скачать книгу бесплатно
Коронавирус
Светлана Владимировна Глаговская
Молодая и привлекательная девушка Анастасия строит планы на будущее, пытается завести ребенка. Но жизнь вносит свои коррективы.... Быть может, этот вынужденный карантин дан нам для того, чтобы мы все на этой земле подождали свою душу. Остановились. Передохнули. Подумали. Расставили свои приоритеты. Поняли, что для нас главное. А что нет. Чего мы действительно хотим. К чему стремимся. Кто в нашей жизни лишний. А кто самый главный....
– Тихомирова. Тихомирова здесь?
– Да. Да это я – вскочила Настя со стула.
– Ну что ж вы, девушка! Видите какая очередь. А вы задерживаете – отчитывала её медсестра.
– Извините, задумалась – смутилась Настя, заходя в кабинет – здравствуйте доктор.
– Добрый день – не глядя на неё ответил мужчина в очках и белом халате, сидевший за столом и строчивший что то в карточке.
– Аааа. Извините. – проблеяла Настя – А Елена Николаевна где?
Она никак не ожидала, что приём ведёт другой доктор, да ещё к тому же мужского пола. Настя привыкла к старой доброй докторше. Которая ко всем пациенткам обращается исключительно как к ребёнку в детском саду: милая, деточка и так далее.
А это что? Мужчина. И она должна перед ним раздеваться? Какой ужас! Может уйти по быстренькому. Незаметно. Хотя незаметно теперь уже вряд ли получится.
– Елена Николаевна в отпуске. Длительном – отозвался доктор и посмотрел на Настю поверх очков – так что теперь вас буду вести я.
– Как? Вы? А когда Елена Николаевна вернётся? – не унималась Настя.
Она все ещё топталась рядом со столом, и прижимала к груди свою карту, как будто это была вовсе не её медицинская карта, а пачка облигаций. И она боялась что их украдут или отнимут.
– Скорее всего она уже не вернётся – отчеканил он и постучал ручкой по столу.
– Как это? – ещё больше перепугалась Настя и вытаращила глаза.
– Да на пенсию Елена Николаевна уходит – раздался голос медсестры из процедурной – Дмитрий Сергеевич, ну что вы пациенток пугаете?
– Я? Пугаю? Бог с вами – оторвался он наконец от своей писанины и внимательно посмотрел на Настю. Подперев подбородок рукой.
Она стояла как вкопанная и все ещё испуганно таращилась на него.
– Давайте свою карту и проходите на кресло, – скомандовал он. Наконец сжалившись над ней.
Настя мотнула головой в знак согласия и наконец оторвала от груди свою пухлую папку. Протянула её доктору и направилась за ширму. Как ей велели.
– Извините, как вас зовут? Я не расслышала – пропищала она из за ширмы.
– Дмитрием Сергеевичем меня величают – весело ответил он.
Голос у него был такой приятный. Бархатный какой то. И Настя понемногу успокоилась.
Она долго возилась за ширмой, прикидывая как бы ей так поудобнее расположиться на этом чертовом кресле, чтобы выглядело это более менее прилично.
Хотя как можно прилично выглядеть на гинекологическом кресле? Она эти кресла просто ненавидела. Здесь ещё клиника приличная. Современная. И оборудование в ней передовое. А как выглядят простые женские консультации!
С облезлыми крашеными стенами и железными старыми креслами советских времён. Эти металлические холодные подставки для ног. Кошмар. Ужас. Воспоминания о первом посещении гинеколога всегда действовали на Настю как фильм ужасов.
– Ну что? Устроились? Тогда я иду к вам! – прервал её неприятные воспоминания веселый Дмитрий Сергеевич, и заглянул за ширму – да не бойтесь вы так. Я не кусаюсь.
– Я не боюсь – пытаясь изобразить смелость, промычала Настя и зажмурила глаза, – может так полегче будет! Хотя, вряд ли.
– Да. Я заметил – он натянул перчатки и подошёл ближе, – сколько вам полных лет?
– Тридцать – ответила Настя не разжимая глаз.
– Отлично! Как себя чувствуем?
– В каком смысле? – она широко распахнула глаза и уставилась в упор на доктора.
– В прямом. В самом прямом смысле? Что вас беспокоит? Какие жалобы? – веселился врач.
– Никаких жалоб. Ничего не беспокоит – злилась Настя. Конечно нет. Какие жалобы. Ребёнка родить не получается. Кому на это жаловаться?
– Так болит? – спросил доктор и нажал на живот.
– Нет.
– А так? – нажал он в другом боку живота.
– Нет, – ответила Настя. Надо же, как аккуратно он все делает. И не страшно совсем даже.
– Вот и все. Можете одеваться – и в сторону медсестры – Надежда Дмитриевна отнесите мазки в лабораторию.
Когда Настя вышла из за ширмы, доктор опять что то нахмурившись писал. Она тихо присела на стоящий рядом стул. И стараясь громко не дышать, стала наблюдать за ним.
– Вот – сунул он ей исписанный листок – идите на УЗИ, потом ко мне. Когда результат мазка принесут, мы вас вызовем.
– Вы что Дмитрий Сергеевич! – подала голос медсестра, – какой результат мазка? Он будет готов завтра. Лаборатория только на следующий день отдаёт. Они и делать то их начинают в два тридцать, после приёма.
– Да? А сейчас чем же они занимаются? – поднял он удивленные глаза на медсестру. – или у них рабочий день с часу начинается?
– Дмитрий Сергеевич, в нашей клинике такой порядок. Все анализы берутся утром. А делают их все после двух – начала она ему объяснять как душевнобольному – Такие правила. Понимаете?
– Нет – с вызовом ответил он, посмотрев на неё через стол, подперев подбородок рукой.
– Как нет? – растерялась медсестра.
– Так. Нет. Бред какой то. Почему пациентки должны к нам два дня подряд на приём ходить, если мы можем все за один сделать. Им что, заняться больше нечем.
– У лаборатории такие правила – ответила она, поджав губы. А про себя подумала: конечно им заняться нечем. Ходят тут такие крали. Фу ты. Ну ты. Все из себя. Салон. Тренажёрный зал. Солярий. Шопинг. И прочее вытекающие. Такие деньжищи за ЭКО отваливают. Сами то родить не могут. Вот она. Надежда то есть. Хоть пятерых родит. Было бы только для кого рожать. А эти худущие мымры… тьфу.
– Значит пусть поменяют свои правила – сердился доктор – Вы что, хотите чтобы я сам эти анализы отнёс? Так я отнесу. А вы за меня приём ведите. Договорились?
– Хорошо – процедила сквозь зубы сестра – отнести то я отнесу. А вот будут ли они делать?
– А если не сделают, то будут с заведующей разбираться. Что вообще за произвол творится в вашей клинике? – рассердился ещё больше он и бросил ручку на стол.
– И вашей теперь тоже, Дмитрий Сергеевич – поддела она его уже закрывая за собой дверь. Довольная собой, что последнее слово осталось за ней. Вот тебе! Получи!
Сегодня с самого утра, на планерке, когда она увидела его в первые и узнала, что они будут вместе работать, восхищению её не было предела.
Молодой, высокий. привлекательный, очень перспективный доктор. Светила медицины можно сказать. И самое главное холостой.
Вот это удача! И повезло именно ей. Как удачно сложилось, что Елена Николаевна ушла на пенсию. И этого доктора именно сейчас к ним перевели.
Все девчонки в ординаторской после планерки делали ей намеки, что мол держи ухо востро, а то претенденток на такого кавалера много. Долго в холостяках не задержится.
Ну это они так. От зависти. Знают, что передо мной не один не устоит. И злятся от того, что все особи мужского пола в нашей клинике за мной волочатся. Дурочки. Чего злятся? Зачем мне такие кавалеры?
Нищие студенты – практиканты? Чего с них возьмёшь?
Да завкафедрой – старый ловелас. У самого дети взрослые, а все за молодыми волочится. Завкафедрой конечно хорошо, но у него жена грымза, не выпустит мужика из рук. А на что он ей нужен, если замуж не возьмёт? Только побалуется. А мне замуж надо. Мне уже 29 лет. А больше в их богадельне и нет никого. Все остальные женщины.
Ах да, ещё Витька Водитель. Мужик конечно хороший. Спорт зал посещает. Тело как у Тарзана. Да и в постели даёт жару. Было у них пару раз. После корпоративов. Витёк теперь ей прохода не даёт. Даже замуж позвал. Дурачок.
Но… не о таком муже она мечтала. Не о водителе. Конечно, она его использует, Ездит по своим делам с ним когда надо. И на работу, опять же, не на троллейбусе. Очень удобно.
Но приходится это скрывать. А то Борис Иванович, завкафедрой приревнует. А так, улыбнётся она старому перцу, даст под столом коленку погладить. Он и доволен. И она под его защитой опять же.
Приходилось этих двоих держать на коротком поводке. И далеко не отпускаю, и к себе близко не подпускаю. Вдруг ещё пригодятся.
И вот наконец то она дождалась!
Доктора перевели из Москвы. Надежда никак не могла дождаться вечера, чтобы рассказать все маме.
Но ликовала она не долго. Новый доктор не обращал на неё никакого внимания. Как так? Что с ним не так? Надежда знала, что хороша собой. Блондинка, волосы до попы. Фигура как у модели и рост 175. Не намного его пониже. У него наверное рост около 185. Шикарная пара бы получилась. Он брюнет, она блондинка.
Все утро перед приемом, он карточки медицинские перебирал. Что то себе в блокнот записывал.
Все кафедры обошёл. А чай идти пить в ординаторскую отказался. Надежда ему предложила попить чаю в кабинете. Пироги достала даже. Купленные внизу в буфете. Ему она конечно сказала, что сама испекла. Намекая на то, что она отличная хозяйка ещё. Кроме всего прочего. Но он на неё накричал даже. Сказал что кабинет – это не столовка. И пироги надо дома есть. А не на работе.
Надежда даже поплакала тихонько в процедурной. Как он её обидел. Все мужики пироги любят. И этот приём с пирогами всегда проходил на ура. Но не сегодня....
И сейчас, выскочив из кабинета с анализами в руках, она была довольна, что наконец он обратил на неё внимание. Хотя бы и так. Но ведь обратил же. За ней было последнее слово. А он так и остался сидеть с открытым ртом, глядя на закрывшуюся за Надеждой дверь. То то же! Ещё не таких приручали!
Коган Дмитрий Сергеевич к своим тридцати годам сделал успешную карьеру в медицине. По крайней мере так все говорили. Да и как ему было не сделать. Сын врачей. Внук врачей. Да не просто врачей. А потомственных.
Папа руководил знаменитым медицинским центром Планирования семьи и репродукции.
Мама доктор медицинских наук, профессор, заведующая кафедрой эндокринологии в Российском национально исследовательском медицинском университете имени Н.И.Пирогова.
Бабушка была знаменитым дерматологом. Занимала должность заместителя Заведующего Здравотделом города Москвы.
Ну а дед ведущий кардиохирург. Доктор медицинских наук. Профессор. Академик РАМН. Академик РАН. Заслуженный деятель науки. Лауреат различных премий. И вообще – мировой светила.
До деда ему было конечно очень далеко.
Но – доктор медицинских наук, врач гинеколог-репродуктолог, заведующий отделением вспомогательных репродуктивных технологий модной столичной Клиники, очень даже неплохо. На горизонте маячила должность Главврача. А это уж совсем хорошо.
Работать приходилось правда много. Но он привык. Никто в их семье никогда не бездельничал. Дед всегда говорил: труд – облагораживает человека, и не важно чем ты занимаешься. Главное чтобы ты приносил пользу: семье, обществу.
И маленький Дима старался подражать во всем взрослым. Учился на отлично. В медицинский поступил на бюджет. Аспирантура. Ординатура. Стажировка в Германии. Все это было результатом его труда. А не заслуг его знаменитого деда. Или отца.
Он даже фамилию поменял на девичью мамину. Когда ему исполнилось 18. Чтобы никто не подумал, что ему все по блату достается.
В семье не возражали. Уважали его решение.
Семья у него была вообще замечательная. Он таких больше не встречал. Таких наверное больше не бывает. Вечера у камина в большом дедовском загородном доме. Чтение Гетте и обсуждение новинок современного кинематографа. Дед всегда посещал все премьеры спектаклей и кино. Бабушка подшучивала над ним. Что мол как не молодись, а старость куда девать. Но он все равно молодился. Тщательно выбирал костюм, когда его приглашали читать лекции.
По выходным, когда родители приезжали в гости, бабушка пекла пироги. Она этим очень гордилась. В молодости она не умела петь пироги, да и вообще готовить не умела. А теперь вот научилась на пенсии. И радостно всех кормила. Выискивая модные рецепты новых блюд и удивляя всех своими кулинарными шедеврами.
Родители жили в Московской квартире. Так как из за города было ездить далеко и неудобно. А с утра надо на службу. Поэтому гораздо правильнее приезжать на дачу только по выходным. Считали они.
Дмитрию конечно тоже было бы гораздо удобнее в городе. Но он переехал к деду три года назад во время отпуска. Поселился на втором этаже. В одной комнате – спальня. В другой обустроил небольшой кабинет. Не такой шикарный как у деда. С огромной библиотекой и старинным дубовым столом, обтянутым зеленым сукном. Большим камином и серебряной чернильницей на столе. Зато свой личный. С принтером, компьютером и интернетом.
С тех пор Дмитрий так там и остался. Надо было кому то присматривать за стариками. Родители тогда улетели на какой то конгресс в Германии. А у него случился отпуск. А за городом так хорошо. Как в детстве.
Бабушка радовалась – было кого кормить.
Дед радовался – было с кем читать. К тому же внук научил его пользоваться интернетом и возил его в город на премьеры и по делам.
Вот и сейчас, в пробке как всегда, так как не получается в город без пробок, он думал как вечером привезет бабушке торт и букет сирени. У бабушки сегодня день рождения. И бабушка обожала сирень. С утра он обещал, что обязательно вернется пораньше. Бабушка накроет стол. Только для своих. Для родных. Родители, Он и дед с бабушкой.
А гости будут потом, в выходные. Непременно гусь с яблоками. И непременно французский коньяк. И торт обязательно Киевский. Бабушка наденет синее бархатное платье в пол. Сделает прическу. Дедушка белый костюм. Бабочку. Приедут родственники. Приятельницы бабушки. Сослуживцы деда. Их дети. И их внуки.
Агнесса Иосифовна, бабушкина сестра будет играть на рояле. Будут петь песни, разговаривать, веселиться. Радоваться успехам детей.
А Дмитрий потом будет развозить по домам тех, кто ночевать остаться не может. И сам ночевать останется в городе в своей квартире.
Он иногда оставался в Москве под предлогом, что дела в городе срочные, безотлагательные, допоздна.
Бабушка с дедом понимали конечно какие дела у внука. И деликатно делали вид, что верят про неотложные дела. Но иногда намекали, что можно уж их познакомить с этими неотложными делами.
Он обещал обязательно познакомить. Когда придет время. Сам он не знал когда оно придет. Это время. Так как и девушки толком у него не было. Были временные подруги. Неожиданные встречи. И так. В общем никак.
Телефонный звонок прервал его размышления о том, что все никак. Звонил Евгений Петрович Костин. Зам Главного врача их клиники и по совместительству друг детства.
– Димка. Ты где? Опять опаздываешь? – тихим заговорщическим тоном пробубнил он в трубку.
– Пробки, Жень. Говори громче. Плохо слышно – завопил он в ответ.
– Громче не могу – опять пробубнил в трубке приятель.
– Почему не можешь? Случилось что?
