Побег

скачать книгу бесплатно

«Хитер, расчетлив и умен».

«Это тебе не прямолинейный Ницаг. Да и Вахутирн стал действовать тоньше и хитрее. Произвел ты на всех впечатление».

«Я чувствую, что мне все тяжелее дышать. Такое ощущение, что круг сужается, что кто-то или что-то незаметно для меня придвигается все ближе, чтобы нанести решающий удар. Не знаю, что мне делать».

«Играть роль, которую ты на себя взял».

«Я в нее так войду, что, когда придет время, придется отвыкать».

«Выхода иного я для тебя не вижу. Если ты нащупываешь его, поделись. Может, ты нашел то, мимо чего прошел я…».

«Это вряд ли. Что меня все больше беспокоит, так это то, что я снова, как прежде, начинаю впадать в тягучие и пассивные состояния, в которых мне ничего не хочется. Твердо знаю одно: так быть не должно».

«Это последствия скрытой работы по тебе через сон. Нужно, чтобы ты усилием воли освежил действие таблетки, которую тебе дал Эльсун».

«А она была? Не помню».

«Проявляй к этому волю, смотри, как это происходит внутри тебя. Иных способов нет, и не предвидится».

«Моя воля очень слаба», – резюмировал я после попыток.

«А почему ты решил, что она должна быть сильной, если ты ее никогда не проявлял? Делай, что можешь. Вслед за началом, которое положено, будет продолжение».

Мне ничего не оставалось, как последовать совету Инсанга. С удивлением я начал замечать, что, по всей видимости, даже мои скромные усилия дают результат. Я стал живее и энергичнее, перестал спать на ходу, а прошло всего лишь несколько дней с того момента, как я время от времени повторял попытки.

Еще, что начало меня беспокоить, так это возрастающее желание вновь приобщиться к наркотикам. В последний год, когда я занимался с Эльсуном, это желание исчезло. Сейчас же оно вернулось ко мне с новой силой. Я, естественно, сразу же уведомил об этом Инсанга. Он, впрочем, знал, что со мной происходит. В мысленной беседе Инсанг сообщил, что это – работа чеиков. «Упомяни об этом, только невзначай, при Ловиуце. Посмотрим, как он отреагирует», – посоветовал Инсанг. Так я и сделал: выбрав момент, сообщил Ловиуцу о том, что меня тревожит. Наставник не удивился, пообещал разобраться. Потом оказалось, что Ловиуц действительно не давал такой команды, как и Вахутирн. Следовательно, это делали лица, неизвестные мне.

Ловиуц, что надо отметить, сразу же переговорил по этому поводу с Вахутирном, предупредив его о том, что против меня работают заинтересованные лица, о которых он не знает. Вахутирн пообещал разобраться. Отец также заверил Ловиуца, что не давал команды кому-то еще по мне работать. И тут вскрылся тот простой факт, что чеики, несмотря на то, что службу начали реформировать, делали все, что хотели. Вахутирн тогда особенно отчетливо ощутил, что принятые им меры для справления с произволом чеиков явно недостаточны. Дальше он пойти пока не мог. Требовались лаэсы, которые бы были на уровне подготовлены, чтобы разобраться с чеиками, которые нашли, как оказалось потом, другого хозяина. Им оказался магистр ордена таэгов – Квитай. Его вотчиной был ацал Тураг, граничивший с Сихтэей, но и в Сихтэе у этого ордена было много сторонников.

Квитай приютил у себя Дзурга и Ирохана, которым пришлось бежать, но это на самом деле мало что изменило в раскладе сил в Фаэе. Ведь не у одного только Вахутирна были точные двойники. Точно так же по два имели Дзург и Ирохан. Правда, в событиях они потеряли по одной из своих точных генетических копий, но кто же обращает внимание на такие пустяки? Да, отец на базе преданных ему толцеунов начал создавать организацию, которая должна была заменить чеиков, но она пока что не имела той силы, связей и влияния, которой пользовались агенты. Требовались годы, чтобы получить нужный результат. К тому же у чеиков все было прикормлено на местах. Это очень мешало искоренению их влияния. По сути, служба стала этаким государством в государстве. Ее ведущие лица проводили свою политику, иногда отличную от той, которой придерживался Вахутирн. Так что ситуация в Фаэе была сложной.

Я же в конечном счете также определился с новым учителем, выбрав Арасима Уйцу. Его посоветовали мне Женарт и Паис, которые снова помогали мне. Отец дал свое согласие, чтобы они меня сопровождали. Осталось после моего решения дело за малым: Арасим должен был согласиться. Я, не скрою, несколько волновался, когда высказал свое предложение. Арасим, подумав, не отказал. Какое-то время я обучался под его руководством. Поразмыслив, Арасим предложил мне воспользоваться услугами его первого ученика. Я согласился.

Юрзай жил в Оэране, как и я, тренировал группу и мог присматривать и за мной. Так что с некоторого времени я тренировался что в его группе, что сам по личной программе. Ее для себя я составил вместе с Инсангом. Надо отметить, что эта программа была достаточно гибка, учитывала все возможные варианты и не мешала мне жить, с одной стороны, не требуя, чтобы я неукоснительно в определенное время выполнял упражнения или процедуры. С другой стороны, она предписывала мне отводить определенное время для интеллектуальной и осмыслительной работы.

Я так же, как и раньше, один, чаще два раза утром и вечером в обязательном порядке купался и проводил время, тренируясь с маншельгами (ракушки больших размеров). Я так успел привыкнуть к ним, что здоровался, когда подходил к месту, где они грелись на солнышке, знал имя каждого из них, слушал их песню – песню безбрежного океана, песню жизни и торжества бытия. Вот только по мере того, как я становился чувствительнее, я стал улавливать в песнях маншельгов некоторую грусть и ранее незаметное для меня увядание, как будто они сожалели о том, что когда-то Мириум (Мировой океан на Фаэтоне) был еще более наполнен силой и жизнью.

Вода-вода, – ты лучшее и самое ценное, что есть у лаэсов. Никакие богатства не сравнятся с тобой. Ты – сама жизнь, которая существует в тебе, проявляясь в бесчисленном количестве видов и форм организмов от мельчайших водорослей до таких стражей Мириума, как ицкары.

Сам не знаю почему, но я во время своего вынужденного пребывания в Оэране полюбил водную стихию и ее обитателей. Я мог часами сидеть на берегу или лежать на маншельгах, или купаться, заплывая далеко от берега. Память прошлых воплощений духа, который моя личность представляла в этом, постепенно возвращалась ко мне. Нет, я пока не видел, кем был, но, проводя рукой по шероховатой, заросшей водорослями поверхности маншельгов, слушая их песни, ощущал свою неразрывную связь с Мириумом и его обитателями.

Ощущения сложно выразить словами. Они приходят к тебе, когда ты ведешь себя естественно и расслаблен, не напряжен и не зациклен на чем-то. И если честно, подобные минуты и часы одиночества на берегу были с некоторых пор самыми лучшими минутами моей жизни. Я оживал, а мои волосы слегка трепал легкий ветерок. Они, перетянутые на уровне лба тлоей (специальный обруч-повязка), к низу свободно спадали на плечи, рассыпаясь по ним. В такие минуты я был счастлив, и мне не надо было ничего. Я заново внутри себя постигал такое таинство и явление, как жизнь, желая находиться в таком состоянии бесконечно долгое время.

Но время не стояло на месте, неся в себе множество секретов и сюрпризов для жителей Фаэтона. Его течение чем-то похоже на полноводную реку, которая охватывает и насыщает особым смыслом существования все, что находится во времени. И нет тех предметов или явлений, организмов, которые бы не вовлекались в его глубину. Время протекало сквозь меня, как основополагающая стихия, чем-то похожая на воду, обозначая свою протяженность изменением вида и формы моего физического тела. Да, на моем лице пока что не было морщин, этих свидетельств прожитых лет. Я был даже не молод в те дни, скорее, юн. Я не имел забот, разве что в последние четыре года моей жизни меня всерьез напрягли для того, чтобы я начал вспоминать, кем был и определился с тем, что мне надлежит в жизни делать. Я считал себя наследным принцем, но последние события всерьез поколебали меня в уверенности того, что я жил правильно.

Если раньше я гордился родством, то сейчас я уже не так яро выставлял напоказ свое происхождение, осознав, что в мире и у окружающих есть совершенно иные ценности, в соответствии с которыми отмечаются лаэсы. И, признаться, победа, которую я одержал в бою с Ницагом, стала большим для меня, чем что-либо другое, в том числе и происхождение. Именно победа начала открывать мне несколько иной мир, который до этого времени был для меня закрыт.