скачать книгу бесплатно
– И к тому же на самый высокий балл.
– А сколько тебе? Двадцать пять?
– Двадцать шесть.
– Это, знаешь ли, против тебя.
– Что? То, что я очередной азиат-зубрила?
– Нет. То, что ты совсем еще паренек.
– Чудесно. Еще одна причина, чтобы меня не принимали всерьез.
– Да ладно, причин, по которым ты оказываешься в невыгодном положении, можно насчитать с десяток. Некоторые из них существуют на самом деле, а другие ты придумал сам. Справься с ними и выполняй свою работу.
– Только если ты попробуешь не забывать, что я член команды. Позволь мне заняться беготней, связанной с «Красным фениксом», раз я уже хорошо знаком с этим делом. Я могу куда-нибудь позвонить, поговорить с родственниками убитых.
– Фрост уже собрался снова побеседовать с госпожой Фан.
– Значит, я пообщаюсь с другими родственниками.
Джейн кивнула:
– Хорошо. А теперь расскажи мне, как далеко ты продвинулся с этим делом.
– Впервые я просмотрел эту папку в феврале, когда меня прикрепили к участку А-один и я узнал, что некоторые жители Чайна-тауна по-прежнему говорят о «Красном фениксе». Я вспомнил, что слышал об этом деле еще ребенком, когда жил в Нью-Йорке.
– Ты слышал о нем в Нью-Йорке?
– Поверь мне: если это большая новость и если она имеет отношение к какому-нибудь живущему в стране китайцу, о ней судачит все китайское сообщество. «Красный феникс» обсуждали даже в Нью-Йорке. Я помню, бабушка говорила мне: какой позор, что убийца – один из наших. Она считала, что это бросает тень на всех китайцев. Заставляет нас походить на преступников.
– Бог мой! Вот так коллективное чувство вины.
– Да, мы это умеем. Бабушка ужасно сердилась, когда я пытался выйти из дома в рваных джинсах, – она не хотела, чтобы люди думали, будто все китайцы неряхи. Я взрослел, чувствуя на своих плечах это бремя, – каждый раз, выходя из дома, я должен был представлять всю свою нацию. Так что – да, у меня уже был интерес к делу «Красного феникса». А в марте, когда «Бостон глоуб» опубликовала то объявление, мне стало еще интереснее. Тогда я снова перечитал все документы по делу.
– Какое объявление?
– Оно появилось в газете тридцатого марта, в годовщину убийства, и занимало примерно четверть полосы в разделе местных новостей.
– Я его не видела. И о чем говорилось в объявлении?
– Оно состояло из фотографии повара, У Вэйминя, и слова «невиновен», набранного полужирным шрифтом. – Тань посмотрел куда-то вдаль, поверх рабочих столов отдела убийств. – Когда я увидел объявление, мне очень захотелось, чтобы это оказалось правдой. Чтобы У Вэйминь был невиновен. Только так можно очистить нашу запятнанную совесть.
– Неужели ты действительно думаешь, что он невиновен?
Тань посмотрел на Риццоли:
– Не знаю.
– Стейнс с Ингерсоллом никогда не сомневались, что стрелял именно он. И доктор Цукер тоже.
– Однако это объявление заставило меня задуматься. И я стал размышлять: а вдруг Бостонское УП ошиблось девятнадцать лет назад?
– Просто потому, что У Вэйминь был китайцем?
– Просто потому, что люди из Чайна-тауна так и не поверили, что это сделал он.
– Кто оплатил объявление? Ты узнал?
Молодой человек кивнул:
– Я обратился в «Глоуб». Объявление оплатила Айрис Фан.
Зазвонил мобильный телефон Джейн. Она потянулась за аппаратом, все еще прокручивая в голове только что услышанные сведения. Риццоли задалась вопросом: зачем девятнадцать лет спустя Айрис понадобилось размещать объявление в защиту человека, который убил ее мужа? Взглянув на дисплей мобильного, Джейн увидела, что звонят из криминалистической лаборатории, и ответила:
– Риццоли.
– Я сейчас изучаю эти волосы, – раздался голос эксперта-криминалиста Эрин Волчко. – Черт возьми, я не могу определить, чьи они.
Джейн потребовалось мгновение, чтобы переключить внимание на то, о чем говорила Эрин.
– Вы имеете в виду волоски, снятые с одежды убитой?
– Да. Бюро судмедэкспертизы вчера переслало нам две пряди. Одну сняли с рукава убитой женщины, а вторую – с легинсов. У них одинаковые морфология и цвет, так что, вероятно, они из одного и того же источника.
– Эти волоски настоящие или синтетические? – Задавая вопрос, Джейн чувствовала, как за ней наблюдает Тань.
– Искусственными их не назовешь. Они явно органического происхождения.
– Значит, они человеческие?
– Не уверена.
11
Прищурив один глаз, Джейн смотрела в окуляр микроскопа и пыталась различить хоть один характерный признак, но то, что она видела сквозь линзу, несколько отличалось от всех других волос, которые ей приходилось разглядывать за многие годы. Джейн посторонилась, чтобы Тань тоже смог взглянуть.
– На этом предметном стекле вы видите остевой волос, – объяснила Эрин. – Остевые волосы составляют верхнюю часть шерсти животных.
– То есть они отличаются от пуха? – поинтересовался Тань.
– Верно. Пух – это подшерсток, он обеспечивает изоляцию. У людей пуха нет.
– Итак, если это волос, чей он?
– Вероятно, проще сказать, чьим он быть не может, – заметила Эрин. – Пигментация равномерна по всей длине волосяного стержня, значит нам известно, что цвет шерсти этого животного одинаков от корня до верхушки. Чешуйки не коронообразные, значит грызунов и рукокрылых можно исключить.
Тань оторвался от микроскопа.
– А что такое коронообразные чешуйки?
– Чешуйки – структуры наподобие рыбьей чешуи, из которых состоит кутикула, наружный слой волоса. Чешуйки объединяются в тот или иной рисунок, характерный для определенного семейства животных.
– Вы сказали, что у крыс коронообразные чешуйки.
Эксперт кивнула.
– На этом волосе нет и шиповатых чешуек, а это значит, что он не принадлежит ни кошке, ни норке, ни тюленю.
– Мы что, по всему списку животных пройдемся? – удивилась Джейн.
– В некотором смысле здесь нужно применять метод исключения.
– Пока вы исключили крыс, рукокрылых и кошек.
– Верно.
– Чудесно, – пробормотала Джейн. – Значит, из списка подозреваемых можно вычеркнуть Бэтмена и Женщину-кошку.
Вздохнув, Эрин сняла очки и потерла переносицу.
– Детектив Риццоли, я просто пытаюсь объяснить, как трудно идентифицировать шерстинку животного, используя только лишь оптическую микроскопию. Морфологические признаки помогают мне исключить некоторые группы животных, однако этот образец не похож на волосы, с которыми мне приходилось работать в нашей лаборатории.
– А что еще вы можете исключить? – поинтересовался Тань.
– Если бы эта шерстинка принадлежала оленю или карибу, корень имел бы форму винного бокала, а сам волос был бы грубее. Значит, к семейству оленевых образец отношения не имеет. Цвет свидетельствует против енота и бобра, а для кролика или шиншиллы эта шерстинка слишком груба. Если основываться только на форме корня, диаметре и узоре чешуек, я бы сказала, что больше всего этот волос напоминает человеческий.
– Так почему же он не может быть человеческим? – удивилась Джейн.
– Посмотрите в микроскоп еще раз.
Наклонившись, Джейн припала к окуляру.
– На что мне нужно обратить внимание?
– Посмотрите – он достаточно прямой, а не курчавый, как волосы, растущие на лобке или под мышками.
– Так, значит, это волос с головы?
– Сначала я тоже так подумала. Решила, что это волос с человеческой головы. Теперь обратите внимание на медуллу, сердцевину волоса. Она напоминает канал, проходящий по всей длине волосинки. В этом образце есть нечто очень странное.
– А поточнее?
– Медуллярный показатель. Это соотношение диаметров медуллы и самого волоса. Я видела бессчетное количество образцов человеческих волос, однако ни разу мне не попадался волос с человеческой головы, отличающийся такой широкой медуллой. У людей нормальное соотношение – менее трети. Здесь диаметр медуллы составляет больше половины диаметра волоса. Это не просто канал, это огромная сигнальная труба.
Выпрямившись, Джейн посмотрела на Эрин:
– Может быть, какое-нибудь заболевание? Генетическое отклонение?
– Мне ни о чем таком не известно.
– Тогда откуда взялся этот волос? – спросил Тань.
Эрин сделала глубокий вдох, словно подыскивая нужные слова.
– Почти во всем остальном он выглядит как человеческий. Но источник у него другой.
Тишину огласил изумленный смешок Джейн:
– О ком же идет речь? О снежном человеке?
– Я полагаю, это какой-то примат. Вид, который я не могу распознать при помощи оптической микроскопии. На волосе не осталось клеток эпителия, так что мы можем изучить только митохондриальную ДНК.
– Результатов таких исследований мы будем ждать целую вечность, – заметил Тань.
– Поэтому я думаю еще об одном тесте, – ответила Эрин. – Я нашла одну индийскую научную статью об электрофоретическом анализе рогового вещества волос. В Индии большие проблемы с нелегальной торговлей мехом, и они используют этот метод для установления шерсти экзотических видов.
– В каких лабораториях проводят такой анализ?
– В Штатах есть несколько лабораторий, специализирующихся на живой природе, и я могу с ними связаться. Вероятно, это самый быстрый способ установить, с каким видом мы имеем дело. – Эрин бросила взгляд на микроскоп. – Так или иначе, я выясню, что это за мохнатое создание.
Детектив в отставке Хэнк Букхольц выглядел как человек, который очень долго и тяжело воевал с дьяволом под названием алкоголь и в конце концов все же сдался. Джейн обнаружила его на обычном месте в баре «Дж. П. Дойл» – Хэнк сидел, уставившись в бокал со скотчем. Не было еще и пяти часов, но, судя по виду Букхольца, он уже хорошо подготовился к наступлению вечера; когда отставной детектив встал, чтобы поприветствовать ее, Джейн обратила внимание на его нетвердое рукопожатие и влажные глаза. Впрочем, восемь лет пенсии не изменили старых привычек, и Букхольц все еще одевался как детектив – в форменный пиджак и оксфордскую рубашку, даже если это была рубашка с изношенным воротником.
Час был еще слишком ранний для многочисленных завсегдатаев бара «Дж. П. Дойл», любимого места встреч копов из Бостонского УП. Одним взмахом руки Букхольцу удалось привлечь внимание бармена.
– За ее напиток плачу я, – объявил он, указывая на Джейн. – Что будете пить, детектив?
– Я ничего не хочу, спасибо, – отказалась Джейн.
– Да ладно. Не заставляйте старого копа пить в одиночестве.
Риццоли кивнула бармену:
– Светлое «Сэм Адамс».
– А мне – повторить, – добавил Букхольц.
– Хэнк, не хотите ли переместиться за стол? – спросила Джейн.
– Не-а, мне и здесь хорошо. Это мой табурет. Он всегда был моим. Да и вообще, – заметил отставной детектив, оглядывая почти пустой зал, – кто тут будет подслушивать? Это такое старинное дело, что все о нем давно уже забыли. Ну, может быть, кроме семьи.
– И вас.
– Да, такое трудно выбросить из головы, знаете ли. Дела, которые я так и не смог закрыть, все эти годы преследуют меня по ночам. Особенно дело Шарлотты Дион – я взбесился, когда ее папаша нанял частного детектива, чтобы тот во всем разобрался. Намекнул мне, что я паршивый коп. – Шумно вздохнув, Букхольц глотнул скотча. – Столько денег потратил впустую и в конце концов удостоверился, что я ничего не упустил.
– Значит, частный детектив тоже не смог ничего прояснить?
– Не-а. Эта девочка просто взяла и пропала. Ни свидетелей, ни вещдоков, кроме оставленного в переулке рюкзака. Девятнадцать лет назад и камер слежения-то не было толком – поди зафиксируй что-нибудь. Человек, который похитил ее, сделал это быстро и аккуратно. Наверняка это спонтанное похищение.
