скачать книгу бесплатно
– Итак, дамы и господа, едва «Цитадель» коснётся поверхности воды, по моей задумке она должна будет погрузиться в воду под собственным весом. Затем, набрав нужное количество воды в резервуар, в ней заработает чудесный двигатель сэра Стирлинга.
В рядах послышался шёпот удивления и обсуждения изобретения. Александр и Николай переглянулись. Иван же тем временем, закрыв крышку, плавно опустил субмарину на поверхность воды. Саша, скрестив руки на груди, самодовольно смотрел на модель. С таким же самодовольным выражением лица смотрел он на то, каким напряжённым становился с каждой секундой Иван. «Цитадель» не просто не погружалась. Поймав невское течение, она, словно гигантская сигара, легла таким образом, что водозаборный клапан оттопырился наверх, и, блеснув пару раз закатными лучами июльского солнца, плавно ушла под Дворцовый мост под недоумевающие взгляды зрителей.
– Но… Как… Неужто Саша незаметно сломал мою «Цитадель»?.. Однако он даже пальцем её не тронул… Каким образом? – растерянно бормотал Иван, смиренно провожая взглядом своё творение и результат многонедельной работы.
– Я могу рассказать, почему это пари мне было выиграть столь легко, – сказал подошедший к нему Александр.
– В чём же дело?! – воскликнул раздосадованный Ваня.
– Да-да, я сам изумился. Честно говоря, – заключил Николай, – мои ставки-то были равны.
– А дело в том, что где-то в Элизиуме на тебя разочарованно только что посмотрел один древнегреческий математик… – нарочито печально промолвил Саша.
– Господи… Да как же я…
– Именно, Ваня. Не стоит пренебрегать законами Архимеда, когда делаешь аппарат, столь тесно взаимодействующий с ними. Тебе всего-то нужно было откачать из «Цитадели» воздух. Я заметил это по клапану, который служил отличным его проводником.
– О Боже, да как я мог забыть об этом несчастном законе?! – вновь воскликнул Иван – так, что все зрители обернулись на его возглас. Однако уже через несколько мгновений люди начали расходиться.
Александр заметил, как из разбредающейся в разные стороны толпы к ним поспешила одна девушка с длинными золотистыми волосами и красивыми чертами лица, одетая в униформу воспитанницы Смольного института благородных девиц.
– Прошу прощения, messieurs, за моего незадачливого cousin Ивана, – выпалила она, оказавшись перед ними.
– Приятно познакомиться, сударыня, – откланялся и поцеловал ей руку Николай. – Je suis Nicolas Kirsanov[1 - Я – Николай Кирсанов (фр.)], а это – mon ami[2 - Мой друг (фр.)] Александр Стефенссон.
– Приятно познакомиться, mademoiselle, – неуверенно ответил Александр, ограничившись лишь поклоном. Посмотрев на него, девица по-доброму улыбнулась.
– Меня зовут Гладерика, я из рода Дельштейн-Орловых, – ответила им реверансом девушка. – Мой братец вечно выдумывает всякие нелепости, из-за чего сам же и страдает. Ещё раз прошу прощения за него.
– Нет же! – ответил раздосадованный таким представлением Иван. – Мои изобретения редко терпят провалы.
– Можно ли так сказать о модели паровоза, что окатил паром нашу бедную служанку madame Лизавету семь лет назад?
– Это было давно, Гладерика, и ты сама прекрасно помнишь, по чьей вине произошла катастрофа паровоза «Солидарность». Я, доверив тебе управление системой подачи пара, по своей неосмотрительности решил отлучиться по важным делам. Вернуться же мне пришлось из-за твоих криков и красной от пара служанки.
Александр и Николай улыбнулись. Гладерика заметила это и, улыбнувшись им в ответ, довершила разговор:
– Смею напомнить, мой дорогой незадачливый братец, что когда эта страшная бочка начала пыхтеть, а из предохранительного клапана стала сочиться тонкая струйка пара, я тотчас позвала Лизавету. И, как только та подошла, её тут же окатило, однако я догадалась открыть второй кран, а затем и вовсе потушить костёр.
– Mademoiselle Гладерика, вы настоящая изобретательница и повелительница паровых машин! – восхитился её находчивости Николай.
– Ах, ну что вы! Мы – дети новой эпохи. Мы понимаем устройство сложных механизмов на подсознательном уровне.
– Ваша правда… Ходят слухи, что в скором времени мы покорим Луну и космос!
– Судя по тому, каким неистовым галопом погнал нас ко звёздам технический прогресс, очень вероятно, что сие чудо удастся лицезреть собственными глазами! – восторженно воскликнула Гладерика. – Ах, если бы вы знали, как мне хочется взглянуть на нашу родную планету откуда-то издалека! Обрести крылья, расправить их, и однажды, забравшись на головокружительную высоту, воспарить над полями, горами, лесами, озёрами, реками и деревнями…
– Смею напомнить, Гладерика, что полёт на Луну – это вовсе не чудо, а вполне осуществимый концепт, – впервые вмешался в разговор Александр. – Это возможно, если соорудить достаточно большой двигатель Циолковского.
– Двигатель Циолковского?.. – удивилась девушка. – Право же, вы милы, когда мечтаете.
Александр смутился, однако виду не подал.
– Да, возможно сейчас я лишь мечтатель, и предел наших чаяний – это аэропланы. Однако нет ничего невозможного ни для меня, ни для вас, Гладерика. Равно как и для вас, Николай и Ваня, нет ничего невозможного. Ибо мы – люди. Мы создали огромные и могущественные города, построили гигантские корабли, плавим сталь в исполинских печах и пробуем оторваться от земли. Совсем скоро мы подчиним себе звук, электричество и свет, и тогда вся Вселенная падёт ниц у наших ног!
– Ах! – вздохнула Гладерика. – Как же вы красиво говорите!
Их разговор прервал вечерний звон колоколов, а затем – идущие куда-то многочисленные группы студентов. Александр пристально посмотрел на Гладерику. Что-то было в ней таинственное и манящее, словно непрочитанный том трудов известного учёного. Однако самое главное – она источала ту животворящую энергию, что ценил он, словно капли вожделенной воды в пустыне.
– Дамы и господа, знаете ли вы, кто к нам приезжает с визитом? – спросил проходящий мимо студент у группы товарищей.
– Никак Александр Фёдорович Можайский, – ответил Николай.
– Кто?.. – переспросил изумившийся Александр.
– Можайский, Александр Фёдорович.
– Он?! Но как… Как я мог упустить… Почему ты мне не сказал? – спросил возмущённый Александр.
– Вселенская загадка, – подмигнул ему Николай. – Теперь ты всё знаешь.
– Где будет проходить его лекция?
– В главной аудитории математического факультета.
– Когда же?
– Завтра.
Александр задумался. «Во что бы то ни стало попаду туда! – твёрдо решил он». Видимо, это читалось на его лице, поскольку трое стоящих рядом с ним улыбнулись.
– Александр, – внезапно Гладерика подошла к нему и практически прошептала ему на ухо, – можно ли поговорить с вами tete-a-tete?
– Безусловно, – ответил вновь смутившийся юноша.
Ваня сразу понял намерения своей двоюродной сестры, поэтому решил подыграть:
– В общем, мы с Николаем отлучимся ненадолго. Разыскать нас можно у продуктовых лавочек на Университетской. На лекцию г-на Можайского я тоже приду. Удачного разговора!
– Спасибо, братик, – улыбнулась ему Гладерика. – Спасибо, monsieur Nicolas, за ваше прекрасное общество!
– Это я вас должен благодарить! – воскликнул Коля. – Впрочем, нам действительно надо отлучиться. Orevoir!
– До свидания! – ответила девушка.
В небольшом сквере, куда они зашли после неудачи Вани с субмариной, ныне остались только они вдвоём.
– Мы с вами наконец одни, – сказала Гладерика. – Можно отбросить все формальности и наконец-то поговорить с вами, Александр, как мечтатель с мечтателем. Смею предположить, что во мне вы так же, как и я в вас, узрели нечто необыкновенное. Я прочитала это по вашему взгляду, коим вы смотрели на меня во время разговора.
– Это правда, – согласился Александр. – Я увидел в вас ту энергию, которой не хватает большинству людей. Вы будто бы созданы для осуществления своей мечты.
Воцарилось молчание, которое, однако, длилось недолго. Его нарушила девушка:
– А расскажите о себе, Александр.
– Личность я довольно скучная. Родился в далёких северных краях, там окончил реальное училище. Рекомендован директором в наш столичный университет. Не имел друзей, кроме листов бумаги и книг.
– У вас захватывающая история! – воскликнула девушка. – Как же я хотела прожить среди книг всю свою жизнь…
– Не думаю, что вам бы это пошло на пользу, – улыбнулся юноша. – Книги вредят зрению, а у вас и без очков прекрасные и большие глаза. Ах, что же это я…
– Смущаете, Александр, – молвила Гладерика.
– Лучше расскажите о себе. Насколько я понял, вы из дворянского рода Орловых?
– Вы правы! Я родилась недалеко от столицы. В десять лет меня отдали в Смольный институт, и томлюсь я в нём по сей день. Лишь в детстве знала я забавы с моим двоюродным братцем. Кажется, и всё.
– По крайней мере, ваша жизнь размеренна и идёт своим чередом…
– Но я не хочу этого, Александр! – воскликнула Гладерика, и жар окатил её лицо. – Больше всего на свете я бы хотела выпуска из этого трижды проклятого института. Моя главная мечта, как я уже сказала вам ранее – расправить собственные крылья и полететь! Полететь не только над землёй, но и над нашим человеческим естеством. Представляете ли вы, что значит – видеть души окружающих как на ладони? Читать каждый нюанс в их жестах, научиться понимать их! Вместе с тем – увидеть поля, леса, озёра, реки и горы с высоты птиц, парить среди воздушных мановений! Увы, милый Александр, в наших силах лишь молиться Богу о даровании нам ангельских крыльев.
– Отныне не будет этого! – громко ответил Александр – так, что Гладерика вздрогнула от неожиданности. Он просунул руку за пазуху пиджака и достал те листы, что взял с книжной полки. – Взгляните на эти чертежи.
Гладерика взяла листы. На них разными чертами и линиями был выведен фас и профиль будущего летательного аппарата.
– Что это? Скажите, ради Бога!
– Чертежи аэроплана, Гладерика. Вы когда-нибудь представляли аппарат, способный разгоняться до ста пятидесяти узлов и летать на высоте более трёх тысяч футов? Это огромная высота, поверьте мне. Только представьте, как можно будет свободно подняться на такую высоту и воспарить над всем этим бренным миром! И я обещаю вам: рано или поздно этот аэроплан будет построен. Построен специально для вас. Лишь вы смогли обратить внимание на простого северянина, живущего на гроши и не представляющего на данный момент никакого интереса для нашего общества. Лишь вы смогли принять мою мечту, поскольку вы понимаете меня. С самого раннего детства я так же, как и вы, мечтал о том, что однажды не только я, но и всё человечество обретёт крылья – и полетит! Я свято верю: обретя способность к полёту физическому, человек воспарит и над своими переживаниями, и над своим горем, и над проблемами. Он сможет, благодаря высоте, найти источник своих страданий, а найдя его – всё исправить и понять. Ведь только подумайте: тысячи и тысячи лет люди не могли себе даже представить, как выглядит земля с отличной от их обзора точки. Правильно ли я говорю, Гладерика?
Девушка изумлённо слушала его. В её голове роились тысячи мыслей и вариантов ответа, но один из них, кажется, был самым лучшим:
– Александр… Подняться высоко в небо я мечтала с самого детства. Именно поэтому несколько лет тому назад я попросила своего двоюродного брата тайно связать меня с клубом воздухоплавателей. Они пообещали взять меня в свои ряды, как только я выпущусь из Смольного института.
– Постойте… Клуб воздухоплавателей… Это, случаем, не эскадрилья «Золотые крылья»?
– Да-да, именно она! – ответила радостно Гладерика. – Я научусь летать! Обязательно!
– Я верю в вас, милая Гладерика, – ответил Александр. – Я знаю, что вы во что бы то ни стало добьётесь заданных вами целей. Я помогу вам в этом. Ни один инженер не предлагал того, что предлагаю сейчас я.
Внезапно на лице Гладерики появилась странная улыбка. Она более напоминала ухмылку, не будучи при этом злой. Глаза, чуть прищурившись, придали ей весьма уверенный вид. Это заметил Александр:
– Ваша улыбка… Она изменилась. Вы смотрите так… Целеустремлённо, будто бы видите свою мечту уже перед носом.
– Что вы! – прежняя улыбка вновь вернулась на её лицо, и Гладерика рассмеялась. – Но знаете… Мы полетим, Александр. Вы и я. Обязательно полетим. Вот увидите. И пусть же время будет тому свидетелем!
Глава 2. Шаг к мечте.
Аудитория шумела сотнями различных голосов. Сегодня в ней должна была состояться лекция великого человека – основоположника русского воздухоплавания Александра Фёдоровича Можайского. Множество студентов были заинтересованы в его деятельности, но больше всего желал увидеть и лично пообщаться с ним его тёзка – Александр Стефенссон. Именно поэтому вместе с Ваней (в котором он совсем перестал видеть конкурента и врага) и Николаем они уселись на самых первых рядах, приготовившись слушать о достижениях человечества на пути к покорению неба.
– Кстати, – обратился Ваня к Александру, – какую же нелепицу выдумаешь мне ты?
– Самой твоею большой нелепицею можно считать твой провал на публике. Большего я от тебя не хочу.
Иван призадумался.
– Добрый ты человек… Я полагаю, на сим наше пари можно считать закрытым?
– Конечно! – молвил Александр.
– Господа, это замечательно, – с улыбкой сказал Николай, сидящий между ними. – Ну же, пожмите друг другу руки в знак примирения.
– Ты прав, – согласился Иван и протянул своему недавнему сопернику руку.
– Ныне – мир, – пожал её Александр и едва заметно улыбнулся.
Тут послышался голос профессора:
– Господа, прошу всех успокоиться и занять свои места. Александр Фёдорович прибудет с минуты на минуту!
Зал мигом затих, студенты расселись по своим местам. Вскоре дверь в аудиторию отворилась, и в просторный зал вошёл пожилой мужчина с пышными усами, на скулах перерастающими в не меньшей пышности бакенбарды, чёрном фраке с золочёными эполетами на плечах, со строгим и внимательным взглядом. Между рукой и телом он держал свиток крупного листа бумаги. Все присутствующие встали в знак приветствия. Окинув взглядом затихших слушателей, он размеренно прошёл за кафедру, где и начал свою речь:
– Здравствуйте, уважаемые студенты. Я – Александр Фёдорович Можайский, контр-адмирал императорского флота. Прошу, садитесь.
– Что за лист он с собой притащил? – шёпотом спросил Николай у сидящего рядом Ивана.
– Должно быть, собственные зарисовки, – предположил тот. Увидев недовольные взгляды Александра и сидящего рядом преподавателя, Иван сразу же замолчал.
Вывесив с помощью преподавателей лист бумаги на доске, на котором был изображён диковинный летательный аппарат с разных сторон, он повернулся к сидящим в аудитории и, прокашлявшись, продолжил:
– Господа! Все вы – студенты лучшего в стране университета. Кто-то учится уже на выпускных курсах, а кто-то из присутствующих ещё только начинает свой профессиональный путь. Я надеюсь, что мой рассказ будет одинаково интересен и тем, и другим. Тема моей лекции, – с этими словами Александр Фёдорович чуть вышел из-за кафедры, сложив руки за спиной, – «Полёт человека». Вообще, что значит – полёт? Можно ли считать некое состояние падения физического тела тем же, что и, положим, полёт птиц? На этот вопрос я отвечаю с точки зрения науки. Согласно закону всемирного тяготения сэра Ньютона, любое тело, находясь на земле, испытывает на себе эту самую силу. На протяжении многих тысячелетий она прочно удерживала нас, людей, на поверхности нашей родной планеты. Ровно так же, как эта сила удерживает и птиц, не умеющих летать. Позвольте, я изображу данное явление графически, – сказал он и повернулся к доске, где нарисовал подобие птицы и плоскость, а из центра птицы к плоскости провёл стрелку, написав справа от неё букву «F». – Мой рисунок есть не что иное, как описание действия силы тяготения. Птица, желающая полететь, не сможет этого сделать, покуда действие тяготения будет сильнее всех прочих. Кто из вас может сказать мне, за счёт чего летает птица?
– Она овладела тайной эфира, – пошутил кто-то из присутствующих, после чего под редкий смех студентов был осажен профессором.
Ваня, очевидно, шутки не оценил, поскольку мгновенно поднял руку. Его заметил Александр Фёдорович.
– Прошу.
– Птица летает за счёт формы своего оперения, – выпалил Ваня. – Потоки воздуха, создаваемые взмахами крыльев, направляют её вверх. Этой силы достаточно, чтобы преодолеть силу тяготения.
– Что же, вы сделали попытку. Однако ответ не совсем корректен. Хочет ли кто ещё попробовать?
Ваню словно окатило кипятком. Он, хотя уже давно вырос из капризного и обидчивого мальчика, всё же с багровеющим лицом резко опустился на своё место. Тут руку поднял Александр.
– Я вас слушаю, – сказал Можайский, увидев руку юноши.
– Птица летает за счёт подъёмной силы, – ответил, встав с места, Александр. – Дело действительно в форме её крыльев. Закон Бернулли гласит: сила давления в жидкостях и газах обратно пропорциональна их скорости. Давление снизу крыла птицы выше, поскольку скорость воздушного потока под крылом птицы ниже. Это давление и удерживает птицу в воздухе. Это и есть подъёмная сила.
– Превосходный ответ, – удовлетворительно молвил Можайский. – Действительно, это так: если взглянуть на крыло птицы в его профиль, можно увидеть, что оно чем-то напоминает каплю, – с этими словами Александр Фёдорович изобразил на доске крыло птицы в разрезе. – Вы видите, что верх крыла немного выпуклый. Проходя сквозь небесную гладь, крыло как бы разделяет воздушный поток надвое. Один устремляется под него, а второй – поверх. Поскольку частицы воздуха должны сойтись равномерно в одной точке за крылом, тому их потоку, что устремился над крылом, потребуется больше скорости, так как и расстояние, преодолеваемое им относительно частиц под крылом, вследствие выпуклости крыла становится больше. И здесь в силу вступает закон Бернулли, который, как правильно указал студент, описывает силу давления в жидкостях и газах. Давление под крылом становится больше, нежели над ним, поэтому птица и удерживается в воздухе. Надеюсь, я доходчиво объяснил вам данное явление.
