скачать книгу бесплатно
– А где вы работаете, если не секрет?
– В детсаде.
– Надо же! Вы воспитатель!
– Ну… вообще-то…
– Потрясающе! – старушка хлопнула в ладошки. – Мужчины так редко бывают воспитателями! Я, между прочим, сразу поняла, что вы добрый и порядочный человек. Поверьте, я никогда не ошибаюсь в людях!
– Верю… Я действительно с виду очень хороший человек, и обычно произвожу на людей хорошее впечатление. У меня доброе лицо. Люди совершенно не ожидают от меня ничего плохого. Кстати, редкий дар для моей профессии.
– Профессия у вас просто замечательная!
– Вы даже не представляете насколько…
– Хорошо. Значит так: туалет и ванная на первом этаже. Плата вносится за месяц вперед. Да и…, – старушка стала серьезнее. – Надеюсь, девушек вы сюда водить не будете?
– Надеюсь, буду, – спокойно ответил гость.
– Ну, что вы, Саша?!
– А если мы полюбим друг друга? Встанете между нами?
– Если только вы полюбите…
– Только так!
– Если только так…
– Именно так, – твердо кивнул он, сейчас более всего, напоминая честного коммуниста, рассуждающего о любви к своей родине и партии.
– Ну, если только так, тогда разумеется. Уж поверьте мне, Саша, я знаю, что такое любовь. Перед ней никаких границ!
– Никаких.
– Тогда, договорились! – она пронзала его своими острыми стрелами. – А деньги с собой?
– Пожалуйста, – Саша протянул ей свернутые бумажки. – Здесь, за три месяца.
– В таком случае, добро пожаловать в мой дом, Саша! – и она вновь расцвела в улыбке.
– Спасибо, Маргарита Павловна, – отдавая деньги, он утвердился во мнении, что прошел последний экзамен успешно. Вздохнул, теперь уже, как человек только что пришедший в свой дом, и бросил сумку на кровать.
– Я оставляю вас, – старушка попятилась назад, крепко сжимая в руках купюры. – Обустраивайтесь.
Он кивнул и вышел на балкон. Обустраиваться не было никакого желания. Хотелось просто подышать свежим, не городским, уже вечерним воздухом. Возможно, окажись с ним сейчас женщина, она тут же начала бы перекладывать вещи из сумок в шкаф, кругом протирать пыль, проветрила помещение, нарвала в саду цветов и установила их в банке с водой на столе в центре комнаты. Но ее не было. Мужчины крайне ленивы и им, в общем, наплевать, насколько уютно и чисто вблизи кровати. Лишь бы была кровать и крыша над головой. Хотя, нет… Лучше чтобы и уютно и с женщиной… Он стоял и смотрел в окно, слушая уже редкие чирикания птиц, готовившихся ко сну. Трель сотового телефона прозвучала несильно выделяясь из общего птичьего хора.
– Да, – ответил он. Несколько раз кивнул головой. – Завтра подъеду.
Глава 14
Боцман старательно раскуривал сигару. Она не сразу поддалась. Видать, с характером. Сражалась с огнем так, словно хотела еще пожить. Непонятно, зачем? Жить так, как она, в коробке, в кромешной тьме, не видя ничего вокруг… Странное решение. А вот, все же сражалась!
– Да – а, – довольно протянул Боцман, выдыхая ароматный дым и сплевывая что-то. – Классная вещь! Пристрастился, знаешь ли… Особенно нравится макать ее кончик в коньяк. Просто дернуться можно! Пробовал макать в вино, в виски и кое-куда еще, но по-настоящему понравилось только в коньяк. Хочешь попробовать?
– Нет, – покачал головой Скорпион, предполагая, от скольких еще предложений придется отказаться.
– Зря… Многое теряешь. Хотя, если ты заботишься о своем здоровье, то конечно… Но я лично думаю, что жить нужно, в первую очередь, для удовольствий, а не для здоровья. Зачем человеку здоровье, если у него нет удовольствий в жизни?! Кроме того, для поддержания здоровья ему придется принимать рыбий жир, еду обогащенную витаминами, капусту там…, – он принялся махать рукой, помогая себе вспомнить, за счет чего живут здоровые люди. – Ложиться рано спать… м… В общем, это все скучно! Согласись!
– Не знаю, не пробовал.
– Не пробовал…, – задумчиво проговорил Боцман, уставившись в стол. Потряс сигарой над пепельницей и, ничего не стряхнув, посмотрел на собеседника. – Хрен с ним… На этот раз дельце посложнее. – Он взял со стола конверт и придвинул к Скорпиону. – У него охрана.
– Сколько человек? – тот вытащил из конверта фотографию, информацию о клиенте и принялся изучать их.
– Точно не знаю. Он их почему-то часто меняет. Примерно около пяти.
– Ясно, – гость встал и направился к выходу. – Я позвоню.
– Вот, всегда так! – недовольно поморщился Боцман, как маленький мальчик. – Скажешь всего пару фраз и уходишь! С тобой невозможно поговорить по душам.
Скорпион остановился, удивленно посмотрев на хозяина дома. Немного помолчал и улыбнулся.
– Вокруг тебя столько людей и тебе не с кем поговорить?!
– Да, с кем говорить?! Одни ремесленники вокруг! А мои партнеры, вроде бы не тупицы… не принимают в свой круг! Чем я не подошел им?!
– У тебя есть свой круг.
– Да, ну! С ними не поговоришь о душе!
– В принципе, я мог бы потратить время, чтобы успокоить тебя, подбодрить… Но ты же знаешь, у меня дети… Много детей… Так что, извини, – Скорпион открыл дверь и обернулся в проходе. – Не вешать нос… Боцман. Все будет хорошо. – И покинул кабинет.
Костолевский Василий Кузьмич, потирая свой недавно выбритый подбородок, задумчиво смотрел перед собой. Изначально смотрел на свои подрагивавшие ноги, в такт несильной тряске лимузина, но не видел их, слишком мрачные мысли одолевали. Проблем в делах накопилось достаточно, и все требовали срочного вмешательства. Он уже и не помнил, когда решил взвалить на себя сразу несколько дел одновременно. Возможно, это случилось тогда, когда ему показалось, что у него мало денег или, может быть, просто захотелось власти, но очевидным оставалось то обстоятельство, что сейчас у него много денег, гораздо больше дел и, к сожалению, ничуть не меньше проблем, в связи с этим. Он и не знал, радоваться или горевать? Зачем столько денег, если абсолютно не было времени тратить их? Да, и силы отсутствовали. Приходил домой в два часа ночи и тут же ложился спать. В шесть утра подъем! Ничего себе жизнь миллионера! Тут поневоле призадумаешься. Еще неожиданно стали появляться завистники и недоброжелатели. Им, как это ни странно, тоже хотелось иметь много денег. Причем, они и не собирались зарабатывать их, им почему-то казалось, что Костолевский просто обязан добровольно делиться своими заработками. Но Василий Кузьмич на это счет имел прямопротивоположное мнение. Он приготовился защищаться. Нанял телохранителей. Пока пятеро. У них пистолеты и они, вроде бы, настоящие профессионалы. Пришлось поверить на слово. Для того, чтобы убедиться в этом лично, необходимо благополучно пережить с ними покушение на свою драгоценную жизнь, но лучше до этого не доводить. Были и еще проблемы. Например, отчество. Что это за отчество для серьезного человека?! Наснимали фильмов про забавных лесничих, а ему приходилось отдуваться! Он любил своего отца, дело не в нем… Хотя, подожди! Почему любил?! Скажем так, уважал… Отцов не выбирают… В любом случае, он здесь не причем. Иностранцы иронично дергали бровями, когда знакомились с ним. Они что, тоже смотрят наши фильмы?! Или им кто-то что-то шепнул? Клизму бы им вставить со скипидаром! А россияне довольно улыбались, словно их познакомили с забавным Дедом Морозом, и в дальнейшем, звали его только Кузьмичом. Им, видите ли, так удобнее! Не солидно это все! Вот и лимузин купил себе и визитки заказал тесненные золотом, а они – Кузьмич! Придушить бы их всех, да с кем потом строить совместные проекты? А как сменить себе отчество? Не замуж ведь выходить! Думай теперь сутки напролет. Единственное, что Костолевского радовало и, в какой-то степени успокаивало, что сейчас он ехал обедать в свой любимый ресторан. Его поездки в данное, далеко нескромное, заведение, с некоторых пор, стали регулярными. Так хорошо готовили, там не было обычного и нищего народа, столики обслуживали потрясающие официанты… Да, именно официанты. Василий Кузьмич был несколько другой ориентации. Точнее, совершенно другой. Ее можно назвать нетрадиционной, но как можно называть нетрадиционным то, что уже давно является привычным в нашем обществе. Он самые талантливые, мы их всех знаем и любим, только о них пишут в глянцевых журналах и они диктуют моду во всех ее проявлениях! Одни сплошные традиции! Так что, в жизни Костолевского, в смысле сексуальных игр и фантазий, не было ни одной женщины. Жена не в счет – брак для вида. Только мужчины и, к сожалению, при его обширных связях, недопустимо мало мальчиков. А тут такие официанты! Они, правда, не реагировали на его недвусмысленные взгляды, но он твердо верил, что рано или поздно, своего добьется. Каждый мужчина обычной ориентации способен преступить эту грань, дело лишь в упорстве домогателя или цене, которую он предлагает. Какой мужчина откажется от ста тысяч долларов, если придется переспать с мужчиной?! Так думал Костолевский. Слова «нет» для него не существовало. Нет – преграда для слабаков, для сильного – лишь повод остаться в одиночестве, добившись своего. Так лучше, и дышится легче, когда рядом нет толпы неудачников.
Лимузин плавно подъехал к ресторану и остановился возле ковровой дорожки. Швейцар отлично знаком с клиентом или, точнее, с его чаевыми, потому резво двинулся открывать дверцу его автомобиля.
– Да… да, – рассеяно проговорил Костолевский, вылезая наружу, еще не избавившись от своих мыслей.
Человек, стоявший на противоположной стороне дороги прямо напротив ресторана, совершенно не привлекал внимания. И это ни смотря на то, что стоял там каждый день примерно в обеденное время, уже на протяжении недели. Сейчас он лениво рассматривал пассажиров, выходящих из лимузина. Сначала вышли телохранители, внимательно оглядываясь по сторонам, затем, полноватый босс в дорогом костюме. Задумчиво опустив голову, прошел в ресторан. Сопровождавшие крепкие ребята, старательно повертев головами так, как будто это могло отгородить их от всех проблем на свете, последовали за ним. Человек, наблюдавший за этой деловой процессией, снисходительно дернув губой, двинулся в том же направлении. Зайдя в помещение, замер на пару секунд, привыкая к тусклому освещению. Интересующие его люди уже сидели за столиками. Босс и его личный помощник за одним столом, телохранители за соседним. К только прибывшему посетителю угодливо подбежал официант.
– Добрый день, – вежливо проговорил он. – Проходите. Желаете пообедать?
– Да.
– Пожалуйста. Занимайте любой столик.
Человек подошел к свободному столику благо, что в ресторане мало людей, и устроился напротив клиентов из лимузина. В зале играла тихая музыка, кондиционеры незаметно создавали приятную прохладу. Приятное и уютное место… чтобы, например, начать убивать. Или сюда можно зайти, в свободное от работы время и просто пообедать. На столиках стояли светильники, с бордовым абажуром. Он включил его. Бордовый свет выхватил из темноты спокойное лицо Скорпиона. Официант положил меню перед одиноким клиентом.
– Дежурное блюдо, на ваш вкус, – проговорил Скорпион. – Я просто хочу пообедать.
– Что-нибудь выпить?
– Нет, я за рулем.
– Сейчас все организуем.
– Где у вас можно помыть руки?
– Пройдите в дальний конец зала и поверните налево.
– Спасибо, – Скорпион встал из-за стола.
Он прошел мимо телохранителей, не глядя в их сторону. Те, прервав работу вилками и ложками, проводили его настороженными взглядами. Как только подозрительный тип скрылся из виду, невозмутимо продолжили свою трапезу. Уже успели съесть все салатики в ожидании главного блюда. Скорпион, оказавшись в туалетной комнате, подошел к умывальнику, не спеша помыл руки и посмотрел на себя в зеркало. Неприметная личность смотрела оттуда. Только вот, глаза – со стальным блеском и убийственно спокойные, заставляли содрогнуться внутри. Но совсем чуть-чуть, исключительно профессионалов. Присутствующие здесь телохранители таковыми не являлись. Он успел это заметить. Просто здоровые парни и все. Истинные профессионалы редко обладают огромной мышечной массой. Их сила в уме и опыте. Эти достоинства незаметны. Если не заглядывать им в глаза. Там спокойствие и заряженные острые иглы. С такими лучше не связываться. Он был уверен, что охрана, при его возвращении, будет уже не столь подозрительна и, скорее всего, даже не прекратит поглощение пищи. Они должны привыкнуть к нему и, в дальнейшем, перестать обращать на него свое внимание. Так и произошло. Когда он шел к своему столику, его провожал шумный хруст, поглощаемого капустного салата, мощных челюстей. Сел за стол. К этому времени, официант уже раскладывал тарелки. Пожелав приятного аппетита, скромно удалился. Есть не хотелось, он и не стал делать вид, что обедает, просто сидел и смотрел на Костолевского. На фотографиях он выглядел толще. По-видимому, в последнее время, делал зарядку или не выходил из стрессового состояния. Скорее всего, второй вариант – слишком уж глаза печальные. Хотя, нет… При появлении официанта они, почему-то, ярко вспыхнули, словно порох, при пожаре. Что-то сказал ему и даже мило улыбнулся. Его помощник стыдливо отвел взгляд в сторону. Глазки Костолевского невзначай пробежали по обтянутым штанам официанта и налились еще более ярким, теперь уже вожделенным, светом, видимо, по имени страсть. Он даже забыл о еде. Когда официант ушел, грустно потупил взгляд, потирая холеные пальчики. Наверное, отказали. Скорпион подумал, что больше медлить не имеет смысла. Встал и направился прямо к его столу. На ходу вытащил пистолет с глушителем и направил на него. Остановился в трех метрах от жертвы. Телохранители, перестав жевать, тупо уставились на него. Они совсем не ожидали, что настолько скромный и жалкий на вид человечек, способен доставить им хоть какие-то неприятности. Замерли, будто дети, получившие неожиданный и приятный сюрприз от незнакомого дядечки. Скорпион решил не медлить с раздачей подарков. Нажал на курок. Раздался глухой щелчок, словно кусок железа ударили о монету, оставленную на мраморной поверхности. Костолевский продолжал недоуменно смотреть на странного человека, а по идее, уже давно должен был лежать на полу. Киллер вновь нажал на курок и снова тот же результат. Осечка. Ясно – пистолет неисправен. Или не хочет стрелять. Глупая ситуация. И это еще мягко сказано. Он стоит и нажимает на курок, а остальные внимательно следят за ним, будто пытаются по его движениям понять, что он имеет в виду. Даже сама жертва. Охранники, наконец, очухались и дружно полезли во внутренние карманы. Скорпион толкнул в их сторону пустующие стулья, бросился назад и нырнул под ближайший стол. Парни встали, вытянули перед собой пистолеты и принялись палить вслед убегающему врагу. Грохот стоял неимоверный. Видимость была неважной. Эти чертовы светильники совершенно не освещали пространство вокруг. По большому счету, стреляли наугад. Но это и не важно! Когда стреляют одновременно пятеро людей из семизарядных пистолетов, совсем необязательно видеть цель. Тридцать пять патронов обязательно в кого-нибудь попадут. Так им казалось. И не важно, что пару столов где-то совсем в другой стороне, отчего-то, нервно дернулись, даже солонка опрокинулась на мягкий ковер. Когда закончились патроны, быстро поменяли обоймы и молча замерли, направляя пистолеты перед собой. Костолевского грубо повалили на пол, прижимая голову сильными руками. Слышались испуганные крики где-то на кухне.
– Проверь, он там? – проговорил один из парней другому.
Тот медленно двинулся вперед, отодвигая стулья и столы перед собой, возбужденно осматривая пространство под ногами. Щурился, стараясь разглядеть что-нибудь в темноте. Изначально, искал труп, истекающий кровью. Он желал скорее споткнуться об него. Метрах в десяти от него послышался резкий хлопок, который успел слиться с жуткой для него темнотой, рухнувшей на него. Больше уже ничего не видел и не чувствовал. Пуля вошла ему в лоб и вышла из затылка, меняя траекторию, полетела вниз. Попала в тарелку с супом и разбив ее на крупные куски, врезалась в стену. «Фу! – выдохнула она. – Здорово! А суп-то с грибами! Вкусный…», – облизнулась она. Телохранитель рухнул на пол с разбитым черепом. Значит, оружие у нападавшего все же функционирует. Грустно. Остальные тут же принялись стрелять по сторонам, снова наугад. Чертов полумрак! Ничего не видно! Сменили обоймы и замерли, прислушиваясь к звукам. Как назло, только из кухни! На этот раз проверять не хотелось. Было устойчивое желание, поскорее исчезнуть отсюда. Но как?!
– Кухня! – выкрикнул один из охранников. – Нужно выходить через кухню!
– Василий Кузьмич! Поднимайтесь! Идем на кухню!
Тот, лежа на полу, испуганно посмотрел на своего главного телохранителя.
– Где он?! – прохрипел он. – Вы убили его?!
– Скорее всего, нет. Но мы можем уйти через кухню. Быстрее, Василий Кузьмич!
– Да… да… я готов…, – босс с трудом приподнял свой зад.
Группа людей начала медленно продвигаться в сторону, направляя пистолеты в темноту. Когда до кухни оставалось около пяти метров, на пол упал еще один телохранитель. Его голова только что треснула, словно спелый арбуз, обливая всех горячей кровью и липкими мозгами.
– Назад! – крикнул начальник охраны, выплевывая противную жидкость и протирая глаза рукавом. – Кухня простреливается!
Все мигом попятились назад, обреченно оглядываясь. Чувствовали себя зайцами на охоте. Жуткое ощущение, когда каждую секунду ожидаешь смерти.
– Стреляйте в ближайшие светильники! – продолжал кричать главный охранник. – Он не должен нас видеть!
Его ребята не заставили себя упрашивать и перестреляли бордовые маячки. Сели на корточки и принялись ждать. Теперь, их действительно не было видно, но и они перестали видеть даже то, что раньше смутно угадывалось. Сидели, как у слона в попе. Приходилось прислушиваться. Любой звук или шорох. Этого достаточно, чтобы сразу начать стрелять. Скорпион, находясь в другом конце зала, разочарованно качая головой, осторожно снимал обувь. Ему подсунули неисправленный пистолет. Подобное случается, но крайне редко. А в солидной организации не должно быть вообще! Оружие обязательно проходило тщательную проверку перед делом. И Боцман уверял его, что теперь у него солидная организация! Боцман по-прежнему оставался все тем же неряшливым любителем. Ни одно дело он не мог довести до логического завершения. Либо ему не доставало старания, либо опыта, либо, этот вариант самый подходящий, ума… А если быть до конца откровенным, то ему не хватало всего! Скорпион решил лично проверять выданное ему оружие – так спокойнее. Он снял туфли, взял их в руки и направился к своей жертве. Перемещаясь по ковру в одних носках, он не производил никаких звуков. Подойдя ближе, решил определить место расположение телохранителей. Они активно помогали ему в этом, шепотом переговариваясь. Их осталось трое. Спрятались за поваленными столами. Оставалось, бросить свою обувь над их головами… Начальник охраны лихорадочно пытался подавить свое шумное дыхание. Оно мешало ему думать и, кроме того, могло выдать. Сердце стучало так часто и громко, что казалось, его слышно даже на соседней улице. Плохо! Нервы на пределе. Он не знал, что следует делать в подобных ситуациях. Его, кажется, учили этому, но сейчас решительно все знания вылетели из головы. Ему приходилось участвовать в перестрелках, но всегда на улицах и в дневное время, в крайнем случае, в хорошо освещенном месте. Там всегда было видно своих врагов. А тут… Его мысли оборвал резкий удар справа. Он мгновенно направил в ту сторону пистолет и нажал на курок. Ему показалось, что противник допустил грубую ошибку, столкнувшись в темноте о стул. Его ребята так же сработали оперативно, оказавшись рядом, принялись дружно стрелять в сторону шума. Падающий луч света из кухни, как бы невзначай, высветил обычные туфли, лежащие на полу. Начальник охраны первым сообразил, что источником грохота были всего лишь эти самые туфли. Они являлись отвлекающим маневром. Он понял, что совершил ошибку, купившись на такой дешевый прием. Он мог резко повернуться в обратную сторону, но уже знал, что в итоге, это ничего не изменит. Движение пальца на курке – гораздо стремительнее, чем поворот всего тела, пусть и борющегося за свою жизнь. Он услышал позади себя глухие хлопки. Глушитель – подумал он и полетел вперед, от сильного удара в спину. Лежа на полу, увидел, как рухнули его ребята. В нем еще теплилась жизнь. Разумеется, теперь он успокоился. Дышал ровно. Сердце стучало еле слышно, делая уже редкие остановки. «Господи! – подумал он, уставившись в подошву ботинок своего товарища. – Кому-то придется сообщить матери о моей смерти. Она может умереть от горя. Она ведь просила устроиться на другую работу, а я смеялся и говорил, что все будет хорошо! Не слушался ее… Думал, что сильнее всех на свете. Думал, что только я буду убивать и бить, а меня никто не достанет. И вот на тебе… Уже и боль застилает глаза… Хочется спать… Прости… мама… Я не хотел…».
Василий Кузьмич лежал на полу, закрыв голову руками. Он нервно дрожал и плакал, как ребенок. Сильный страх сковал его движения. Он не понимал, что происходит вокруг. Оставалось, надеяться на благополучный исход. Этот странный тип с пистолетом, он ведь один! А наших много! Мы должны победить! Ведь так? Или… Он почувствовал, как возле его головы кто-то остановился. Оглянулся. Уперся взглядом в ствол пистолета, направленного на него.
– Не надо, – тихо проговорил он, громко всхлипывая. – Не надо, прошу вас. У меня есть деньги. Я заплачу вам.
Человек с пистолетом молчал. Он, почему-то, был без обуви. Василий Кузьмич никак не мог понять этого. И откуда такие несвоевременные мысли?! Он пополз назад, уперся в опрокинутый стол и вновь заскулил, вытаскивая из кармана бумажник.
– Возьмите… Видите? Здесь есть еще и кредитки… У меня много денег и я вам дам, сколько захотите.
Скорпион взял бумажник и спрятал в кармане. Посмотрел на своего клиента. Прицелился в голову и выстрелил. На этот раз оружие не подвело. Чуть в стороне лежал помощник Костолевского. Он затравленно замотал головой, выставляя перед собой руки.
– Я помощник… м… я… вообще, ничего…
– Знаю, – кивнул Скорпион. – Опусти голову и лежи, пока не приедет милиция. Понял?
Тот старательно закивал и послушно опустил голову. Скорпион положил пистолет на пол, снял и спрятал в кармане тонкие, резиновые перчатки. Отыскал свои туфли, обулся и направился в сторону кухни. Вошел, почувствовав на себе множество вопросительных взглядов.
– Боже мой! – выдохнул один из официантов. – Вы живы?!
– По-моему, да…
– Вы не волнуйтесь, мы уже вызвали милицию!
– Это хорошо. Пока не выходите отсюда, там еще стреляют.
– Хорошо… Вы уж извините… У нас такое первый раз.
– Ничего. Где у вас тут выход?
– Там, чуть левее, – парень показал пальцем направление.
– Спасибо, – кивнул посетитель и направился к выходу.
– Если что, приходите в следующий раз.
Скорпион позволил себе на ходу весело усмехнуться. Как редко люди понимают, о чем говорят или хотят на самом деле!
Глава 15
Боцман лежал в кустах, перед своим домом. Футболка высоко задралась, демонстрируя всем желающим лишенную загара, в жировых складках спину своего хозяина. Белые шорты, испачканные от долгого лежания на земле, и теперь уже скорее разноцветные, были сильно приспущены. Боцман, уткнувшись мордой в мокрую траву, так и просился быть запечатленным в портрете, с рабочим названием «Сраженный пулей дурой». Он не подавал совершенно никаких признаков жизни. Его люди, неслышно подойдя, попытались растрясти его, но с первого раза не получилось. Не удалось и с десятого. Примерно, через двадцать минут их босс, наконец, издал коровье мычание. Захрипел, как медведь в период полового созревания, заскулил, как раненная старая овца. Начинал постепенно просыпаться, все сильнее чувствуя жуткое похмелье. Открыв глаза, тупо уставился перед собой. Судя по отсутствующему взгляду, не осознавал не только сегодняшнее число и в каком месте очнулся, но и названия планеты пребывания. Его с трудом усадили, точнее, установили в вертикальное положение, сочувственно заглядывая в оконные рамки ресниц. Охранники отлично понимали состояние своего босса, потому что каждый мужчина, хоть раз в жизни, оказывался в подобном положении, и всячески старались помочь страдальцу.
– Боцман, – по очереди говорили они. – Тебе сейчас бы в ванную…
– Нет! Первым делом опохмелиться.
– Так можно и алкашом стать.
– Хватит! – махнул рукой Боцман, обретая осмысленность во взгляде. – Со мной все… все в порядке… Сейчас я встану…
Все тут же бросились угодливо поднимать эту бесчувственную тушу.
– Я сам! – хрипел шеф, расталкивая всех. – Охренели что ли?! Сам! Что ребенка нашли?!
Им удалось поставить его на ноги, но самостоятельно стоять он не мог.
– Не надо меня держать! – смело орал Боцман, пытаясь нелепо переставлять ноги.
Получалось куда-то в сторону и вниз. Через пять минут, злорадно осознав свою ошибку, позволил занести себя в дом. Скорпион, до этого стоявший в стороне, равнодушно наблюдая за пробуждением хозяина солидной организации, направился следом. Идя по коридорам дома, следил за нестройной процессией, толкающей чуть ли не всю попадающую по пути мебель.
