скачать книгу бесплатно
Ужасные и мерзкие, так крепко повязали,
Что гром и молнии застыли в небесах.
Секут солдаты женщин на улицах немых.
Свобода, добродетель скажите, где же вы?
В изгнании! И в страхе, по трюмам кораблей.
O, нации! Где ж ваши прекрасные сердца?
Ядра? повстанцам мало от пушек подлеца,
Гайнау заряжает их головками детей.
О, русские! Дрожа, в потемках вы брели,
По Петербургу крепостным, рабом родной земли.
Цель вашего хозяина – огромная тюрьма;
Россия и Сибирь – О, царь! тиран! вампир!
Две половины эти твой составляют мир:
Уныние и сокрушенья тьма.
В Анконе от смерти кварталы трясет,
Добрый папа Мастай свою паству сдает,
«Огонь!» – бойцы услышат вновь и вновь,
И Симончелли гибнет, за ним и все другие,
Последуют, не дрогнув, апостолы святые;
И, умерев, идут, туда, где есть Господь.
Святой отец, ты на руках одерни рукава!
И в обуви твоей кровь жертвы запеклась!
А отравитель – папа не зря к тебе приник,
Кто следом тут умрет? И сколько здесь смертей?
А знает это тот, кто вводит паству в тень,
О, господи! Не пастырь ты, мясник!
Италия! Германия! Венгрия! Сицилия!
Европа старая в слезах, упадке и бессилии,
Их лучшие сыны мертвы, и нет отваги там.
На юге – эшафоты, кругом – гора костей
Луна вся в саване, и с каждым днем бледней,
Садится солнце в кровь по вечерам.
Суд инквизиции над Францией поникшей,
Бандит, прирезав их, воскликнул: «Все отлично!»
Париж униженный смывает кровь с икон,
Задушенная Франция – погибель и бессилье!
Слезами, криком, воплями разбужены в могиле,
Так хорошо! – кивнули Торкмада и Лобардмон.
Баттьяни, Шандор и Поэрио, вы – жертвы!
За право вы боролись впустую, это верно?
Взмахнув шарфом, Боден упал, как птица,
Скорбите на горах, и плачьте, кто в лесах!
Где божий был Эдем, у королей – тюрьма,
Венеция – гребцы, Неаполь – вот гробница!
На эшафоте вздернуты Палермо и Арад,
Веревка для героев, что подле баррикад,
Свободный, гордый флаг подняли в небеса,
Но скоро коронован уж будет Шиндерхан,
Тогда, как дождь ручьем течет по черепам,
И ворон клювом ищет кровавые глаза.
И будущее рушится, как сыплется песок!
Цари сбежали, с моря уж катится поток,
Народы! Горн звучит, заливисто и вольно,
Какое бегство! И войска, тотчас заметив,
Уходят в бурю и в сожженный пепел,
Все в ужасе. – Идем! – Господь промолвил.
Джерси, 5 ноября 1852.
XIII. Песня
А женщина? она мертва.
Мужчина тоже? Да,
И его кости пожирает кот.
И в теплое, дрожащее гнездо
Вернется кто-нибудь? Никто.
Птенцы зря разевают рот!
Пастух-то без вести пропал!
Мертва собака! И шакал
Уж ждет, глаза горят.
А за овчарней смотрит кто?
В том то и дело, что никто.
Жаль маленьких ягнят!
Сам он в тюрьме, в приюте мать,
Страданий не пересчитать!
И дом качает ветром,
И колыбель из лоскутов.
Кто там остался? Да, никто!
Лишь дети в платье ветхом!
Джерси. 22 февраля 1853.
XIV. И ночью глубокой…
И ночью глубокой, угрюмой, холодной,
Тень крылья свои простирает свободно,
В дворцах, охраняемых пушками справно,
Под теплым, из соболя покрывалом,
В кроватях покрытых шелками, муслином,
На облаке мягкой, пушистой перины,
За складками бархатных штор без зазренья,
И в удовольствиях до исступленья,
Под нежные звуки мечтательной арфы,
Где факел с дрожащим пламенем жарким
Не смеет светить на резной потолок,
Вы – граф Мопа, герцог де Сент-Арно,
Сенатор, префект, генерал, заседатель,
Ты, Цезарь, провинции почитатель,
Что грезил империей и создал ее,
Поспите пока!… – Каторжане, вперед!
Джерси, 28 октября 1852
XV. Очные ставки
O, трупы, говорите! Убийцы Ваши кто?
И кто вонзил стилеты в вашу грудь легко?
Сначала ты, ответь, что в темноте застыл.
Ты кто? – Религия. – Меня отец святой убил.