скачать книгу бесплатно
Распахнула глаза, встретившись с блестящими во тьме черными глазами. Темный силуэт находился вплотную ко мне, и мужская ладонь ползла вверх по моей ноге, достигнув подола платья, когда я осознала происходящее, закричав.
Глава 15
Мужчина стоял мрачной тенью, не двигаясь с места. Казалось, мой крик совершенно не произвел на него никакого эффекта. Он лишь продолжал сверлить меня непроницаемым взглядом. Отблески уличных огней бросали блики на его лицо, превращая в зловещую гримасу. Сердце отбивало сумасшедший ритм. Чувствовала его руку, забирающуюся все выше под подол платья, но боялась пошевелиться. Меня будто парализовало от страха. Но как только его наглые пальцы легли мне на бедро, я вышла из оцепенения, скидывая его кисть.
– Что вы делаете? – вскочила на ноги и, схватившись за спинку кресла, обежала его, выстроив между нами преграду.
– Трогаю тебя, – хмыкнул мужчина, прожигая меня тяжелым взглядом. Его темные глаза во полумраке казались черными, как и его душа. – Ты же за этим пришла.
– Я пришла, чтобы спасти отца! – он обошел кресло, и меня затрясло от осознания, что я наедине в комнате с этим чудовищем. Что он собрался со мной сделать? – Вы сказали, что если я приду, вы оставите его в покое.
– Я ничего не говорил, милая, – усмехнулся, наступая на меня, словно хищник. По лицу видела, как его забавляли мои жалкие попытки спастись. – Но если хочешь, чтобы я помог, то буду тебя трогать как захочу, где захочу, – он приближался, а я пятилась назад, все еще надеясь, что с ним можно будет как-то договориться, – и когда захочу!
В один шаг он сократил между нами расстояние, прижимая меня к стене. Терпкий мужской запах наполнил воздух вокруг. Он вжался в меня всем телом. Я чувствовала твердые мышцы под дорогим костюмом и понимала, насколько он сильный и мне точно с ним не справиться.
– Так что, Голубка! Хочешь стать голубем мира, подчиняйся. Ты же хочешь спасти папочку?
Оперся одной рукой о стену возле моей головы, а второй взял за подбородок, приподнимая на себя. От места прикосновения его пальцев кожу пронзил электрический разряд. Дернулась, пытаясь избавиться от ненужного касания, но он силой заставил снова посмотреть на себя.
– Я не услышал ответ, – дотронулся большим пальцем до нижней губы, нажимая и вызывая боль.
– Да. Для этого я здесь, – пыталась храбриться, но голос дрожал.
Этот мужчина пугал меня до дрожи. Таких темных хищных глаз никогда не видела ни у одного из людей. В свете полумрака из-под широких темных бровей виднелся лишь хищный блеск. И этот шрам через правую скулу, кричащий о его опасности, отталкивал. Плевать мне, что женщины считали его красивым и сами ковром стелились перед ним. У меня же от него мороз по коже и аритмия.
Сейчас он смотрел на меня с каким-то диким, животным голодом, отчего позвоночник покрылся липкими каплями пота и захотелось спрятаться от него где-то на другом конце вселенной. Но если я сбегу, кто вытащит отца из этой передряги?
– Тогда тебе придется смириться с тем, что теперь я полностью распоряжаюсь твоей жизнью. И ты будешь выполнять все, что я захочу. Одно неповиновение, и отвечать придется твоему отцу.
Тяжело сглотнула, ощутив, как пересохло во рту.
– Ты поняла это, Ева?
– Я выполню любую работу, какую скажете. Только папу освободите, – наивно надеялась достучаться до монстра.
– Работу? – усмехнулся, обнажая белоснежные зубы, казавшиеся неестественно белыми на фоне черной щетины и смуглой кожи. – Разве такая нежная кожа, – схватил мои руки, поднимая над головой. Скрестил их и прижал широкой ладонью к стене. – Бывает у рук, что привыкли к работе?
Его лицо так близко к моему, что я чувствовала его дыхание.
– Нет, Голубка! Но я найду для них применение, – вжался в меня бедрами, и я ощутила твердость под его брюками, упирающуюся в живот. Вспыхнула, осознав, что это мужское желание, и он, этот человек из Ада, дает мне четко понять, что не для разговоров я здесь и не для уборки или любой другой лакейской службы. У него на меня конкретные планы. Почему-то от этой мысли стало жарко.
– Что вы хотите? – провела языком по пересохшим губам.
Мужчина проследил за движением языка, и мне показалось, что его глаза еще сильнее потемнели.
– Хочу сделать тебя своей шлюхой, – слова прозвучали как пощечина.
Горячая ладонь легла на бедро. Задрал платье вверх и добрался до ягодиц, поглаживая. Шершавая кожа царапала и по телу пробежали мурашки. Мужчина сжал ягодицу и толкнул на себя, сильнее вжимая в пах.
– Ты будешь раздвигать ноги передо мной в любое время суток и подставлять другие отверстия по одному требованию.
Отрицать его намерения уже бессмысленно. Где-то в глубине души я хотела верить, что этот самый опасный человек в городе хотел не только мое тело, но прежде всего мою душу. Все мы, девушки, такие. Пытаемся найти романтику даже в самой безвыходной, самой жуткой ситуации. Вот только теперь придется принять жестокую реальность, проглотив горькую пилюлю правды. Я продала свое тело в рабство самому жестокому мужчине в городе за спасение единственного близкого мне человека.
– Но… – пыталась что-то возразить, чувствовала, как по щекам текут слезы.
– Рот будешь открывать, когда я скажу! – рявкнул, обхватив щеки пальцами, изучая мое лицо.
Мужчина придвинул лицо ещё ближе. Зажмурилась, опасаясь того, что последует дальше. Коснулся языком моей щеки. У меня перехватило дыхание. Он слизал соленые капли с моих щек. Сердце бешено колотилось от страха и, казалось, застряло где-то в горле.
– Открой глаза, – приказал, и я, не смея ослушаться, распахнула веки.
– Ты пришла сюда спасти папочку!?
– Да, – тихо выдохнула и замерла от страха.
– Пришло время произвести первый взнос по оплате сделки.
– Что? – не понимающе смотрела на него.
– Вставай на колени! – рукой надавил мне на плечо, и я услышала звон пряжки ремня.
Под давлением его руки рухнула на пол, больно ударяясь коленями о плитку. Какой же он сильный. Мне точно не справиться с ним. Он возвышался надо мной нерушимой скалой. Я по сравнению с ним букашка, насекомое, которое он прихлопнет кулаком и даже не расстроится. Я всего лишь одна из сотен, сама согласившаяся на все ради спасения папы. Назад дороги нет.
Наблюдала за тем, как он расстегнул ремень, понимая, чего именно этот мужчина ждет от меня. Все казалось каким-то сюром, отвратительным сном. Адам расстегивал ширинку, удерживая меня на месте. И я как в замедленной съемке следила за его пальцами, цепляющимися за собачку на молнии и двигающиеся вниз.
Увидела белую полоску боксеров с брендовым названием, чуть оттопыренную возбуждением от живота мужчины. Проследила взглядом ниже, по очертанию мужского органа, выпирающего из-под темно-синей ткани белья. Он в полной боевой готовности. И пусть я не видела вживую мужской эрекции и сравнить мне не с чем, но этот кажется гигантом даже через трусы.
Осознание происходящего обрушилось на меня, словно ведро ледяной воды.
– Нет, нет, нет, – уперлась в его бедра, стараясь отпихнуть мужчину от себя подальше.
– Я не могу, – отвернулась в сторону.
– Поздно, Голубка. Ты сама пришла, – схватил волосы на макушке, силой поворачивая лицо к своему паху. – Сама согласилась на условия.
Слезы ручьями текли по щекам. Не верила, что все это реально происходит со мной.
– Отпустите, пожалуйста. Я… я не могу. Я не готова.
– Поздно, – твердил одно и то же Панкратов, сильнее сжимая мои волосы и вызывая всхлип.
Подняла руки к голове, обхватывая его ладонь своими и пытаясь хоть немного смягчить его хватку и унять боль.
– Ты на все согласилась, и теперь пора отрабатывать.
– Нечего еще отрабатывать! Я не уверена, что вы сдержите обещание, – выкрикнула, зажмурившись от боли.
– Маленькая сучка будет диктовать свои условия? – услышала усмешку в его голосе.
– Я сделаю все, но вдруг вы обманете, – тараторила, стараясь не кричать. – Ай, бо-о-ольно, – непроизвольно взвыла.
Кожу головы перестало тянуть, и неприятные ощущения отступили. Подняла глаза на Адама. Из-за пелены слез не могла разглядеть его.
– Ты мне условия выставляешь? – почти прорычал он.
– Я… – начала говорить, тут же запнувшись, желая не упустить момент. – Я вам не верю. Вы используете меня и выкинете на улицу, а папа так и останется сидеть. Мне нужны гарантии.
– Какие на хер гарантии? – зарычал Панкратов, зверея на глазах.
Мне показалось, еще немного, и он ударит меня. Сжалась, боясь гнева незнакомого мужчины, закрывая лицо руками.
– Договор, – осенило меня внезапно. – Давайте заключим договор, – проговорила сквозь ладони.
Глава 16
Адам
Смотрел на эту маленькую сучку и не верил, что она остановила меня. Стоял перед ней с расстегнутой ширинкой, член готов взорваться от возбуждения, а она говорит “нет”. Нет, блядь?! Как такое вообще возможно? Я же, мать ее, только и думаю последние полторы недели о том, как наконец-то отымею ее болтливый рот. Оттрахаю так, чтобы больше и в мыслях не думала спорить со мной.
– Какой на хуй договор?! – опешив, вглядывался в ее хрупкую фигурку, сидящую у меня в ногах, закрыв лицо руками. – Убери руки! – начал терять терпение, схватив её за пальцы и разводя руки в стороны. – На меня смотри!
Не привык ни с кем столько возиться и не помнил, когда вообще кого-то приходилось уламывать. Даже, блядь, в школе все девки сами плыли ко мне в руки. Любые понравившиеся сискьки и задницы оказывались у меня в постели без долгих прелюдий. Еще не имея ни черта за душой, трахал самых красивых девчонок, а если хотел несколько за раз, то и в этом почти никто не отказывал. А стоило стать частью мира больших денег, так я напрочь забыл, каково это слышать “нет”. Теперь мне не отказывал никто ни в постели, ни в бизнесе.
Меня боялись, со мной считались и старались не конфликтовать и предоставить все необходимое. С моей руки ели политики, и никто не смел переходить мне дорогу. Все знали, как я умею добиваться своего. И никто не хотел стать тем несчастным, кого я занес в черный список. Я привык к такой жизни. Последние несколько лет даже не беспокоили разборки со Стрелком. И только на семье мэра произошел сбой.
Еще до последних выборов мне говорили, насколько принципиален и неподкупен Анисимов. Но я не сомневался. Подкупить можно каждого. А если не деньгами, то всегда можно надавить на человека другими способами. Мои люди приглядывали за ним, и поскольку наши дороги не пересекались, я не особо интересовался Андреем Анисимовым. Действовал по привычке: выступал спонсором на городских мероприятиях, совершал пожертвования на реконструкцию памятников архитектуры, парков и детских садов, чтобы маячить на глазах у жителей города и оставаться на хорошем счету в администрации. И не было у меня никаких вопросов к мэру, пока не появился план постройки горнолыжного комплекса.
Крупные инвестиции – шикарное прикрытие для серых схем. Но вот тут и проявилась принципиальность Анисимова. Ни за какие бабки не соглашался подписывать разрешение на вырубку заповедной зоны и застройку. Так долго, как мэра, не уламывал даже девственниц в школьные времена. Сука, уперся рогом и упрямо твердил: “Нет”.
В тот вечер, полторы недели назад, собирался перейти к более решительным мерам, когда в дверях кабинета Анисимова появилась она – идеальный рычаг давления на мэра. Стоило увидеть ее там, перепуганную, хрупкую и светлую, казалось, что у нее над головой даже нимб светится, такой чистой она показалась мне в ту первую встречу. И захотелось немедленно запачкать ее, спустить с небес на землю и окунуть в похоть и разврат. Представлял, как буду драть ее во всех позах, а позже скину видео ее папочке. У которого не останется другого выбора, как играть по моим правилам, чтобы защитить честь дочки.
Сама только мысль о таком сладком возмездии возбуждала до предела. Сразу же навел справки о девчонке, убедившись, что та со всех сторон чиста. В порочащих связях не уличена, школу закончила с золотой медалью и в университете в столице учится на бюджете с отличием. Хотя у такого отца вряд ли могла быть другая дочь.
Нужно ли говорить, что, увидев ее у барной стойки во время открытия моего самого крупного клуба, воспринял это как доброе знамение. Рассчитывал, разговорю, соблазню, и подпись ее папашки уже у меня. Но девка оказалась зубастой. Тряслась там, как кролик, возбуждая меня своим страхом и недоступностью. И каждая новая встреча лишь подогревала мой интерес к чистой и дерзкой голубке. Смотрел на нее, поражаясь, как в такой хрупкой девушке сочетаются страх и дерзость, которыми она лишь сильнее влекла меня. С каждым новым разговором она лишь прочнее заседала у меня в голове, став настоящей навязчивой идеей, от которой можно было избавиться лишь единственным способом.
Вот и сегодня ехал после встречи сюда, думая, что все уже решено. Трахну наконец-то “папину дочку” и выброшу из головы и из жизни, забыв, что вообще существовала когда-то такая Ева Андреевна. Зашел в полумрак квартиры и обалдел от представшей картины. Свернувшись на кресле, будто котенок, спала дочь мэра. Расположилась, блядь, как дома у себя, и просто спала. Встал вблизи, рассматривая ее, не в силах удержаться от того, чтобы не потрогать стройные ноги, и думая, что наконец-то увижу, что скрывается под бессмысленными тряпками.
Но Ева снова удивила меня. И эти ее крики, слезы, они совсем не возбуждали. Хотелось надавать пощечин истеричке и уже взять то, зачем она появилась здесь. Ведь знала, куда идет, так какого хера ведет себя как идиотка?
– Хочешь, чтобы я на бумаге прописал свои права трахать тебя всеми возможными способами? – смотрел в кристально чистые, как осеннее небо, глаза и не понимал, какого хера занимаюсь этим дерьмом. Могу же просто повернуть ее лицом к стене, задрать подол платья и отыметь.
Но я почему-то разговариваю с ней.
– Мне нужно, чтобы вы юридически подтвердили свои намерения освободить папу.
Слишком много говорит. Много думает.
– Моему слову ты не веришь? – смотрел на нее сверху вниз, на заплаканное лицо, розовые пухлые губы и ничего не мог с собой поделать, представляя, как вгоняю член в этот рот.
– Нет, – мотнула она головой и, не дождавшись разрешения, медленно поднялась на ноги, упершись взглядом мне в глаза.
Играет, сучка. Оттягивает время. Но я не железный. И ей лучше не пробуждать мои темные стороны, иначе Анисимова Ева, дочь мэра, пожалеет о своей игре.
– Я поняла, на каких условиях вы… – запнулась, выдавливая из себя, – поможете нам. Но мне нужно понимать, что условия сделки будут выполнены с двух сторон, а не так, что вы воспользуетесь мной и выпнете на улицу.
Голова высоко поднята, смотрела мне прямо в глаза, а губы подрагивали. Она явно находилась не в своей тарелке. Видел жилку, бьющуюся под тонкой белой кожей у нее на шее, желая коснуться ее, лизнуть, и сам закипаю от подобных мыслей. Резко вскинул руку вверх, обхватывая тонкую шею ладонью и прижимая ее к стене.
– Ты, видимо, не понимаешь, с кем связалась? – сократил расстояние между нами, рыча, практически ей в губы. – Привыкла быть принцесской. Думаешь, топнешь ножкой, и все будет по-твоему? Нет, Голубка. Сказка закончилась, карета снова превратилась в тыкву, а тебе пора мешки фасоли перебирать и ноги раздвигать.
Сжимал сильнее девичью шею, чувствуя, как под большим пальцем бьется та самая жилка. Погладил ее подушечкой пальца, изучая ее безупречное лицо. Никакого ботокса или переделок, кажется, в ней все натурально и идеально. Но так быть не должно. Нужно запятнать, испортить, сделать такой же, как и другие.
Таких только рисуют, в жизни подобные девушки не встречаются. По крайней мере, они не ходят по тем же улицами, что и я.
– Не думай меня дурить. Иначе жизнь превратится в ад. Поняла меня?
Ева едва заметно кивнула, пытаясь просунуть пальцы под мою ладонь.
– Договор нужен тебе? Будет тебе договор. Составлю так, что сама пожалеешь о своей идее.
Приблизился, осторожно обхватывая зубами пухлую нижнюю губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не накинуться на нее немедленно. Но у нее по щекам снова потекли слезы, и девчонку затрясло. Неужели так противен?
Разжал пальцы, отпуская хитрую сучку. Она закашлялась, обхватив шею руками и сгибаясь пополам. Кашляла, не прерывая зрительного контакта со мной.
– Будет тебе договор, – рявкнул ей. – Но с этого дня ты не имеешь права выходить из квартиры, пока я не разрешу.
– Что? – испуганно смотрела женщина.
– Теперь ты здесь живешь. Смирись с этим, – застегнул ширинку и пошел к выходу, стараясь не оборачиваться на растерянную девчонку.
Глава 17
Ева
Обессиленно прислонилась к стене и сползла на пол, разрыдавшись. Сидела на корточках, сотрясаясь всем телом. Беззвучные всхлипы прорвались сквозь преграду самоконтроля, превращаясь в настоящий вой. Никогда в жизни я не испытывала такого страха. Даже в тот раз, когда меня силой утащили для разговора с Адамом, я не боялась так сильно, как этой ночью.
До сих пор ощущала прикосновения его рук к своему телу, то, как он прижимался пахом, губами, зубами. И понимала, что чудом избежала самого жуткого, что могло случиться. Меня только что чуть не трахнул в рот совершенно незнакомый мужчина. И он явно дал понять, что обязательно это осуществит, как и многие другие вещи, о которых мне даже подумать страшно.
И что мне теперь делать? Смиренно ждать, когда он вернется с совершенно кошмарным договором и лишит меня невинности всякими извращенными способами? Нежности и ласки от этого монстра явно не стоит ждать. Разве так я планировала расстаться с невинностью? Почему я не сделала это несколькими неделями ранее, когда меня приглашал на свидание парень с четвертого курса. Почему не пригласила его войти ко мне в квартиру, после того как он поцеловал меня на прощание? Ведь он мне нравился. Не так, как хотелось бы. Без бабочек в животе и дрожи от прикосновений. Но он симпатичен мне. И лучше первый раз с кем-то вроде него, чем с безжалостным монстром.
Как я смогу отдать свое тело в распоряжение чудовищу? Тому, к кому не испытываю совершенно никаких чувств, кроме страха и отвращения? Чем я думала, согласившись на любые его условия?
Меня трясло так, что даже зубы стучали. Я снова словила паническую атаку, только на этот раз никого не оказалось рядом, чтобы помочь мне выйти из этого жуткого состояния. Казалось, это никогда не закончится, и я вот так и умру на полу чужой квартиры, не освободив папу.
В какой-то момент я выбилась из сил и заснула, или просто потеряла сознание. Не сумела понять, что именно произошло. Но пришла в себя, услышав, как кто-то поднял меня на руки и положил на диван, накинув сверху плед. Вряд ли это вернулся Адам и в нем проснулась человечность и сострадание. Будь это он, то не упустил бы случая воспользоваться положением и показать свое превосходство, унизив меня в очередной раз.
Я боялась пошевелиться и выдать себя. Молча вслушивалась в звуки, стараясь понять происходящее. Кто-то ходил из стороны в сторону. Шуршали пакеты, стучала дверца холодильника, а затем все стихло.
Приоткрыла глаза, убеждаясь, что я в квартире одна. Медленно присела на диване, осматривая гостиную, начавшую меняться в предрассветном сером свете. Увидела кучу пакетов, стоящих возле дивана. Придвинулась по сидушке к ним, заглядывая в одну из хрустящих бумажных сумок. Внутри оказалась одежда. Достала свернутую белую ткань, обнаружив шелковый комплект из короткого пеньюара с кружевной вставкой и такого же халатика.
