Люди – любят!

Гердзевич Вероника

Люди – любят!

Гитара и Ведьма

Рука скользнула по струнам. Пальцы цеплялись за них, и по залу разнеслось расстроенное бреньканье электрогитары. Парень, державший в руках инструмент, невольно поморщился и потянулся рукой к колкам. Он повертел их, подтёргал струны, настраивая гитару. В тишине актового зала дрожащие звуки отдавались эхом. Они пролетели над рядами однотипных зелёных стульев, залетели на стенд с компьютером и настройками освещения. Забрались в складки тяжёлых зелёных штор, обшитых тонким золотым узором, в трещинки в паркете, которым был покрыт не только пол, но и невысокая сцена, на которой сидел гитарист.

Неподалёку валялся чёрный школьный рюкзак, тетради и потрёпанный жизнью ноутбук, к которому, собственно, и была подключена гитара.

В зале пусто. А главное – тихо. Если прижать руку к струнам, заставляя их прекратить вибрировать, то актовый зал погрузится в тишину. Горе-музыкант сам проверял это не раз и слышал только собственное дыхание. Странно, ведь как бы он ни замыкался в собственном мире, он всё ещё находился в школе – месте, где обычно толпа народа и слышны детские крики. Хотя и такому нашлось объяснение: уже поздно. Закончили уроки, в школе остались лишь несколько несчастных старшеклассников, у которых в расписании стоит восьмой урок.Так что же делал здесь сам гитарист, один, в тишине актового зала со своим инструментом?

Такое удобное помещение парень получил исключительно благодаря чистому упрямству и репутации одарённого музыканта. Конечно, изначально его сюда не пускали, мол, закончились уроки – шуруй домой. Но от него оказалось не так легко избавиться. Каждый божий день он пробирался сюда и каждый день гордо возвращался после того, как его выгоняли. На него ежедневно поступали жалобы от учителей и дежурных, которые ловили его в актовом зале, пока одна из завучей (довольно молодая добрая женщина с широкой улыбкой и причёской "под мальчика") не дала ему официальное разрешение пользоваться актовым залом после окончания уроков и до шести вечера. И даже ключ от него дала, хотя парню было бы и не впервой пролезать с гитарой за спиной и рюкзаком к окну второго этажа. Но теперь подобные сложности были ни к чему – ключ валялся тут же на полу с присоединённым к нему зелёным брелком в виде спирали.

Парень грустно усмехнулся. В голове промелькнула мысль, что этого всего можно было бы избежать. Сидел бы он сейчас у себя дома и наигрывал какую-нибудь заезженную мелодию. И хотя просторный зал был значительно удобней тесноватой неубранной комнатки, на данный выбор повлияла другая причина.

Перед глазами всплыла картина: мать заходит в его комнату. Знакомое домашнее платье, растрёпанные волосы и раскрасневшееся заплаканное лицо. Она бы тихо выругалась, споткнувшись обо что-нибудь, и, попросив не мешать, вышла бы и хлопнула дверью. Мальчишка даже не знал, смеяться ему или плакать. Мешать чему? Невозможно мешать двум людям открыто ненавидеть друг друга. В любом случае, ему и самому не горит находиться там.

Из мыслей парня выдернул резкий звук, разорвавший тишину. В замочной скважине щёлкнул ключ. Да, он запирался – мало ли какие гады зайдут. Но видно, на сей раз гады раздобыли ключ от его святилища и теперь бесцеремонно ломились внутрь. Сжав руки в кулаки, юноша повернулся ко входу и на мгновение опешил. Моргнул – и иллюзия рассеялась. В зал ворвалась девушка его лет. От улыбки веснушки на лице складывались в некое подобие сердечка. Ярко-рыжие и слегка взлохмаченные волосы раскиданы по плечам, от чего создавалось впечатление, что на голове у неё пожар – именно это смутило парня в первую секунду. Девушка повернулась к нему.

– Здравствуй! Меня предупредили, что здесь кто-то будет.

Голос звонкий и, если можно так выразиться, яркий. Он разлетелся по всему залу, эхом отталкиваясь от стен, пробираясь в каждую щель, в резонатор гитары и под кожу, от чего та покрылась мурашками. Парень поморщился и для себя решил, что ощущение не из приятных. Тем временем незваная гостья продолжила трещать:

– Я быстренько. Наталья Владимировна попросила меня взять кое-какие бумажки.

Она скользнула к стенду в глубине зала и там начала рыться в ящиках, шелестя бумажными листами.

Юноша отложил инструмент в сторону и оценивающе окинул нарушительницу своего покоя взглядом. Он был знаком с ней, но не лично. В школе они пересекались довольно часто, и рыжая всегда оказывалась в эпицентре событий. Дежурила в коридорах и столовой, была ведущей на праздниках и концертах, и сама в них участвовала. Он не раз встречал её на этой самой сцене в совершенно разных образах. Она была активисткой и невольно привлекала к себе внимание. Хотя чего уж говорить – часто просто приковывала к себе взгляды всех окружающих. Парень поражался её открытости и яркости, и тому, как её обожают абсолютно все, и потому бесился, глядя на неё.

Наконец, девушка нашла что искала и, со стопкой каких-то бумаг, направилась к выходу. Юноша отвёл взгляд, и тот упал на гитару. Снова взял её в руки, стал наигрывать какую-то отдалённо знакомую мелодию, сосредоточенно глядя, как пальцы перебирают струны. А рыжая, как на зло, остановилась, не донеся руку до двери. Действие произвело обратный эффект – им парень хотел показать, что на незваную гостью ему глубоко наплевать, и надеялся, что таким образом он заставит её почувствовать дискомфорт, и от этого она быстрее смоется. Но не тут-то было. Девушка опустила руку, другой подобное перехватив бумаги, и с интересом уставилась на гитариста. Тот, боковым зрением заметив ненужное внимание, прекратил игру, возмущённо глядя на рыжую.

– Чего тебе?

Она улыбнулась ещё шире, и парень поразился тому, как вообще можно так широко улыбаться.

– Так ты всё-таки умеешь говорить! А то я тут уже минут десять, а ты меня игнорируешь. Ты очень красиво играешь. Могу я послушать?

Он отложил гитару и, скрестив руки на груди, посмотрел на девушку. Она всё больше его раздражала. Девушка закатила глаза и негромко фыркнула, чем окончательно его взбесила. Он открыл было рот, чтобы наконец послать её куда подальше, однако внезапно она произнесла:

– Ты ведь Сашка Слуцкий, да? Ты выступал на школьных концертах несколько раз, я видела. Ты так классно играешь! Я, можно сказать, твоя фанатка.