скачать книгу бесплатно
– Все, – бросив ведро на лавку у крыльца, выдохнула я и утерла взмокший лоб, – в дом уже сами занесете. А мне пора.
– Спасибо, Яринушка.
Старик все же рискнул поклониться. В спине его что-то щелкнуло, и он так и замер в полусогнутом положении.
– Опять вступило, – выдавил сквозь силу дед и хотел присесть рядом с ведром, но я не дала.
– Вашу спину, Лукьян Кузьмич, лечить нужно, а не ждать чуда! – разозлилась я, взбежала на крыльцо и постучала в дверь.
Вскоре из дома высыпали внуки и увели деда в дом, напоследок пообещав злой ведьме, что обязательно натрут старику спину и дадут ему отдохнуть. Я же вышла со двора, проигнорировав бросившуюся к моим ногам собаку, и зашагала вдоль по улице. Хотя некоторое время злая псина остервенело лаяла мне вслед. Вот же, неблагодарное создание. А ведь именно я два года назад спасла ее от волков. Вот и совершай добрые поступки, когда в благодарность тебя только облают да укусить попытаются.
Больше никто из деревенских ко мне приставать не решился. То ли не болели, то ли решили, что на ночь глядя со мной лучше не связываться. Как бы там ни было, люди здоровались издалека и занимались своими привычными делами. Да и когда болеть? Лето – самая пора для работы, болеть все будут зимой от скуки, наверное. Правда, на краю деревни я столкнулась со стадом коров, которые неторопливо возвращались домой, растянувшись на всю ширину дороги. Ну, для ведьмы это не помеха. Я только одной корове с рогами, похожими на лиру, заглянула в глаза, и через пару минут все ее товарки по стаду разбрелись по обочинам, освободив ведьме дорогу. Мальчишка, гнавший стадо домой, спрятался где-то между теплыми коровьими боками, поэтому все, что мне удалось рассмотреть – это вихрастую макушку да длинный слегка подрагивающий кнут.
Все. Вот и Бережки остались позади, теперь дорога вывела меня к извилистому берегу Азики, несущей свои воды в озеро Долгое. В этом месте русло реки расширялось и даже разбивалось на несколько рукавов, образуя множество небольших островков, но я шла к озеру, и дорога, плавно изгибаясь, резко вильнула в сторону погрузившегося в сумерки леса, потому что берег реки становился топким и болотистым. Впритык к обочинам росли рябины – защитницы от бед и напастей. Над ними возвышались стройные сосны, от чего в воздухе стоял запах смолы, а вот дальше можно было разглядеть склоненные до земли гибкие ветви ив. В просветах между длинными ивовыми листьями посверкивала в лучах заходящего солнца озерная гладь. Потянуло свежестью и прохладой.
Я свернула с дороги, сорвала с рябины несколько гроздей с еще бледными ягодами и вступила под тень ив. Пришлось поднырнуть под их ветви, чтобы выбраться на широкий песчаный берег. Немного в стороне деревенские мужики соорудили несколько мостков, с которых рыбачили и куда привязывали свои лодки. Я не стала рисковать и призывать русалок к берегу, забралась в одну из лодок, поставила корзинку с гостинцами на дно и взялась за весла, только чтобы оттолкнуть плавучее средство передвижения от мостка. Потом присела на лавку и опустила руку в теплую воду. Меленькие волны, легко покачивающие лодку, повинуясь моей воле, подхватили ее и понесли прочь от берега к темной, поднимающейся над водой, словно какое-то чудовище, громаде острова. И лес, растущий на острове, на фоне темнеющего неба стал похож на огромный острозубый гребень. Того и гляди, покажется из-под воды огромная клыкастая пасть и проглотит вместе с лодкой. Я на море бывала и не раз, но огромных чудо рыб никогда не видела, хотя мне рассказывали, что живут в его водах огромные рыбы, а может и не рыбы вовсе, которые больше торговых судов. Называют их китами. Благо в озере Долгом рыбы крупнее сома и щуки не водится.
Лодка моя достигла берега и легко заехала на песчаный берег. Вода подтолкнула, помогла, чтобы самой тащить не пришлось. Подобрав на дне толстую веревку, привязала свое плавучее средство к камню и с корзинкой в руках отошла немного подальше. Вот теперь можно и русалок звать. Для этого ничего сложного делать не требуется. Главное, знать слова заветные, нечисти водяной понятные. Я знала еще с малолетства, поскольку бабка меня без страха к реке отпускала, и тихим голосом произнесла, оставшись стоять на месте. Все же русалки не собаки, по следу искать зовущего не могут да и не станут. Раз зовешь, значит, жди.
Ждать пришлось не так долго. Солнце к этому времени почти скатилось за лес, выкрасив напоследок отразившееся в прозрачной воде небо в красный цвет, и село. Вечер подвинулся, уступив место приближающейся ночи. Над озером поплыл туман, нагоняя таинственность. От воды повеяло прохладой, и вдалеке раздался громкий всплеск, а потом и смех серебристым перезвоном разнесся над неподвижной водой и стих.
– Здравствуй, Ярейна.
Из воды недалеко от берега показалась синеволосая голова.
– Здравствуй, Ника.
Я улыбнулась и махнула русалке рукой, указав на полную вкусностей корзинку. Уговаривать дважды не пришлось. Вскоре вода расступилась, выпустив на берег прекрасную девушку с очень длинными волосами, которые укрыли ее нагое тело, словно плащом. Кожа русалки была более бледной, чем у людей, но зато чистой и гладкой, чем не сможет похвастать даже самая первая красавица нашего королевства. И что бы ни говорили о молодой королевне, как бы не была они не ликом, ни телом прекрасна, а все равно не сравниться ей в красе с самой обычной русалкой. Пусть не щеголяют они в парче да шелках, не живут во дворцах, все же не видела я дев краше. Разве что эльфы могут посоревноваться с ними в красоте, да и то их для начала увидеть надо, а уж потом сравнивать.
– Ты по делу или просто соскучилась? – спросила меня Ника. И голос ее, словно переливался, красив был и нежен.
Может, от того мужики что молодые, что старые, готовы с головой в воду лезть, когда слышат русалочье пение. Хм! А может, в этом иная причина. Ведь русалки одежд не носят. Да и зачем она под водой? Вот и бросаются на обнаженное тело, словно пчелы на сладкое.
– По делу, Ника. По делу, – усмехнулась я и протянула ей корзинку.
– Что ж, постараюсь тебе помочь, – промурлыкала русалка и невзначай коснулась моих пальцев, когда принимала угощение.
Один у них минус – холодные, как лягушки, разве что в спячку не впадают, даже зимой подо льдом плавают, горя не зная, иногда и на поверхность выходят, но смотреть на нагую девицу в трескучий мороз сплошное издевательство. Волей-неволей еще холоднее становится. И хочется бедняжку пожалеть и приодеть, да русалки только смеются, смело вышагивая босыми ступнями по скрипящему снегу. Не ведают дети водяного, что такое холод. Лишь только к жару чувствительны. Иной раз им от простого прикосновения к человеческому телу больно. Едва ли не до ожогов.
– Ника, вредина! Меня опять не дождалась!
Из воды показалась еще одна красивая мордашка, а ее изящные ручки, унизанные самыми разнообразными браслетами, стукнули по воде. Брызги разлетелись в разные стороны, но только никому, кроме недовольно поджавшей губки Ульяне, вреда не нанесли. Русалка фыркнула и вскоре выбежала на берег. Коротко со мной поздоровавшись, она с интересом уставилась на старшую сестру, которая осторожно вынимала из корзины гостинцы.
– Твой Радим просто чудо, а не домовой! – довольно потирая руки, воскликнула Ника. – Леденцов нам давно уже хотелось, да только тебя понапрасну беспокоить не хотели.
– Пустяки, – улыбнулась я и присела на еще теплый песок.
– Как житье в большом мире? – меж тем поинтересовалась Уля, вложив в рот карамельного петушка.
– Пока все спокойно. А что у вас? Какие новости?
– Да какие в нашем озере могут быть новости?
Ника махнула рукой и вдруг спохватилась.
– Хотя… краем уха я слышала, как отец наш, водяной-батюшка, говорил со слугами своими верными о том, что у Волкова моста видели чужестранцев. Целый отряд. С ними даже маги были.
– Ну, Волков мост от нас слишком далеко. Почти полторы сотни верст по Азике вверх по течению, а это в пяти дневных перегонах от наших мест, – покачав прелестной головой, возразила Ульяна и откусила от пирожка со сладкой начинкой довольно большой кусок.
Но для русалки это не было проблемой. Кто никогда не видел этих хвостатых красавиц вблизи и не разговаривал с ними, тот не знает, что у них полон рот острых рыбьих зубов. Да, да. Ведь русалки хищницы, и без этого им никак не обойтись. Сначала и мне было жутко, а потом я привыкла и перестала обращать внимание, к тому же подружки мои сами стараются без лишней надобности широко рты не открывать. Ну, да ладно. Мне от них не зубы нужны, а кое-что другое.
– А больше ничего не слышно? – полюбопытствовала я, пока русалки наслаждались Радимовой готовкой.
Ника пожала плечиками.
– Тихо пока. Так и не удивительно, все притихли в ожидании Шабаша.
На этот раз я не удержалась и махнула рукой.
– Да ну. Нечисть просто так не прячется. Может, случилось что, а до нас просто еще не докатилось. И простите за «нечисть».
– Брось, Яра. Мы уже привыкли и не обижаемся. Люди как только нас не называют. А вот про то, что могло в мире случиться… лучше бы отголоски этого до нас так и не докатились.
– Вы правы, – согласно хмыкнула я и посмотрела на притихших русалок. – Мне помощь ваша нужна, девочки. Сон сегодня странный приснился, и теперь тревога покоя не дает.
Ника всплеснула руками и посмотрела на меня с укором.
– Что же ты сразу не сказала? Скоро ведьмин глаз отцветет, и тогда уже не погадаешь, в заветный колодец не заглянешь.
– Пойдем, а еда подождет, – поддержала сестру Уля и поднялась с песка, отряхнув от его мелких частичек стройные бедра.
Я дождалась, пока сестры спрячут корзинку в кустах так, чтобы ее не нашли другие русалки или звери, и мы отправились в глубь острова. Имени у него как такового не было, хотя иной раз старики из Бережков называли остров Золотуха. А вот почему, не знает никто. Я даже у деда Лукьяна спрашивала, но и он не смог ответить. Кстати…
– Ника, а ты, случаем, не знаешь, почему старики в Бережках этот остров Золотухой называют?
Я придержала идущую впереди себя русалку за локоть и тут же ее отпустила, потому что девушка от моего прикосновения вздрогнула и тихо зашипела.
– Ярка! – воскликнула она, спугнув своим громким чистым голосом какую-то птицу, и та, тяжело хлопая крыльями, сорвалась с дерева и улетела прочь.
– Прости, все время забываю, что вам неприятно, – виновато потупившись, обронила я.
– Если ты думаешь, будто здесь золото хранится, то все это чепуха, – ответила за сестру Уля. – Все дело в роднике, что бьет из самого сердца острова. Вода в нем почти что живая. Любую рану залечит, болезнь исцелит, а в лунные ночи да в дни, пока цветет ведьмин глаз, в ней можно будущее увидеть, а иногда и прошлое. В былые времена на острове люди жили, да только не ценили они великий дар природы-матери, воду продавали, хотели нажиться на ее чудодейственных свойствах. Если верить ходящим среди наших сородичей слухам, однажды на остров прилетел дракон и людей прогнал, остров опечатал и подход к роднику закрыл. Это, конечно, очень давно было, только с тех пор на острове никто не живет, и люди сюда соваться боятся.
– А мне можно?
Я вдруг остановилась посреди узкой неровной тропки и прислушалась к своим ощущениям. А ну, как набросится на меня магия драконья, что делать, как спасаться?
– Ох, Яринка! – рассмеялись надо мной сестры русалки. – Нет тут никакой магии и подавно. Сама пойми, любое колдовство поддерживать постоянно нужно. А ты в наших краях дракона хоть раз видела?
– Честно говоря, здесь я их не встречала, но видеть доводилось.
Я пожала плечами и вдруг успокоилась. Русалки меня обманывать не станут. Ну, и хорошо, хоть одним глазком гляну, что это за остров, ведь раньше дальше берега и не забредала. Робела.
Тем временем тропинка стала забирать вверх, лес еще больше сгустился, и нам не до разговоров стало. Приходилось продираться сквозь колючие заросли кустарника, или нырять под тесно переплетенные ветки деревьев. Особенно много тут было елей и осин. Хотя сам дух леса и природы здесь был легким и не злым, правда, особого радушия я тоже не заметила. Однако дышалось на острове легко, и даже шагать по почти невидимой тропинке было одно удовольствие, и это несмотря на то, что постепенно мы начали забирать все выше и выше, и вместо земли под ногами появились плоские каменные ступени. Только они едва угадывались сквозь проросшую в трещинах траву, мох и нападавшую листву. Потом деревья как-то резко отступили в стороны, и по краям узкой лестницы появились полуразрушенные, уже почти поглощенные лесом стены, сложенные из таких же плоских камней. Должно быть, когда-то они были идеально ровными и отшлифованными, но дожди и ветра потихоньку разрушали камни, поэтому появлялись сколы, щербинки и трещинки, откуда росла и трава, и даже молодые побеги деревьев.
– Смотри, Яра, здесь когда-то на самом деле было поселение.
Мы вышли на вершину холма, и русалки отошли в сторону, дабы я смогла в робком свете неполной луны рассмотреть развалины, оставшиеся от домов. Лес давно отвоевал у городка, если его можно так назвать, свои права. Он ворвался на улочки, разрушил все, что можно было разрушить, разросся деревьями и кустами, опутав останки каменных строений паутиной из вьюнков или корней, выстрелив из трещин молодыми побегами. Что ж, постепенно остров разрушит и это, и тогда уже ничто не напомнит о существовании этого давным-давно заброшенного поселения. Единственное, что так и осталось нетронутым – это небольшая площадка в самом центре, поросшая невысокой травой, и большая каменная чаша с трещиной в боку, откуда весело журча и переливаясь в лунном свете, струилась вода.
– Ну, погадаем или так и будем здесь стоять? – усмехнулась Ника и первой начала спускаться к роднику.
Мы с Улей переглянулись и поспешили за старшей русалкой, которая уже приблизилась к чаше старого фонтана и положила руки на его щербатые края.
– Хорошо здесь, да только время не терпит, – махнув нам рукой, обронила Ника и обернулась к сестре. – Собери-ка, Ульяна, несколько соцветий ведьминого глаза.
Русалка кивнула и скрылась за деревьями. Мы же остались стоять у каменной чаши. О чем думала Ника, не знаю, а я же смотрела на свое отражение в воде и припоминала дневной сон. В голове до сих пор стоял голос огромной хищной птицы. Мужской, приятный, обволакивающий. Так и слушала его, если бы только размеров пернатого хищника не испугалась. Неужели на самом деле бывают такие огромные птицы? Разве что не в наших краях.
Неожиданно рядом с нами возникла довольная до ушей Уля и протянула сестре небольшие ничем не примечательные зеленоватые цветочки.
– Вот соцветия, держите.
Вот вам и загадочная травка, и название ей досталось неспроста, поскольку у большинства ведьм глаза зеленые. Это я исключение, если учесть, кто мой папочка. Если же ведьма от простого смертного дочь рожает, то она получается похожей на свою мать, как две капли воды. Такова наша суть – ведьминская кровь сильнее человеческой во много раз от того, что магия в ней, а вот у магов все не так, но почему и от чего, не знаю. Мне это без надобности.
– Яра, хватит витать в облаках, дай мне руку!
Недовольный голос Ники ворвался в мои думы и вынудил вздрогнуть. Я уставилась на поджавшую губки русалку полным раскаяния взглядом и послушно руку протянула, а потом постаралась не зашипеть, когда она своим же когтем расцарапала мне ладонь и с нее несколько капель крови стряхнула прямо в воду.
– Сама смотреть буду, – обронила русалка, выпустив мою пострадавшую конечность.
Я спорить не стала, а по совету зеленоволосой Ульяны отошла немного в сторонку и опустила ладонь в ручеек. Ранку неприятно защипало, будто на нее что-то жгучее попало, даже слезы на глазах выступили, а потом вдруг боль схлынула, будто и не бывало ее. Вытащив руку из воды, с некоторым удивлением уставилась на совершенно здоровую и невредимую ладонь. Даже намека на шрам не осталось. Вот, действительно, чудесная вода. Почти что живая. Почти.
Вдруг Ника вскрикнула и руками за борта каменной чаши уцепилась, от чего пальцы ее побелели. Мы с Улей удивленно переглянулись и бросились к ее старшей сестре. Однако отцепить русалку оказалось не так-то просто.
– Странно, – пропыхтела зеленоволосая и златоглазая подруга со страхом заглядывая в окаменевшее лицо сестры, – такого при гадании не должно быть. Ника, Ника, что случилось?
Но ответа от синеволосой русалки мы так и не дождались. Только струйка крови потянулась из ее трепещущего носа и скатилась по губам к подбородку. Я не стала разбираться, хватила русалку за плечи и резко дернула на себя. Пальцы ее, сведенные судорогой, разжались, и мы упали на траву. Я больно ударилась локтями и задней частью тела и зашипела неприличные ругательства, зато Ника очнулась и шумно выдохнула.
– Что это было? – спросила ее и откинулась на спину, устремив взгляд на черное небо в россыпи звезд.
– А то это было, подруга ты наша дорогая, что не захотела Прядильщица мне свои секреты открывать. Сознание мое в своих сетях запутать попыталась. Если бы не ты, не жить мне уже, – охрипшим голосом, отозвалась Ника и обернулась ко мне.
Глаза русалки лихорадочно блестели в полутьме, а грудь часто вздымалась.
– Спасибо тебе, Яра, – обронила она и упала рядом со мной на шелковую траву.
– Не за что.
Я качнула головой, хотя тот факт, что Нике так и не удалось увидеть мое будущее, опечалил. Жаль, а ведь так хотелось узнать, для чего мне сокол привиделся. Чего хоть ждать от судьбы? Иные испытания лучше встречать во всеоружии, дабы потом не пришлось жалеть, да локти кусать от досады.
ГЛАВА 2
Проснулась я от монотонного стука и долго лежала в полутемной спаленке, прислушиваясь к этому звуку. Дождь. Он барабанил по черепичной крыше, по стеклам приоткрытого окна, стучал по листьям деревьев, растущих вокруг моего дворика, по земле. Я слышала все, ведьма же, а у нас и слух, и особенно нюх не хуже, чем у некоторых собак. Временами это раздражает, но при сборе трав или при приготовлении зелий очень даже помогает. Иной раз опытная ведьма, не глядя на надписи, берет нужный полотняный мешочек с толченой в порошок травой, либо пучок, полагаясь только на свое чутье и обоняние. Я так тоже умела, но не слишком часто рисковала. Ага, вот бросишь в обычное зелье от простуды разрыв-травы и без дома останешься. Хорошо, если еще голову непутевую взрывом не оторвет, а так только поминай, как звали. Я своим маленьким домиком дорожила и различные эксперименты проводила либо на улице, когда то позволяла погода, либо в подполье. Оно у нас большое, больше чем фундамент, на коем дом стоит. Конечно, в основном Радим там запас продуктов хранит: молоко, чтобы в холодочке, та же сметанка, творог либо яйца. Ну, и без всяческих солений тоже не обходится. Хотя я только грибы собираю, а уж их заготовкой на зиму занимается домовой. Любит он кашеварить и меня редко когда к печи подпускает, а ведь и меня бабка готовить учила. Уж, какой бы занятой она не была, а все ж еду в своем доме сама готовила. Ее домовой к приготовлению пищи почти не привлекался. Он у нее другими делами был занят. Я никогда не вникала, чем именно, поскольку меня он за хозяйку дома не считал и за дела свои не отчитывался. Да мне и не нужно было.
Я перевернулась на бок, подоткнув под подушку край одеяла и прислушалась. В горнице тихо о чем-то переговаривались Боян и Яшка. Наверное, мудровали над защитой. Ладно, хоть у кого-то занятие есть, а то мне после возвращения с озера от русалок после неудачного гадания ничем особо заниматься не хотелось. Лень и тоска навалились на плечи и не давали встать с кровати. Хотя я уже и выспалась и отдохнула, а все равно хотелось полежать, подумать о всяких глупостях, лишь бы только меня никто не трогал и не беспокоил. Почему-то вместе со мной с озера вернулось стойкое предчувствие, что в скором времени не будет покоя в жизни, что нечто изменится и уже не повернет в обратную сторону. Может быть, так приближение Шабаша действовало, а может, просто сама нагнала думами о своем сне. Вроде и не было в нем ничего особенного, да только мысли о птице все никак не отпускали.
– И что тебе от меня нужно? – в сердцах воскликнула я, стукнув кулаком по одеялу.
– Яра, с кем ты здесь воюешь?
У порога в мою комнатку тут же нарисовался Боян, и вид у кота был не на шутку встревоженный.
– Да сама с собой, с кем же еще! – усмехнулась я, отбросила в сторону одеяло и с кровати, наконец-то, встала.
– Давай, давай спускайся в горницу. Радим уже который раз обед разогревает, а ты все спишь да спишь, – глянув на меня зелеными глазищами, обронил фамильяр и, задрав пушистый хвост, поскакал вниз.
Я же быстро переоделась, расчесала волосы и, прикрыв окно, чтобы капли не летели внутрь, спустилась в горницу, где вкусно пахло кашей, пирогами и еще чем-то ягодным. Наверняка Радимушка кисельку для меня наварил. Вот ведь умничка. Глянув на свое слегка помятое после сна лицо в висевшее над рукомойником зеркальце, умылась и присела за стол.
– Ну, и как твои хвостатые подружки поживают? – полюбопытствовал Яшка, отодвинув в сторону исписанный непонятными каракулями лист бумаги.
– Не жалуются.
Я пожала плечами и хотела подтянуть записи черта к себе, но он не дал. Надавил на край локотком и погрозил пальцем.
– Но-но, нечего ведьме в мои точные расчеты свой любопытный нос совать.
– Между прочим, свои точные расчеты ты производишь в моем доме и моими же харчами кормишься. Не забыл? – приподняв одну бровь, выдала я, хотя только зря черта обидела. Он ведь не виноват в том, что моя душа мается. Это ведь Яшка меня из сна выдернул.
– Злая ты, Яра! – обиженно фыркнул рогатый и отвернулся. – Я ведь для тебя стараюсь, а ты… Эх!
– Прости, Януарий, не хотела тебя обидеть, правда. Просто гложет меня что-то, вот и бросаюсь на всех.
– Это сон твой вчерашний тебе покоя не дает? – полюбопытствовал он, вновь развернувшись ко мне.
– Не дает. Даже русалки не смогли мое будущее увидеть, – печально понурив плечи, отозвалась я и подперла щеку кулаком.
– И не удивительно, ты ведь взрослеешь, Яра. В полную силу свою входишь, вот Прядильщица и скрывает твое будущее не только от тебя, но и от возможных врагов, чтобы никто не смог на жизнь твою повлиять, – фыркнул с подоконника Боян. – Могла бы меня давно об этом спросить.
– А сон?
– А что, сон? Ежели думаешь, будто он вещий, то ничего поделать не сможешь, все, что увидела, сбудется. А если так, кошмар, то и не думай о нем, не терзай понапрасну свою душу. К тому же в канун Шабаша многие ведьмы немного сходят с ума. Вот и ты маешься.
– Да, я бы не сказала… – пожав плечами, протянула я и отщипнула от сладкой булки сахарную верхушку, в рот запихнула и зажмурилась от удовольствия.
– Вот и не думай, лучше к празднику готовься, – с умным видом посоветовал фамильяр, во все глаза глядя на стекающие по стеклу капли. – Ты ведь так еще и не прикупила новое платье.
– Да, какое платье, Боян? – рассмеялась я. – За такой вещью нужно в город ехать, а мне что-то не хочется.
– Знаешь, Яра, а твой фамильяр прав. Отправляйся-ка ты в город. Платье прикупишь, заодно развеешься. А мы уж тут присмотрим. Вряд ли за день-два в Бережках что-нибудь случится, – поддержал идею кота Януарий, продолжая что-то карябать на листе бумаги. – К тому же, пока тебя не будет, я успею защиту поставить.