скачать книгу бесплатно
20
Максим и дед Сирко идут по дороге.
– А откуда ты? – Спрашивает дед.
– Из плена.
– Что ты говоришь? – Качает головой дед, – А я вижу, что одёжка у тебя не наша. Где ж ты горе мыкал, сердешный?
– В Кафе, – Отвечает Максим, – Семнадцать лет.
Дед Сирко смотрит в спину Максиму и сочувственно крестится.
– Господи помилуй, сколько времени! А родом откуда?
– С Лиманов.
Тут дед оживает:
– С Лиманов? Я тоже оттуда. Как родителев твоих звали? Может, я знаю…
– Не помню, деду, – вздыхает Максим, – Мне ж восемь лет было, когда меня татары в плен погнали.
– Так, выходит, ты домой возвращаешься.
– Выходит.
Их перебивает шум впереди. Они бросаются в небольшой овражек, чтобы не столкнуться с противником. Сидят в укрытии.
– А ты как попал к туркам, дед? – Тихо спрашивает у деда Максим.
– Рыбу ловил и не заметил, как они ко мне подобрались, – рассказывает тот.
– Зачем же они тебя ловили? – Удивляется Максим, – Ты ж не солдат, военных тайн не знаешь?
– Говорят, что у них в крепости есть нечего. Друг дружку – не будут, вот и хватают кого ни попадя.
Максим хмыкает, глядя на худобу деда Сирка.
– В тебе, дед, ни мяса, ни сала. Да и то, что есть, не слишком свежее.
– Чего с голодухи не сожрешь, Максим!
– Это же грех большой.
– Им все равно, – объясняет Сирко, – Они ж бусурмане!
Дед выглядывает из укрытия. Из кустов вылетает сова. Дед Сирко с перепуга хватается за сердца.
– Тьфу! Чуть не помер, дурная птица…
21
Максим и дед Сирко продолжают идти по дороге. Максим достает из сумки платок, теребит в руках. Дед Сирко обращает внимание на платок.
– Славный платок. Такой в недилю только в церковь и наряжать.
– Это платок моей матери, – сообщает Максим, – Я его в неволе все время хранил.
Темные тучи быстро затягивает небо, скрывая мириады звезд и яркий месяц. Дед Сирко с тревогой смотрит вверх.
– Видишь, как закрутило?
Небо пересекает молния и начинается проливной дождь. Максим и дед Сирко прячутся под деревом.
– Ты посмотри, как полило! – Говорит дед.
По небу прокатывается гром. И снова небо пересекает молния, ударяя в дерево, под которым прячутся Максим и дед Сирко. Они выбегают в поле. Сильный ветер подхватывает их и гонит к постоялому двору.
– Это всё неспроста! – Кричит дед Сирко, стараясь перекричать ветер, – Ей Богу неспроста. Кто-то сильно на нас разозлился.
Максим толкает деда в овраг, сам вынимает из ножен саблю, а из-за пояса нож. Принимается быстро точить ножом саблю и поднимает их вверх. Повторяет это ещё раз. В этот момент из тучи образуется молния и попадает в саблю. Максим скрещивает нож и саблю, молния отлетает назад в тучу.
Дед Сирко открывает от удивления рот. Максим прячет саблю в ножны, а нож за пояс. Дождь прекращается так резко, как и начался. Всё видимое пространство заволакивает туманом.
Удивленный дед Сирко поднимается на дорогу.
– Максим, как тебе это удалось?
– Все объясняется просто, дед, – объясняет Максим, – Молния – это сочетание уровня ионизации и движения воздуха. Мне осталось создать из сабли и ножа канал, по которому потекла эта энергия.
– В давние времена тебя за такое сразу бы на кол посадили, – крестится Сирко.
– Тогда люди безграмотные были, а сейчас нет. Сейчас все книжки читают, в которых всему есть научное объяснение.
– Так то ж грамотные, – машет рукой дед, – а мне, чтоб в науке разобраться пол-литра нужна.
Максим улыбается и протягивает ему бутылку с айраном.
– Вот. На. Пей! Трофейная. У турок забрал.
– Сивуха? – Спрашивает Сирко.
– У них сивухи не бывает, дед, – отвечает Максим, – Это – айран.
Дед Сирко пробует напиток, плюется. Возвращает бутылку Максиму.
– Не-е. Мне ихнее пойло не подходит. Мне, что покрепче надо.
– Крепче ничего нет.
– Вот! – Говорит дед, – По дороге в шинок зайдем. У Исаака сивуха знатная. До внутренностей пробирает.
В это время дед Сирко в тумане сталкивается с Игонькиным. Игонькин выхватывает пистолет, дед Сирко орет со страха, срывается с места, но Максим успевает схватить его за ворот.
– Смотри, дед, это наш старый знакомый – русский офицер.
Дед Сирко узнает Игонькина и успокаивается.
– И в правду – ахвицер! Ты ж в Николаев к Потемкину собирался!
– Да вот… – мнется Игонькин, – погода подвела… туман.
– Идем с нами, – предлагает дед Сирко, – Здесь недалеко постоялый двор, а в нём – шинок. За хорошей выпивкой и смачной закуской ненастье переждать можно.
– Дед дело говорит, офицер, – поддерживает Максим, – В таком тумане к туркам попасть можно.
– А развиднется – спокойно по делу отправишься, – продолжает дед.
22
Милка отходит от кузнеца Ивана и смотрит на небо. Видя, что дождь закончился, бежит в дом, где на крыльце сталкивается с Исааком. Тот качает головой.
– Что в мире делается! То – дождь, то – солнце! Куда бедному еврею спрятаться?
– В дом, шлимазл. Куда же ещё, – советует она и заходит в дом.
Из сеновала наружу выглядывают хорунжий Чуприна, Дарина и сотник Крутиус. Они мокрые. Казаки снимают рубахи и принимаются их выкручивать, а Дарина сушит волосы полотенцем.
– Не прибедняйся, Исаак, – говорит Крутиус, – Не такой уж ты и бедный.
– А ты мои деньги считал? – Спрашивает Исаак.
– Нет.
– Так там считать нечего, сотник. Война всё рассчитала. Одни мои слезы остались.
Под большой подводой отзывается дьяк Омелько.
– И это не всё, Исаак. Это только начало. Ты сам в дом лихо одноглазое впустил. Теперь, чтоб её выгнать, одной молитвы не достаточно.
В ворота стучат. Все тревожно смотрят в сторону ворот. Дьяк Омелько креститься.
– Еще один проклятый пожаловал! Сейчас устроит здесь дьявольскую вакханалию.
Из хлева выходит Скорик, направляясь к воротам. Крутиус качает головой, глядя, на забившегося под подводу, дьяка.
– А ты ему, Омелько, молитву прочти. Он быстро отсюда уберется.
– Прочту. И не побоюсь. Только где ты будешь, когда он свое огненное жало покажет?
– Как где? Рядом с тобою, Омелько, – говорит Крутиус, – С шашкой в руках.
23
Дед Сирко, Максим и Игонькин стоят у ворот постоялого двора. Дед Сирко поворачивается спиною к воротам и стучит в них ногой. В калитке открывается маленькое окошко. В окошке показывается Скорик.
– Чего надо?
– Открывай, Скорик, – требует дед Сирко.
Скорик рассматривает Игонькина и Максима.
– Что это за злыдни с тобой, Сирко?
– Ты не очень любезен, братец! – недовольно произносит Игонькин.
– Для всех любезен не будешь, – говорит Скорик.
– Попутчики. – Отвечает дед, – Открывай!
– А деньги у них есть?
– Имеются.
Окошко в калитке закрывается.
Максим обращает внимание на подкову, прибитую на воротах. Она перевернута вверх рогами.
Через некоторое время калитка открывается. Со двора выходит Исаак. Он быстро оценивает Игонькина и Максима.
– Здравствуйте, господа путники, – улыбается хозяин постоялого двора, – Милости просим в наши скромные хоромы. Здесь вы найдете кров на ночь и хороший стол.
– Исаак, что со Скориком? – Жалуется дед, – Он сегодня, как не свой?
– Время тревожное, Сирко, – объясняет миролюбиво Исаак, – Вы простите его, господа хорошие.
– Простим, если вкусно покормишь, – соглашается Максим.
– Ещё никто не жаловался.
Скорик открывает перед ними калитку.
24
Исаак проводит гостей в дом.
– Сначала поужинаете, гости дорогие, а потом я покажу, где спать будете.
