скачать книгу бесплатно
Одной из наиболее интересных и дискуссионных проблем является проблема соотношения роли личности и народа (массы) в истории.
Несмотря на то, что люди рождаются внешне похожими, все мы разные и наделены разными способностями, поэтому вполне естественно, что результат наших действий и влияния на ход истории различен.
Конечно, историческая личность не всесильна, и один человек слишком слаб физически, чтобы совершить что-то исторически значимое в реальном мире, поэтому для свершения значительных исторических изменений личность должна каким-то образом убедить многих людей совершить исторически значимое действие. Не случайно К. Маркс утверждал: «теория становится материальной силой, как только она овладевает массами»[33 - Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение. /Маркс, К. Энгельс, Ф. Сочинения. В 50 т. Издание второе. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1955. С. 422.].
С позиций идеалистического подхода творец истории – не безликий «народ», а конкретные личности, выдвигающие идеи и организующие их реализацию с помощью народа.
Таким образом, люди оказывают разное влияние на исторические изменения. Есть пионеры, придумывающие новые идеи и разрабатывающие новые способы мышления и деятельности; есть лидеры, ведущие людей по пути, определенному идеями, которые выработали мыслители; и есть народные массы, следующие за лидером.
К. Каутский вопрошал: «действительно ли масса является пассивным материалом, а выдающиеся личности – движущим началом»[34 - Каутский К. Материалистическое понимание истории. М.-Л.: ГИЗ, 1931. Т.2. С.687.]. С позиций идеалистического подхода массы не являются пассивным материалом, а выдающиеся личности – движущим началом. В реальности масс, как и народа, не существует, а есть индивидуумы, которые осознанно действуют в соответствии со своими целями, определяемыми их сознанием. Обычно такими целями являются идеи, выработанные другими людьми, которые и становятся, благодаря этим идеям, «выдающимися личностями – движущим началом». Идеи зачастую отрываются от создателей и начинают самостоятельное существование и развитие в сознаниях других людей. Так, в годы российской революции многие ее участники не знали, что, осуществляя лозунги большевиков: «Заводы рабочим!» «Мир народам!» «Земля крестьянам!» «Власть Советам!», они реализуют коммунистическую идею Карла Маркса.
Радикальное противопоставление массы и исторических личностей неправомерно. Историческое действие в реальном мире в равной степени в меру своих сил совершают все действующие лица и в этом отношении их вес и значимость в историческом действии примерно равна. Различие начинается только в идейной области. Выдающиеся личности вырабатывают идеи, которые осуществляют массы, а остальные действующие лица лишь исполнители этих идей. А масштаб действий, осуществляемых каждым конкретным человеком, – и рядовым обывателем, и великим мыслителем примерно одинаков. Более того, в реальном мире рабочий и крестьянин может произвести больше изменений, чем любой самый выдающийся мыслитель, но вот исторические действия они будут совершать только на базе его идей.
Факторы, влияющие на величину личности
На величину личности влияют два фактора. Первый и главный – сила, убедительность и реализуемость выдвинутых идей. Второй – способность личности реализовать те идеи, в которые она верит. Чаще всего – это способность убедить других в верности своих идей, реже – заставить, но для этого всё равно надо убедить тех, кто будет заставлять других.
Очень часто бывает, что человек может создавать гениальные идеи, но не имеет таланта к их продвижению. В этом случае он ограничивается ролью мыслителя, но иногда к способности создавать гениальные мысли присоединяется способность убеждения масс, организаторский талант, и в этом случае появляются фигуры В. Ленина или И. Сталина. Но в любом случае на первом месте стоит способность к созданию новых идей.
Идеи сами по себе обладают удивительной силой распространяться даже без усилий со стороны их создателей. Например, идеи Платона и Аристотеля стали реальной силой, меняющей общество, через полтора тысячелетия после смерти своих авторов.
Важную роль играет реализуемость идеи. В конкретных исторических условиях могут быть созданы гениальные идеи, например, идея полета была создана в античные времена, но в тот период для ее реализации человечество не создало условий, поэтому идея не могла быть реализована. Интеллектуальные усилия людей во многих областях науки и техники создали условия для реализации этой идеи братьями Райт в начале ХХ века.
Наличие власти и денег, как показывает история, не играет самостоятельной роли в деле создания исторической личности. В истории было много могущественных монархов и баснословных богачей, но они не оставили следа на скрижалях истории. Конечно, если у человека есть сильная, убедительная, реализуемая идея, тогда власть и богатство хорошие помощники в деле ее осуществления и совершения исторического действия, которое сделает человека исторической личностью. Но если идей нет, тогда ни власть, ни богатство сами по себе не могут стать источником исторического действия, поскольку без идеи оно будет бесцельным и бессмысленным.
Процесс создания исторической личности и изменение ее масштаба
Величина исторической личности зависит от тех изменений, которые происходят в мире в результате реализации ее идей. Исторические личности мирового масштаба сами производят относительно небольшие исторические действия, которые чаще всего заключаются в создании и продвижении идей в ограниченном социуме. Примером является Иисус Христос, создавший учение, которое при его жизни усвоило сравнительно небольшое количество людей. Самым значительным историческим действием Христа в реальности стала его смерть. Затем в течение столетий шла напряженная деятельность сначала сотен, потом тысяч, и, наконец, миллионов людей по построению своей жизни на основе идей Христа. Те перемены, которые произошли в итоге этой деятельности, превосходят результаты любого самого успешного правителя, полководца или реформатора.
Каждый народ отличается от других своим общественным устройством, бытом, нравами, мифами и преданиями, технологиями производства и способами войны. Эти и все иные отличия являются результатом реализации идей конкретных деятелей этого народа. В зависимости от того, насколько глубоки и масштабны изменения, вызываемые идеями той или иной личности, и сколько людей приняли и усвоили их, зависит и масштаб исторического деятеля.
Некоторые идеи усваивает и применяет несколько человек, а отдельные – всё человечество, например, идея колеса усвоена всем человечеством, а идея государства, однажды созданного кем-то в древности, сегодня применяет подавляющее большинство человечества, хотя по-прежнему существуют народы, которые живут племенами, не создавая собственной государственности.
Главный фактор создания исторической личности
Важно подчеркнуть, что в рамках идеалистического подхода человеческая личность играет главную активную роль в становлении себя как личности исторической. Объективные факторы способствуют или мешают ей в этом становлении, но не они делают «историческую личность» – она делает себя сама. В ней, в ее идеях и усилиях по их реализации и основанных на них исторических действиях источник успеха, создающий выдающегося исторического деятеля. Без внутренней активности человека никакие внешние обстоятельства не сделают из него исторического деятеля, даже если волею судеб он будет вынесен на самую вершину власти.
Величие личности заключается в том, что, реализуя свои идеи, она меняет историю, делает прежде отсталые народы и государства великими, создает новую реальность в объективном мире, которую перенимают и которой следуют другие народы.
Роль одной и той же исторической личности в истории постоянно меняется. Любые попытки рассмотреть роль личности в истории объективно всегда заканчивались неудачей, поскольку объективной позиции ни одному историку еще не удалось занять. С разных мировоззренческих позиций роль одного и того же человека в истории будет различной.
Глава 5. Особенности идеалистического подхода
Идеалистический подход, являясь разновидностью идеалистического историзма, вместе с тем, отличается от других его типов.
Субъективный идеализм отрицает наличие какой-либо реальности вне сознания субъекта или рассматривает её как нечто полностью определяемое его активностью. Идеалистический подход признает наличие реальности вне субъекта, и при этом считает, что человеческое сознание создает идеи, которые человек при помощи труда, убеждения, принуждения и силы воплощает в реальном мире, меняя последний.
С субъективным идеализмом идеалистический подход роднит то, что оба они признают тот факт, что внешний мир не столько отражается, сколько конструируется в сознании человека, только субъективный идеализм считает, что конструируется весь внешний мир, а идеалистический подход – что только социальный. Социальные отношения и явления начинаются в человеческом сознании и продолжаются во внешнем мире. Созданный человеком мир первоначально конструируется в человеческом сознании, без которого социум не существует, что доказывается тем обстоятельством, что с исчезновением людей пропадает и социальный мир.
С субъективным идеализмом сближает и творческий подход, из которого следует, что человек творит искусственный мир не только из природы, но и из собственного идеального мира. Вся нематериальная часть социального мира сотворена не из природных материалов, а из идеального содержания и существует в человеческом сознании. При этом автор считает, что сознание способно творить и творит нечто из ничего, но при этом обязательно на основании наличного содержания сознания. Пустое человеческое сознание ничего создать не может.
Творческий характер сознания является основой для предположения о том, что и внешний, природный мир мог быть сотворен Богом из ничего, и произошло это сначала в идеальном виде.
Отличия идеалистического подхода от объективного идеализма. Объективный идеализм предполагает существование идеи вне и независимо от человека и объективного мира. Идеалистический подход считает, что идеи создаются человеческим сознанием, и, хотя могут передаваться от человека к человеку, например, в виде текста, но не могут быть без человека вообще. Идея, как идея, может существовать только в человеческом сознании. В тексте идей нет, там только информация об идеях, которая превращается в них только в человеческом сознании. С исчезновением человечества идеи тоже исчезнут.
С постмодернизмом идеалистический подход объединяет целый ряд идей, и, прежде всего, – идея конструирования истории. Близки по содержанию идеи относительности исторической истины и ее зависимость от мировоззрения в идеалистическом подходе и от культуры в постмодернизме, а значит и множественность возможных интерпретаций прошлого. Определяющая роль теории в построении образа будущего в идеалистическом подходе, и идеологии – в постмодернистском. Признание равенства всех форм исторического познания и конструирования: мифологического, религиозного, научного.
Коренное отличие идеалистического подхода от постмодернистского заключается в том, что первый – это взгляд на прошлое с позиций человека-творца, а второй – с позиций лингвиста, объясняющего как прошлое, так и процесс его создания, исходя из текста и сводя все к тексту. Для постмодерниста нет ничего вне текста, и история – один из способов его существования.
Идеалистический подход считает главным и единственным двигателем истории – человеческое сознание, производящее идеи, а историка – создателем образа прошлого. В постмодернизме история сводится к той части гипертекста, которая описывает прошлое, а личность автора аннигилируется, растворяясь в тексте. Не человек создает текст, а текст создает человека.
Идеалистический подход – это возвращение к просвещенческой традиции, а не постмодернистское ее отрицание. Секулярное просвещенческое сознание поставило человека на место Бога, сделав его хозяином истории. Первоначально именно человеческое сознание было объявлено в качестве двигателя истории, однако, восторжествовавший впоследствии материализм объявил человеческое сознание производным от внешних факторов, сделав человека марионеткой внешних сил, а не творцом истории.
Признавая правомерность постмодернистского взгляда на мир и его прошлое, автор, тем не менее, не может его принять.
Решение «основного вопроса философии» с позиций идеалистического подхода состоит в следующем. Первичность материи или идей определяется тем, что творит реальность. В рамках материализма бытие творит, создает и сознание, и идеи. В рамках идеалистического подхода идеи творят объективную и субъективную реальность, созданную человеком, и меняют материальную, природную, в этом смысле они первичны, и в этом заключается идеализм моего подхода.
Раздел 2. Мировоззренческие причины эволюции образа прошлого от античности до наших дней
Глава 1. Эволюция историзма от античности до XIX века
Анализ историографии свидетельствует о том, что в различные эпохи историки по-разному создавали образ прошлого. Осмыслением причин эволюции европейской и российской историографии занимались многие зарубежные и отечественные историки и философы: М. А. Барг, Р. Дж. Коллингвуд, Б. Г. Кроче, Б. Г. Могильницкий и др[35 - Барг М. Эпохи и идеи: Становление историзма. М.: Мысль, 1987; Коллингвуд Р. Дж. Идея истории; Автобиография. М.: Наука, 1980; Кроче Б. Теория и история историографии. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998; Могильницкий Б. Г. История исторической мысли ХХ в. Томск, 2001—2003. Вып. I—II. Историография истории нового времени стран Европы и Америки. М.: Высшая школа, 1990.]. Их трактовки причин изменения теории и методологии историописания, по мнению автора, зависят от той мировоззренческой позиции, с которой они анализируют этот процесс.
Цель данной статьи – рассмотреть эволюцию создания и изменения образа прошлого с позиций идеалистического подхода, который полагает, что мировоззрение историка определяет теоретическое и методологическое обоснование способа историописания.
Образ прошлого, в рамках данного подхода, создается как часть картины мира, поэтому способ его создания напрямую зависит от главных мировоззренческих идей. При смене мировоззрения меняется способ создания прошлого и его образ. Эволюция главных идей в рамках определенного мировоззрения ведет к изменению частно-исторических теорий, определяющих взгляд историка на прошедшее.
Поскольку современная отечественная историография – продолжательница и часть европейской исторической традиции, то логично исследовать, прежде всего, эволюцию западноевропейского образа прошлого.
Античный способ создания прошлого
Как пишет Р. Коллигвуд: «четыре тысячи лет тому назад у наших предшественников по цивилизации не было того, что мы называем идеей истории»[36 - Коллингвуд Р. Дж. Идея истории; Автобиография. М.: Наука, 1980. С.16.]. Прошлого, в его современном понимании, не существовало. Современное прошлое – это научно понятое прошлое.
Конечно, научность – понятие историческое, т.е. не раз изменившее свое содержание и сущность. Классическая научность и постмодернистская – различаются по своему содержанию и пониманию. Наука появляется тогда, когда человек начинает изучать существующую объективную реальность и противопоставляется ей как субъект этого изучения. Такая ситуация в историографии впервые возникла в античное время. Геродот, видимо, первый, кто отнёсся к прошлому, как реально существующему объекту, независимому от человека и богов. Последующие античные историки стали рассматривать прошлое, в основном, как арену действий людей, оно было независимо от историка, что позволяло изучать его, как противостоящий ему объект, т.е. формировало возможность для создания истории как науки.
Еще одно условие научного подхода – применение рационального мышления, основанного на логике, для изучения прошлого как объекта.
И, наконец, наделение прошлого реальностью позволяло использовать в истории понятие истины, как соответствие знания событиям прошлого, а введение в античную историю в качестве действующих лиц людей, а не богов привело к ее гуманизации.
В рамках гуманистической истории по-новому был поставлен вопрос о ее смысле. Геродот считал, что он заключается в том, чтобы деяния людей не были забыты потомством, понимании того, почему они поступали так, а не иначе[37 - Геродот. История в девяти книгах. Л.: Наука, 1972. С.11.]. Одной из задач исторического исследования Геродот считал преподнесение полезных уроков жизни, усвоение опыта прежних поколений. Он создавал прошлое на основании свидетельств других людей, при этом некоторые исследователи[38 - Напр. см.: Доватур А. Повествовательный и научный стиль Геродота. Ленинград: Изд-во Ленингр. ун-та, 1957. С.17.] считают, что он использовал и документы. Известно, что Геродот лично беседовал со свидетелями событий и критически воспринимал сказанное. Таким образом, происходило непосредственное присвоение Геродотом прошлого других людей. Благодаря этому методу, он как бы становился очевидцем многочисленных событий, его образ прошлого был значительно шире и глубже, чем любого из современников, не удивительно, что его сочинение имело большую убедительность и популярность.
Фукидид приложил немало усилий для придания прошлому наибольшей доказательности. Сделать это можно было, убедив читателя в том, что он имеет дело с достоверными свидетельствами прошедшего. Отсюда его требование к историку: он должен быть современником описываемых событий, еще лучше – их участником. Фукидид считал, что серьезная история не должна заниматься далеким прошлым и далекими странами и народами, язык которых исследователь не понимает[39 - Фукидид. История. Л.: Наука, 1981. С.13.], – это сужало горизонт прошлого, но повышало доверие к созданному образу прошлого.
Внимание античных историков было сосредоточено на создании политической картины мира, поэтому основной объект их внимания – военная и политическая история. Другой особенностью становится практическая полезность познания прошлого. В частности, Фукидид считал, что история будет полезна тем, кто хочет понять прошедшие события, а поскольку природа человека остается неизменной, то они рано или поздно произойдут и в будущем, а значит, познавая прошлое, мы понимаем будущее[40 - Фукидид. История. Л.: Наука, 1981. С.14.].
Новые функции приобретает история у римских историков. Так, если Исократ стремился с ее помощью воспитывать моральную добродетель[41 - Исократ. О мире. //Исаева В. И. Античная Греция в зеркале риторики: Исократ. М.: Наука. 1994. С.188.], то Полибий с помощью исторических примеров желал пробуждать патриотизм и обучать искусству политики.
Распространение римского влияния почти на всю Ойкумену поставило задачу осмысления ее как единого целого, что было невозможно без создания соответствующего прошлого. Эта проблема встала уже перед Полибием. Он считал, что для понимания отдельных частей, эпизодов истории необходимо понять ее как целое, однако задача создания всеобщей истории еще не ставилась. Смысл истории Полибий увидел в естественных циклах, в которых общество и государство по аналогии с человеком рождается, взрослеет и умирает[42 - Полибий. Всеобщая история в сорока книгах. СПб.: «Наука», «Ювента». 1994. Т.1. С.10—11.], а это дает ключ к пониманию настоящего состояния общества и предоставляет некоторые прогностические возможности.
Светоний Гай Транквилл считал, что характер исторической эпохи определяется характером правящего императора, и, руководствуясь этой идеей, создал довольно убедительный для своего времени образ прошлого в своем «Жизнеописании двенадцати цезарей»[43 - Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Де Агостини, 2014. 675 с.].
Таким образом, происходило наделение истории новыми функциями, которые будучи однажды созданы, могли быть восприняты и использованы следующими поколениями историков. Убедительность картины прошлого достигалась с помощью применения модных в тот период идей, например, идеи фортуны, которая была заимствована из восточных астрологических учений, а также увлекательного изложения, когда драма истории приближалась к драме сценической.
В рамках каждого мировоззрения образ прошлого играет особую и, что важно, подчиненную роль. В мифологической истории прошлое – часть мифа. В античной греческой цивилизации впервые создается новый вид конструирования прошлого, – вышедшего из-под влияния мифа. Прошлое рассматривается как независимое от людей и почти независимое от богов, хотя некоторое их влияние все же прослеживается, но не столько на прошлое как объект исследования, сколько на реальность как таковую.
Прошлое с позиций христианского мировоззрения
Победа христианского мировоззрения коренным образом изменила картину мира, и прошлое в ней играло уже иную, нежели в античности, роль.
Способ создания прошлого в рамках христианской концепции был сформирован в работах святого Иеронима, Павла Орозия и Аврелия Августина.
Христианские теологи, создавшие новую историю, из прошлой античной историографии заимствовали многие факты, которые могли быть совместимы с христианским мировоззрением, отбросив при этом основополагающие принципы античного способа создания истории. Интерпретация событий прошлого и настоящего ориентировалась теперь на Священное Писание и волю Бога, определявшего историю людей. Как пишет Ф. Арьес: «События и их последствия интересны не столько сами по себе, сколько в качестве мистических знаков, в силу того морального назначения, которое им отведено в Божественном плане»[44 - Арьес Ф. Время истории. М.: ОГИ, 2011. С.92.]. Единый для всех Бог создал Вселенную и человека, предопределив тем самым единство истории.
Объект и метод христианской истории
Хотя в христианстве прошлое и противостоит человеческому сознанию, как независимый объект, тем не менее, понять его можно, не столько изучая прошедшие события, сколько изучая Священное Писание, поскольку движущей силой, производящей изменения в истории людей, является Бог. Христианская идея повлияла и на само понятие «истории», которое теперь стало трактоваться как бытие человечества во времени. Как считает И. М. Савельева «предмет христианской историографии – действия людей и трансцендентных субъектов (и, естественно, результаты этих действий) в их соотнесенности с общим Божественным планом в отношении человечества»[45 - Савельева И. М. Теория исторического знания. М.: ВШЭ, 2008. С.427.].
Основные вехи человеческой истории как прошлой, так и будущей были предзаданы до начала времен, поэтому христианский историк не столько изучает противостоящий ему объект, как это происходит в науке, сколько понимает волю и планы Бога и на их основе интерпретирует некоторые события профанной истории.
Прошлое, зафиксированное в Священном Писании, неизменно, поэтому историк над ним не властен. Только при рассмотрении профанной истории ее создатель обладает некоторой свободой построения прошлого. М. Барг так пишет об историзме[46 - Термин «историзм» используется автором в самом широком его понимании – как изменение во времени и как описание этого изменения в трудах историков, образе прошлого.] св. Августина: «На уровне эмпирического рассмотрения истории Августин видит причинные связи. На уровне провиденциального видения ее он объясняет все происходящее в ней телеологически, т. е. конечной целью… Так или иначе, об истории как продуктивном развитии человеком воли собственной, а не одной лишь воли всевышнего у Августина нет и речи»[47 - Барг М. Эпохи и идеи: Становление историзма. М.: Мысль, 1987. С.104—105.].
На религиозную историю рационалистически мыслящие историки чаще всего смотрели и смотрят как на мифологическую, годную только как первичный материал для собственных построений. Самой истории в ней не видят, а это неверно. Это именно история, но созданная не с научной, а – с религиозной позиции. Христианская история – это история Бога, а не людей. Для ее изучения не требуется научный логический способ мышления, поэтому христианская история не может быть отнесена к научной дисциплине.
Христианский историк создает образ прошлого, и он у него изменяется, т.е. прошлое исторично. Ясно обозначен и двигатель этих изменений – Бог. Налицо все признаки историзма. Такая история нужна для создания единой и целостной картины мира в сознании верующего человека. События прошлого здесь играют столь же важную роль, как и события будущего. Они определяют настоящее. Хотя будущее и предопределено от века, как и прошлое, которое тоже когда-то было будущим, тем не менее, человек может правильно жить, только хорошо зная прошедшее. От этого знания зависят не его успехи настоящие и будущие, а нечто большее – спасение его души и жизнь вечная. Конечно, такой историей является прежде всего история священная, изложенная в Святом Писании и Предании и составлявшая истинное содержание человеческой истории. Профанная история государств и народов хотя и предстает в свете христианской идеи, как отражение замысла Бога, но эта история пишется людьми.
Прошлое в христианской мировоззренческой парадигме создается, исходя из главных христианских идей, на их основании строятся факты хроник, производится их отбор и интерпретация. Прошлое, как его видел хронист, не похоже на то, как его изобразил бы современный историк. На основании чтения их произведений в сознании читателя будут созданы различные образы прошлого, потому что они формируются на разных мировоззренческих основаниях.
Методология христианской историографии
Главные мировоззренческие идеи определяют не только теорию, но и методологию создания прошлого. Основным методом христианского историка становится изучение Священного Писания. Оно является не только главным историческим источником, но и примером для создания образа прошлого. Одновременно в нем содержится и вся теоретическая база, необходимая для объяснения и понимания событий и явлений, а также методология создания из них исторических фактов. Стремясь понять Божественный план, средневековые хронисты больше внимание уделяют чудесам и знамениям, чем действиям людей. Как считает Р. Коллингвуд, именно это предопределило слабость религиозного метода историописания. «Эта слабость не случайна. Она определяется не скудостью источников и материалов, находившихся в распоряжении ученых. Она зависит не от ограниченности того, что они могли делать, а от ограниченности того, что они желали делать. Они стремились не к точному и научному исследованию подлинных фактов прошлого, а к точному и научному изучению атрибутов божества, к теологии, прочно основанной на двойном фундаменте веры и разума, к теологии, позволившей бы им определять априори, что должно было произойти и что должно будет произойти в ходе исторического процесса»[48 - Коллингвуд Р. Дж. Идея истории; Автобиография. М.: Наука, 1980. С.55.]. Средневековый историк работает с фактическим материалом из преданий без его критической оценки, способы работы, созданные в рамках эллинистической и римской историографии, используются им в качестве второстепенных[49 - Коллингвуд Р. Дж. Идея истории; Автобиография. М.: Наука, 1980. С.52.].
Поскольку христианские историки исходили из одних и тех же основополагающих мировоззренческих идей, то и их интерпретации прошлого в главном не противоречили друг другу, что позволяло использовать тексты авторитетных предшественников без их критического анализа. «История не переписывалась каждый раз заново, с позиций сегодняшнего дня, а в буквальном смысле списывалась у предшественников, чей авторитет не подвергался сомнению»[50 - Савельева И. М. Теория исторического знания. М.: ВШЭ, 2008. С.306.]. Вместе с тем, переделка прошлого, исходя из частных интересов и идей, была весьма распространенным явлением, особенно когда это касалось исторических претензий епископств и монастырей на собственность, территории и власть.
Таким образом, методология и конкретные методы исторического исследования в христианской историографии полностью подчинены главным религиозным идеям, содержащимся в Священном Писании и Предании.
Священная и профанная история
Христианская история, как движение человечества от грехопадения ко Второму пришествию и Страшному суду, вершится на двух уровнях – высшем, где происходит священная история, и низшем – где людьми творится история светская, профанная. Истинная история – священная. Профанная определяется ею и зависима от нее. Профанная история интерпретируется в соответствии с главными христианскими идеями и подтверждает их. Задача такой истории заполнить лакуны прошлого в соответствии с идеями Писания. На них опирается историк, объясняя произошедшее. События прошлого в свою очередь подтверждают истинность тех идей, которыми они были объяснены. Возникает целостная, непротиворечивая картина мира, базирующаяся на христианском учении, из него выводимая и его же подтверждающая. Это становится основной функцией истории. Все, что способствовало распространению и укреплению веры, признавалось истинным и правильным, все, что препятствовало этому, становилось результатом действий людей, подстрекаемых дьяволом, о чем утверждалось прямо и без обиняков.
Главные страницы истории, определившие ее сущность и содержание, описаны в Священном Писании. Они постоянно напоминались верующему человеку во всех формах богослужения, но и профанная история, в части относящейся к подтверждению верности христианских истин, тоже постоянно упоминалась при отправлении церковной службы. Чаще всего это касалось святых, но иногда это и события, свершенные большими группами людей в защиту и распространение веры.
Христианская картина мира, которая дана в Священном Писании, носит законченный и принципиально неизменяемый характер. В этом целостном мировоззрении главные события прошлого уже описаны, они истинны и не подлежат изменению, хотя могут уточняться в деталях. Также дано и будущее, которое неизбежно наступит. Для профанной истории остается лишь незаполненный промежуток между событиями, описанными в Евангелии и Вторым пришествием Христа, а также Древняя история нехристианских народов. Концепция описания возможного прошлого, его оценки и интерпретация событий довольно жестко заданы основными христианскими идеями, поэтому истории в современном ее научном понимании здесь быть не может. Не случайно «Повесть временных лет» начинается изложением непреложных для всякого христианина истин: «Так начнем повесть сию. По потопе трое сыновей Ноя разделили землю – Сим, Хам, Иафет»[51 - Повесть временных лет. СПб.: Наука, 1996. С.143.]. Собственно славянская история в ней начинается от разрушения вавилонского столпа, однако летописец, пропустив много веков, находит славян уже на Дунае. Только с этого момента у него и появляется возможность и необходимость создавать собственное (т.н. профанное) прошлое. Правда, Священное предание сохранило факт посещения св. Андреем днепровских берегов и других земель славян, где он пророчествовал: «На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей»[52 - Повесть временных лет. СПб.: Наука, 1996. С.145.].
Человек, как деятель профанной истории, хоть и свободен в своих действиях, но только в рамках выбора добра и зла. Выбрав то или другое, его действия становятся и предсказуемыми, и предопределенными. За сценами профанной истории проглядывает истинная драма, разыгрываемая совсем в другом месте – на небесах, где продолжается бой сатаны против Бога. Драма профанной истории также предрешена, как и битва на небесах, и прошлое, описываемое историком, это подтверждает. Однако само сценическое действие обладает значительной независимостью, обусловленной человеческой свободой воли, дарованной ему Богом.
Хотя человек ничего не может изменить в конечном историческом результате, для него самого история исключительно важна, поскольку он выбирает сторону, на которой выступит во вселенской битве добра и зла. В зависимости от своего выбора он либо обретает жизнь вечную, либо погибель в аду. Причем правильный выбор не всегда очевиден, поскольку лукавый хитер и коварен, а правое дело вероятнее всего будет вознаграждено только на небесах. Конечно, лучшие исторические оценки и примеры даны в деяниях апостолов и святых, но конкретный опыт христианский историк находит и в событиях истории своего народа и государства, свершившейся уже в постъевангельский период.
Профанное прошлое дает образцы того, как в условиях конкретной страны и общества можно и нужно вести себя в соответствии с главными христианскими идеями. Конечно, прошлое, особенно «местное», играет третьестепенную роль после догматов и их раскрытия в священной истории, но, тем не менее, и эта роль важна для формирования христианской картины мира конкретного человека.
Особенности христианского построения прошлого
Как считает Р. Коллингвуд: «Любая история, написанная в соответствии с христианскими принципами, по необходимости должна быть универсальной, провиденциальной, апокалиптической и периодизированной… Все эти четыре элемента вполне сознательно внесены в историческую мысль раннехристианскими учеными»[53 - Коллингвуд Р. Дж. Идея истории; Автобиография. М.: Наука, 1980. С.49,50.].
Особенности христианского способа создания прошлого обусловлены главными мировоззренческими идеями данной религии. Поскольку время Бога в Священном Писании не совпадало с человеческим, поэтому историки стремились непротиворечиво совместить их. Одним из вариантов была идея аллегорической трактовки, согласно которой, например, Юлиан Африканский, основываясь на Втором послании апостола Петра[54 - 2-е Петр. 3:8.], приравнял один день Бога к тысяче человеческих лет.
В зависимости от основных идей и событий Священного Писания история разделялась на соответствующие эпохи. Подходов было много, но все они подчиняли время главным мировоззренческим идеям, а не наоборот – время всегда изменяемый фактор в любой исторической парадигме и полностью подчинено идеям, на которых строится картина мира. Уже сама христианская хронология служила напоминанием о Боге. Ведя счет годам, верующий человек отсчитывал его либо от сотворения мира, либо от рождества Христова.
В христианском способе создания прошлого особенно хорошо видна тотальная зависимость прошлого от главных мировоззренческих идей. Природа веры не предполагает изменений религиозных догматов, поэтому христианский историзм почти застыл в своем развитии, хотя некоторые изменения в религиозном мировоззрении все же происходили, а порой и существенные, но все они были связаны с мировоззренческими переворотами, которые становились основанием для изменения прошлого. Пример тому – Реформация. Но в рамках одной конфессии христианский историзм представляет собой величественную, цельную, словно вытесанную из единой глыбы гранита, картину прошлого, которое не подлежит изменению в своих основаниях и может лишь дополняться новыми событиями, подтверждающими незыблемые догматы веры, неизменно стремясь к завершению времени и истории в момент Второго пришествия и Страшного суда.
Одной из главных особенностей христианского историзма является его пророческий, эсхатологический характер. Неизбежный конец истории человечества был также явно задан, как и ее начало. При этом чудесное воскресение Христа являлось неоспоримым свидетельством его Второго пришествия. Прошлое обосновывало будущее, так же как и сбывающиеся пророчества о различных промежуточных событиях, которыми насыщено Священное Писание и Предание. Поскольку не все пророчества сбывались, например, свидетельство Христа, о том, что Конец света застанет еще его поколение[55 - Мф., 16: 27,28.], заставляло не только аллегорически трактовать не сбывшиеся пророчества, но и насыщать прошлое сбывшимися, в том числе носящими локальный временной и территориальный характер. Местная история также должна была подтверждать истинность религиозных пророчеств.
В христианской истории всякое историческое действие становилось таковым только в свете христианской идеи, поэтому главными историческими событиями становятся чудеса, подтверждающие истинность веры. Профанное прошлое нельзя было изучать без оглядки на будущее, поскольку истинной может быть только такая картина прошедшего, которая непротиворечиво заполняет лакуну между священным прошлым и апокалиптическим будущим.
Христианство – религия сугубо историческая, даже сам «Символ веры» представляет собой по большей части совокупность вполне конкретных исторических событий. История в христианстве оттесняет на задний план прежде господствовавшее античное мироощущение природы, частью которой являлся человек, ощущавший себя, преимущественно, в настоящем. Теперь главным становится прошлое и будущее. Средневековая личность больше оказывается связанной с историей, чем с природой, в которой она существует и действует.
Главное историческое событие – жизнь Христа определяет не только прошлое, но настоящее и будущее. Об этом историческом событии все помыслы верующего человека. В нем он черпает силы и надежду на будущее, им он живет в настоящем. Не случайно, рождение Христа делит историю на два грандиозных периода. С помощью хронологии к этому историческому событию невольно оказываются привязаны все остальные события прошлого, настоящего и будущего.
Единство истории
Поскольку Бог создал вселенную и человечество, то история стала единым всеобщим процессом, имевшим свой исток в истории иудеев и христиан. Судьбы других народов могли отличаться, однако должны были укладываться в прокрустово ложе единого Божественного плана.
Интересно то, что ни эллинистический, ни даже латинский мир не имел концепции всеобщей истории, связывающей воедино все времена и земли. Такая концепция была создана христианством, причем не на основе фактов, а целиком на базе религиозной идеи, заложенной в Священной книге евреев – небольшого народа, не выходившего в тот период своей истории из сравнительно небольшого района и не имевшего столь тесной связи, как, например, карфагеняне или римляне, с другими народами. Идея единства рода человеческого и универсальной истории – целиком и полностью привнесена в историю из Ветхого Завета.
Влияние античной и христианской историографии на современную историческую науку
В рамках традиционного подхода создание исторической науки рассматривается как постепенное накопление неких верных теорий и методов, которые постепенно привели к созданию современной историографии. При этом каждый исторический период объявляется небесполезным для этого процесса, поскольку в его рамках создается что-то такое, что впоследствии используют современные историки. Одновременно каждый период имеет и свою «шелуху», которая мешает пробиваться «истинным» знаниям и методам.
Этот упрощенный и прямолинейный подход до сих пор господствует в мировой историографии. Однако, если внимательно присмотреться к деталям, то оказывается, что «шелухой» были главные мировоззренческие идеи, на которых наши предшественники создавали свой образ прошлого, а наследуемыми достижениями – второстепенные идеи и методы, которые были объявлены истинными лишь потому, что смогли быть адаптированы в новую историю, основанную на иных, чем прежняя, мировоззренческих основаниях. Исходя из этого, следует признать, что единого исторического процесса познания прошлого не существует, а есть ряд последовательно сменяющих друг друга способов создания прошлого, основанных на различных мировоззренческих парадигмах.
Пример того, что унаследовала современная история от христианского историзма, – это хорошо подтверждает. Обычно христианский способ создания прошлого рассматривают с позиций того, что он дал историзму современному. При этом подразумевается, что в целом ошибочный христианский взгляд на историю несет в себе отдельные правильные идеи, которые были впоследствии востребованы и восприняты историзмом рационалистическим и научным. Подобный подход заведомо обрекает христианскую и античную историографию на роль ложного исторического учения, с отдельными вкраплениями истины. Причем истины эти становятся таковыми только потому, что используются современными историками. Это обусловлено тем высокомерным взглядом, который присущ каждому поколению, обладающему новым мировоззрением, по отношению к прошедшим поколениям, почитавшим иные идеи.
Историографы обычно полагают, что их античные и христианские предшественники, создавая свои мифологические и религиозные истории, находили отдельные истины, из которых постепенно строилось светлое здание современной исторической науки. «Шелуха» религиозных заблуждений сама собой отпала по мере того, как ученые приходили к более правильному пониманию истории. Таков общий прогресс науки, и история – часть его. Согласиться с подобным подходом, в его исторической части, нельзя, поскольку прошлое (сказанное верно только в рамках идеалистического подхода) не познается, а создается как часть общей картины миры.
Прошлое определяется главными мировоззренческими идеями, поэтому историописание периода господства христианской идеи могло быть только таким, каким его создали религиозные теоретики. Научным оно не могло быть по определению, и обвинять их в каких-либо заблуждениях столь же ошибочно, как и хвалить за то, что они создали нечто прогрессивное, что и сегодня применяется исторической наукой. Они неповинны в первом, и уж точно не желали второго.
Христианские теологи добросовестно создавали такую картину мира, которая соответствовала их вере, так же поступают и современные историки, доверяющие другим идеям, и от которых неизбежно откажутся их потомки. Так будет всегда, пока человечество не остановится в своем идейном творчестве. Понимание этого – одно из основополагающих положений идеалистического подхода, позволяющего ему рассматривать каждую картину мира и создаваемое на ее основе прошлое, как историческое, а значит, преходящее явление.
Современный взгляд на эволюцию историографии, как постепенное накопление истинных идей и фактов и избавление от ошибочных, не верен, поскольку рационалистическая история родилась не из христианской. Рационалистическая история родилась из идей классической науки, а от христианской истории она взяла лишь некоторые второстепенные идеи, а если бы не взяла, то, наверное, и немного бы потеряла, во всяком случае, главное осталось бы. Первично здесь не то, что накопили предшественники, а те новые мировоззренческие идеи, на основании которых новые историки начали создавать иное прошлое.
И сегодня многие историки руководствуются известным ленинским высказыванием о том, что «исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно со своими предшественниками»[56 - Ленин В. И. К характеристике экономического романтизма Сисмонди и наши отечественные сисмондисты // Ленин В. И. Полн. Собр. Соч. Т.2. М.: Госполитиздат, 1958. С.178.]. Новое здесь определяется с позиций современного для В. И. Ленина, в данном случае марксистского, мировоззрения. С точки зрения этого учения далеко не все новации христианской мысли можно было отнести к историческим заслугам. И это не изъян марксизма, – это общее отношение стоящего на одной мировоззренческой платформе к тем, кто имеет иное мировосприятие. Какой-либо объективной, независимой от мировоззрения, оценки исторических заслуг быть не может, потому что мировоззрение – есть наибольшая законченная идейная система, формирующая целостную и непротиворечивую картину мира. Поэтому заслуги мыслителей и историков должны оцениваться по их вкладу именно в эту конкретную мировоззренческую систему, а не в предшествующую или будущую.
При смене мировоззренческих идей в истории всегда наблюдается рост роли и значения личностей, чье влияние на события своего времени было далеко не столь значительным, как это кажется, читая современные истории, и о которых современники либо ничего не знали, либо знали очень мало. Яркий тому пример – это история Иисуса в изложении христианского историка, в котором Христос является центральной фигурой своего времени, о чем его современники точно не подозревали. Для них он был одним из многочисленных еврейских пророков, которого не принял даже свой народ. Фигура Христа росла по мере распространения христианства до тех пор, пока не заполнила собой все прошлое.
Каждый новый историзм берет свои главные идеи не от предшествующего, они привносятся в историю из нового господствующего мировоззрения и ими формируется новая историография. Из прошлой берется лишь то, что можно встроить в новую историю, остальное безжалостно отбрасывается. И это касается не только истории, но и недавних кумиров, которым поклонялись и идеи которых создавали образ прошлого. Вспомним, как святой Владимир повелел одних идолов «изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью и приставил 12 мужей колотить его палками. Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе, – чтобы принял он возмездие от людей»[57 - Повесть временных лет. СПб.: Наука, 1996. С.189.]. Подобным образом поступают и с историческими героями при смене мировоззренческих парадигм. Так же поступили и с мифологической историей создатели христианского историзма, чьи ценности и святые в свою очередь были также безжалостно отвергнуты неофитами рационализма и материализма. Таким же образом, кризис христианского мировоззрения привел к кризису религиозного историзма, в результате чего, современная «христианская историография занимает весьма скромное место в системе знаний о прошлом»[58 - Савельева И. М. Теория исторического знания. М.: ВШЭ, 2008. С.403.].
Историзм эпохи Возрождения
В XV—XVIII веках в Европе происходил процесс смены мировоззренческих парадигм. На смену христианству постепенно пришло рационалистическое мировоззрение, родившееся из идей, впервые сформулированных в Эпоху Возрождения. В этот период ряд мыслителей, пока еще в рамках религиозной парадигмы, начинает развивать антропоцентрические, гуманистические, рационалистические идеи, которые приводят к важным изменениям во взглядах на мир и человека. Результатом этого процесса становится сначала интерес человека к окружающему материальному миру во всем его многообразии, а затем развитие науки, техники и искусства.
