скачать книгу бесплатно
Стилгар и гхола помогли ей подняться и повели следом за Паулем в проход, прикрытый драпировками. Теперь она поняла, зачем ему понадобилось принимать ее в зале, – немая сцена предназначалась для наибов и стражи. Значит, он опасается их. А теперь… теперь он выражал благосклонность, лукавил с ней, с адептом Бене Гессерит. Играл ли? Она почувствовала, что следом за ней кто-то идет, обернулась и увидела Алию. Глаза юной особы были задумчивы и сердиты. Преподобная Мать поежилась.
Личные апартаменты, ожидавшие их в конце коридора, оказались двадцатиметровым кубом из пластали, освещенным желтыми плавающими лампами. Стены прикрывали оранжевые гобелены, словно в сиетче в открытой Пустыне. Диваны, мягкие подушки, слабый запах меланжи. Хрустальные графины с водой на низком столе. Такое крошечное помещение после огромного зала.
Пауль усадил ее на диван и встал рядом, изучая древнее лицо, – стальные зубы, глаза, что прятали много больше, чем выдавали… Он указал на графин. Она отрицательно качнула головой, уронив на лоб прядь седых волос.
Тихим голосом Пауль произнес:
– Я хочу выкупить у тебя жизнь моей возлюбленной.
Стилгар прочистил горло.
Алия поигрывала рукоятью ножа, висящего на ее груди.
Гхола оставался у двери, с безразличным видом что-то разглядывая над головой Преподобной Матери.
– А ты видел, что я покушаюсь на ее жизнь? – буркнула Преподобная Мать. Все внимание ее теперь было уделено гхоле – он смутно беспокоил ее. Почему именно он показался ей источником угрозы? Ведь он – инструмент заговорщиков.
– Что от меня хочешь ты, мне известно, – уклонился он от прямого ответа на ее вопрос.
Значит, он пока только лишь подозревает, подумала она, переводя взгляд на носки собственных туфель, выглядывавшие из-под края ее одеяния. Черные туфли и черная аба обнаруживали уже следы заточения: пятна, мятая ткань. Подняв подбородок, она встретилась с яростным взором Пауля. Воодушевление овладело ею, она постаралась спрятать его за прищуренными глазами, поджала губы.
– И чем ты собираешься платить? – спросила она.
– Вы получите мое семя, не меня самого, – произнес Пауль. – Ирулан будет изгнана после искусственного осеменения.
– Как ты смеешь! – яростно вспыхнула Преподобная.
Стилгар на полшажка переступил вперед.
Гхола рассеяно улыбался, Алия внимательно глядела на него.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой запреты Ордена, – проговорил Пауль. – И не желаю слушать о грехах, мерзостях и предрассудках прошлых джихадов. Вы получите мое семя для ваших нужд, но ребенок Ирулан не сядет на мой престол.
– Твой престол! – фыркнула она.
– Мой.
– И кто же родит императорского наследника?
– Чани.
– Она же бесплодна.
– Она в тягости.
Потрясение ее выдал невольный вздох.
– Ты лжешь! – отрезала она.
Подняв руку, Пауль остановил рванувшегося Стилгара.
– Мы только два дня как узнали об этом.
– Но Ирулан…
– Только искусственным образом. Таково мое условие.
Преподобная Мать закрыла глаза, чтобы не видеть его лицо. Проклятие! Так бросаться наследственностью! Гнев кипел в ее груди. И учение Бене Гессерит, и заповеди Джихада Слуг запрещали подобный поступок… Не надо марать высочайшие устремления человечества. Никакая машина не может функционировать подобно человеческому уму. И ни слово, ни дело не должно даже намекать, что человека можно выводить селекцией, подобно животным.
– Каково твое решение? – спросил Пауль.
Она качнула головой. Гены, драгоценные гены Атрейдесов, они были важнее всего. Необходимость была сильнее всех запретов. Сестры в соединении двух тел видели не только сперму и яйцеклетку. Они старались уловить душу.
Теперь Преподобная Мать понимала тонкую глубину предложения Пауля. Он собирается заставить Бене Гессерит совершить поступок, который вызовет всеобщее осуждение… если обнаружится. Как могут они объявить об этом отцовстве, если его будет отрицать Император? Гены Атрейдесов такой монетой можно купить, но Сестры не смогут добиться трона.
Она быстро обвела взглядом комнату, вглядываясь в каждое лицо: Стилгар теперь невозмутимо ожидал, гхола застыл, углубившись в себя. Алия следила за гхолой… и Паулем, – тая гнев.
– Таково твое единственное предложение? – спросила она.
– Да, единственное.
Она поглядела на гхолу, заметила легкое подергивание мускулов на щеке. Эмоция?
– А теперь, гхола, – проговорила она, – скажи, следовало ли делать подобное предложение? А уж коли оно сделано, следует ли мне принимать его? Выполняй обязанности ментата.
Металлические глаза повернулись к Паулю.
Обратившись к Преподобной, гхола вновь потряс ее – на этот раз улыбкой.
– Предложение не хуже покупаемого объекта, – отвечал он. – Здесь обмен ведется на уровне – жизнь за жизнь. Высокая цена.
Отбросив со лба прядку медных волос, Алия проговорила:
– А что еще кроется в такой сделке?
Преподобная Мать не желала даже глядеть на Алию, но слова эти горели в ее мозгу. Да, в них крылись глубокие последствия. Конечно же, сестра эта – мерзость, но ей нельзя отказывать в праве на титул Преподобной со всем, что проистекает отсюда. Гайя-Елена Мохийам вдруг ощутила себя не одной, а комком многих крошечных личностей. Они бодрствовали, все Преподобные Матери, память которых впитала она, становясь Жрицей Ордена. Алия находится в том же положении.
– Что еще? – спросил гхола. – Еще можно только удивляться, почему ведьмы-гессеритки не прибегают к методам тлейлаксу.
Гайя-Елена Мохийам и все Преподобные Матери поежились. Да, тлейлаксу делали мерзкие вещи. Но если допустить искусственное осеменение, следующий шаг – контролируемую мутацию – сделают уже тлейлаксу.
Следя за бушующими эмоциями, Пауль вдруг почувствовал, что все эти люди ему незнакомы. Он уже не знает их. Даже Алию.
Алия сказала:
– Если мы пустим гены Атрейдесов в реку Бене Гессерит, кто может знать, что получится?
Гайя-Елена Мохийам резко обернулась, встретилась глазами с Алией. И на миг обеих Преподобных словно соединила единая мысль: Что замышляют тлейлаксу? Гхола – их творение. И не он ли подсказал этот план Паулю? И не обратится ли теперь Император прямо к Бене Тлейлаксу, предлагая им эту сделку?
Ощущая двусмысленность и неопределенность собственного положения, она отвела глаза от Алии. И напомнила себе: любой из Сестер собственные умения всегда грозили опасностью; высшая власть над собой и людьми искушала их гордостью и тщеславием. Любая сила обманчива. И некоторые могут решить, что одолеют любую преграду, в том числе собственное невежество.
Но среди дел Бене Гессерит есть наиважнейшее, напомнила она себе. Пирамида поколений, на вершине которой стоял Пауль Атрейдес… и мерзкая сестра его. Малейшая ошибка, и пирамиду придется возводить вновь, начиная отбор по параллельным линиям, пользуясь субъектами, лишенными самых важных характеристик.
Контролируемые мутации, размышляла она. Неужели тлейлаксу и в самом деле прибегают к ним? Соблазн!.. Она тряхнула головой, чтобы отделаться от подобных дум.
– Ты отвергаешь мое предложение? – спросил Пауль.
– Я еще не решила, – отвечала она.
И она вновь поглядела на сестру. Оптимальный брачный партнер для этой девицы погиб… убит Паулем. Остается еще одна возможность… которая еще более укрепит в отпрыске необходимые характеристики. Пауль посмел предложить Сестрам прибегнуть к животному способу для завершения программы. Решится ли он заплатить настоящую цену за жизнь Чани? Пойдет ли на связь с собственной сестрой?
Пытаясь выгадать время, Преподобная Мать произнесла:
– Поведай же мне, о безукоризненный образец святости, как сама Ирулан отнесется к твоему предложению?
– Ирулан сделает, как вы ей прикажете, – проворчал Пауль.
Верно, подумала Мохийам. И бестрепетно намекнула:
– Кстати, Атрейдесов – двое.
Мгновенно уловив, что крылось за этими словами, Пауль почувствовал, как побагровело его лицо.
– Поосторожнее, – бросил он.
– А тебе, значит, можно делать подобные предложения Ирулан? – спросила она.
– Разве не для этого вы ее готовили? – ответил вопросом Пауль.
Да, готовили, думала Мохийам. Ирулан не медяк. На что еще можно потратить ее?
– И ты возведешь ребенка Чани на трон? – спросила Преподобная.
– На мой трон, – ответил Пауль, глядя на Алию, стараясь понять, все ли следствия из предложения Мохийам видела сестра. Странно притихшая, она стояла зажмурив глаза. С какой внутренней силой ведет она разговор? Алия стояла, но его самого словно уносило куда-то. Она оставалась на берегу и все дальше и дальше удалялась от Пауля.
Преподобная Мать наконец приняла решение и сказала:
– Столь важный вопрос нельзя решать в одиночку. Я должна снестись с Советом на Валлахе. Ты позволишь?
Словно ей необходимо мое разрешение! – подумал Пауль и ответил:
– Хорошо, согласен. Но не тяните. Я не могу ждать сложа руки, пока вы там размышляете.
– Будете ли вы обращаться к Бене Тлейлаксу? – резким тоном вторгся в разговор гхола.
Глаза Алии внезапно широко распахнулись – словно бы разбуженная опасным гостем, она смотрела на гхолу…
– Пока я не решил, – произнес Пауль. – И при первой же возможности я отправлюсь в Пустыню. Наш ребенок рожден будет в сиетче.
– Мудрое решение, – одобрил Стилгар.
Алия не хотела даже глядеть на него. Брат ошибался. Она ощущала это каждой клеточкой своего тела. Сам Пауль не может не знать этого. Почему он выбрал именно эту тропу?
– Бене Тлейлаксу предлагали уже свои услуги? – спросила Алия. Она почувствовала, как замерла Мохийам в ожидании ответа.
Пауль покачал головой.
– Нет, – и обернулся к Стилгару:
– Стил, распорядись, чтобы послание Преподобной ушло на Валлах.
– Непременно, милорд.
Стилгар подозвал стражу и вышел, следуя за старухой. Пауль молча глядел в сторону. Он видел, что Алия не решается спросить его о чем-то. Но так и не обратившись к нему, она повернулась к гхоле.
– Ментат, – сказала она, – будут ли тлейлаксу просить милости у моего брата?
Гхола пожал плечами.
Тлейлаксу? – позволил себе отвлечься Пауль. Нет… не так. Вопрос Алии говорил, что она не видит других вариантов. Ну что же, у каждой сивиллы собственные возможности, и у пророка тоже. Разве сестра одно и то же со своим братом? Скитания… Скитания… Вздрогнув, он отвлекся от собственных мыслей, чтобы услышать обрывки разговоров:
…должен знать, что тлейлаксу…
…полнота данных всегда…
…следует проявить здоровую осторожность…
Пауль повернулся к сестре, привлекая ее внимание. Он понимал, что она заметит следы слез на лице его и удивится… Пусть удивляется. Удивление не грех. Он взглянул на гхолу, но перед глазами был Айдахо. Грусть и сочувствие боролись в его душе. Интересно, какими видят их эти металлические глаза?
У зрения и слепоты много ступеней, думал Пауль, вспоминая фразу из Экуменической Библии: «Каких же еще чувств надо вам, чтобы увидеть невидимый мир вокруг вас?»
Органом каких чувств были эти металлические глаза?..
Ощутив горькую печаль брата, Алия подошла к нему. Благоговейным жестом фрименки коснулась слезинки на щеке его и проговорила:
– Не надо горевать о ближних, прежде чем они оставили нас.
– Прежде, – прошептал Пауль. – Скажи мне, сестренка, что такое – «прежде»?
* * *
«Я уже сыт по горло и богами, и их жрецами! Неужели думаете, что собственный мир не понятен мне? – Хейт, что следует из имеющихся данных? – Греховные обряды мои проникли в сердце потребностей человека. Люди и едят теперь по милости Муад’Диба! Любят ради меня, рождаются во имя мое… улицу переходят, благодаря за это Пророка. Даже балку в захудалом домишке на каком-нибудь Шри-Ганге не станут менять, не испросив благословения у жрецов Муад’Диба».
(Книга Обличений из «Хроники Хейта»)
– Ты многим рискуешь, являясь ко мне в это время, – произнес Эдрик, бросив яростный взгляд на лицедела через стенки контейнера.
– Насколько же слабосильно и узко твое разумение! – ответил Скитале. – И кто же, по-твоему, явился с визитом в твой дом?
