скачать книгу бесплатно
Год назад, когда Кучмин лежал в госпитале после ранения, ему на замену прислали юного радиста, совсем молокососа, который еще не нюхал пороху. И в первом же поиске парнишка подкачал. «Сошел с дистанции», как говорят спортсмены. Мало того, что радист натер ноги до крови, так он, вдобавок ко всему, умудрился и руку сломать.
Пришлось нести мальчишку на плечах вместе с рацией, а кроме того, еще и «языка», очень шустрого и сильного офицера СС, который все норовил сбежать. Правда, его все равно «догнал» нож Ласкина. Догнал и остановил. А толку-то?
Несмотря на то, что Ласкин попал точно в мягкое место офицера, фриц идти не мог; а может, притворялся. Гад…
– Маршрут и детали задания мы сейчас не будем уточнять… – Полковник на некоторое время задумался. – Вот что, Маркелов. Мне кажется, что все эти исчезновения разведгрупп как-то связаны с деятельностью моего старого знакомого, полковника абвера[11 - Абвер (Auslandnachrichten und Abwehramt; нем.) – орган военной разведки и контрразведки Германии в 1919–1944 гг. Создан в 1919 году правительством Веймарской республики. Поскольку условия Версальского договора не допускали создания в Германии разведывательных органов, на абвер формально возлагались функции контрразведки в вооруженных силах. В действительности абвер осуществлял разведывательную деятельность против СССР, Польши, Чехословакии, Франции, Великобритании и др. стран. С 1935 года возглавлялся адмиралом Вильгельмом Канарисом. В 1938 году абвер реорганизован в Управление разведки и контрразведки Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии. В 1944 году в связи с неудачами в деятельности против СССР абвер был расформирован, а его отделы вошли в состав Главного управления имперской безопасности, подчиненного Генриху Гимлеру.] Дитриха, который по данным СМЕРШа[12 - СМЕРШ (аббревиатура сложена из начальных букв лозунга «Смерть шпионам!») – Главное управление контрразведки «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны (НКО) СССР – военная контрразведка. Преобразовано из Управления особых отделов НКВД Постановлением Совета народных комиссаров СССР от 19 апреля 1943 года. Тем же Постановлением были созданы Управление контрразведки «СМЕРШ» НКВМФ СССР и отдел контрразведки «СМЕРШ» НКВД СССР. Под этим названием военная контрразведка просуществовала до мая 1946 года.] недавно появился в расположении группы армий «Южная Украина». Это очень опасный противник. Правда, неизвестно, чем Дитрих занимается в данный момент и что его привело в эти края, но к блокированию наших разведгрупп он точно руку приложил. В этом практически нет сомнений…
Северилов нервным движением достал из портсигара еще одну папиросу, закурил и подошел к окну.
– Особо обрати внимание на то, что Дитрих часто использует для таких целей большое количество служебно-розыскных собак, – продолжил он, выпустив облако табачного дыма в форточку. – В сороковом году по его инициативе при школе абвера в Шарлоттенбурге было создано специальное кинологическое подразделение. Собак натаскивали именно на поиск разведывательных и диверсионных групп.
– Нам не раз приходилось сталкиваться с немецкими псами. У нас старший сержант Пригода по ним спец… – Маркелов весело улыбнулся – видимо, вспомнив какую-то смешную историю.
– Это не шутки, Маркелов, – строго сказал полковник. – Повторяю – псы подготовлены по специальной программе. Почуяв противника, они не лают, а безмолвно идут по следу. И ведут за собой группу захвата. Эти собаки даже перед нападением не подают голос. Они приучены не останавливать, а убивать. Обычно эти псы сразу рвут горло. Поскольку спецподразделение малочисленно, Дитрих использует его только в особых случаях.
Полковник потушил папиросу в пепельнице, изготовленной из снарядной гильзы, немного помолчал, затем тихо сказал едва не с мольбой в голосе:
– Задание сложное и опасное, но я очень на тебя надеюсь, сынок…
Глава 3
Старые приятели
Фриснера встретил оберст фон Трота. Они не были знакомы, поэтому заместитель начальника штаба группы армий «Южная Украина» держался несколько скованно. До штаба они добирались на машине. Штаб находился в горном курорте Слэник в Восточных Карпатах, расположенном в очень красивом месте.
Генерал-оберст был неприятно поражен и удивлен, увидев мирный ландшафт и маленькие деревушки, по которым еще не прошлась война. Все выглядело на удивление мирно, почти сказочно, словно на сусальной картинке.
В парках курорта прогуливались румынские офицеры со своими дамами, где-то играл аккордеон, на зеркальной поверхности маленького пруда плавали белоснежные лебеди…
Это непривычное зрелище вызвало у Фриснера горькое чувство. Огненный ад под названием группа армий «Север», где практически непрерывно шли дожди из стальных осколков и свинцовый град, откуда он вырвался лишь несколько дней назад, никак не вписывался в идиллические румынские пейзажи, казавшиеся другой планетой.
Дорога была длинной, и пока ехали, фон Трота обрисовал Фриснеру ситуацию в группе армий, которой генерал-оберсту предстояло командовать, не преминув немного добавить исторического экскурса.
– …Группа армий «Южная Украина» создана из бывшей группы армий «Юг» фельдмаршала Манштейна и группы армий «А» фельдмаршала фон Клейста. После тяжелых боев зимой 1943–1944 годов и весной 1944 года, в ходе которых мы понесли большие потери, 6-я армия, заново сформированная после разгрома под Сталинградом, была вторично разбита, на сей раз на южном крыле Восточного фронта… – Голос фон Трота предательски дрогнул; генерал-оберст с сочувствием кивнул.
Ему ли не знать, как тяжелы подобные воспоминания…
– В апреле нам удалось наконец стабилизировать фронт на рубеже Днестра и далее по линии Кишинев, Яссы, северо-восточные склоны Карпат, – продолжал фон Трота. – Это обстоятельство имеет для нас очень серьезное значение, если учесть неустойчивость румын и их нежелание продолжать войну. Думаю, не стоит много говорить о том, настолько важны для нас позиции Румынии и Венгрии, которые находятся в тылу южного крыла фронта. Через эти страны проходят все наши коммуникации, кроме того, мы делаем на них большую ставку как на наших активных союзников. К сожалению, правительства обеих стран до сих пор находятся почти в открытой вражде друг с другом по причине старого спора из-за Трансильвании… Простите, вы не возражаете? – Немного осмелевший фон Трота достал портсигар.
– Курите, – великодушно разрешил генерал-оберст.
Закурив и сделав несколько глубоких затяжек, заместитель начальника штаба группы армий «Южная Украина» продолжил свой импровизированный доклад:
– В течение весны и двух летних месяцев мы предпринимали все возможное, чтобы улучшить подготовку и вооружение румын. Был обеспечен немецкий инструкторский состав, поставлено немецкое оружие, румынская танковая дивизия «Великая Румыния» получила новые немецкие танки. Созданы новые оборонительные рубежи. На северном крыле группы армий закончено начатое еще до войны строительство оборонительной позиции «Траян», пересекающей местность в самых высоких точках. На эту позицию мы ввели свежие румынские дивизии. В связи с этим была найдена возможность постепенно отвести с фронта шесть наших танковых дивизий, чтобы они отдохнули. Эти дивизии пока оставлены в резерве в качестве ударных частей в тылу у ненадежных румынских войск. Ко всему прочему, к нам прибыло пополнение за счет хорошо обученных и обстрелянных подразделений, высвободившихся после эвакуации Крыма…
«Черт побери! – раздраженно подумал Фриснер. – Мои опасения подтверждаются!»
Фон Трота как раз говорил о том, что серьезным изъяном всей системы обороны группы армий «Южная Украина» было то, что весь ее фронт являлся большим выступом по сравнению с фронтом левого соседа – группой армий «Северная Украина»; передний край ее обороны уже проходил по Карпатам. Пока у группы армий «Южная Украина» есть достаточно армейских и особенно танковых резервов, с таким выступом еще можно мириться.
Ну а вдруг резервов не останется? Что тогда?
«Линия фронта проходит неверно! Вот и фон Трота на это намекает. Это бросается в глаза сразу, стоит только посмотреть на карту укрепрайона; можно даже не производить рекогносцировку местности. – Перед приемом у Гитлера, генерал-оберст, уже зная о своем новом назначении, битый час с большим прилежанием изучал карту боевых действий группы армий «Южная Украина», чтобы не попасть впросак и не выглядеть в глазах обожаемого фюрера дилетантом. – Линию фронта нужно выравнивать. Иначе при ударе русских армий по флангам наши части окажутся в “котле”. Понимает ли это фон Трота?»
Генерал-оберст посмотрел на немного бледное лицо заместителя начальника штаба, который был еще и начальником оперативного отдела.
Но фон Трота докладывал как по писаному, словно говорящая механическая кукла: бесстрастно, сухо, без лишних деталей, которые обычно появляются при сильном эмоциональном возбуждении. Это подкупало.
Фриснер терпеть не мог болтунов. А в особенности тех, кто любит выпячивать свои личные заслуги – настоящие или мнимые.
– …Особенное беспокойство поначалу вызывали железные дороги. Из-за малой пропускной способности и технической отсталости румынские железные дороги, связывавшие Румынию с Венгрией через Карпаты, в начале года были почти полностью парализованы в результате административных трений между двумя странами. Взаимные придирки и формализм приводили к колоссальным потерям времени. Наблюдать за ходом перевозок было почти невозможно. Верховное командование не разрешило командованию группы армий принять необходимые для этого меры, так как не хотело еще больше раздражать дружественные страны. В первые дни оборонительных боев эта ситуация доводила нас едва не до отчаяния. Не хватало необходимых боеприпасов, эшелоны из Германии шли по три недели. Очень часто они просто-напросто пропадали без вести. Приходилось искать их с помощью самолетов на перегонах, давать взятки машинистам и таким образом заставлять поезда двигаться вперед. Для того чтобы увеличить пропускную способность железных дорог, мы вынуждены были заставлять личный состав совершать длинные пешие переходы. Поезда разгружали на венгерской территории, а затем караван людей с грузом двигался через Карпаты, делая в пути стоянки для отдыха, и, прибыв в Румынию, снова грузился в вагоны уже другого поезда. В конце концов мы преодолели эти трудности, но чего это нам стоило…
«Нужно отвести фронт группы армий за Прут, на уже оборудованный оборонительный рубеж Галац, Фокшаны, восточные отроги Карпат и сосредоточить все немецкие силы в тыловом районе под моим командованием, – озабоченно думал Фриснер. – Тогда группа армий может иметь как бы два хорошо сцементированных фронта: один – обращенный на север, другой – на восток. Это отличная идея. Но как на нее отреагируют в ОКВ? И главное – что скажет фюрер?»
За разговорами время в поездке пробежало незаметно. Обуреваемый великими, как ему казалось, замыслами генерал-оберст очнулся от своих теоретических выкладок только возле отведенной ему под жилье небольшой, но симпатичной дачи. Здесь жил и Шёрнер, который уже начал паковать чемоданы.
Рабочие помещения оперативной группы штаба располагались в большом курортном отеле. Как сообщил фон Трота, для работы это чрезвычайно удобно, если бы не частые налеты авиации противника. Другие отделы штаба группы армий были рассредоточены по соседним зданиям, и даже населенным пунктам Шёрнер встретил Фриснера с нескрываемой радостью. Они были очень разными людьми, и тем не менее дружили со времен Первой мировой войны.
Генералы были одногодки (оба родились в 1882 году; Фриснер – в Хемнице, а Шёрнер – в Мюнхене), прошли одну и ту же школу выживания в Веймарской республике[13 - Веймарская республика – Установленная в результате ноябрьской революции 1918 г. буржуазно-демократическая республика в Германии (1919–1933 гг.) Состояла из 15 земель (республик) и 3 «вольных городов». Первым президентом Веймарской республики был избран Фридрих Эберт, занимавший этот пост с февраля 1919 до своей смерти в феврале 1925.], имели одинаковое воинское звание, поэтому мыслили почти в унисон.
Только Шёрнер, в отличие от Фриснера, души не чаял в великом фюрере Германии. Гитлер был для него каким-то высшим существом. Наверное, Шёрнер был чересчур внушаемым человеком, несмотря на весь свой немецкий практицизм.
Что касается генерал-оберста, то он никогда не верил Гитлеру, даже во времена побед. Фриснер считал его выскочкой, удачливым политиком, но никак не военным стратегом. Иногда генерал-оберст мысленно признавался сам себе, что не будь он постоянно в действующей армии, его уже расстреляло бы гестапо[14 - Гестапо (Geheime Staatspolizei; нем.) – тайная государственная полиция Третьего рейха (1933–1945 гг.), предназначенная для борьбы с инакомыслящими, недовольными и противниками нацистского режима; входила в состав Министерства внутренних дел Германии. Гестапо было создано 26 апреля 1933 г. Германом Герингом, министром внутренних дел Пруссии.] – как заговорщика против фюрера.
Старые приятели встретились за отменно сервированным столом, и Фриснер лишь тяжело вздохнул, глядя на продуктовое изобилие, искусно расположенное на белоснежной накрахмаленной скатерти. В этот момент он вспомнил, чем питался последний месяц. Даже в ставке фюрера его накормили какой-то дрянью, после чего генерал-оберст целую ночь промаялся изжогой.
– Как думаешь, Йоханн, союзнички не подложат нам свинью? – Шёрнер заботливо подливал в бокал Фриснера пенистый мозельвейн[15 - Мозельвейн – белое сухое вино с виноградников, расположенных по берегам реки Мозель.].
Он знал, что его приятель любит это вино. С мозельвейном у Фриснера была связна какая-то романтическая история в глубокой юности.
– Фердинанд, время для оптимистических прогнозов ушло безвозвратно. – Фриснер тяжело вздохнул. – К тому же большая политика – дело фюрера. Мы с тобой солдаты. Наше дело не витать в облаках, а заниматься чисто земными делами.
– Йоханн, я рад, что именно ты сменишь меня здесь. Твой опыт и воинский талант помогут стабилизировать обстановку на южном направлении. В этом я уверен.
Генерал-оберст Шёрнер пребывал в благодушном настроении. Все его страхи и опасения по поводу своей дальнейшей судьбы развеялись.
Ему уже сообщили, что он получил пост главнокомандующего группы армий «Север», который до этого занимал Фриснер, и Шёрнер уже был готов отбыть к месту назначения. Ждали только летной погоды – над Карпатами бушевала сильная гроза.
– Спасибо на добром слове… А вот я не завидую тебе, Фердинанд… – Генерал Фриснер выглядел усталым и отрешенным. – Фюрер отстранил моего предшественника Линдемана за неудачное наступление в районе Даугавпилса. Но что Георг мог сделать? От него требовали нанести контрудар и в то же время забрали 12-ю танковую и 212-ю пехотную дивизии для группы армий «Центр». А когда я сменил его, мне пришлось вдобавок «подарить» центральному участку фронта еще одну из своих лучших дивизий, 122-ю пехотную.
– Значит, ты считаешь… что у группы армий «Север» положение критическое? – нахмурившись, осторожно спросил Шёрнер.
– Ах, Фердинанд, – вздохнул Фриснер. – Как я могу ответить тебе на этот вопрос?! Ведь группой «Север» мне довелось командовать всего двадцать дней. Фюрер меняет командующих как перчатки. Нет-нет, я не в претензии! Ему с его высоты лучше видна общая картина сражений на всех участках фронта и кто из командующих армиями чего стоит, но все же…
– И все-таки, Йоханн, неужели дела обстоят настолько плохо, что даже ты, мой старый соратник, не хочешь сказать мне правду? – допытывался Шёрнер.
– Суди сам. В составе группы армий «Север» 38 дивизий; это 16-я и 18-я армии, а также оперативная группа «Нарва». По последним данным, в дивизиях насчитывается по восемь – десять тысяч человек личного состава. Много это, мало? Если судить по меркам сорокового года, то вполне достаточно. А если применительно к настоящему времени – катастрофически мало!
Фриснер начал нервно ходить по кабинету, забыв о том, что держит в руках бокал с мозельвейном. Светлая искристая жидкость плескалась в чешском хрустале и орошала крупными каплями старинный ковер ручной работы, которым был застелен пол.
– Солдаты теряют веру в победу, – продолжал Фриснер. – Ты можешь себе представить, Фердинанд, до какого позора мы дожили – германские солдаты дезертируют в массовом порядке! Моральный дух подорван, со снабжением постоянные перебои – эти бандиты-партизаны держат под своим контролем почти все железные дороги…
Сразу после обеда новый командующий генерал-оберст Фриснер собрал оперативное совещание штаба группы армий «Южная Украина». Ему нужно было поближе познакомиться со своими новыми подчиненными.
Он знал лично лишь трех генералов: начальника связи группы армий генерал-лейтенанта Шуберта, начальника инженерных войск генерал-майора Мейера и генерал-майора фон Родена, исполняющего особые поручения командующего.
Осмотр оборонительных сооружений и позиций войск, а также встречу с командующими армий и корпусов, генерал решил отложить на следующий день. Полет через линию фронта стоил ему много душевных сил и нервов.
Офицеры уже ждали нового шефа, поэтому сидели в своих рабочих кабинетах и собрались быстро. Совещание прошло в несколько суховатой и предельно официальной обстановке. Сотрудники штаба присматривались к новому начальнику и все свои эмоции прятали под маской чинопочитания и безусловной исполнительности.
Фриснер был не очень доволен – первый контакт получился каким-то скомканным, нервным. Может, по той причине, что Шёрнер представил его офицерам штаба впопыхах, потому что торопился, так как небо прояснилось и метеослужба дала «добро» на вылет.
Докладывал оберст фон Трота. Говорил он больше для Фриснера, потому что все остальные были хорошо ознакомлены с положением дел в группе армий «Южная Украина».
– …Наши рубежи обороны глубоко эшелонированы – до 80 км в глубину – от румынского города Пашкани к Днестру и вниз до Черного моря. Протяженность оборонительных линий – свыше 580 километров. В группу армий «Южная Украина» входят две армейские группы – «Вёлер» (8-я немецкая, 4-я румынская армии и 17-й отдельный немецкий корпус) и «Думитреску» (6-я немецкая и 3-я румынская армии). Поддерживает их 4-й воздушный флот и румынская авиация. Наши войска насчитывают 900 тысяч человек, 7600 орудий и минометов, 410 танков и штурмовых орудий, более 800 самолетов. На первый взгляд сил вполне достаточно для эффективной обороны. Но изготовившиеся к наступлению войска 2-го и 3-го Украинских фронтов очень сильны. По данным разведки во 2-й Украинский фронт генерала армии Малиновского входят 40-я, 7-я гвардейская, 27-я, 52-я, 4-я гвардейская и 53-я армии, 6-я танковая армия, 5-й гвардейский конный корпус, 23-й танковый корпус, 18-я танковая армия и 5-я воздушная армия. В 3-й Украинский фронт генерала армии Толбухина входят 5-я ударная, 57-я, 37-я и 46-я армии, 7-й мотострелковый корпус, 4-й гвардейский мотострелковый корпус и 17-я воздушная армия. В количественном исчислении, по самыми скромным прикидкам, это примерно 1 миллион 200 тысяч – 1 миллион 300 тысяч человек, 15–16 тысяч орудий и минометов, около двух тысяч танков и САУ, две тысячи самолетов и все силы Черноморского флота.
«Нужны подкрепления… – с тоской думал генерал-оберст, внимательно вслушиваясь в монотонный голос заместителя начальника штаба. – Крайне мало самолетов и танков. Но где их взять? Негде… Даже если умолять, упасть на колени – все равно не дадут. Англичане и американцы открыли второй фронт, 6 июня высадились в Нормандии. Там тоже нужно дыры латать. И все-таки линию фронта надо отводить назад, к карпатским хребтам, спрямить этот опасный выступ. Доложу свои соображения на сей счет и обязательно в письменном виде. Гудериан, хитрый лис, вручая мне в штабе ОКХ приказ о переводе, сладко пел, что здесь не фронт, а курорт. Боюсь, что скоро тут будет хуже, нежели на северном направлении…»
По окончании совещания Фриснер попросил задержаться начальника разведывательного отделения группы армий «Южная Украина» полковника Бунтрока.
– Господин полковник, меня интересуют контрмероприятия по пресечению проникновений в наш тыл советской фронтовой разведки.
– Господин генерал, я, конечно, могу доложить вам по существу, но, думаю, что по этому вопросу вас более детально проинформирует прикомандированный к нам из РСХА[16 - РСХА – Главное имперское управление безопасности; создано в сентябре 1939 г. Руководители: с момента образования до 4 июня 1942 – обергруппенфюрер СС Рейхард Гейдрих; с 30 января 1943 до окончания войны – обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер.] штандартенфюрер[17 - Штандартенфюрер – звание в СС и СА; соответствовало званию армейского полковника.] Дитрих. Именно он занимается этими вопросами.
Генерал-оберст был приятно удивлен. Он хорошо знал Рудольфа Дитриха. Когда Фриснер служил в рейхсвере Веймарской республики, Дитрих какое-то время находился в его подчинении. Мало того, они даже стали приятелями, несмотря на существенную разницу в возрасте – Дитрих был моложе генерал-оберста на десять лет.
Со временем их дружеские связи ослабли, они не встречались с самого начала войны. Что неудивительно: война застала Фриснера в должности инспектора армии резерва и боевой подготовки сухопутных сил, а сотрудник абвера Дитрих участвовал в каких-то тайных операциях на территории Советского Союза и Великобритании.
После ухода полковника Бунтрока генерал-оберст вызвал к себе штандартенфюрера Дитриха.
– Давно мы с тобой не виделись, старина… – Дружески пожимая руку Дитриху, Фриснер указал глазами на небольшой кожаный диванчик. – Присядем…
– Благодарю. Господин генерал, с вашего позволения я закурю…
– К чему такой официальный тон, Рудольф? Кури. А ты все еще в полковниках ходишь.
– Ну, во-первых, я не полковник, а штандартенфюрер СС… – В голосе Дитриха прозвучала глубоко скрытая ирония. – А во-вторых, ценность сотрудника разведки в отличие от офицеров вермахта заключается не в погонах с золотым шитьем и не в званиях.
Генерал Фриснер рассмеялся.
– Вижу, ты никак не можешь смириться с тем, что абвер теперь не отдельная структура, а входит в состав РСХА, – сказал он с пониманием. – Многие так думают… Но фюреру видней. Не так ли?
– Несомненно, – сухо ответил Дитрих. – По крайней мере все мы в РСХА занимаемся одним делом и не кичимся друг перед другом количеством наград и должностными полномочиями.
– М-да, Рудольф… Похоже, ты все так же скептически, как и прежде, относишься к армейским офицерам. Это, пожалуй, единственный пункт, по которому у нас с тобой когда-то были разногласия.
– Время нередко меняет мировоззрение человека. Особенно когда идет война.
– Ты стал философом?
– Нет. Я, пожалуй, стал циником.
– Это хуже?
– Для солдата – нет, для разведчика – да.
– Почему? – живо поинтересовался генерал-оберст.
– Если разведчик работает только ради денег и званий, только ради наград и почестей – он циник до мозга костей. В любой момент его могут перевербовать, предложив куш посолидней; наконец, он может просто струсить, сломаться. Я никогда до конца не верил таким людям.
– К чему ты клонишь, Рудольф?
– Отвечаю честно на вопросы, поскольку вам, господин генерал, судя по всему, хочется полной откровенности.
– Рудольф, мне в первую голову хотелось бы услышать твое мнение о состоянии дел в Румынии, – сказал Фриснер. – И кстати, что ты можешь сказать про Антонеску? Я с ним не знаком и совершенно не имею представления, что он собой представляет как человек и руководитель. Только ради Бога, Рудольф, не корми меня сладкой кашей! Говори все, как есть, как ты думаешь. Я знаю, что могу доверять твоим наблюдениям и выводам.
– Спасибо, мой генерал… Когда в апреле противник подошел к Днестру, а в начале лета частично вступил на территорию Румынии, заняв Яссы и другие населенные пункты, Антонеску объявил тотальную мобилизацию. Новая мобилизация явилась, по сути дела, его волевым решением. Она была объявлена отнюдь не в результате всенародного подъема, а под нажимом сверху. (Кстати, хочу сказать, что румынский король не делает большой тайны из своих симпатий к Англии). Что касается личности Антонеску, то это худощавый, небольшого роста человек, типичный гусарский офицер. Он крайне тверд в обращении с людьми, очень хорошо и быстро ориентировался в любой военной обстановке. Разъезжает по стране и по фронту всегда в сопровождении большой свиты. Хотя Антонеску и полностью доверяет германскому командованию, тем не менее ходят слухи, что он питает неприязнь к фюреру. Но я бы в это не очень верил. Вы же знаете этих политиков… Для них лицемерие и двурушничество в порядке вещей. В море лжи они чувствуют себя гораздо уверенней, нежели в постели куртизанки. Как бы то ни было, но у меня сложилось впечатление, что Антонеску чувствует себя в нашем кругу словно среди своих.
– Хорошо. Спасибо. Теперь, как говорится, вернемся к нашим баранам. Какая ситуация сложилась в Румынии на сегодняшний день?
– Все нормально, если судить по заявлениям Антонеску.
– А если судить по данным твоей «конторы»?
– Дело дрянь, господин генерал.
– Почему?
– Вчера я получил отчет румынской сигуранцы[18 - Сигуранца (Sigurant,a) – в 1921 – 44 гг. название тайной политической полиции в королевской Румынии.] за последние две недели. Весьма интересные вещи творятся за спиной маршала Антонеску. Создан национал-демократический блок коммунистической, национал-царанистской, или крестьянской, и национал-либеральной партий. А это уже опасно.
– Сведения достоверны?
– Вполне.
– Какие меры приняты?
– Какие меры можно предпринять, чтобы задержать горный обвал на полпути?
– Параллель довольно условная…
– Не возражаю. Работаем и в этом направлении. Но хуже всего то, что король Михай решил удариться в политику, судя по всему, под влиянием своей матери: за последние полгода резко усилились трения между его приближенными и Антонеску. А это явно неспроста. Правда, король пытается делать вид, что его отношение к Антонеску не изменилось, но это меня больше всего и настораживает.
– Думаешь, он способен открыто выступить против Антонеску?
– Господин генерал, чтобы спасти свою корону, Михай пойдет на все. Кроме того, у меня возникают большие сомнения относительно надежности румынских офицеров. Пока никаких конкретных доказательств у нас нет, но многое говорит о том, что здесь далеко не все в порядке. Например, по указанию румынского военного министерства была произведена замена высших румынских офицеров, причем мы не были поставлены об этом в известность. И все это сейчас, накануне наступления русских! В качестве предлога была выдвинута версия, что румынские военачальники должны отдохнуть перед сражением. Отдохнуть! Каково? Среди этих «курортников», в частности, и командующий 4-й румынской армией генерал Раковица. На фронт он пока не вернулся. И где он находится, никто не знает.
– Это опасный симптом…
– Да. Зараза пораженчества постепенно распространяется на все слои румынского общества. Весьма подозрительны регулярные совещания политических деятелей и генералов, происходившие в городе Алба-Юлия. Есть сведения, что они ведут переговоры с вражескими державами и готовят свержение Антонеску. Понятно, что сформированное этими деятелями правительство займет враждебную позицию по отношению к Германии. Я неоднократно посылал в РСХА донесения об упомянутых подозрительных явлениях, но никакие меры для пресечения этой деятельности до сих пор не приняты и никаких указаний на сей счет я не получил. А лично я, по собственной инициативе, не имею ни полномочий, ни права вмешиваться в здешнюю политику. Меня послали, как опытного специалиста, всего лишь усилить аппарат фронтовой разведки группы армий «Южная Украина».
