скачать книгу бесплатно
Первый съемочный день выпал у Гурченко на 8 октября – снимали «квартиру Тамары». Эту декорацию снимали до 19 октября. 25-го съемочной площадкой стало одно из помещений Рижского вокзала, где снимали эпизод, в котором Ильин и Тамара сидят в ресторане. Кстати, в этом же вокзальном ресторане через четыре года будут снимать Гурченко и Михалкова в комедии «Вокзал для двоих».
9 ноября сняли эпизод «в квартире Тимофеева». Роль последнего должен был играть сам Никита Михалков, но из-за вечной загруженности этого сделать не удалось. В итоге роль была отдана Александру Адабашьяну. И он сыграл ее превосходно, сделав этот эпизод одним из лучших в картине. В нем Тамара приходит к Тимофееву, чтобы узнать, где Ильин, который в этот момент прячется в соседней комнате. И Тимофееву приходится изворачиваться, чтобы выгородить друга. Ему это удается, но потом друзья ссорятся, и Ильин уходит от Тимофеева в ночь.
13—14 ноября снимали отдельные эпизоды из разных частей фильма в «квартире Тамары» с участием Гурченко, Любшина, Адабашьяна.
Вспоминает Л. Гурченко: «На съемках – ни нервов, ни репетиций, ни выяснений отношений между героями – уже все выяснено. По движению брови, по скошенному рту режиссера я знала, куда мне повернуть. В самых трудных сценах Михалков подходил и молча брал меня за плечи: «Ну, ты все поняла». От этого доверия появлялись новые силы, и я играла сцену. Мы с режиссером уже были в актерской упряжке в «Сибириаде». Он знает, что такое находиться с другой стороны камеры, поэтому он чувствует актера и верит ему.
В павильоне абсолютная тишина. Все передвигаются бесшумно и только по делу. Идут синхронные съемки. Между членами группы самые теплые отношения. На меня смотрят, последние поправки со светом, сейчас начнется сцена… Саша Адабашьян здесь. Интересно, как он себя чувствует после вчерашней трудной сцены? Саша не актер, он сценарист и художник картины, но я Тимофеева представляю именно таким. Любшин еще не готов, он поправляет грим. Вчера «горячим способом» сыграли с Сашей эпизод. Ни он, ни я не знали, как повернется сцена, – режиссер нас пустил, значит, так надо – даже вчерашняя странная рваная сцена. Как интересно стало смотреть на Сашу и подстраиваться на ходу. Что за человек Тимофеев? Любит он Ильина или не любит? Защищать Тамаре Ильина или нет? Прислушиваюсь к мельчайшим обертонам в интонации Тимофеева!.. Верила, верила, и стоп! – опять не верю… Вся сцена переворачивается, и за что я потом благодарю его – не понимаю. И все же все точно, как бы и в жизни было. Потом, когда снимусь в этой сцене, нужно будет показать свои харьковские фотографии, которые я выбрала и принесла. Завтра они должны висеть на стенах комнаты Тамары – завтра будет сниматься финал.
Мне не стыдно здесь, на съемочной площадке, рассказывать, как мой папа говорил мне в детстве: «Дуй свое, дочурка, надо выделиться. Иди уперед, моя богинька, моя клюкувка…»
Мне не стыдно воспроизвести папину неграмотную речь. Да, папа для меня – это моя боль, моя радость, моя гордость.
Кажется, меня первый раз приняли со всеми моими потрохами, эклектикой и «чечеточкой».
– Богинька, клюкувка, иди на место в кадр, – тепло обращается ко мне оператор Лебешев.
– Мотор! – шепотом говорит Михалков, и я иду в кадр, в счастливый финал роли…»
20 ноября был отснят последний эпизод с участием Гурченко «в квартире Тамары». На экраны страны фильм вышел одновременно с «Сибириадой» – в январе 1980 года.
В 1980 году режиссер Петр Тодоровский пригласил Гурченко на главную роль (Рита) в картину «Любимая женщина механика Гаврилова». Фильм имел большой зрительский успех, в прокате собрал 18,4 млн зрителей. Однако сама актриса вспоминает об этой работе без особой радости: «Я добилась, чтобы героиня надела нормальное платье, а не ходила в тряпках, чтобы не в коляске герой сидел, а был такой, как стал. Я инфаркт чуть не получила, доказывая это. Режиссер до сих пор со мной не здоровается».
В первой половине 80-х Гурченко записала на свой счет еще 10 фильмов: «Познавая белый свет» (1980; Незнакомка), «Идеальный муж» (1981; главная роль – Лора Чивли), «Особо важное задание» (главная роль – Эльвира), т/ф «Отпуск за свой счет» (главная роль – Ада Петровна), «Полеты во сне и наяву» (Лариса Кузьмина» (все – 1982), «Вокзал для двоих» (главная роль – официантка Вера Нефедова), «Магистраль» (Капитолина Гвоздева), «Шурочка» (Раиса Петерсон) (все – 1983), «Рецепт ее молодости» (главная роль – Эмилия Марти), «Любовь и голуби» (Раиса Захаровна) (оба – 1984), «Аплодисменты, аплодисменты» (главная роль – актриса Валерия Васильевна Гончарова), «Прохиндиада, или Бег на месте» (главная роль – Екатерина Ивановна) (оба – 1985).
Самыми заметными из перечисленных стали роли в двух комедиях: «Вокзал для двоих» Эльдара Рязанова (3-е место, 35,8 млн зрителей) и «Любовь и голуби» Владимира Меньшова (2-е место, 44,5 млн зрителей).
У Рязанова Гурченко сыграла привокзальную буфетчицу, которая внешне ведет себя как хабалка, но на самом деле оказывается весьма привлекательной женщиной. Просто среда и люди, которые ее окружают, не давали возможности раскрыться ее положительным чертам. Но вот волею судьбы на ее пути встречается положительный мужчина – музыкант из Москвы – и грубая буфетчица тут же превращается в «прекрасного лебедя». И даже бросает своего прежнего возлюбленного – проводника-жлоба.
В фильме «Любовь и голуби» Гурченко играла незамужнюю даму Раису Захаровну, которая во время отдыха на юге знакомится с мужчиной – Василием Кузякиным – влюбляется в него и уводит из семьи. Кузякина играл Александр Михайлов, а его супругу – бывшая коллега Гурченко по театру «Современник» Нина Дорошина.
Между тем за год до съемок в «Голубях» наша героиня стала бабушкой. 22 сентября 1982 года ее дочь Маша родила на свет мальчика, которого назвали Марком в честь его дедушки – отца Людмилы Гурченко, которого она очень сильно любила.
Отметим, что, в отличие от своей матери, Маша не стала актрисой, а выбрала медицину. Сама Л. Гурченко говорила по этому поводу следующее: «У нас с дочерью очень разные жизни. Я ощущаю перед ней свою вину – я никогда не могла уделять ей достаточно внимания. И, наверное, правильно, что актрисы раньше не позволяли себе рожать. Или искусство, или дети. В этой альтернативе что-то есть… Отношения мы, конечно, поддерживаем. Но в основном моя дочь привыкла обходиться без меня».
Раз уж речь зашла о личной жизни нашей героини, то самое время вспомнить ее тогдашнего мужа – Константина Купервейса. В 1983 году, когда Гурченко было присвоено звание народной артистки СССР, они отметили десять лет с момента своего знакомства. По словам К. Купервейса:
«Я ходил по высоким кабинетам за всякими надобностями. Мне все было приятно делать для Люси. Она была спокойна и внимательна ко мне. Мы практически не расставались. Если ей звонили, а я лгал, что ее нет дома, значит, мы просто хотели уединиться…
Но когда мы что-то вместе придумывали (музыку, например, писали), Люся всем говорила: «Он скромный, не надо ставить его имя на пластинку (в афишу, в титры и т. д.)». На долгие годы мне пришлось забыть местоимение «я»… Однажды сам Михаил Швейцер предложил мне написать музыку к его фильму, но Люся была категорически против. Представляете, какой шанс был упущен?! Все мои начинания, предложения, задумки, инициативы пресекались на корню. Ослушаться ее я не мог: потом в доме очень тяжело было бы жить…
Люся снималась или готовилась к съемкам, а магазины, коммунальные дела, гаражи, машины, доставание всякого рода дефицитов и прочее – все это решали я и ее мама. У меня были прекрасные отношения с Еленой Александровной. Она прекрасно готовила. Например, когда Люся сломала ногу (на съемках фильма «Мама». – Ф. Р.), теща три раза в день готовила еду, и мы возили ее в ЦИТО. Профессор, который лечил Люсю, сказал, что отпустит ее на съемки только со мной…
А вот мои родители Люсю не любили и, чтобы не расстраиваться, переехали в деревню, подальше от Москвы. Я навещал их нечасто – только когда Люся уезжала за границу и давала мне свободу…»
Во второй половине 80-х, когда в стране началась горбачевская перестройка и советский кинематограф взял курс на политизированную «чернуху», отпала надобность во многих исполнителях того поколения, к которому принадлежала Людмила Гурченко. Однако она продолжала сниматься, в том числе и в новоявленной «чернухе» и других фильмах перестроечной поры. Назовем эти фильмы: т/ф «Претендент» (1987; Кэрол), «Дорога в ад» (1988; главная роль – Марта Хольман), «Ожог» (Анна), «Молодой человек из хорошей семьи» (мать Арины) (оба – 1989), «А был ли Каротин?» (Курнатова-Борджиа), «Наша дача» (Людмила Козлова), «Нелюдь, или В раю запрещена охота» (главная роль – председатель горисполкома Зоя Михайловна Шерстобитова) (все – 1990), «Имитатор» (певица), «Виват, гардемарины!» (мать принцессы Фике, Иоганна), «Прости нас, мачеха Россия!» (следователь Зимина), «Моя морячка» (главная роль – массовик-затейник Людмила Пашкова), «Сексказка» (главная роль – женщина-дьяволица Диана) (все – 1991).
Роли были разные. Например, в фильме с жутким, но типичным для перестроечного кинематографа названием «Нелюдь» Гурченко сыграла женщину, у которой преступники похищали горячо любимого сына. А в «Прости нас, мачеха Россия!» она перевоплощалась в следователя хрущевской поры (самый модный в перестройку период отечественной истории после сталинского), который реабилитировал незаконно осужденного человека, но когда его опять арестовывали, она не находила иного выхода, кроме самоубийства.
В «Моей морячке» актриса исполняла роль уже совершенно иного плана – веселую массовичку-затейницу в одном из курортных городов. Этот фильм, кстати, из всех вышеперечисленных, больше всего лег на душу достопочтенной публике, принеся героине нашего рассказа новую волну популярности. Снял эту картину Анатолий Эйрамджан, а главную мужскую роль играл Михаил Державин.
Тем временем подошли к своему логическому концу отношения Гурченко и Купервейса. Как мы помним, у них была полная дисгармония, но они тем не менее худо-бедно прожили вместе более 18 лет. Их отношения стали стремительно ухудшаться в начале 90-х, когда у супруга стали все чаще сдавать нервы. Однажды он не выдержал и во время очередного скандала запустил в стену телефоном. Гурченко в ответ вскинула брови и спросила с «медицинским» интересом: «Что? Восстание рабов? Взбунтовался?»
Вспоминает Константин Купервейс: «Мне кажется, я прикладывал все силы, чтобы мы остались вместе. Ничего не получалось. Понимал, что надо уходить, но цеплялся за возможность остаться. Половине своих поступков того времени я не нахожу объяснения. Привычка? Любовь? Люся вообще-то всегда требовала, чтобы все вокруг вели себя так, как она хочет, но в последнее время стала придираться к любой мелочи. Для нее я все делал не так! Стыдно признаться, но однажды даже на подоконник вставал в отчаянии… И вдруг она сама предложила поехать отдохнуть в Севастополь (там прошел наш медовый месяц в 73-м). Я надеялся, что она решила «закольцевать» историю, но это вылилось в ад постоянных скандалов. Формальной «последней капли» для моего ухода не было. Была просто невозможность жить дальше вместе…»
Гурченко и Купервейс расстались накануне Нового, 1992 года. По словам актрисы, от этого разрыва она сама была в шоке, и первым, к кому она бросилась за утешением, был Юрий Никулин. Вот ее собственный рассказ:
«Мне годами внушали, что это – на всю жизнь. А как же иначе? Такая любовь! Такая, что пришлось поверить. А оказалось, что все слова и признания – просто пшик! 18 лет сплошного пшика, а?! Сейчас мне смешно, как я продефилировала тогда через проходную цирка: всем своим видом я внушала заразительные жизнелюбие и оптимизм. Я несла себя как символ иронии над самой собой! Разве кто-нибудь из женщин на вахте цирка мог догадаться, что я находилась на грани отчаяния? Заскочила в кабинет Юрия Владимировича и уж там…
Вот чем тяжела «шапка Мономаха», печать популярности, маска веселья – поплакать негде. А у Никулина можно. Захлебываясь, я рассказывала ему, как я встречала Новый год. О! Я ездила по оставшимся друзьям, которые совсем не понимали происходящего. Ведь за столько лет все привыкли к «идеальному мужу», к идеальной паре. И вдруг: «Люся, да ерунда это!» Я ездила из конца в конец по Москве, за рулем машины, которую не водила столько лет! Я ездила и орала! Ни в одной из несыгранных и сыгранных ролей я не воспроизводила и десятой доли такого дикого вопля раненого, недобитого животного…
Юрий слушал меня и молчал. Молчал долго. Он стоял на фоне окна, отвернувшись от меня. Я не видела его лица. Смутно помню, что вокруг него (на столе, на полках, на полу) стояло множество пестрых клоунов: тряпичных, кожаных, стеклянных, фарфоровых… Один такой фарфоровый клоун стоит у нас дома.
– Ну что… Только время. Если я скажу, что никто не стоит вот этой твоей… растерянности, ты сейчас не поймешь. Потом, потом… время… Работай! Отбрасывай все, если сможешь. Не ожидал. Никак не ожидал. Люди, люди, люди… Но, конечно, это удар. Ниже пояса…».
Как только Константин ушел от Людмилы, она стала выливать на него буквально ушаты грязи. Говорила даже, что он якобы прихватил у нее какие-то ценности. Купервейс был потрясен, поскольку, во-первых, ничего не брал, а во-вторых, рассчитывал все-таки на другое к себе отношение после стольких лет чуть ли не рабской преданности. Но разве женщин поймешь? Единственный, кто мог бы понять, это А. С. Пушкин, написавший крылатые строки: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Золотые строки.
Рассказывает К. Купервейс: «Мне друзья часто потом говорили: «Опять твоя тебя в газете лягнула». Надо отметить, что, когда мы были вместе, Люся своих бывших мужей здорово грязью поливала. Кобзона особенно. Я слышал, как он недоумевал, что Купервейс столько лет выдержал. А я выдержал, потому что хотел этого, и я Люсе за многое благодарен. Просто не понимаю, почему она сейчас так обо мне говорит. Многие ведь разошлись мирно и даже продолжают общаться. Бывший муж – это не враг номер один!.. Ужасно жалко, что Люся не отдала мне ни одной фотографии. С двадцати трех до сорока одного меня как будто и не было…».
После развода Гурченко недолго была одна. Ее новым избранником стал кинопродюсер Сергей Сенин. Они познакомились во время совместной работы над фильмом «Сексказка» по В. Набокову, где Гурченко исполняла главную роль (играла женщину-дьяволицу). «Поначалу мы не обращали друг на друга внимания. Я просто запомнила большого человека – совершенно не моего плана. И как-то раз он подарил мне цветы. Затем мы долго не виделись, а потом стали делать фильм «Люблю» (1992). И постепенно-постепенно начали общаться. В компаниях. Чтобы встречаться вдвоем – даже мысли не было… Но потом появилась такая общность, когда один говорит, а второй спохватывается: да я же только об этом думал! Или Сергей провожает меня домой, а я чувствую, что уходить от него мне не хочется. Там пусто, а тут надежно…» – говорит Л. Гурченко.
После развала СССР и краха его кинематографа Гурченко мгновенно превратилась в малоснимаемую актрису. Впрочем, это и понятно – кино в ту пору снималось такое, что участвовать в нем было просто стыдно. Поэтому за все 90-е Гурченко снялась всего в трех фильмах: «Послушай, Феллини!» (главная роль – актриса Вера), «Прохиндиада-2» (Екатерина Ивановна) (оба – 1994), «Старые клячи» (1999; главная роль – член завкома Елизавета).
Последнюю ленту снял Эльдар Рязанов, благодаря которому Людмила Гурченко и стала той «звездой», которую узнали миллионы: после выхода «Карнавальной ночи» в далеком 1956 году. Новая лента этого творческого тандема уже относилось к иного рода кинематографу – постсоветскому, где бывшие советские «звезды» напоминали уже бледные копии себя, любимых. И хотя эти фильмы нельзя было назвать провальными, но из них навсегда ушла та аура, которая была присуща советским лентам – аура божественного таланта. От постсоветского кинематографа Господь, видимо, отвернулся.
В январе 1997 года страну облетела страшная весть: Гурченко едва не умерла. Это произошло во время ее гастролей в Риге (актриса была там со спектаклем «Недосягаемая» по С. Моэму). Сама актриса так вспоминает об этом происшествии:
«После спектакля меня на «Скорой» отвезли в больницу. Там взяли анализ крови и пришли в ужас: лейкоцитов не оказалось вообще! Тут же заподозрили рак крови в последней стадии. Везти в Москву сначала запретили. Потом все же отправили: на самолет на «Скорой», с самолета на «Скорой»…
В Институте гематологии, куда актрису привезли, врачи обнаружили, что она играла спектакль с отеком легких. У нее было обнаружено редкое, но очень серьезное заболевание. И шансов выбраться у нашей героини в тот момент было десять из ста… Кое-кто из врачей уже не надеялся на то, что актриса выкарабкается. Однако актриса победила и на этот раз. Уже через несколько дней после операции она была на очередной репетиции в своем новом театре.
Между тем в декабре 1999-го в семье Гурченко случилось страшное горе – умер 17-летний внук актрисы Марк. По одной из версий, он скончался от передозировки наркотиков. Эта смерть еще сильнее увеличила пропасть отчуждения, которая существовала между актрисой и ее дочерью Марией Королевой. Мать обвинила дочь в том, что та не уберегла сына от рокового пристрастия.
В середине 2000 года российские СМИ сообщили новую сенсационную новость из жизни знаменитой матери и ее дочери: оказывается, последняя еще в конце прошлого года подала на мать в суд. Яблоком раздора стала однокомнатная квартира в Волковом переулке (рядом с зоопарком). Когда-то Гурченко купила ее своей старенькой маме, Елене Александровне, но та жить там не стала – переехала к внучке Маше, работавшей к тому времени техником по домофонам. Сей поступок объяснялся просто: у женщины, разменявшей восьмой десяток лет, из-за проблем со здоровьем (у нее сильно болели ноги) не было желания жить одной. С Машей, ее мужем, сыном и дочерью Елена Александровна прожила шесть лет. Говорят, за это время Гурченко не только редко навещала мать, но даже не приехала на ее 80-летний юбилей (1997) – была на гастролях. Поэтому мама актрисы решила завещать подаренную дочерью квартиру внучке и правнукам. Завещание соответствовало всем правилам, тем более что в договоре дарения, по которому была получена жилплощадь, никак не оговаривалось, что она не может быть завещана кому бы то ни было.
В мае 1999 года Елена Александровна умерла, и ее внучка решила переоформить подарок на себя. Узнав об этом, Гурченко возмутилась: во-первых, мол, квартира куплена на ее средства, и, во-вторых, она, как дочь, – наследница первой очереди. Аргументы, конечно, убойные, однако и на стороне Марии тоже были весомые доводы: последние годы покойная провела с ней, внучка тоже является родственницей и, кроме того, нуждается в улучшении жилищных условий. Несмотря на то что семья уменьшилась на одного человека (после смерти 17-летнего сына Марии Марка), они живут в малогабаритной «трешке» втроем, в то время как Гурченко с мужем занимают трехкомнатную квартиру общей площадью под 100 кв. метров.
8 декабря 2000 года в Пресненском суде Москвы состоялось слушание дела по иску Марии Королевой. Вот как описывала происходящее там корреспондент «Комсомольской правды» Ю. Опанасюк:
«Мария Борисовна сообщила, что не обратилась к нотариусу и не обнародовала завещание в течение полугода после смерти завещателя по причине сильного потрясения, вызванного двумя последовавшими друг за другом кончинами ближайших родственников – 17-летнего сына Марка и бабушки. На что адвокаты из конторы «Борис Кузнецов и партнеры», защищавшие интересы отсутствовавшей на суде Гурченко, представили документы, из которых следовало, что, вопреки всем «переживаниям» в тот «трудный» период, истица активно занималась конным спортом и одновременно оформлением зарубежного паспорта, чтобы сопровождать дочь в туристической поездке.
Далее в спор вступила адвокат Марии Людмила Дреева, резонно заметившая, что делалось все это исключительно с целью развеяния тягостных чувств как самой истицы, так и ее дочери-подростка.
Адвокат актрисы Борис Кузнецов объявил, что Людмила Марковна ни сном ни духом не ведала о завещании, которое «неблагодарная» мама оформила на имя своей внучки, наивно полагая, что купленная когда-то ею квартира после смерти матери отойдет именно ей. Дочь, как утверждают адвокаты, в отличие от внучки проявила большую активность в деле вступления в права наследования. Хотя, как заметила Мария Королева, Людмила Марковна никогда прежде не заглядывала ни к своей матери, ни в эту квартиру в Волковом переулке: позванивала разве что изредка да телевизор купила. Старушка, перебравшаяся в Москву из Харькова, только на экране видела свою знаменитую дочь, в то время как внучка (это следовало из речи Марии на суде) не только всячески поддерживала в старушке силы, но и жила с ней временами в пресловутой квартире площадью 20 кв. метров, невзирая на то, что дома ее ждали муж и двое детей…
Несмотря на явно невыигрышную позицию, Мария Борисовна демонстрировала завидное присутствие духа и даже во время бурных прений адвокатских сторон не расставалась с сосательной конфетой.
Терпение истицы было-таки вознаграждено: суд во главе с председателем Людмилой Кольчинской присудил ей треть стоимости спорной квартиры Гурченко».
Весной 2002 года Гурченко снова обратилась в суд с иском: оставшуюся в ее собственности часть квартиры она пожелала выкупить по оценочной стоимости БТИ, то есть в несколько раз меньше рыночной цены. Все эти годы семья Королевых использовала квартиру под офис своей фирмы по установке замков, что и дало повод для новых претензий Гурченко.
Между тем в те годы актриса поражала окружающих не столько внутрисемейными разборками, сколько многочисленными пластическими операциями. Известно, что на протяжении всей своей жизни Гурченко уделяла своей внешности весьма пристальное внимание, но примерно с конца 90-х, когда актрисе исполнилось шестьдесят, ее попытки «обмануть» старость стали чуть ли не притчей во языцех. По количеству пластических операций Гурченко, наверное, переплюнула всех российских звезд. Последний раз она приятно шокировала публику в июле 2003 года, когда появилась на фестивале «Славянский базар», пройдя до этого курс омоложения у врача-косметолога Светланы Сапрыкиной. Та использует в своих процедурах новейшие швейцарские кремы серии Swiss Perfection, которые омолаживают человеческую кожу с поразительным эффектом. Как сообщали разные СМИ, Людмила попробовала сначала действие крема на шее, а потом, убедившись в его эффективности, провела такую же процедуру на лице и волосах. С тех пор актриса стала постоянным клиентом салона: она посещает его два-три раза в неделю. Говорят, супруг актрисы Сергей Сенин, заметив, какие перемены произошли с его женой, был просто в восхищении.
Что касается творчества Людмилы Гурченко, то в новом тысячелетии она вернулась к активной работе в кино. Достаточно сказать, что если после распада СССР она снялась только в трех фильмах, то в «нулевые» таковых оказалось более десятка. Вот эти ленты: «Женское счастье» (2001; главная роль – Маргарита), «Шукшинские рассказы» (2002; Малышева), «УВД-2. Во власти» (2004; главная роль), «12 стульев» (мадам Боур), «Взять Тарантину» (Анна Васильевна), «Горыныч и Виктория» (Элеонора), «Высшая мера» (главная роль) (все – 2005), «Карнавальная ночь-2» (2006; главная роль), «Первый дома» (2007; Раиса Захаровна), «Золотая рыбка» (2008), «Пестрые сумерки» (2009; Анна Дмитриевна).
Однако львиная доля этих фильмов так и канула в Лету, не оставив большого следа в памяти зрителей. Это вообще отличительная особенность постсоветского кинематографа – «плевки в вечность» (по Ф. Раневской), когда фильмы снимаются на один день: посмотрел – и забыл. Однако гонорары, которые за эти «плевки» выплачиваются, поражают человеческое воображение. Впрочем, именно вокруг денег и крутится вся сегодняшняя постсоветская жизнь, напоминающая собой жизнь в казино (для одних) и на его задворках (для остальных).
В те годы почти все публикации о личной жизни Гурченко в основном сводились к ее сложным взаимоотношениям с родной дочерью и манипуляциям со своим внешним видом. Начнем с первого.
В начале 2008 года Гурченко стала прабабушкой – ее внучка Лена родила дочь Таисию. А в марте 2009 года «Экспресс-газета» поместила большое интервью (автор – И. Петрова) с ее дочерью Марией и внучкой Еленой (автор – Е. Петрова). Приведу лишь несколько отрывков из этой публикации:
«Мария: Нынешний муж (речь идет о супруге Гурченко Сергее Сенине. – Ф. Р.) очень ревностно оберегает ее от нас. Нам только недавно удалось узнать ее адрес и телефон. Я позвонила, хотела пригласить ее отпраздновать вместе день рождения Тасеньки, но трубку взял Сергей Сенин. Маму он позвать отказался. Мы с ним поговорили на повышенных тонах, этим все и кончилось…»
«Елена: Этот человек не только от нас, самых близких людей, ее отгородил. Похоже, Сенин держит бабушку словно в клетке. Вывозит ее на тусовки и сразу же – домой. Никаких «лишних» контактов, все – под его жестким контролем. Он очень расчетливый человек, все продумал на много шагов вперед, и мы, родные, в эти его планы никак не вписываемся. Он пойдет на все, чтобы мы не помирились. А уж как он может действовать, мы прекрасно знаем. Так запугал нас судьями, налоговой инспекцией и милицией, что до сих пор вспоминаем его с содроганием. Искалечил жизнь не только нам, но и моему отцу.
Мне иногда кажется, что бабушка – просто кукла-марионетка в его руках. Ей позволено заниматься своим внешним видом, здоровьем, чтобы хорошо выглядеть, зарабатывать гонорары. Но принадлежать всецело она должна только ему, и – никакой родни! Он, как жуткий Карабас-Барабас, дергает за ниточки, и не приведи господь кому-то попытаться нарушить его планы. Но не думаю, что она будет ему нужна, когда потеряет здоровье…»
«Мария: Мама не всегда была такой чужой. Я помню, как она заботилась обо мне, одевала, как куклу, брала с собой на съемки и концерты. Но основное время я все же проводила с бабушкой. Мама была слишком занята собой, своей работой, и я ее видела очень редко. А потом, думаю, она меня все же не любила и не любит из-за отца. Я была чем-то вроде красной тряпки в их отношениях. В нашей семье нет даже его фотографий. Как женщина, я ее понимаю, но как дочь не могу смириться с ее холодностью. Это так больно – быть брошенной собственной матерью. Вот почему я сейчас всю нежность выливаю на дочь и мою внучку. Они не должны испытать того, что пришлось вынести мне…
Наши отношения с мамой дали трещину после смерти моего сына Марка (как уже писалось выше, он умер в декабре 99-го. – Ф. Р.). Мой муж Александр в те годы хорошо зарабатывал, он был успешным гидом-переводчиком, и мы могли себе позволить оплачивать учебу сына за границей. Трагедия произошла на каникулах. (Приехав из Америки в Москву, юноша, почти излечившийся от наркотической зависимости, под напором друзей принял дозу и скончался до приезда «Скорой». – И. П.). Смерть отняла у нас не только сына, я окончательно потеряла свою мать. Она возложила на нас всю ответственность за случившееся, и без того натянутые отношения полностью разрушились. А суд из-за квартиры стал лишь финальной точкой в нашей семейной трагедии».
Что касается проблемы манипуляций с собственной внешностью, то Гурченко всегда ревностно следила за собой. Однако в последние годы жизни эта «слежка» превратилась в какую-то манию. Как сообщали тогдашние СМИ, в течение нескольких лет актриса сделала порядка 15 (!) пластических операций, из которых восемь – подтяжка лица. В итоге внешность актрисы стала притчей во языцех – редкое СМИ не обыгрывало его на своих страницах или в эфире. Порой дело доходило до прямых оскорблений, что, впрочем, немудрено для сегодняшнего циничного времени, где старость уже не является уважаемой, а наоборот – она презираема (во всяком случае в России). Причем тон задает само государство, которое относится к пенсионерам как к балласту. Что касается Людмилы Гурченко, то ее старость стала поводом к циничным шуткам со стороны резидентов «Комеди клаб». Один из них (Таир Мамедов) еще в 2007 году в телеэфире пошутил следующим образом: «Людмила Марковна легла спать и забыла закрыть за собой крышку гроба». Отметим, что Мамедов мусульманин, и если бы он позволил себе таким образом «постебаться» над своей пожилой соотечественницей, то «огреб» бы по полной программе.
Другой резидент добавил: «На мне платье, которое носила Айседора Дункан, а ей по наследству передала его сама Людмила Гурченко». Еще один: «Трагедия в США: обнаженная Гурченко на обложке «Плейбоя». Следом: «Под колготками Людмилы Марковны нет ног» и т. д. Такое впечатление, что комедиклабцы взяли за моду «стебаться» над Гурченко чуть ли не в каждой своей передаче. Как сообщали СМИ, актриса и ее муж Сергей Сенин рассматривали возможность подачи на шутников в суд, но затем эта тема как-то заглохла. Может быть, все завершилось улаживанием конфликта за деньги?
В июле 2009 года газета «Жизнь» опубликовала статью (автор – Е. Шереметова), где писала следующее:
«Людмила Гурченко рискнула жизнью ради красоты.
Актриса перенесла пластическую операцию на лице под шестичасовым общим наркозом.
Врачи убеждали артистку остановиться: в таком почтенном возрасте организм может не выдержать. Но актриса снова доказала, что слово «возраст» – не про нее. Живая легенда российского кинематографа снова вступила в схватку со временем.
Людмила Марковна уже давно стала рекордсменкой по числу пластических операций среди российских звезд. Актриса раз за разом пытается доказать, что годы над ней не властны…
Для Людмилы Марковны прошедшая операция – восьмая. Кроме этого она убирала морщинки, меняла форму глаз, носа, губ.
Врачи не перестают удивляться смелости и мужеству актрисы.
– В таком возрасте такие операции очень опасны. Организм может просто не выдержать наркоза, – говорит доктор медицинских наук, пластический хирург Сергей Блохин. – Больше того, последствия наркоза могут сказаться и через месяц, и через два.
Многочисленные пластические операции, по словам специалистов, грозят и другой опасностью: кожа атрофируется, становится тонкой, как пергамент. Но Людмиле Марковне все нипочем. Эта женщина восхищает не только умением держать себя, но и невероятной житейской мудростью, заявляя на все упреки о попытках скрыть возраст: «Что скрывать, когда на первой же странице моей книги написано: «Я родилась 12 ноября 1935 года». Скрывать? Глупо».
О том, сколь пристально российские СМИ следили за тем, как Гурченко борется с возрастом, можно проследить по заголовкам статей, посвященных этой теме: «Гурченко отказалась от парика» («Московский комсомолец», 5 марта 2009 года), «Гурченко рассталась с париком» («Экспресс-газета», 18 мая 2009 года), «Гурченко теряет лицо. После очередной пластической операции у актрисы не заживают швы» («Твой день», 21 августа 2009 года) и т. д.
Однако есть и другие примеры, когда имя Гурченко внезапно всплывало в других темах. Например, надумала «Комсомольская правда» в феврале 2009 года рассказать своим читателям о сложной профессии частного детектива – и вновь без упоминания Людмилы Марковны не обошлось. Каким же боком ее там вспомнили? Цитирую:
«Звонок Константину Купервейсу (бывший супруг Гурченко. – Ф. Р.):
– Правда ли, что Людмила Гурченко нанимала детектива, чтобы следить за вами? – спросили мы пианиста.
– Я не знал, как спрятаться от ее глаз! Я старался уйти от ее звонков, от ее выпадов. И она действительно даже наняла детектива! Мне об этом рассказал ее друг Анатолий Эйрамджан, который сейчас живет в Америке. Она ему сама призналась, что наняла детектива, чтобы он следил за нами: за мной и женщиной, с которой я встречался. Сейчас я уже 17 лет спокойно живу без Гурченко, очень счастлив и вспоминать о том времени не желаю».
В начале марта 2010 года СМИ сообщили о том, что Гурченко угодила в 7-ю городскую больницу с диагнозом «общее недомогание». Там она пробыла несколько дней, после чего… улетела в Киев, где участвовала в церемонии награждения победителей конкурса «Королева успеха-2010». Сумма гонорара Гурченко за это мероприятие в прессе не указывалась, но можно понять, что эта сумма немаленькая: во-первых, надо учитывать звездный статус Гурченко, во-вторых – ее возраст.
А в конце того же марта Гурченко и сама удостоилась награды – кинематографической премии «Ника». Ее актрисе вручили в Москве за вклад в отечественный кинематограф. Получая эту премию из рук режиссера Алексея Германа, снимавшего ее в далеком 1975 году в фильме «Двадцать дней без войны», актриса сказала: «Я никогда не думала, что доживу до такой награды… Даже не мечтала, что буду стоять на этой сцене и в руках у меня будет эта птица удачи! Представьте, перед церемонией ко мне подошел знакомый журналист. Он порядком выпил, но сказал удивительную фразу: «Люд, а тебя ведь никто не любит. Никто! Только народ!» И знаете, другой награды я для себя и не желаю…»
Приведу еще несколько отрывков из разных публикаций, выходивших в те годы, где речь шла о героине нашего рассказа.
«Московский комсомолец» (номер от 17 мая 2010 года, автор – Е. Редреева): «Несмотря на почтенный возраст, звезда «Карнавальной ночи» Людмила Гурченко снова бьет на сцене чечетку. Впрочем, устроить двухчасовой сольный концерт актриса решила неспроста. Людмила Марковна призналась, что еле сводит концы с концами…
– Чем дольше живешь на свете, тем больше задумываешься над теми вещами, которые раньше и в голову не приходили. Например, как сохранить отношения, что такое влюбленность, как сохранить чувство новизны. Но годы идут, то там морщинки, то здесь сеточка под глазами… Нет, я не боюсь старости. И боже, у меня скоро юбилей! Ну и черт с ним. Страшнее всего оказаться невостребованной, брошенной, забытой, никому не нужной, – откровенничала со сцены актриса…
Злые языки давно судачат о проблемах Гурченко со здоровьем – мол, у Людмилы Марковны не все в порядке с ногами. Но актриса на деле доказала обратное. Сменив платье на покороче, Людмила Марковна начала отплясывать канкан в зрительном зале и, вальсируя, сменила добрую дюжину партнеров. «Ну что, отнялись у меня ноги, а? Вы меня своими сплетнями с ума сведете!» – сказала как отрезала она».
В другой публикации ее авторы описали непростые отношения между Гурченко и ее бывшим мужем Иосифом Кобзоном. Вернее, отношений там нет никаких, поскольку после развода в 1970 году Гурченко напрочь вычеркнула Кобзона из своей жизни и теперь, где бы они ни встретились, «переходит на другую сторону улицы». Все это в характере Скорпиона – этот знак очень злопамятен и может мстить своему обидчику всю жизнь. Как написано в характеристике Скорпиона-Свиньи: «Он бывает очень мстителен в том случае, если ему противоречат и стоят у него на пути… Любого, кто попытается уйти от него, он готов уничтожить». В газете «Твой день» (номер от 28 июня 2010 года) этот конфликт описан следующим образом:
«Людмила Гурченко, которая не разговаривает с Иосифом Кобзоном уже 35 лет (на самом деле уже все 40. – Ф. Р.), потребовала на съемках гримерную комнату в противоположном конце коридора от гримерки своего бывшего мужа.
Неприятный момент произошел на съемках в «Останкино». Гурченко и Кобзон столкнулись прямо под ярким светов софитов и любопытными взглядами публики.
– Быстрее пойдемте, быстрее! – стиснув зубы, прошипела помощнице Людмила Марковна.
Но если работать на одной съемочной площадке с Кобзоном Гурченко согласилась, то гримерки, расположенные по соседству, вызвали у певицы гнев, и она немедленно потребовала переселить ее в другой конец коридора. Организаторы поспешили выполнить просьбу артистки.
«Я готов был поддерживать интеллигентные отношения, но не нашел понимания», – написал Кобзон об отношениях с бывшей женой в своих мемуарах «Как перед Богом».
Гурченко предпочитает воздерживаться от разговоров на эту тему».
А вот как осветил другой конфликт – Гурченко с ее дочерью Марией – журнал «Тайны звезд» (номер от 12 июля 2010 года, автор – С. Коновалов):
«…Дочь звезды считает – мира в семье не будет, пока рядом с ее мамой молодой муж Сергей.
– Мне кажется, не будь рядом ее муженька Сергея, кстати, он на два года младше меня, мама нас бы не предала. Не бросила бы, а ведь мы в ней так нуждаемся! – рассказала нашему журналу Мария. – Сергей очень расчетлив и делает все это ради денег! Специально нас ссорит! И не только со мной – со всеми родственниками! Мама попала под его влияние! Она два года не подходит к телефону, когда я звоню, а ее муж отвечает нам: «Мы очень устали от родственников. Хватит названивать». Я писала маме письма – тоже не помогло. Мне иногда даже жаль ее. Не думаю, что у матери хорошо на душе от всего этого, если душа, конечно, еще у нее осталась…»
Не прошло и года после выхода этой заметки, как Л. Гурченко скончалась. Все началось с того, что она за несколько месяцев до смерти упала на улице и сломала шейку бедра. В больнице ей сделали операцию, после которой она какое-то время лежала дома – восстанавливалась. Это лежание и спровоцировало смерть. У лежачих больных кровь густеет, и образовавшийся сгусток может в любой миг закупорить какой-нибудь сосуд. Именно это и случилось с героиней нашего рассказа 30 марта 2011 года. По словам ее супруга С. Сенина:
«Тот страшный день начинался так хорошо. Я встал рано. Пошел готовить завтрак. Проснулась Люся. «Мне приснилось, что я сама пошла!» – радостно сказала она. Встала и под впечатлением ото сна действительно пошла. Сделала несколько шагов, испугалась, взяла трость. Из-за перелома ноги врачи запрещали ей самой передвигаться. «Все обойдется! – уверенно сказала Люся мне. – Я поправлюсь». Мы стали обсуждать наши планы, надежды… Потом начались деловые звонки. А вечером нам прислали рабочую версию фильма «Я – легенда» с Люсей в главной роли, снятого для украинского телеканала «Интер».
Мы смотрели фильм, и Люсе вроде все нравилось. И вдруг на третьей песне ей стало нехорошо. «Ой, папа (она так меня называла), что-то колет сердце», – сказала она. Я побежал на кухню за лекарством, потом лихорадочно стал набирать номер телефона нашего хорошего врача. А она мне говорит: «Вызывай «Скорую помощь» скорее!» Я вызвал. А Люся уже без сознания… До приезда врачей я делал ей искусственное дыхание и непрямой массаж сердца… Не помогло! Почти одновременно со «Скорой» приехала и толпа журналистов. Вот так в одно мгновение хороший день превратился в кошмар… Санитары, милиция, врачи…»
Как установили врачи, тромб, образовавшийся в крови, закупорил легочную артерию (тромбоэмболия легочной артерии). Кровоснабжение легких, а затем и сердца прекратилось, и легендарная актриса умерла в считаные минуты.
Забытая звезда (Татьяна Самойлова)
Татьяна Самойлова родилась 4 мая 1934 года в Ленинграде в наполовину актерской семье. Ее отец – замечательный актер театра и кино Евгений Самойлов, который в 30—40-е годы прошлого века блистал на экране в таких фильмах, как: «Щорс» (1939), «Светлый путь» (1940), «В шесть часов вечера после войны» (1946) и др. Мама Самойловой – Зинаида Ильинична – к искусству никакого отношения не имела: в 1934 году она закончила электромеханический институт в Ленинграде и работала инженером. Кроме Татьяны в семье Самойловых был еще один ребенок – сын Алексей. В 1937 году вся семья переехала в Москву в дом на улице Щусева.
В школьные годы Самойлова занималась балетом – закончила балетную студию при Театре имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко. Сама Майя Плисецкая звала талантливую девочку в балетную школу при Большом театре, однако Татьяна решила посвятить себя драматическому театру. В 1953 году она поступила в Театральное училище имени Щукина, которое благополучно окончила в 1956 году. Во время учебы, летом 1955 года, она была приглашена сниматься в фильме «Мексиканец» (в роли Марии). Съемки происходили в Одессе. Именно во время работы над этой картиной состоялось торжественное событие – свадьба Самойловой и 21-летнего Василия Ланового, который был ее однокурсником по «Щуке». К тому времени этот актер был уже известен публике как исполнитель главной роли в фильме «Аттестат зрелости» (1954). В 1956 году он сыграет роль Павла Корчагина в одноименном фильме А. Алова и В. Наумова. Как вспоминает сама Т. Самойлова:
