скачать книгу бесплатно
Серебро ночи. Примум. Книга 2
Татьяна Герцик
Серебро ночи #8
Сильвер заключает мир с имгардцами, но, даже объединившись со стародавними врагами, Терминус не спасти. Феррун пытается найти последний осколок колдовского камня из короны древних королей – «Примум», и выяснить, что за дракон спит под королевским дворцом Купитуса.
Нескио, сдерживающий натиск врагов на юге, вновь зовет на помощь Ферруна с Амирель – в войска терминцев проникли шаманы южаков, превращающие верных испытанных воинов в предателей. Смогут ли наследники королевской крови справиться с этой новой напастью?
Татьяна Герцик
Серебро ночи. Примум. Книга 2
© Татьяна Герцик
Глава первая
Завернувшись в плащ от пронизывающего ночного ветра, обеспокоенный Сильвер пристально вглядывался в темноту. Далеко-далеко в степи тусклыми звездочками светились едва видимые костры имгардцев. Этой ночью его, как главного военачальника, старейшины врагов пригласили на собираемый ими курултай обсудить возможное заключение мира с Терминусом.
Полученное приглашение изрядно смахивало на западню, тем более что передал его не Тиммис, которому он доверял, а приехавший среди бела дня один из знатных имгардцев. Письменности у степняков не было, вычурное приглашение было произнесено вслух. Сильвер плохо понимал замысловатые фразы посланца, но основная мысль была ясна – ему оказывалась великая, небывалая честь. Сам посланец в расшитом шелком кафтане до пола, или, как эту одежду называли имгардцы, – сарукане, поглядывал на просто одетых воинов Терминуса с чувством явного превосходства и вел себя соответственно.
Сильвер отвечал ему на своем языке, не желая ломать мозги, соображая и вспоминая, как звучит то или иное слово по-имгардски. Если надо – поймет. По всей видимости, тот уяснил все ему сказанное, потому что ответил на вполне сносном терминском:
– Надеюсь, властитель наших противников смелый человек, а не жалкий трус, и не побоится приехать на курултай, где его будут ожидать все старейшины великой степи.
Он уехал, а стоявшие рядом с Сильвером полководцы враз решили, что это откровенная ловушка.
– Что за курултай посредине ночи? Впервые о таком слышу. Поедешь, тебя схватят, и хорошо, если просто убьют. Но скорее всего будут мучительно пытать. Это для имгардцев изысканное удовольствие. Чем выше по статусу и известнее схваченные ими воины, тем большее наслаждение они получают от их мук, – ясно высказал свое отношение к приглашению посланца сэр Литл. – Одно дело, когда к тебе приходил Тиммис, как официальный посланец имгардцев, и совсем другое – ехать в становище самому. Почему бы ему не сообщить завтра, как прошел курултай и что они там нарешали? В общем, я категорически против твоей поездки. И неважно, один ты поедешь или с охраной, итог будет одинаково печален.
С ним согласились все, и вердикт был вынесен единогласно – Сильверу никуда не ездить. Но ему было не по себе. Слыть трусом даже среди заклятых врагов ему не хотелось. Но и ехать было нельзя. Он здесь не сам по себе, какой-то там Сильвер Медиатор, а глава всего терминского войска. И если он сгинет, то в Терминусе останется всего один военачальник, имеющий право возглавить объединенное войско – нескио. Но он в столице и срочно вызвать его в Ключград не получится.
Все это было справедливо и правильно, но отважная душа Сильвера все равно изводилась от бездействия. Сидеть, ничего не предпринимая, и ждать нового наступления имгардцев у него не было сил. Снова посмотрел на мерцающие вдалеке вражеские костры. Что ему делать, ехать на этот курултай или нет? В поисках подсказки посмотрел на отданный Ферруном кинжал. Волшебный камень в рукояти молчал, будто самая заурядная драгоценность. Что это значит, понять не мог. Ему ничто не угрожает ли же он просто слишком далеко от предполагаемой опасности?
Если попробовать подъехать поближе к стоянке имгардцев и сразу вернуться, если камень начнет предупреждающе светиться? Мысль была слишком заманчива, чтоб не попробовать. Он тихо, не привлекая внимания караульных, отошел подальше от горящих факелов. Отвязал своего коня от коновязи и, не садясь на него, украдкой провел мимо сидевших вокруг небольшого костра воинов.
Вскочил в седло только тогда, когда его никто из терминцев видеть не мог, ударил в бок лошади каблуками и понесся к виднеющимся в степи огням. Несколько раз ему в спину кричали «стой!» и даже летели наугад пущенные стрелы, но он не останавливался, лишь прижимался к гриве коня.
Камень в кинжале не светился, и он углублялся в степь все дальше и дальше. Бег Ветра все-таки замедлил, боясь, что тот оступится в темноте, запнувшись за какой-нибудь камень или корень. Через некоторое время показались освещенные кострами высокие шатры имгардцев, и он нерешительно задумался, гадая, повернуть ли ему назад или все-таки явиться на назначенную встречу.
И тут камень на рукояти кинжала замерцал предупреждающим розоватым светом, и Сильвер развернул коня, решив не пытать судьбу понапрасну. Внезапно вынырнувший из темноты дозор степняков его остановил. Вопрос «кто такой» прозвучал на чужом языке, но Сильвер его понял и с мнимым спокойствием ответил, понимая, что теперь остается лишь делать вид, что все совершилось по его желанию:
– Я Сильвер, приехал на курултай по приглашению старейшин. Проведите меня к ним. Меня ждут.
Взяв под узды его коня, караульные в полном молчании довели его до самого большого, изукрашенного ярким орнаментом шатра, и пригласили войти. Спрыгнув, Сильвер снова посмотрел на кинжал. Камень угрожающе светился уже не розоватым, а фиолетово-красным цветом. Сильвер мысленно выругал себя, понимая, что замышляется что-то недоброе. Зря он вздумал ехать сюда наперекор прямому запрету друзей.
Но делать было нечего. Гордо вскинув голову, вошел в шатер и безмятежно приветствовал собравшихся. Удивление, проступившее на лицах присутствующих, когда они услышали от дозорных, что терминец прискакал один, пролило бальзам на раненое собственной непредусмотрительностью самолюбие Сильвера.
– Ты отважен, чужеземец, – признал один из седобородых стариков, сидевших на толстой шкуре быка, расстеленной на полу. – Но почему ты один?
– А зачем мне охрана? – в свою очередь спросил их Сильвер. – Если вы замышляете меня убить, то для охраны мне нужно брать целое войско, а если нет, то она мне тем более не нужна.
Сидевшие вдоль стен на толстых коврах старейшины запереглядывались, одобрительно кивая. Им понравился этот смелый чужак. Встречавший Сильвера у входа старик в расшитом золотым шелком сарукане указал ему на место рядом с собой, и он устроился на ковре, скрестив перед собой ноги, как и остальные мужчины.
– Тиммис убеждал нас, что вы хотите с нами мира, – с некоторым высокомерием высказался сидевший третий от него старейшина с лукавым взглядом узких глазок.
– Мир более выгоден вам, а не нам, – с легкой укоризной поправил его Сильвер. – Это ведь ваш народ уничтожают южаки.
Старейшины нахмурились. Это было жестокой правдой, но признавать свою слабость значило дать оружие в руки врага.
– Южаки не трогают имгардев, – возразил старик в остроконечной шапке с лисьем хвостом на ней. – Мы с ними живем мирно.
Сильвер лишь насмешливо улыбнулся, давая знать, что видит глупые уловки насквозь, и промолчал.
Поняв, что гость не собирается отвечать на явную ложь, мужчина, сидевший в центре круга и выглядевший вовсе не старым, спросил на языке терминцев:
– А что нам будет, если мы согласимся стать вашими союзниками?
Сильвер пожалел, что у него не подвешен язык так, как у Беллатора. Тот бы столь красиво расписал райскую жизнь имгардцев, которая непременно наступит после заключения военного союза, что они сами стали бы его выпрашивать. Ответил так, как умел:
– Мы будем защищать наши земли и наши семьи вместе. Наверняка у каждого из вас есть родственники в моей стране, ведь во многих имгардцах течет кровь наших женщин. А южаки всем нам чужие. Это злобные твари, которые вашими руками освобождают место для себя. Неужели вы думаете, что они в самом деле оставят вас в покое? Они довольны, что их враги уничтожают друг друга, и делают для этого все, чтоб стравить нас.
Неприятный крючконосый старикашка ядовито возразил:
– Ты так говоришь потому, что мы заняли почти весь Терминус, вам нечего есть и вы жуете жухлую траву.
– И кто это вам сказал такую бредь? – презрительно сощурился Сильвер. – Может быть, ваши лазутчики, что сидят в наших темницах? Только в подземелье королевского дворца их несколько сотен!
Старики угрюмо замолчали. Это было их самое больное место. Матери посланных в Терминус воинов все были уроженками Терминуса, все были красивы, и все являлись любимыми женами. Их недовольство сильно портило жизнь их мужьям.
Более того, все женщины, как одна, требовали заключить мир с их родной страной, и грозили мужьям очень неприятными карами в случае ослушания, вплоть до отказа от супружеского ложа. Если б на их месте была имгардка, пусть даже и дочь вождя любого из племен, это бы ей с рук не сошло, и она наверняка бы отведала плетки из рук рассерженного мужа, но с терминками этого делать было нельзя, уж слишком они были хрупки и обидчивы.
– Как ты хочешь построить свои войска при союзе с нами? – наконец-то прозвучал дельный вопрос, и задал его стоящий за кругом старейших воин в боевом наряде. – Вперемешку или сначала мы, а потом вы?
Как опытный военачальник, Сильвер прекрасно понимал, что чего задан этот такой простой, а по сути каверзный вопрос. Если поставить воинов вперемешку, это явное недоверие к вновь обретенному союзнику. Если перед своими воинами – еще хуже, это означало, что имгардцев, как малоценных союзников, обрекают на верную смерть, ведь их сомнут первыми, и в живых не останется никого.
Ставить их позади своих значило поступить наоборот – спасать их, жертвуя своими людьми. И Сильвер весомо ответил:
– Каждый будет защищать то, что ценно для него. Вы перенесете свои шатры с семьями в безопасное место и встанете перед ними нерушимой стеной так же, как и мы стоим, защищая свои дома и семьи.
Все присутствующие одобрительно закивали, что-то быстро друг другу говоря, Сильвер в общем шуме выхватывал лишь несколько понятных фаз «это верно», «он настоящий полководец», «мы выведем из-под удара свои семьи».
Но крючконосый упрямо заявил, возвысив хриплый голос:
– Мы погибнем, если станем якшаться с нашими исконными врагами. Южаки обещали нам помощь и поддержку, если мы уйдем на северные земли и не будем им мешать. И нам не нужны эти терминцы. Мы возьмем их женщин и будем мирно жить на их землях. Зачем нам этот невыгодный с ними союз? Для чего мы должны проливать ради них свою кровь?
Теперь шум уже достиг такой силы, что Сильверу захотелось заткнуть уши. Каждый горланил что-то свое, не слушая соседа. Он презрительно поморщился. Да это деревенский базар, а вовсе не совет мудрецов. И ведь орут в полную глотку так, что ни одному зазывале их не перекричать.
Он раздосадовано опустил взгляд и увидел горевший кровавым светом камень на рукоятке висевшего на поясе кинжала. Вскочив, он замер, положив руку на рукоять меча.
– Что случилось? – к нему тотчас подошел до этого не замеченный им Тиммис.
– Засада, – одним словом ответил ему Сильвер.
Тиммис выскочил наружу и тут же вернулся.
– Стойбище окружено чужими воинами! – громко закричал он.
Крючковатый свирепо заявил:
– Это воины этого! – он указал пальцем на напрягшегося Сильвера. – Они здесь для того, чтобы уничтожить мудрейших нашего народа!
Эта похвальба была так забавна, что Сильвер рассмеялся, несмотря ни на что.
– Ты не мудрейший, не нужно себя восхвалять, – медленно, с трудом подбирая слова, сказал он по-имгардски так, чтобы всем был ясен смысл, – ты продажный интриган, торгующий своим народом. Ведь это ты сообщил южакам о курултае. И это они окружили стойбище. Моих людей здесь нет.
Крючконосый что-то возмущенно завопил, но Тиммис схватил его за горло и опрокинул на шкуру.
– А я-то думал, почему возле твоего шатра оказалось столько дорогих лошадей, – сердито воскликнул он, – а это ты торговал нами!
– Успокойся! – повелительно произнес сидевший в центре мужчина, по-видимому, главный среди старейшин. – Ну и пусть южаки заберут себе этого глупца, – он кивнул на Сильвера, – он сам виноват, раз приехал сюда без охраны.
– Не думаю, чтобы все было так просто, – язвительно усмехнулся Сильвер, – уверен, задумка южаков гораздо изощреннее. Они сейчас перебьют всех вас, а обвинят в этом меня. И хотя я здесь один, но этого же никто не узнает, потому что из вас не останется никого.
– Какая чушь! – выкрикнул крючконосый. – Конечно, южаки пришли за тобой, глупый терминец. И мы никогда не заключим с тобой военный союз, потому что такие дурни нам в союзниках не нужны!
Несколько человек мерзко захохотали, сотрясая свои толстые животы. Но Тиммис обнажил свой ятаган и встал спиной к спине с Сильвером.
– Это моя вина, что мне поверил этот человек, – мрачно сказал он, – поэтому я буду его защищать!
– Ну и подохнешь, так же, как и он, – с непонятным удовлетворением заявил крючконосый. – Ты предатель, а предателей нужно уничтожать!
Тиммис посмотрел вокруг, видя лишь довольные физиономии стариков.
– Вы все глупцы! Вы что, не слышали, что сказал Сильвер? Кто провел южаков до этого стойбища? Ведь до него нужно пройти почти два десятка укрепленных становищ! Это значит, их беспрепятственно пропустили через все! – в ярости воскликнул Тиммис и попытался воззвать к мудрости сидевших вокруг старейшин: – Как вы не понимаете, что пропущенные через ваши земли южаки сейчас убивают наших женщин и детей! – Повернувшись, пригрозил крючконосому: – А ты готовься к смерти, тебя я прикончу собственным мечом! – Обведя негодующим взглядом всех присутствующих, добавил: – Да и вы тоже все умрете! Сейчас южаки нападут на нас!
В ответ ему раздался всеобщий язвительный хохот.
– Они никогда не станут этого делать! – важно заявил тот, кто уже говорил о дружбе южаков и их нерушимых обещаниях. – Они наши друзья…
И тут в тишине ночи раздался отчаянный женский крик, потом жалобный детский визг и все стихло.
Мужчины вскочили, пытаясь выйти из шатра, но им навстречу были выставлены острые сабли. Двое попытавшихся вытащить ятаганы были зарублены на месте.
– Я вас предупреждал, – спокойно сказал Сильвер. – Так кто здесь доверчивые глупцы? Или вы просто продажные твари?
Крючконосый открывал и закрывал рот, как вытащенная на берег рыба, не в силах поверить, что его подло обманули.
– Это кричала моя любимая жена и мой младший сын, – прохрипел мужчина в красном сарукане. – Их убили! Это все из-за тебя, прихвостень южаков! – Набросился он на крючконосого. – Это ты уверял меня, что страшиться нечего и что южаки – наши верные соратники!
Он с размаху ударил его по лицу, разбив ему губы в кровь. Тот заскулил и стал отползать подальше от потерявшего рассудок вождя.
– Нас предали! – старейшины заметались, не зная, что им делать.
Воины, стоявшие у стен шатра, развернулись, готовясь рассечь стены и вырваться наружу, но не успели – шкуры, из которых был сделан шатер, были располосованы снаружи.
В образовавшие дыры со скоростью диких зверей запрыгнули воины с острыми саблями наизготовку и во все стороны захлестала кровь из обезглавленных тел.
Когда из охраны старейшин никого не осталось, в то, что осталось от шатра, величественно вошел южанин в роскошном, в пол, дээле из тонко выделанной кожи и сверкающей золотом высокой шапке на голове. Зеленоватый цвет его лица показался Сильверу ненатуральным, и он решил, что неверный свет угасающих факелов искажает все видимое, обманывая глаза.
– Я прославленный правитель восточного кулуза великого народа уйманам Берик-хан, – надменно произнес вошедший и с силой пнул подобострастно уставившегося на него крючконосого. – Падай предо мной ниц, ничтожество!
Тот беспрекословно повалился на колени и уткнулся лбом в окровавленный пол.
– А вы чего медлите? – пришелец обвел требовательным взглядом бледных старейшин. – Я жду!
Половина из них упала, но оставшиеся поднялись во весь рост и попытались вынуть ятаганы, но были тут же обезоружены стоявшими за ними южаками. Более того – несколько стариков были беспощадно обезглавлены. Кровь из их тел ударила струей и залила всех, кто лежал перед Берик-ханом. Тот довольно усмехнулся.
– Я великий мудрец! – продолжал он, коверкая имгардский язык, но говоря так медленно, что Сильвер понимал каждое слово. – Это я заманил сюда великого полководца Термана, – Сильвер даже не сразу понял, что это искаженное название Терминуса, – тупые имгардцы будут думать, что это он со своими людьми напал на ваше стойбище и перебил всех, кто в нем был. Потому что это его случайно оставленный меч найдут здесь, на ваших трупах. Жаль, что он приехал один, но те, кто случайно останется в живых, – Берик-хан снова пнул крючконосого, показав, кто же уцелеет, – поклянется, что сюда, подло воспользовавшись обещанной старейшинами неприкосновенностью из Термана приехало несколько сотен вооруженных воинов. Они безжалостно перебили всех женщин и детей стойбища, а также старейшин, вождей и прочих самых уважаемых людей вашего славного народа.
Стоящие перед южаками безоружные имгардцы готовы были волосы на себе рвать от столь подлого предательства.
– Ну что, – Тиммис зверем посмотрел на вождя в красном сарукане. – Рады? Довольны? Спасли свои семьи?
Тот зарычал и прыгнул на ближайшего южака, заколов того вынутым из сапога кинжалом. И тут же упал с отсеченной головой.
– Не нужно мусорить, – глава южаков брезгливо отодвинулся от обезглавленного тела, кровь из которого заливала его остроносые сапоги. – Мы заберем с собой этого воина, – он указал на Сильвера, изготовившего к битве меч, и приказал своим воинам: – Имгардца убить, термина взять живым!
Сильвер весело разрешил:
– Попробуйте! – и вытащил из ножен еще и кинжал.
На него сразу бросилось с десяток воинов, уверенные, что выбить меч из его рук так же просто, как игрушку из рук слабого ребенка, и тут же попадали мертвыми – их сабли оказались мгновенно разрубленными странным мерцающим мечом. Более того – те, кто наступал на него слева, не опасаясь короткого, не достающего до них кинжала, тоже были лишены оружия и убиты.
Сильвер повернулся и одним ударом освободил Тиммиса от наседающих на него врагов. Тот благодарно проговорил «спасибо» и бросился на опасливо замерших южаков, не ожидавших столь свирепого отпора. Завязалась битва. Заметив, что крючконосый приподнялся и пытается вытащить из сапога кинжал, Сильвер не стал дожидаться, в кого тот его метнет – в него или кого-нибудь из южаков, и быстро отрубил ему кисть правой руки.
Тот взвыл и попытался зажать кровивший обрубок другой рукой. Берик-хан, решив, что рисковать своей драгоценной персоной не стоит, опрометью выскочил из шатра. Сильвер, которого он почитал легкой добычей, вдруг оказался гораздо сильнее, чем он рассчитывал, и убил уже больше десятка опытных воинов. Ведь если рядом с трупами имгардцев найдут тела воинов его кулуза, все его усилия пойдут прахом. Но он этого не допустит – все трупы уйманам будут увезены, и все пройдет так, как он желает.
Убив еще двоих южаков, Сильвер оглянулся, ища пути к отступлению. Он понимал, что долго ему не продержаться. Сражаться посредине шатра, заваленного мешающимися под ногами трупами – полное безумие. И южаков набивается столько, что даже мечом толком не размахнуться.
– Уходим на улицу! – скомандовал он Тиммису, и они выскочили из шатра.
Следом за ними выбежали и те, кто не стал становиться на колени.
– Берите оружие! – велел им Тиммис. – Сражайтесь как мужчины, не кланяясь врагам, как трусливые шакалы!
Те схватили ятаганы убитых имгардцев и постарались отойти подальше от шатра. Но далеко уйти не смогли, их плотной стеной окружили южаки, направив на них натянутые луки.
Сильвер с горечью осознал, что это конец. Мечом от стрел не отбиться. Они ничего не смогут сделать, их слишком мало. Но сдаваться не собирался, на минуту замерев, чтобы броситься вперед, под стрелы. Лучше смерть, чем плен. Сердце пронзило острое сожаление при мысли об Амирель. Ничего не поделаешь, она была и будет чужой женой. И никогда уже не полюбит его.
И Сильвер шагнул вперед, подняв меч. Правое плечо тотчас обожгло несколько острых молний, и он чуть не выронил потяжелевший меч из бесчувственной руки. Но больше выстрелов не последовало, и он понял, что убивать его не хотят, он нужен южакам живым. Для чего? Будут издеваться или потребуют выкуп? Он не желал ни того, ни другого. Путь лучше убьют. Он крепче сжал рукоятку меча, превозмогая острую боль.
