скачать книгу бесплатно
– Что-то душно мне здесь, голова с дороги тяжёлая, соображаю плохо. Давай, дорогой, выйдем на свежий воздух, покурим.
Смешно, конечно, было говорить о духоте: в кабинете работали отличный кондиционер и освежитель воздуха. Но предлог годился любой.
Они вышли через запасной выход – охранник козырнул, пропуская их, – в ту часть прибанковского сквера, которая не просматривалась с улицы. Здесь был устроен поистине тихий райский уголок: берёзки, голубые ели, удобные скамейки между ними. Костя посматривал на дядю сдержанно-удивлённо. Барков подвёл племянника к скамье, сел и достал письмо.
– Прочти. Только что вынул из почтового ящика.
Костя прочёл, поднял глаза на дядю, но ещё с полминуты молчал, покусывая губы. Потом сказал голосом, полным сомнения:
– Это не бред сумасшедшего? Вправду может такое быть? И бабушка Липа, и дед Венедикт?..
– В том-то и дело, Костик, что обе смерти произошли, как говорится, «при неясных обстоятельствах». В таких случаях ведётся следствие. Но смерть Олимпиады Петровны списывают на старческий склероз, которого у неё не было! А убийство Венедикта Антоновича признают, но считают случайным, непреднамеренным. Это письмо ставит все точки над «и» – всё сразу становится на свои места.
– Но как же можно… так – сразу, без предупреждения! А вдруг ты бы и так согласился?
– А вдруг нет? Или не поверил бы в серьёзность угроз…
– Но… нет! – Костя замотал головой. – Я никогда такого не слыхал! Если ни с того, ни с сего взять и убить близких людей, человек может так обозлиться, что к нему и не подступишься!
– Ах, мальчик, ты не понимаешь! Расчёт тонкий и психологически верный. Убили дальних родственников, а угрожают самым близким. Страх должен оказаться сильнее злости… Так и получилось.
– Близким… Это и мне, что ли?
– Ну, ну… – Вадим Сергеевич ласково обнял Костю за плечи. – Не бледней. Я никого из вас под угрозу не подставлю. В конце концов, деньги это просто деньги. И шантажисты эти правы: я найду способ перебросить на их счёт.
– А счёт?
– Я его уже получил. Банк в Майами.
– Ого! – Костя ненадолго умолк. – Но, дядя, а ты не задумывался, кто же это… Кто они?
Вадим Сергеевич взял у племянника письмо, аккуратно сложил его и спрятал во внутренний карман пиджака. Он уже выкурил одну сигарету, но сейчас вновь щёлкнул зажигалкой, затягиваясь следующей.
– Вообще-то, – ответил, – времени для раздумий и анализа ещё не было. Но, что сразу ясно: люди из этой организации неплохо изучили меня. Ведь добрались же до стариков-родственников. Они циничны и профессиональны. Организовать убийства, похожие на несчастные случаи, не просто. Они сумели. И, по всей видимости, они в какой-то степени знакомы с банковским делом.
– И что?
– Ничего, Костик. Я не стану играть в сыщика. Не до того. Они не оставили мне ни времени, ни выбора. Сейчас нужно быстро организовать переброску первой названной суммы.
– Ох, дядя! Такие деньги!
Барков скупо улыбнулся:
– Не жалей. В конце концов, не свои личные. Сделать предстоит всё так, чтоб никто из партнёров ничего не узнал. А через время мы эту сделку нарастим.
– И вновь отдадим!
– Скорее всего да. Если, конечно, ничего не изменится.
– А что может измениться? Ты что-то предполагаешь?
Глаза у Кости заблестели: он был азартным дельцом. Барков пожал плечами:
– Жизнь, дорогой мой, штука очень неожиданная. Ты по молодости лет ещё этого не осознал в полной мере. Никто не может предсказать даже завтрашнего дня. Но одно я знаю точно: никем из вас рисковать я не стану.
– Так что же будем делать, дядя?
– Это я уже продумал. Ты немедленно выедешь в Берн, уже через три дня… Да, за это время успеем оформить все выездные документы.
– Я понял! – Костя вскочил на ноги. – Значит, перебрасывать валюту будем через «Континенталь Стар»?
– Именно. Господин Штрассель тебе поможет всё подготовить там, а я здесь, на месте, начну операцию. Детали мы с тобой успеем отработать.
Швейцарская фирма «Континенталь Стар», имеющая акции авиалиний и энергоресурсов, была созданием совместным. Один из её прародителей – коммерческий банк «Премьер», где президентом состоял Барков. Второй – швейцарский миллионер Лео Штрассель, носивший десять лет назад имя Леонид Григорьевич Кричевский. Этот человек был одним из тех, кто мгновенно сориентировался в первые годы перестройки. Нажитые при советском строе немалые подпольные деньги он быстро прокрутил через сеть первых, ещё бесконтрольных кооперативов, отмыл их, скупил и перепродал кое-что из недвижимости, перевёл деньги в зарубежный банк и отбыл за границу. Но продолжал держать связь с одним из «отцов города», через которого и шла к нему та самая дорогая недвижимость. Когда же тот человек из городской администрации ушёл в коммерческую деятельность и стал совладельцем банка «Премьер», он свёл Баркова с Штрасселем. Они отлично поняли друг друга, и вскоре в Берне появилась фирма «Континенталь Стар» – их детище. Барков по просьбе Штрасселя провёл уже две денежные операции тайно от других партнёров. Потому и не сомневался, что Лео сейчас поможет ему.
Глава 6
Костя бывал за границей и раньше. По делам банка, однако, только дважды. Полгода назад, осенью, он ездил в Австрию заключать договор с одним венским финансовым концерном. Это оказалась замечательная поездка. Она перевернула жизнь Константина. Потому что там, в Вене, он встретился с отцом.
… Когда Костя покидал аэропорт своего города, небо нависало свинцово и низко, пропитывая воздух моросью. А в Вене ярко светило солнце, зеленели скверы и аллеи, и пышная эта зелень лишь слегка была тронута жёлтыми и красными тонами. Через два дня, уже почти завершив дела, Константин с лёгким сердцем прогуливался по городу и присел на Рингштрассе за столик открытого кафе. Он уже ел воздушные миниатюрные булочки, запивая чудесным кофе по-венски, когда какой-то человек тронул соседний стул и спросил:
– Позволите?
– Да, пожалуйста, – ответил Костя, и только тут понял, что к нему обратились по-русски.
Вскинув голову, он посмотрел на подошедшего. У столика стоял высокий мужчина, стройный, в отлично сидящем элегантном плаще, без шляпы. Слегка взъерошенные ветром русые волосы и серые смешливые глаза делали его моложавым, однако Костя сразу понял – лет пятьдесят ему наверняка было.
– Я присяду? – ещё раз поинтересовался незнакомец.
Костя пожал плечами: мол, почему бы и нет! Он решил не высказывать удивления и не задавать вопросов. Чувствовал, что неожиданному соседу хочется поговорить. Что ж, значит сам скажет что к чему.
Но, против своей воли, он не мог отвести взгляда от соседа. Казалось, они должны быть знакомы: что-то смутно угадывалось в чертах лица, вспоминалось в движениях. Мужчина подозвал официанта, сказал по-немецки: «Принесите чашечку кофе, только покрепче», – Костя понял, сам хорошо знал этот язык. Потом повернулся к молодому человеку и улыбнулся: белозубо, озорно. И в то же мгновение Костя его узнал! Так же точно озорно и артистично улыбался отец на всех фотографиях, хранящихся у матери. Особенно на одной: в блестящем трико, на арене цирка, вскинув руки навстречу невидимому, но явно аплодирующему залу!
– Вижу, вижу, мой мальчик, ты всё-таки узнал меня!
Эдуард Охлопин легонько потрепал сына по плечу. Костя спокойно перенёс импровизацию отцовского объятия. Он не так чтобы и удивился, по крайней мере, быстро справился с чувствами. Не раз за свою жизнь он думал о том, что его отец, по всей вероятности, жив, и они когда-нибудь встретятся. Когда был подростком, представлял себе несколько вариантов встреч. Например: он припарковывает свой «Мерседес», выходит, а его окликает человек, похожий на него, только старый, измождённый, плохо одетый. Говорит: «Сынок, ты богат, помоги мне!» Он, Костя, меряет его презрительным взглядом с головы до ног, отвечает: «Нет уж… папаша! Я обошёлся без тебя, вот и ты обходись!» Или по-другому: пожилой, похожий на него элегантный человек рассказывает ему, что много лет выполнял секретное задание за границей, даже сейчас не имеет право открывать себя перед сыном, но не мог удержаться… Повзрослев, Константин представлял встречу с отцом несколько иначе. Тот же припаркованный «Мерседес», он выходит и суёт толстую пачку долларов в руки просящему: «Сначала, папаша, приоденься, пойди и купи себе жильё, тачку, а потом встретимся, поговорим…» – и всё так покровительственно, добродушно…
И вот теперь словно сбывалась одна из его юношеских фантазий. Отец элегантен, хорош собой, держится и говорит, как коренной венец. Вот сейчас возьмёт и скажет: «Я не имею право раскрываться перед тобой, но не мог удержаться…»
Костя иронически усмехнулся над собой: ну просто встреча Штирлица с сыном в Кракове! Эдуард Охлопин понял эту усмешку по-своему.
– Хорошая у тебя выдержка, парень. С тобой можно иметь дело.
Перед ним уже дымилась чашка кофе. Закурив сигарету, он молча смотрел на Константина. Не предлагал угощения, не расспрашивал о матери, школьных и юношеских годах. Задумчиво отпивал маленькие глотки, молча курил. Потом казал:
– Здесь в командировке? Ты ведь у Вадима работаешь?
И хотя, вроде бы, спросил, но ясно было, что и сам знает. Подтверждая это, кивнул:
– Я никогда не упускал тебя из виду, мой мальчик. Всегда знал, где ты и чем занимаешься. Не сомневался, что мы встретимся, ждал только оказии, вот такой, как сейчас.
– Слишком долго ждал!
Фраза вырвалась сама по себе. Костя тут же пожалел об этом, попытался прикрыть так явно прорвавшуюся обиду иронической ухмылкой. Впрочем, Охлопин как будто и не заметил ни того, ни другого. Он просто пожал плечами и сказал, как само собой разумеющееся:
– Так сложились обстоятельства.
Он совершенно не оправдывался, не пытался что-то объяснить. И Костя вдруг осознал, что ему тоже не хочется ни обвинять, ни упрекать. Никакой позы: всё просто и естественно. И когда отец спросил:
– У тебя ещё много дел? – он ответил сразу:
– Через час улаживаю с фирмой последние формальности, ставим последние подписи, и – свободен.
– И что потом? Сколько можешь ещё пробыть здесь?
– Вообще-то, завтра вечером собирался улетать.
– Узнаю Вадима! – Охлопин засмеялся. – Ни дня на отдых не дал тебе, всё работа, работа…
Косте стало немного неловко, за себя или за дядю – он и сам не понял. Сказал немного вызывающе:
– Почему же, дня на два могу задержаться.
– Вот и отлично! – Отец искренне обрадовался. – В таком случае я приглашаю тебя завтра с утра поехать в Инсбрук, на виллу одного моего друга. Прекрасное место! И очень интересный человек, не пожалеешь.
Остаток дня, после того, как Константин освободился от дел, они гуляли по Венскому лесу, у самых отрогов Альп. Выходили на чудесные поляны с гротами и маленькими водопадами, переходили по ажурным мостикам быстрые прозрачные ручьи, поднялись на фуникулёре в маленькое ретро-кафе, где одетые во фраки оркестранты негромко играли мелодии Штрауса. За это время уже стемнело, и у столиков на открытой площадке зажглись настоящие газовые фонари. Костя и сам уже не замечал, что ловил каждое слово отца почти восторженно. Да, за двадцать минувших лет Эдуард Охлопин не растерял ни своего обаяния, ни умения очаровывать. И Косте казались совершенно очевидными так легко и ненавязчиво поданные отцом откровения:
– Тебе, дорогой, я был не нужен в детстве. Подумай, и сам согласишься. Ты был любимым племянником обеспеченного, по вашим меркам, дядюшки. Сытно жил, получил хорошее образование. А представь: не исчезни я в своё время, сидел бы в тюрьме. Парадокс: сидел бы за то, что сегодня доступно лишь большим деньгам! Ты, небось, тоже бывал в казино, играл?
– Само собой!
– Да, превратности судьбы… Но я о другом. Был бы Вадим в те, советские времена, допущен к банковской кормушке, если бы его близкий родственник, муж сестры, сидел бы в тюрьме за денежные махинации? Да ни за что! И тогда бы сегодняшнее президентство ему не светило. Значит, не мог бы и тебе помогать – ни тогда, ни сейчас.
Костя поразился: такая ясная логическая цепочка ему никогда не приходила в голову. Получается, отец не предатель, а благодетель!
Охлопин засмеялся, ласково пожал его руку, лежащую на столе.
– Да и тебе, мой мальчик, отец-арестант был бы ни к чему! Вот и получается, что я ни в каком виде особенно тебе был не нужен. До поры, до времени. В детстве и юности ты имел всё необходимое. Теперь – другое дело. Теперь ты вырос, и просто обеспеченной жизни уже мало. Ты и сам чувствуешь неудовлетворённость, узость твоих возможностей!
И всё же Костя внутренне ещё сопротивлялся, не хотел так легко сдаваться. Его так и тянуло спросить отца: почему он не захотел встретиться с ним раньше? Ведь Костя уже бывал за границей. Старшеклассником – по путёвке в международном молодёжном лагере в Греции, а студентом – на стажировке в Германии… Но промолчал. В конце концов, отец уже раз ответил: «Таковы были обстоятельства»… Однако насчёт узости возможностей возразил:
– Я могу иметь всё, что хочу! У нас с матерью шикарные квартиры, а когда женюсь – отгрохаю себе коттедж. Машину уже вторую поменял – «Ладу» на «Мерседес». Обедаю в ресторанах, ужинаю в ночных клубах, на любой курорт могу поехать…
– Не обижайся, дорогой, но такое типично «новорусское» мышление смешно для нас, людей запада. Тех, кто знает настоящую власть денег.
– Ты тоже знаешь?
– В какой-то мере, – спокойно кивнул Охлопин. – И после твоих слов ещё больше убедился: пришло время, когда тебе нужен именно я. Теперь я могу тебе помочь.
Глава 7
На другой день, ранним утром, они уже катили по широкой трассе в Инсбрук. Бесшумный и стремительный «Роллс-ройс» мастерски вёл молчаливый шофёр. Машину, сказал отец, прислал за ними тот человек, к которому они направляются. Его друг, господин Рудольф Портер.
– Он немец? Или англичанин? – спросил Костя. – По имени не понять.
– Какое это имеет значение? – пожал плечами Охлопин. – По крайней мере, для самого Рудольфа – никакого. Он гражданин мира. И его хозяин.
– Вот как!
– Сам увидишь.
Костя не сразу заметил, что дорога уже какое-то время идёт на подъём. Только когда отец сказал:
– Мы уже в Тироле. А значит – в Альпах.
Вилла Рудольфа Портера стояла сразу за городом, на небольшом плато, с которого открывался вид и на отливающие белизною вершины Альп, и на горнолыжные Олимпийские трассы, и на чудесный Инсбрук. Хозяин выглядел ровесником отца, таким же стройным и спортивным, только шевелюра пореже и седины больше. Это, впрочем, не старило его худощавое, загорелое лицо. Свитер крупной вязки, мягкие серые брюки, приветливая улыбка, крепкое пожатие руки. Он спросил, на каком языке предпочитает говорить молодой человек. Костя отлично владел немецким, но вопрос был задан по-английски, и для него английский был тоже привычным.
На вилле и в Инсбруке они провели отличных полтора дня. Хозяин виделся с ними только за столом, предоставив отцу и сыну общаться между собой.
– У него как раз сейчас есть одно неотложное дело, – пояснил Охлопин.
– Какие могут быть здесь дела? – удивился Костя. – Курорт!
– У Рудольфа здесь есть рабочий кабинет.
– Правда? – удивился ещё больше Костя. – А мне показалось, что он простак, и всё здесь слишком просто. Красиво, конечно, и удобно. Но… Ты прости, однако у моих некоторых знакомых там, дома, такие коттеджи… Шикарные! С саунами, бассейнами, игровыми комнатами, лифтами, зимними садами… Да что там! Куда этой вилле, не сравнить. А ты расписывал – властелин мира!
Эдуард Охлопин засмеялся.
– Да, мой друг Руди человек скромный. На этой вилле и многих других – в разных красивых местах планеты, – всё просто, но, как ты заметил, удобно. Есть, правда, одно исключение – вилла в Лозанне, на берегу Женевского озера. По сути, это целое поместье, окружённое бетонной двухметровой стеной, а в самом особняке имеется и бассейн, и внутренние дворики со стеклянными крышами, кинозал, да много чего! Но главное – там у Руди находится его деловой европейский центр, оснащённый такой техникой связи, какой тебе ещё долго встретить не придётся! Интернет – это одна из небольших его составляющих.
– Здорово! – восхитился Костя. – Вот бы посмотреть!
– И не мечтай! Это его святая святых, посторонние туда не имеют входа. – Отец улыбнулся. – Но это ещё не всё. У него есть один личный остров – в архипелаге Кермадек, около Новой Зеландии. Это – его собственная страна. Вот там всё – по высшему классу. И дворец, и порт, и аэродром, и ночные клубы, и конные манежи… Есть даже армия – небольшая, сам понимаешь, но вышколенная и вооружённая отлично!
У Константина захватило дух.
– Да ну! А ты не передёргиваешь, отец?
Охлопин весело щёлкнул пальцами:
– Молодец, мой мальчик! С юмором у тебя всё в порядке. А насчёт Руди – истинная правда. Да что остров! Может быть, ты знаешь, есть в Африке такая страна – Ботсвана…
– Слыхал, – кивнул Костя. – И что? Он ею тоже управляет?
– Не иронизируй. Там недавно произошёл переворот, смена правительства. По официальной версии – народные волнения, недовольства. Убрали одного президента, поставили другого. И только несколько человек, я в том числе, знают, что это сделал Рудольф Портер.
– Как же так?
