Беглянка

скачать книгу бесплатно

Я считала, что она могла найти себе кого-то и достойнее, учитывая данные Дзаи, ум, умение себя вести, более чем идеальную фигуру и формы, способные свести с ума любого мужчину. Чем-то Зио, который, будучи опытнейшим проводником, меня, как муж Дзаи, не привлекал. Я, конечно, об этом поначалу подруге не говорила, но все равно намекнула, мол, могла бы себе и лучше кого-то найти. Дзая, когда я ей в беседе как-то проговорилась невзначай на эту тему, усмехнулась. Взглянув на меня, беседа наша происходила как раз перед исчезновением Нитара, отметила:

– Долго же ты держалась. Хочешь для меня лучшей доли?

– Я этого не говорила.

– Подруга, ты очень высоко держишь планку. Хуже для тебя же, что ты не видишь достоинства мужчины, особенно неочевидные…

– Это еще на что ты намекаешь? – с некоторым неудовольствием спросила я.

Не любила я, когда мне выговаривали или называли вещи своими именами, говоря, что я чего-то не могу, не умею или не вижу.

– Ты картинки хочешь, – после паузы, глядя чуть мимо меня, сообщила Дзая. – Картинки, а не реальной жизни. Ты желаешь, чтобы мужчина будил тебя утром поцелуем, носил еду и напитки в постель, но, эолая, скажи, а зачем мужчине это делать?

– Как зачем? Он же меня любит.

– И что?

– Следовательно, обязан мне оказывать знаки внимания.

Тихий смех Дзаи был мне ответом.

– А ты? Что ты ему даешь?

– Тепло сердца, ласку…

– Помечтай, подруга. С такими замашками далеко пойдешь, если вовремя не остановишься. Никто и ничего никому не должен. Запомни и усвой это простое правило и поступай так, как нужно сообразно ситуации, а не рассчитывай на то, что тебя, такую красавицу, должны почитать и уважать. Я тебе на будущее больше по секрету скажу, – Дзая даже сделала полшага ко мне, чтобы довести до меня, как ей казалось, очень важную информацию.

Я слегка усмехнулась, тряхнула головой и немного нахмурилась, рассчитывая услышать от Дзаи что-то очень и очень важное. Она, глядя на мою реакцию, и сама слегка усмехнулась.

– Так вот, моя дорогая, если мужчина начинает «вилять хвостиком», угождать тебе, что-то куда-то носить, не говоря о том, чтобы заигрывать и желать тебе больше, чем это надо, стараясь понравиться, а неестественность в поведении ты чувствуешь всегда, ты же женщина…

– То что? – уточнила я, присматриваясь к Дзае.

– А сама, как думаешь?

– Следовательно, отношения сложились или на пути к этому, – самонадеянно заявила я, снова вызвав своей репликой усмешку на лице Дзаи.

– А тебе учителя и наставники не говорили, что обманывать себя не следует?

– И в чем же я себя обманываю?

– Нормальный мужчина, прошедший суровую школу жизни, так себя вести не будет. Подобным образом поведет себя либо опускающийся индивид, либо мужчина, желающий втереться тебе в доверие, угодить или быстро сдающий позиции, которому от тебя что-то надо. Как только он добьется своего, все обожание и вся «любовь» закончатся. Ты хочешь завоевать сердце Нитара, но Нит не будет посыпать твое ложе лепестками амаэлий (вид благоухающих цветков на Огии), не будет превозносить твои достоинства, а будет указывать тебе на недостатки и неточности. Он воспитает тебя, как это необходимо для того, чтобы вам с ним лучше жилось. И не жди от него похвалы. Поступать так – против его сути. Ты хочешь завоевать Нитара, но в постели и в жизни ты хочешь быть с кем-то другим, никак не с ним. Это раздвоение сделает тебя несчастной. Ты не получишь желаемого ни под каким предлогом. Нитар, кстати, на тебя и не «клюет» поэтому, несмотря на то, что ты, по всей видимости, ему все-таки нравишься чуть больше, чем остальные.

– И это меня радует.

– Мужчина не будет таким, каким ты хочешь. Попробовав жить с тобой, если ты свои замашки не оставишь, он попросту покинет тебя. Уловила?

Я слегка прикусила губу.

– Вижу, что нет, – сделала обоснованный вывод Дзая.

Глядя на меня, слегка смущенную и обескураженную, поскольку правота слов Дзаи, в чем я не хотела себе до конца признаться, сомнений не вызывала, подруга только лишь вздохнула, слегка потерла указательным и средним пальцем место на лбу чуть выше переносицы и зашла с другой стороны.

– Ты знаешь, как тебя мужчины в окружении Нитара и он сам тебя называют?

Я кивнула.

– А ты не стесняйся, можешь мне это смело сказать.

– Практикантка, – вздохнула я.

– Вот, – с каким-то даже удовлетворением отметила Дзая. – Прак-ти-кант-ка, – раздельно и по слогам произнесла подруга. – Не пора ли нам вырасти из прежних одежд? Имя или кличка иной раз прилепляется так, что становится настоящим именем.

– Что ты хочешь этим сказать?

Дзая слегка прищурилась, искоса поглядывая на меня, прикидывая, видимо, как бы мне доходчивее пояснить ситуацию.

– И что выражает твое прозвище?

– А с этим надо разбираться, ты полагаешь?

– Если хочешь сделать шаг вперед, то необходимо. Пошевели мозгами и сообщи мне, что думаешь по этому поводу.

– Скажи еще, что время пошло и у тебя на ответ не больше минуты.

Дзая только лишь слабо пожала плечами, мол, сама знаешь, что время для беседы у нас ограничено.

– Прозвище обозначает некоторую несерьезность ко мне в отношении, – подумав, поделилась я соображениями.

Дзая молчала, ожидая продолжения.

– Может, я не ответственная или легкомысленная? И вообще, почему это я должна тебя слушать? Я могу делать все, что захочу. Не надо мне указывать, как себя вести.

Слабый вздох вырвался у Дзаи. Вместо ответа она, ступив шаг навстречу мне, заключила в свои объятия. Так мы несколько мгновений и стояли: я, несколько недоумевая от такого проявления чувств ко мне, а вот мотивы Дзаи мне были непонятны. Эта женщина даже для меня, не то, чтобы для мужчины, была загадкой. Поступала моя лучшая подруга так, что сразу одномоментно обезоруживала меня. Дзая же, как меня быстро и неуловимо обняла, так и отступила, разжав объятия, издалека как бы присматриваясь ко мне, как будто что-то во мне было не так.

– Что ты меня так подозрительно рассматриваешь?

– Думаю, с чего начнет мужчина, подступая к тебе, – рассмеялась Дзая.

– Нет никакой мочи с тобой беседовать, – только и нашлась я, что ответить.

– Тут, подруга, вот в чем вопрос. Положиться на тебя нельзя. Что с тебя возьмешь? Ты ведь практикантка, несмотря на то, что уже почти двадцать лет на Огии топчешь эту твердь, да еще и получила в Сферу допуск. Ты далеко не бесталанна, но близорука, находишься в плену каких-то иллюзий в отношении самой себя. Конечно, ты не олуэлла (фифа), которая уж очень гордо себя несет, но на поверхность не опираешься, все витаешь в верхних слоях и оболочках Огии, все себя хорошую высматриваешь, как и любимого.

Да, я себя тогда ловила на мысли, что такие слова я могла выслушать только от Дзаи. Обижаться на нее у меня, хоть я даже старалась это делать, не получалось. Кстати сказать, ни Аци, ни Агулая, ведущие Сферы, мне мало что говорили о мужчинах и об отношении к ним. Точнее, они не расшифровывали, как Дзая, и не раскладывали по полочкам, как это получалось делать у моей подруги. Аци просто говорил: мужчины – твоя слабость. Агулая вслед за ним вторила: измени свое отношение к мужчинам и к себе, перестань хотеть им нравиться. «И это решит мои проблемы?» – вопрошала я наставников, но ответа на подобные вопросы мне от ведущих не поступало. И Аци, и Агулая считали, что я сама должна разобраться с собой и с мужчинами. По этому поводу рекомендаций они мне почти никаких не давали. И правильно делали, как я вижу, глядя на себя молодую с высоты прожитых лет.

К Дзае ведущие относились как-то по-другому, хотя отношение ко всем посетителям Сферы было равное, добродушное и доброжелательное. Не выделяли ведущие тех, кто им нравился больше или на кого они возлагали особые надежды. Я, по крайней мере, не чувствовала предпочтения в отношении себя, Нитара, Дзаи или других посетителей Сферы, которых можно было пересчитать по пальцам на руках. Никогда ведущие Сферы не говорили нам слова, вот это у тебя хорошо получается или какой ты талантливый или продвинутый. Похвалой было уже то, что тебе просто говорили: «На данном этапе подготовки на том или ином направлении сделано достаточно. Определённые навыки имеются, но их надо совершенствовать».

Правда, ведущие никогда и не распекали, не говоря о том, чтобы тебя как-то достать или побудить к эмоциональным проявлениям по поводу неудачи. Подобное поведение было у Аци и у Агулаи попросту исключено. Когда ты видел, как на тебя смотрели их добрые глаза, полные какой-то невыразимой надежды, то у тебя на сердце помимо воли начинало проявляться странное чувство. Я, когда попыталась его прочесть, поначалу не смогла это сделать. Только с годами, когда ты уже завершаешь жизненный путь, а физическое тело все больше ветшает, как будто говоря тебе: я скоро не в состоянии буду нести свой вес, я наконец-то прояснила для себя, что же значили эти взоры. Дело в том, что и Аци, и Агулая, бессменные ведущие Сферы, знали гораздо больше, чем говорили и могли сказать. Да, у них была надежда на нас, но несбыточная.

Речь шла не просто о том, чтобы мы, дети представителей более могущественных и ранее существовавших в космосе цивилизаций, смогли продолжить их дело. Это было бы слишком простым действием. В данном случае вопрос стоял вообще о таком явлении, как Жизнь, которая все реже возникала на планетах, поскольку нисходящие процессы неумолимы. Безостановочно делая свое дело, они низводят саму Жизнь и нас, как одно из ее проявлений, к Небытию. Как отвратить приход Небытия в космосе, наши предтечи не знали, но зато точно знали, что, поспособствовав нашему становлению, они тем самым позаботятся об этом. В данном случае это тот вариант, когда конкретно не знаешь, как сложится и за счет чего можно остановить нисходящие процессы, но, делая свое дело, ты все-таки способствуешь тому, чтобы Небытие не наступило и безжизненная материя – шилта, не вытеснила с физического плана такое явление, как Жизнь.

Что есть Жизнь? Только лишь поле и сетка невидимых обычным глазом энергий, пронизывающих планетарное тело. Без этого поля Жизни, без этих энергий, пропитывающих планету, будь на ней что угодно, в том числе и вода в затвердевшем виде, не будет условий для этого, все реже проявляющегося явления.

Длинное у меня получилось вступление перед началом повествования, которое я хочу привести для потомков, но еще больше для себя, чтобы еще раз ближе к концу жизни разобраться в себе и с собой. Приключение, о котором пойдет речь, едва не стоило мне жизни, Нитару – будущей жены, а для Аци и Агулаи – тиаронки, которая, уже много чему обучившись, подавала определенные надежды. Так, как меня тогда потрясла жизнь, наверное, не колебало даже в годы, когда во многом мне пришлось заняться воинским делом. С другой стороны, в зрелые годы ты все-таки больше готова к испытаниям, более сильна и устойчива внутренне, еще больше опираешься на себя, имея кое-какой опыт.

В молодости, даже в юности, так тот период жизни я вообще по-иному с высоты прожитых лет не называю, ты не замечаешь преград и неприятностей, ведома во многом эмоциями, берущими то и дело верх над разумом. Но главное, ты хочешь кому-то, а еще больше себе, доказать одно: я могу, могу и еще раз могу. Да и как мне не мочь, если я обучалась не только, как минимум, в нескольких учебных заведениях, высшим из которых была академия, но и под руководством Аци и Агулаи, хотя они никогда не говорили о том, что так есть?

Мой пример, пример женщины, которая, не всякий раз слушая не только своих наставников, но и внутренний голос, инстинкт самосохранения, прет напролом, не видя преград. Некоторое время такие действия даже дают определённый результат, вдохновлённая которым, ты и вовсе начинаешь забывать о безопасности и обо всем том, чему училась. Прежняя наука отходит на второй план, когда перед тобой открывается безграничное поле деятельности, как для специалиста широко профиля. И тебе кажется: вот я сейчас как размахнусь, как разойдусь, как осчастливлю себя и окружающих своим гением и расчетом, что точно быстро справлюсь с первыми ступенями посвящения, которые требуется пройти, чтобы стать кандидатом как можно более высокой ступени на соискание звания эллосула.

Мысль о достижении звания эллосула тебя вдохновляет и подзуживает, подталкивает к неразумным и отчаянным действиям особенно после того, как получаются первые успехи. Тут бы впору задуматься и задаться вопросом: а почему это мне вдруг ни с того ни сего везет? Но что-то, что, как ты думаешь, выше тебя, упрямо подталкивает тебя на подвиги. Что хуже всего, ты не в состоянии обрести четкий контроль над собой и сознательно сказать какой-то части себя: «Постой, не торопись. Что-то точно идет не так, как нужно. Есть скрытый подвох, есть обман, который, когда вскроется, точно придется мне, да и тебе, моя разудалая часть естества, не по вкусу».

Когда тебя несет течение, в такие моменты ты очень часто не только обманываешься, принимая белое за черное, а друзей за врагов и наоборот, но и, что хуже, начинаешь разочаровываться в наставниках, подозревая их в том, что они чего-то не дают тебе сделать. Ты даже не отслеживаешь, не хочешь отслеживать тот факт, что такое твое поведение – во многом суть работа против тебя хорошей. Ты не осознаешь, что так обстоит дело, не желая даже допускать мысли, что это так.

Но довольно прелюдии. Отъезд Нитара побудил меня только лишь к более внимательному изучению себя и окружающего, к работе по нахождению вакцин и препаратов, которые, как я самонадеянно считала, могут если не остановить полностью, то существенно замедлить эпидемию на Огии. Аци и Агулая ничего мне не говорили, а к секретам, которые были у них, имеется в виду в базах данных Сферы, не допускали. Мой уровень доступа к информации, хранящейся в архиве Сферы, был начальным. Я могла работать только лишь с двумя-тремя процентами данных, но на самом деле это было очень и очень много. Сознание не охватывало все то, что мне могло быть представлено. Оно, не тренированное особым образом, не справлялось с задачей. Я частенько попросту засыпала, распластавшись в той или иной позе в удобном кресле, принимавшем как раз во время этого вид удобного спального места.

Хуже было, когда от усердия меня начинало тошнить, иногда выворачивать наизнанку. Я несколько раз обратилась к Аци и к Агулае, как к хранителям Сферы, не только с вопросом, но и с претензией. Мол, вы же видите, что у меня перебор, почему не останавливаете? И нарвалась сразу же на ответ: «Сама за собой смотри. Никто тебя не будет контролировать из друзей, кроме тебя самой. Привыкай работать сама, а еще больше – отдавать отчет в том, что с тобой в реальности происходит».

Я, конечно, не занимаю потомков рассказами, как тебе плохо, когда у тебя передозировка. Препротивное чувство немощи и собственной никчемности овладевает тобой. Начинаешь себя корить: ты же знала, чувствовала, а все равно, упрямица, сделала то, что делать не надо. И почему? Ответа на этот вопрос я тогда не находила. Впрочем, на должном уровне я и не могла его найти, учитывая состояние Сознания, как оболочки, объединяющей ум, разум, сознание, интеллект и психику. Я буду комплекс этих энергий назвать в дальнейшем одним словом – Сознание.

Новый Нитар, точная копия исчезнувшего Нитара в неизвестном направлении, с виду ничем от оригинала не отличался. Но если внимательно присмотреться, да приглядеться, отличия, пусть и очень сложно отслеживаемые, были. Между тем своим обществом новый Нитар, как и его копия, не надоедал ни мне, ни тем более Дзае. Мы занимались каждый своими делами, становясь все сильнее и состоятельнее. Так мне казалось, поскольку у меня в Сфере начали каким-то самым непостижимым образом проявляться способности, о которых я и не догадывалась. Сила, которую я обретала, поначалу сама не зная толком как, меня слегка на начальных стадиях смущала. Все-таки тебе доставляет некоторое неудовольствие и сложности совладение с собой, когда вокруг тебя начинают перемещаться предметы.

Я сразу же у Агулаи так и спросила:

– Не могу понять, что со мной происходит. Может, ты намекнешь мне?

Прямые вопросы: скажи, что это такое, почему так происходит, тем более апелляция к ведущим, чтобы тебе что-то прояснили, должного результата не давали. Ни Аци, ни Агулая на мои уловки не поддавались, неустанно побуждая думать и анализировать, как будто их и не было, но намеки, косвенные пояснения, беседы якобы ни о чем давали больший результат, чем прямые разъяснения. Сама незаметно для себя я училась опираться только лишь на себя, обретая навыки работы с бесконечным океаном информации. И это на самом деле впоследствии помогло мне прожить продолжительную жизнь, причем сделать это так, чтобы всерьез не попасть под силы, паразитирующие на твоей жизни и способностях.

– Готова услышать твои пояснения, – мило усмехаясь, мелодично почти пропела Агулая.

– Наверное, энергии, содержащиеся в Сфере, воздействуют на меня таким образом, что пробуждают то, что сосредоточено в моих тонких телах и оболочках, в физическом теле к такому проявлению, что это в свою очередь являет действие в виде перемещения предметов.

– Тогда ответь, что в тебе есть такое, что позволяет воздействовать подобным образом на предметы, и почему ты не можешь управлять происходящим? Ведь на самом деле лицо, у которого что-то проявляется самым необычным, как оно думает, образом, оказывается заложником своего незнания и неумения проявлять силовые способности тогда, когда нужно, и не проявлять в противном случае.

– Скажи, а почему ты, зная это, не учишь меня управлению способностями?

– А зачем?

– Как зачем? – удивилась я. – Ты же сама говоришь, что я могу дел натворить.

– Заметь, можешь ты, а не я. А раз так, то приложи усилия, разберись с тем, что нужно для того, чтобы в твоем присутствии не проявлялись неконтролируемо способности. Как минимум, это дурной тон, а максимум – предложение тем, у кого этого нет, ограбить тебя и переключить способности на себя. Разбирайся, почему так происходит, изучай себя в процессе разбирательства и изучения. Иных рецептов нет и быть не может.

– Но ты же знаешь ответ, можешь помочь. Почему тогда ты этого не делаешь? Ведь всем, и мне, и тебе, и Аци было бы легче.

– Легче от чего? От того, что я тебе все объясню и скажу, что делать для того, чтобы ты вошла в норму? А кто будет разбираться и доходить до всего своим умом? Я не хочу плодить зависимых от себя существ, которые по любому поводу сразу же обращаются ко мне, не поразмыслив, не найдя ответа лишь потому, что не привыкли его искать. Это твоя работа: найти подход и пояснить себе, что с тобой происходит. Я не всегда буду с тобой, а тебе в самое ближайшее время самой в окружении врагов придется принимать решение. И тебя никто не подстрахует. Так что тренируйся. Нам ты нужна сильной, здоровой и, главное, умной и сознательно действующей, умеющей быстро менять направление поиска, размышления и действий. Тебе надо выйти на творчество в процессе жизни. Если получится так жить хотя бы малой мерой, многое решишь.

– А если нет?

– Поразительное свойство задавать вопросы, на которые ты прекрасно знаешь ответ.

– Но вы же заинтересованы в том, чтобы у меня получилось и получалось, почему не помогаете советом?

– А кто сказал, что тебе не помогают? – вступил в беседу Аци. – Покажи мне таких лиц в нашем доме. Ты хочешь, чтобы в отношении тебя поступали так, как тебе удобно и привычно, но так не будет. И мы с Агулаей не собираемся оказывать тебе сомнительную услугу, ухудшая за счет этого в будущем свое положение. Ведь во многом, ты даже не знаешь пока как, мы будем зависимы от тебя и от других родинайцев и тиаронцев, допущенных в Сферу.

– Мне интересно. А что за ситуация будет в будущем, когда я окажусь в окружении врагов? – обратилась я к Агулае, мол, раз начала, то хоть что-то проясни.

– Деталей я не знаю. Скорее всего, что-то случится такое, что ты будешь вынуждена прервать обучение.

– И вы меня отпустите?

– А ты не предполагаешь того, что сама поставишь нас перед фактом? – усмехнулся Аци.

– И не говори, что ты примерная девушка и не будешь так поступать. Не идет тебе себя и нас обманывать, – вторила ему, но слегка хмурясь, Агулая.

– Я что, себя не знаю?

– Ты еще даже не приступала к знакомству с собой настоящей, а все потому, что ты, такая как есть, нравишься себе. Ты не собираешься в себе ничего менять. С одной стороны, это не так и плохо, по крайней мере, нет неприятия к себе, с другой – у тебя нет стимула к изменениям, раз ты себе нравишься. В чем на самом деле проблема? Лишь в том, что тобой самой не осознаны твои же проявления. А раз так, то ты себя не знаешь и не владеешь собой, не умеешь переключаться или вообще не проявлять эмоций, ослабляющих тебя.

– Что-то мне не очень хочется быть куклой, – призналась я.

– Вот тебе еще один пример непонимания того, что значит не проявлять эмоций. Ты считаешь себя едва ли не бесчувственной. Таким образом, у тебя образуется психический барьер, не позволяющий тебе не проявлять то, что ослабляет тебя. Кто мешает тебе смеяться? Веди себя также, но без эмоций. Не нужны внутренние взрывы, разлагающие сознание. Внутренняя организация должна быть такой, чтобы она позволяла тебе в кратчайшие сроки решать проблемы, находя нетривиальные решения. Это – твоя забота о себе. И не думай, что тебя будут побуждать к такой жизни. Происходить все будет наоборот. Твоим врагам ты не нужна умная, сознательная и неподвластная им. Осознай такую данность и тебе будет легче жить. Ты обретешь цель в жизни.

– Противостоять врагам?

– Еще варианты, – усмехнулся Аци.

– Решить наболевшие вопросы, встающие перед нашей цивилизацией?

– Ближе, но все равно холодно, – раздался голос Агулаи.

– Кажется, догадываюсь. Надо стать собой.

– Уточни, что ты вкладываешь в слово собой, – сразу же отреагировал Аци. – Какой собой? Расхлябанной и слабой?

– Да зачем оно мне нужно?! – почти возмутилась я, выйдя из спокойного состояния, чем потешила Аци и Агулаю, на лицах которых сразу же мелькнули усмешки.

– Видишь, – после паузы откликнулся Аци, – ты не хочешь, но делаешь. Очень легко тебя сбить. Рождение эмоций возмущения в данный конкретный момент ослабило тебя. Показываю, что происходит в твоем организме.

Перед моими глазами произошел взрыв. Темные энергии разлетелись во все стороны, проникая в оболочки, разрушая их, сталкиваясь с тем, что в них содержалось и было накоплено. Хуже всего, что страдала организация Сознания и других тонких оболочек и физического тела.

– И что скажешь? – спросила Агулая.

– Что-что, безобразие вижу.

– И кто его породил?… – намекнул Аци.

Ответить мне было нечего. Я только лишь слегка надулась. Конечно, меня, как «свободную» женщину, напрягали такие выпады, как я считала, со стороны учителей. «Может, – думала я, – они мне и замуж выйти не разрешат?» Мысли, конечно, рождались во мне или приходили извне разные. Иногда такие, что я прикусывала губу, не решаясь кому-то сказать о том, что меня тревожит, хотя между нами и ведущими действовала договорённость: все, что приходит или каким-либо другим образом воспринимается – все, невзирая на неблаговидность, должно озвучиваться. Только таким образом, когда сознательно дается себе отчет, развивается сознание, настраиваясь на отдание себе отчета, внимательность, видение ситуации и себя в целом и другую организующую деятельность.

– Я исправлюсь.