Кока

скачать книгу бесплатно


Майор пробормотал, играя паспортом:

– Что надо там – деньги, паспорт, визу я всё сделаю, – лишь бы за ребёнком там присмотрели, помогли… – И шлёпнул паспорт на стол. – Короче, сколько ты можешь заплатить штрафа?

Кока честно признался:

– У меня много нет, бабушке везу, она больна. Сто долларов?

– Гоче тоже надо – он что, не человек?

– Двести?

– И начальнику! – многозначительно ткнул майор ручкой в потолок.

– Значит, триста…

Когда он признался бабушке, что из посланных ей денег пришлось ментам отдать триста долларов штрафа за ножи, бабушка отложила “Детей Арбата” и сказала:

– Я знала, что ты безголовый, но не до такой же степени! Ещё бы автомат в подарок привёз!

…Выбравшись из подвала в пустой двор, Кока украдкой попи?сал под деревом и юркнул обратно. Лежал в полудрёме, мысли расползались, как муравьи.

Надо, надо ехать в гестхаус… Одно только останавливало – нестерпимая вонь, которая царила там, когда гости, китайцы или индусы, готовили на кухне свои тухлые мерзости.

Да, вот где Кока узнал, что кухонная вонь может иметь национальность, ибо понять, что в общей кухне хозяйничают азиаты, можно было безошибочно, даже не входя в дом. Иногда взбешённый Кока врывался в кухню и кричал:

– Во время готовки – открывать окно! Закрывать двери! Всё за собой убирать! – На что д-р Ли, гумбольдтовский лауреат, покорно складывал руки на тощей груди и кивал ушастой головой, памятуя, очевидно, о своих земляках, недавно изгнанных из одного немецкого общежития за антисанитарию.

Много было мусульман (или, по-немецки, “муслимов”). С одним марокканцем, биологом Ахмедом, Кока сдружился, угощался у него в гостях пловом, а на вопросы о том, не готовит ли Ахмед плов с гашишем, получил объяснение, что гашиш растёт на севере Марокко, в горах Атласа, центром его добычи является город Кетама – он же, Ахмед, родился на юге, где такая страшная жара из Сахары, что ничего не растёт.

– А Кетама – родина святого курильщика Си Ди! Тот жил две тысячи лет назад и учил: “Киф[83 - Гашиш.] – как огонь: когда его немного, согревается сердце, когда его много – сгорает душа”.

Сам Ахмед не пил, не курил, женщин не водил, ел каждый день по курице и молился по пять раз. Напоследок купил немецкий “опель” и на вопрос, неужели в Марокко нет “опелей”, ответил, что машины, собранные в Германии, и собранные где-нибудь в другом месте, – это разные машины.

Но самыми трудными соседями были, как ни странно, немцы. Это мнение разделяла и фрау Воль. Немцы вечно были всем недовольны, хотя и приезжали на короткие сроки по разным мелким университетским делам. Всё их злило и раздражало: качество уборки, шум после десяти, не запертая на два оборота входная дверь, открытое зимой окно, закрытая летом форточка. Доходило до инструкций в кухне. Одна называлась “Инструкция по проветриванию”. Казалось бы, чего там – открывай окно и проветривай! Но не тут-то было!

Фрау Воль шутила, что в Германии всё имеет свои рамки, и даже инструкция к презервативу занимает добрую страницу с чертежами и схемами, а в руководстве к лифчикам можно, наверно, прочитать: “Лиф надевать на сиськи, а не на ягодицы”. Когда к ним определялся очередной жилец-немец, фрау Воль горестно качала головой: теперь без жалоб и претензий не обойтись!

Попадались и совки. Кроме здоровенной бой-бабы из Челябинска, жила одна неказистая пара с плаксивым ребёнком, который вопил не переставая, и мамаша спешила закрывать окно, что, очевидно, вызывало у младенца новые приступы удушья, и он вопил ещё громче. Немцы делали кислые лица, но молчали, опасаясь, что их обвинят в фашизме и инфантициде, – это всегда сильный козырь в кухонных спорах с немцами: на их вялые возражения, что и Сталин много убивал, надо отвечать, что Сталин убивал своих, а Гитлер чужих, что всеми молчаливо принималось как серьёзный довод сталинской невиновности – своих можно, а иногда даже и нужно.