Тайна деревянного башмачка

скачать книгу бесплатно

Тайна деревянного башмачка
Елена Глебова

Сказка «Тайна деревянного башмачка» открывает цикл «Сказок старого Энгельса». Целевая аудитория: 7-10 лет. Сказка переносит читателя и главных действующих персонажей в события двухсотлетней давности, когда мир был окутан волшебством и таинственностью.

Елена Глебова

ТАЙНА ДЕРЕВЯННОГО БАШМАЧКА

Часть 1. Пресловутый башмачок

Осенний дождь нежными серебряными мелодичными ледяными струйками барабанил по оконному стеклу и фигурной крыше из листового металла. Мелкая барабанная дробь, как таинственное дополнение в ночи, умиротворяла. На столике горел детский фантазийный ночник, от которого ползли чёрные долговязые бархатные тени. Они, как живые загадочные существа, вздрагивали, когда по ним передвигалась огромная туша домашнего кота. Яша вот уже целых полчаса был на посту: домашний красавец, роскошный персидский серебристый кот с акварельными апельсиновыми пятнами, караулил детский сон и убаюкивал маленькую Настёнку. «Опять в няньки сослали», – ворчал про себя котяра, но по-прежнему ходил кругами возле детской кроватки.

На дачу приехали гости – много гостей. Довольно просторный деревянный дом тут же превратился в сказочный переполох, где внизу на кухне слышалось такое привычное клацанье тяжёлых длинных похожих на шпаги шампуров, звон бокалов, шутки, аромат жареной картошки с луком и мяса, пропитанного дымом, мерный стук ножика о деревянные кухонные доски, шуршание фантиков и такой нелюбимый котом Яшей резкий запах маринованных огурчиков. От гостей Яшенька видел только один прок – когда мама начинала мариновать шашлык, коту Яше накладывали столько мяса, сколько он был способен съесть. Яшка упирался из последних сил, приходил на кухню в несколько заходов, потом долго бурно икал, пластом лежал неподвижно и мучительно переваривал съеденное. Но все эти радости омрачались наличием гостей. Все норовили пожамкать, потискать плотную упитанную Яшину тушку, всем надо было подержать на руках, покачать, почесать за ухом, прижать к себе, подёргать за хвост, погладить против шерсти, потрепать за усы, словно мягкую игрушку, огромного ленивого ни на что не реагирующего кота – люди не понимают, каково это объесться мясом и ещё пытаться дышать после этого. А тут ещё ночное дежурство. Яша лениво, степенно, с чувством собственного достоинства, как большой флагманский крейсер, курсировал из одного конца детской спальни в другой. Мясо проваливалось всё глубже и дальше, становилось легче дышать, да и ночь как-то сама по себе настраивала на небольшую прогулку пусть даже по дому. Спускаться вниз не было никакого желания – внизу раздавались приглушённый смех и говор – гудели гости. Вот, попробуй, спустись вниз к блюдцу воды попить – сразу поймают и начнут приставать. Ох, уж, эти люди! Что большие-взрослые, что маленькие в коротких штанишках – никакого понятия, что домашнему коту нужен, прежде всего, покой. Да, и пост покидать не удобно – всё же нянька, как-никак.

Яша долго бродил по уютной детской комнатке. Стены были обшиты вагонкой. Прошло несчитанное количество лет, а вагонка всё равно сохранила свой непередаваемый аромат с любовью обработанного Настёнкиным дедушкой дерева. Кот наслаждался – тихо, тепло, уютно, никто не тискает, дождь барабанит за окном, снизу от печки поднимается наверх прогретый воздух, вот только Настя всё ворочается и упорно не хочет засыпать. Сначала её убаюкивала мама, качала на ручках, такую большую, пела колыбельные, как в детстве. Затем Настёнке выдали огромного белого зайца с предлинными ушами, что мама с Катюшкой привезли с Кавказа. Яша смотрел на Карачаевские игрушки Багнычёва и поражался, с какой душой все они сделаны. И вот такого Багнычёвского зайца чуть ли не с себя ростом Настёнка прижимала к себе и так и не хотела засыпать, а пора бы… Яша недовольно фыркнул: «Мало того, что вырастил её с пелёнок, сколько бессонных ночей провёл у колыбельки, сколько рёва выслушал, сколько шерсти выдрали из меня крохотные сильные цепкие ручки, так теперь уже подросла, а всё ещё приходится нянчиться, спать укладывать…», – кот тряхнул пушистым, как у белки, роскошным хвостом, больше напоминающим невероятных размеров густую пёструю щётку, и плавно спрыгнул на детскую подушечку. «Спи, моя хорошая, поздно уже. Ты уснёшь, и я у тебя в ногах тоже прикорну… Видишь, гости у нас. Людей мно-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ого. Они ещё долго развесёлые не уснут, а нам с тобой баиньки пора. Пусть они там кутят, болтают, смеются, пусть гремят у них шампура и звенят бокалы, пусть выносят огромный высокий торт – поверь, моя хорошая, он не вкусный, совсем не похож на мясо – а мы-то с тобой уснём, и приснится нам сказочная страна! И не пытайся вслушиваться в их пустую болтовню: люди, особенно женщины, – что сороки, трындычат и трындычат, умолку не знают, и мамин смех говорит о том, что сидеть они будут ещё долго, мама ещё не скоро сама ляжет спать. Вот, слышишь, они открыли стреляющую бутылку! Хорошо, моя милая, что нас с тобой там не было – эти люди пьют шипучее вино и адский горячий напиток, от которого всё внутри сводит. Да, моя маленькая, тебе – сок, мне – молоко, а у самих окромя гадости ничего на столе и не увидишь. Поверь, моя хорошая, сок и молоко – это лучшее, что у них там есть на их первом этаже», – мурлыкал кот, примостясь на детской рельефной ортопедической подушке. «Даже подушку не могут ребёнку правильную послать», – Яша недовольно ворчал целый вечер, его возмущало всё: такая роскошная осенняя дождливая ночь, и столько раздражающих факторов. Ласково уткнувшись сопливым кожаным носом в кучерявую головушку, Яша задремал, как вдруг Настёнка отложила в сторону Багнычёвского зайца и спустила на пол голые ножки. «Горшок! – пронеслось в голове у кота, – точно! Горшок надобен. Опять вставать!» Кот лениво поднялся, как тут же был схвачен маленькими сильными ручками. «О, Боже! Это она спать не хочет, пытается со мной играть!» – кот грациозно ловко перескочил с детской кроватки на стол, со стола – на полку. Непомерно отъевшийся Яша с величайшим трудом балансировал на торце навесной полочки. Настёнка даже не думала спать. В лёгкой ночной сорочке босоногая и весёлая она стояла посереди спаленки и в голос смеялась над усилиями кота спастись от её притязаний на его меховую тушу. Яша шагнул на зингеровскую швейную машинку. Упругое стальное колесо завертелось под когтистыми лапами, лязгнуло, и кот, оттолкнувшись от изобретения полутора минувших столетий, выскочил на книжную полку. Сколько справочников по высшей математике и маркшейдерии, финансовому анализу и химии высоких температур, обработке металлов давлением и металловедению, сколько задачников с распахнутыми корочками, словно крылатые птицы, соскользнули вниз и широким веером рассыпались подле босых детских ножек. Да, такого книгопада давненько не видывали старые занавески! Дождь всё ускорял, всё усиливал свою мерную барабанную дробь. Сейчас поднимется мама и даст коту на орехи, но он же не виноват! Но хозяйка знает только одну истину: в любой ситуации виноват весь белый свет, только не её маленькая Настя, и кот насупился, шагнул дальше по полке и, в дополнении ко всему, столкнул какой-то деревянный башмачок, заполненный старыми пуговицами и бусинами. Башмачок подпрыгнул в воздухе, перевернулся, пуговицы-бусины разлетелись, словно праздничное конфетти, по всей детской. Радостная Настёнка кинулась тут же их собирать, а сам башмачок закатился глубоко под детскую кроватку. Кот зажмурился. Всё, конец! Если гости ещё не выдрали из него всю шерсть, это сделает мама! Ох, и влетит же ему, мохнатому! Ну, вот как тут быть – как объяснить, что пока на первом этаже разносятся счастливые возгласы, и вечеринка в самом разгаре, кот этажом выше несёт непосильную вахту – ходит в няньках с неслухом в ситцевой сорочке до пола. Вот кудрявому неслуху точно ничего от мамы не будет, а вот ему, коту усатому… Ой, мамочки-свет!!!

Но на удивление Яши никто так и не поднялся с первого этажа, зато под кроватью раздался изумительный шорох. Яша вздрогнул и напрягся всем телом. Одним прыжком кот легко и грациозно оказался внизу, а, увидев происходящее под кроватью, в ужасе отшатнулся… На него из-под кровати смотрело маленькое существо, обутое в этот самый деревянный башмачок. Существо имело на голове длинный высокий остроносый колпак с широкими полями. Незатейливую шляпу украшала старинная алмазная брошь, в которой отражалось тусклое мерцание детского комнатного ночника. Нечто в колпаке выбежало из-под детской кроватки и стремительно направилось в угол, где стоял старинный немецкий сундук. Яша успел рассмотреть только длиннополые чёрные бархатные одежды. Существо напоминало человечка, разве что очень маленького. «Гном, что ли?» – мелькнуло в голове у Яши-кота, – хозяйка что-то читала на ночь маленькой Настёнке, но неужели они и впрямь существуют?» Тут беглеца заметила и сама хозяйка детской спаленки. Настёна бросилась к сундуку, но гном опередил ребёнка, быстрым движением открыл петлицу без замка. Дверца старинного сундука раскрылась, и гном провалился внутрь – провалился внутрь сундука и исчез в ночи среди старой одежды и ненужных предметов.

– Стой же ты, игрушечный человечек! – Настёнка как была, босая, в одной ситцевой пёстрой ночной рубашке, опрометью бросилась к сундуку, забралась в него с головой и тут же пропала. Крышка сундука качнулась и стала крениться к низу. «Сейчас захлопнется!» – сердце у кота ёкнуло. Яша опрометью кинулся к сундуку. Едва его большая мохнатая туша взгромоздилась на деревянную стенку сундука, как крышка со скрипом подалась вниз, и кота, буквально, прихлопнуло тяжёлой бархатной обивкой крышки. Кот очутился в сундуке вместе с Настёнкой и непонятным существом в остроконечном колпаке с алмазной брошью. Непролазная ночь, темень, хоть глаз выколи, царила в старинном сундуке. Яша не ощущал под собой дна. Словно, паря в воздухе, кот несколько мгновений вообще не мог понять, где же он, и где его маленькая подопечная, где гном, где ненужная рухлядь, которой доверху был забит изначально чудо-сундук – куда всё это подевалось. Но самое главное – где ребёнок? «Я же нянька! Где моя девочка? Ладно, рассыпанные по полу пуговицы и бусины, разбросанные по всей детской книги, но ребёнок-то где?» – Яша в ужасе озирался в темноте, но глаза не могли поймать ни одного отблеска света – вокруг зияла чёрная пропасть, и от такого погружения во мрак коту становилось боязно и жутко. Путешествие в темноту и неизвестность – что может быть страшнее?

Часть 2. Шутка со временем

Мощный по силе удар привёл кота в чувство. Он лежал на мягкой траве, распластавшись всем своим мохнатым мягким брюхом, с прищуренными от яркого солнца глазами. «Чудеса! В сундуке включили солнце! – Яша не выдержал: приоткрыл один глаз, затем тут же второй, – что же это? Вроде, в сундук забирался, точно помню, а вокруг зелёная трава, кусты, бабочки летают, жуки всякие по земле ползают, а солнце так печёт, что в шубе моей, ой, как жарко становится. Да, и где ребёнок?» Последняя мысль заставила Яшу вскочить на лапы – Настёнка лежала рядом, она спала. Кот с нежностью подошёл к ребёнку, лизнул его в щёку. Только… до чего же она стала вдруг маленькая, ростом с куклу, что сидела на прикроватной тумбочке. Кот зарылся своими жёсткими, как леска, длинными усами в ворох кудрей и ощутил на себе нежное детское дыхание. «И вправду, спит, – подумал кот, – а как можно спать при таком ослепительном свете?» Яша куснул себя за кончик хвоста – нет, не сон, всё наяву, но что же происходит, и что я маме скажу, всё же нянька как-никак, хоть и мохнатая.

Мимо проскакала испуганная белка. «Гном Элиот! Старый гном Элиот вернулся! Гном Элиот! Прячьтесь!» – белка в ужасе прыгала с ветки на ветку, хвост её колыхался в воздухе, подобно неровному пламени свечи.

– Эй, постой, летающая хвостатая мышь! – громко мявкнул Яшка, с возмущением глядя на быстрое перемещение грызуна.

– Ты кто, чужеземец? – белка ловко спустилась ниже по стволу огромного раскидистого кедра и с любопытством уставилась на кота, – вид у тебя не привычный – на лесного кота похож, только больно лохмат, да и морда у тебя какая-то плоская.

– Домашний я, не лесной, – фыркнул кот, – ты, погоди, расскажи лучше, где я, то есть мы, – кот кивнул на спящую малышку и продолжал, – и кто такой этот Элиот, и что ты кричишь, как потерпевшая?

– Ой, какая она у тебя хорошенькая, – белка всплеснула крохотными когтистыми лапками и умильно зажмурилась. Кисточки на её ушах зашевелились, белка тут же, забыв про кота, спрыгнула к спящему ребёнку и бесцеремонно начала рассматривать маленькую кудрявую девочку, – откуда она здесь? – допытывалась белочка.

– Оттуда, откуда… откуда и я, – насупился кот, – ты лучше скажи, где мы, – солнце начало припекать всё сильней, двадцатисантиметровая шерсть грела, как электрогрелка, кота разморило.

– Вы в долине реки Эльбы, что недалеко от Дрездена. Взгляни внимательно, вон видишь гористое плато сказочной красоты. Вы в Саксонии, господин домашний кот, – скороговоркой произнесла белочка и в один миг оказалась на середине раскидистого кедра.

Кот как сидел с раскрытым ртом, так и остался сидеть неподвижно на месте. Янтарные глаза его напоминали две огромные пуговицы с пальто.

– Что? Не ожидал? Ты сам-то какими судьбами здесь? – белке стало жалко обескураженного, оторопевшего, совсем павшего духом кота, и она вновь вернулась продолжить разговор. Кот сбивчиво выпалил всё, что знал, подробно рассказал и про осенний вечер с его сюрпризами, и про выпотрошенную книжную полку, и про деревянный башмачок, и про гнома, и про сундук, будь он не ладен. А теперь он с малышкой находится непонятно где, но явно далеко от дома, и как вернуться обратно, даже не представляет.

– Башмачок, говоришь, деревянный? – белка погрустнела, хвост у неё поник и сделался вдвое тоньше обычного. Пока белка вздыхала, к непрошеным гостям подлетел вальдшнеп, и разговор оживился:

– Я вижу, у нас гости, – тонкий длинный клюв обычно молчаливого вальдшнепа не умолкал, – слышал, слышал, вы уж, простите старика, всё уже слышал про вас. Старинный башмачок. Да-с, известие печальное. А откуда он в вашей семье? – вальдшнеп с хитринкой взглянул на кота.

– Старинная, уже никому не нужная вещица, – равнодушно ответил кот, – у неё тёмная история. Знаю только, что она передавалась из поколения в поколение и попала в семью из Энгельса вместе с зингеровской швейной машинкой и старым-престарым сундуком.

– Всё понятно, – протянул вальдшнеп, – вы корнями отсюда, вот вас и привёл обратно старый башмачок. Кто-нибудь шил на старинной машинке? – остроносая птица вся превратилась в слух и внимательно вперила свой острый взгляд в плоскую мохнатую морду кота.

– Я на ней спал, – честно признался кот, – у неё широкая очень удобная подставка внизу, а так вещь раритетная, стоит на даче не один год, как память. А в башмачке когда-то хранили иголки, затем стали складывать ненужные пуговицы и бусины. Стоял он высоко на книжной полке, как элемент интерьера, пока я не запрыгнул…