скачать книгу бесплатно
– В этом штате курение запрещено, – со злорадным наслаждением процедила официантка, крупная баба с огромной копной черных волос.
И кто же это ходит в такие забегаловки? – подумал Райделл. Ну разве что какой несчастный, отстоявший ночную смену у станка, вымотавшийся до такого состояния, что нету уже сил поискать что-нибудь получше. А тот, кто уж совсем невезучий, может получить в дополнение к завтраку еще и эту красавицу.
Шитов пригвоздил официантку к месту десятикиловольтным полицейским взглядом, вытащил из-под бронежилета бляху на тонком нейлоновом шнурке, продемонстрировал ее и небрежно уронил себе на грудь. Судя по стуку, под белой рубашкой скрывалась еще одна, дополнительная броня.
– Вот зайдут сюда двое мормонов из дорожного патруля, – прошипела официантка, – вот им и показывай. И я посмотрю, что они тебе на это скажут.
Шитов зажал сигарету губами.
В руке Уорбэйби появился кусок золота размером с противотанковую гранату.
Над устрашающим предметом возник бледно-голубой язычок пламени.
Уорбэйби поднес пламя к сигарете полицейского.
– Зачем это вам, Уорбэйби? – спросил Шитов, разглядывая зажигалку. – Вы что, тоже курите?
– Курю все, что угодно, кроме этих китайских «Мальборо», – скорбно признался Уорбэйби. – В них же сплошная стекловата.
– С чего это? – удивился Шитов. – Американская марка, лицензионное производство.
– За последние шесть лет в нашей стране не было изготовлено ни одной легальной сигареты, – похоронным голосом сообщил Уорбэйби.
– «Маль-бо-ро». – Шитов вытащил сигарету изо рта, ткнул пальцем в буковки, напечатанные на фильтре. – Когда мы ходили в школу, «Мальборо» – это были деньги.
– Когда мы ходили в школу, даже деньги были деньгами.
Орловский расхохотался.
– Так вернемся к делу, – сказал Шитов. – Что вам известно?
– Мистер Бликс найден в гостинице мертвым. Убийство.
– Профессиональная работа, – кивнул Орловский. – Они хотят, чтобы мы приняли этническую версию.
– В точности мы этого не знаем. – Шитов внимательно смотрел на Уорбэйби.
– Да какая там нужна еще точность? – убежденно возразил Орловский. – Язык. Национальный колорит. Хотят увести нас в сторону. Чтобы мы занялись латинскими королями.
Шитов глубоко затянулся и выпустил дым в сторону официантки.
– Что вы про него знаете?
– Ганс Рутгер Бликс, сорок три года, натурализованный костариканец. – Могло показаться, что Уорбэйби стоит у свежевырытой могилы и перечисляет необыкновенные достоинства безвременно почившего друга.
– Хрень собачья, – поморщился Шитов, не выпуская сигареты изо рта.
– Уорбэйби, – терпеливо заговорил Орловский, – нам известно, что ты ввязался в дело до того, как этому засранцу перерезали глотку.
– Засранец, – укоризненно покачал головой Уорбэйби. – Человек умер, вот и все. Неужели это делает его засранцем?
– Стопроцентный засранец. – Шитов глубоко затянулся и раздавил окурок о тарелку с так и не тронутой порцией тунцовой икры. – Ты уж мне поверь.
– Тебе виднее, – вздохнул Уорбэйби. – Скажи, Аркадий, на него было досье?
– Хочешь получить досье, – равнодушно бросил Шитов, – так расскажи сперва, что ты должен был для него сделать. Мы знаем, что он с тобой говорил.
– Я в жизни не слышал его голоса.
– О’кей, – устало кивнул Шитов. – С тобой говорили интенсекьюровцы. Ты свободная пташка, работаешь по контракту.
– Сугубо.
– Что сказал этот Бликс «Интенсекьюру»?
– Он потерял некий предмет.
– Что именно?
– Нечто сугубо личного свойства.
– Люциус, – вздохнул Шитов. – Ради бога.
– Очки.
Шитов с Орловским недоуменно переглянулись и снова уставились на Уорбэйби.
– «Интенсекьюр» привлекает к расследованию Люциуса Уорбэйби по той единственной причине, что кто-то там посеял свои очки?
– А вдруг, – негромко заметил Фредди, – это очень дорогие очки?
Он внимательно и, похоже, с удовлетворением изучал свое лицо в висевшем за стойкой зеркале.
Орловский начал – бывает же у людей такая мерзкая привычка – хрустеть суставами волосатых пальцев.
– Он считал, – сказал Уорбэйби, – что мог потерять их на вечеринке. Не исключено даже, что кто-то их взял.
– Что за вечеринка? – подался вперед Шитов; Райделл отчетливо услышал, как скрипнула многослойная броня.
– Вечеринка в гостинице. В «Морриси».
– Кто устраивал? – Вурдалачьи глазки Орловского двустволкой смотрели поверх стеклянных полумесяцев.
– Некий мистер Коди Харвуд, – пожал плечами Уорбэйби.
– Харвуд, – повторил Орловский. – Харвуд…
– Фамилия Павлов ничего не напоминает? – спросил у своего отражения Фредди.
– Деньги, – буркнул Шитов.
– Не имеющие ни малейшего отношения к «Мальборо», – заметил Уорбэйби. – Мистер Бликс зашел к мистеру Харвуду, выпил несколько рюмок…
– Проспиртовался, как двухголовый младенец в Кунсткамере, – косо усмехнулся Орловский.
– Выпил несколько рюмок. Упомянутый предмет находился в кармане его куртки. Наутро он обнаружил пропажу и позвонил в охрану «Морриси». Те связались с «Интенсекьюром», «Интенсекьюр» связался со мной.
– Его телефон исчез, – сказал Шитов. – Уходя, прихватили с собой. Концы обрубали. Ни записной книжки, ни откуда приехал, ни куда собирался ехать дальше – ничего.
– Профи работали, – кивнул Орловский.
– Так, значит, очки, – продолжал Шитов. – Какие очки?
– Солнечные. – Фредди все не мог на себя налюбоваться.
– Мы там нашли что-то вроде очков.
Шитов вытащил из кармана плаща стандартный полицейский мешочек для сбора вещественных доказательств. Райделл различил сквозь прозрачный полиэтилен иззубренные осколки черного пластика.
– Дешевый аппаратик ВС. Растоптан вдребезги.
– А вы не знаете, – поинтересовался Уорбэйби, – какие он ставил программы?
Теперь настала очередь Орловского. Победно ухмыльнувшись, он вытащил из-под бронежилета второй такой же мешочек.
– Никак было не найти их, эти программы. Потом мы просветили жмурика рентгеном. Кто-то засунул эту штуку ему в глотку.
Черный прямоугольник. Наклейка протерта чуть не до дыр и вся в буроватых пятнах.
– В перерезанную уже глотку.
– Так что же это? – спросил Уорбэйби.
– Макдонна, – выплюнул Шитов.
– Чего? – Фредди перегнулся через своего шефа, стараясь получше разглядеть кассету. – Мак-что?
– Дрочилка.
Что еще за точилка, удивился на мгновение Райделл, но тут же понял: Макдонна.
– А вот интересно, прочитали они ее всю, насквозь? – На этот раз Фредди сидел сзади. Он взгромоздил ноги на спинку переднего пассажирского сиденья, красные огоньки, бежавшие по краям подошв, складывались в текст какой-то песни.
– Что они должны были читать?
Райделл смотрел на русских и Уорбэйби, стоявших рядом с законспирированной, без мигалки и надписей, полицейской машиной. Неприметная такая машина – сланцево-серый кашалот, фары и радиатор защищены мощной графитовой решеткой. По ветровому стеклу «Патриота» медленно сползали капельки дождя.
– Порнуху, извлеченную из пищевода этого парня.
В каждом слове Уорбэйби звучала тяжелая, неизбывная тоска, а вот Фредди – тот говорил спокойно, вроде как расслабленно. Только вот если тоска Уорбэйби казалась самой настоящей, неподдельной тоской, то за расслабленностью Фредди угадывалось нечто, ну, вроде как обратное.
– У программы такого рода колоссальный объем, там можно спрятать все, что угодно. Для описания текстуры кожи используют фрактальную технику, замешать туда текстовую информацию – пара пустяков.
– А ты что, Фредди, сечешь в компьютерах?
– Я у мистера Уорбэйби технический консультант.
– Как ты думаешь, о чем они там говорят?
Фредди тронул пальцем одну из кроссовок.
Красные огоньки потухли.
– Вот сейчас-то у них и пошла настоящая беседа.
– Какая?
– Деловые переговоры. Нам нужно все, что у них есть по Бликсу, по жмурику этому.
– Да? А что можем предложить им мы?
– «Мы»? – присвистнул Фредди. – Ты крутишь для мистера Уорбэйби баранку, вот и все твое дело. – Он убрал ноги со спинки сиденья и выпрямился. – Впрочем, тут нет никаких особых секретов. «Интенсекьюр» и «Дейтамерика», считай, одна и та же контора.
– Не слабо. – (Уорбэйби почти не раскрывал рта, и Орловский – тоже, зато Шитов говорил не переставая.) – И что все это значит?
– Это значит, что полиция может только завидовать базе данных, с которой мы работаем. Придет время, этот старый трепач захочет заглянуть в нее хоть краешком глаза, вот тогда-то он вспомнит сегодняшний день и возблагодарит Господа, что не отказал нам в пустяковой услуге. А вот сейчас – сейчас ему расставаться с информацией – все равно что ржавым серпом по его русским яйцам.
Райделл вспомнил, как ходил как-то к Большому Джорджу Кечакмадзе в гости на шашлык и тот пытался завербовать его в «Национальную стрелковую ассоциацию».
– У вас тут, гляжу, много русских в органах.
– Тут? До хрена и больше.
– Странно даже, чего это их так тянет на полицейскую работу?
– А ты покрути мозгами. У них же там было целое полицейское государство. Привыкли, поднабрались, в гены небось впиталось.
Шитов и Орловский полезли в брюхо своего серого кашалота. Уорбэйби повернулся и зашагал к «Патриоту», тяжело наваливаясь на блестящую металлическую тросточку. Полицейская машина приподнялась дюймов на шесть (гидравлическая подвеска, подумал Райделл), взвыла и задрожала; на длинном блестящем капоте плясали дождевые капли.
– Мама родная, – поразился Райделл. – Они что, вот так вот и работают, совсем не скрываясь?
– Они хотят, чтобы их видели, – не слишком вразумительно объяснил Фредди.
Уорбэйби открыл дверцу и начал протискиваться на сиденье. Операция эта оказалась длинной и сложной.
– Езжай, – сказал он, захлопывая дверцу. – Протокольные правила. Мы покидаем точку рандеву первыми.
– Только не сюда, – всполошился Фредди. – Это же ты прямо к Кэндлстик-парку. Направо, направо!
