скачать книгу бесплатно
– Почему? – Андрей резко останавливается.
– Таково решение редакции, – Артур тоже останавливается.
– Какой еще, на хрен, редакции?! – восклицает Андрей. – Редакция, это ты. Тебе, значит, и вопрос, почему?
– Ладно, это мое решение. Я его принял.
– Но еще месяц назад, ты говорил, что опубликуешь мой цикл.
– А потом я передумал. Бывает.
– Но мы договорились, что все железно. Я обещал никому не отдавать эти стихи. А у меня их просили… между прочим… Но я обещал отдать их только тебе, а ты обещал опубликовать… Был договор?!
– Но договор был устный. Письменного договора мы не подписывали.
– Ах, ты, мизерабль! – Андрей угрожающе приближается к Артуру.
– Но-но, полегче!.. – Артур отшагивает назад.
Молодые люди снова двигаются вперед по улице, полной шумящей листвы и солнечного света, разговаривая все эмоциональней и эмоциональней. Свернув за угол, они сталкиваются с подвыпившим мужичком в истрепанном пиджаке. Пьяница едва не падает, но, оправившись, увязывается вслед за молодыми людьми.
– Хотя редакция и не обязана объяснять авторам причины отказа… – говорит Артур. – Но мы не первый год с тобой знакомы, поэтому объясняю: твои стихи недостаточно актуальны.
– Чиво?! – Андрей прикладывает ладонь к уху, карикатурно изображая глухого дедка.
– В твоих новых стихах нет ничего прогрессивного. – Артур отвечает, нарочито повышая голос, как будто и вправду разговаривает с глухим.
– Чиво-чиво в них нет?! – тон Андрея становится откровенно издевательским.
– И кроме того, они не в формате нашего… моего издания… – Артур чувствует себя не в своей тарелке, ему хочется побыстрее закончить неприятный разговор.
– Ах, они «не в формате»! А месяц назад они были, значит, «в формате»? Месяц назад они были актуальными и прогрессивными, а теперь, значит, протухли как сардельки?!
– Месяц назад я недостаточно хорошо в твои новые стихотворения вник. Ошибся! Бывает. Редактор тоже может ошибиться…
– Хорошо, однако, что ты редактор, а не сапер! Значит, я «не актуальный» и «не прогрессивный»? А раньше? Раньше со мной все было в порядке?
– Раньше ты версифицировал гораздо интересней, – кивнул Артур. – Мы же… я же печатал тебя в нашем… в своем сборнике. Всегда, с самых первых твоих шагов в литературе.
– Ты это чего со мной, как мэтр, разговариваешь? «С первых шагов в литературе…» – передразнивает Артура Андрей. Да, меня уже вовсю печатали, когда ты еще только букварь осваивал!
– Гм-м… Мы вообще-то ровесники.
– Стихи мои, оказывается, «не в формате»… – Андрей заводится еще сильнее. – Когда ты издавал свой журнал за три гроша, на паршивой бумаге, не выплачивая авторам гонорары, тогда мои стихи были «в формате»?! А как только ты выбил грант у америкосов, как только появились серьезные деньги – на финскую бумагу, на типографию, на жирные гонорары, то сразу вдруг стал «не в формате», да?!
Артур резко останавливается. Андрей по инерции пролетает чуть вперед.
– Я не хочу продолжать этот разговор, – говорит Артур. – С тобой сейчас совершенно невозможно общаться. Ты слишком взвинчен. Я тебя понимаю. Успокоишься, дай знать… И, несмотря на твое хамство, я, как редактор и издатель, всегда готов рассматривать все твои новые тексты. И публиковать их… если они мне подойдут.
Андрей разворачивается и, не спеша, вразвалочку, возвращается к собеседнику, цедя сквозь зубы:
– Новые тексты?! Рассматривать?! Задницу ты у бегемота рассматривай, а не мои тексты! Ты у меня больше строчки не выпросишь, редактор хренов… Редактор он!!! Шишка ты в ямке, а не редактор. Русский язык сначала подучи, рыдактор. У тебя у самого – по пять ошибок на строфу…
– Считай, договорились. И не очень-то нужны мне твои строчки… тоже мне, великое сокровище – строчки твои.
– Ах, ты…
Андрей уже готов вцепиться в Артура, но пьяница, запыхавшийся от непривычной нагрузки, подходит к ним.
Это их коллега, поэт Василий Васильевич Глубокий, известный так же под прозвищем Вас-Вас. Ему пятьдесят лет, но выглядит он лет на пятнадцать старше.
Вас-Вас страдает с жуткого похмелья, но, тем не менее, хорошо «держит марку». У него опухшая физиономия хронического алкоголика, у него на голове серая шляпа в маслянистых пятнах, он очень бедно одет, но от него исходит позитивная энергия, он радостен, беззаботен, нервно подвижен. Он широко улыбается – передних зубов у него не хватает. За плечами у него старый армейский вещмешок.
– Юные мои гении, совсем помираю, выручайте! Чем можете…
– Не многовато ли гениев для одного перекрестка?! – язвит Артур.
Артур и Андрей с досадой смотрят на Вас-Васа, отворачиваются, доставая кошельки, чтобы Вас-Вас не увидел, сколько у них на самом деле денег. Роются в кошельках и, наскребя по чуть-чуть, одновременно подают Вас-Васу в протянутую ладонь.
– Н-на!
– Санька Верку матч! – Вас-Вас на глазок определяет сумму и разочарованно вздыхает. Он поправляет рюкзак:
– Юные мои коллеги, послушайте-ка мои новые вирши, что сочинил я прошлой ночью: «Же не манж па сис жур! Пропил я тещин абажур». – Вас-Вас начинает приплясывать, хлопая в ладоши и напевая.
Артур и Андрей одновременно открывают свои кошельки и протягивают Вас-Васу еще немного денег.
– Благодарствую! – Вас-Вас ернически кланяется им в пояс несколько раз.
– Вас-Вас, иди уж, а! – говорит Артур.
– Не до тебя сейчас… – вторит ему Андрей.
– Кажется, вы хотели драться, молодые люди? Еще не передумали? Могу вам помочь, как рефери. Моя такса – бутылка пива за минуту боя. Сколько вы продержитесь, интересно?
Андрей говорит, обращаясь к Артуру, уже беззлобно:
– У меня больше нет.
Артур достает еще немого денег, протягивает Вас-Васу:
– Все, Вас-Вас, больше не дам, иди уже…
Вас-Вас, снимая шляпу, театрально раскланивается и с достоинством удаляется.
***
Вечер, центр города, пешеходный бульвар: фонари «под старину», афишные тумбы, фонтаны, летние кафе, бутики, сувенирные киоски, кинотеатр. По бульвару прогуливается праздная публика.
Возле фонтана – пьяненький Вас-Вас, он, притоптывая и подыгрывая себе на гармошке, пытается напевать свои стихи, но получается, что он выкрикивает их, иногда подвывая, как камлающий шаман. Ни петь, ни танцевать, ни играть на гармошке Вас-Вас не умеет, но его выступление столь артистично, что пользуется успехом: вокруг Вас-Васа собралась толпа смеющихся людей.
Бабушка купала внучку
и давала взбучку
внуку. Деда на завалинке
штопал валенки.
А папаша с утреца
скушал блюдо холодца.
Вот, так вот и живем, потихоньку…
Кошки мокнут под дождем,
Санька пялит Соньку.
Зрители аплодируют, смеются. Вас-Вас снимает шляпу и обходит с нею зрителей по кругу, приговаривая: «Дайте поэту денег на водку!»
Собрав гонорары, он, воодушевленный успехом, встает на бортик фонтана, взмахивает рукой, подпрыгивает, готовясь продолжить спектакль, но, потеряв равновесие, шумно плюхается в воду. Зрители дружно ржут.
***
– Ты будешь сегодня выступать на чтениях? – спрашивает Артур примирительно.
– На каких еще чтениях? – удивленно спрашивает Андрей.
– Пантелеев в «Жирном воробье» устраивает поэтические чтения… А разве тебя он не приглашал?
– Нет, не приглашал…– Андрей совсем расстраивается, опускает голову, сутулится.
– Забыл, наверно?..
– Забыл, да… Он про меня всегда забывает! Ему не до меня… Он же большой барин у нас! Какое ему дело до какого-то Синицына?
– Он, наверное, случайно тебя забыл пригласить.
– Наверное, да… А что, разве можно специально кого-то забыть пригласить? Забывают, только тех, в ком не особо и нуждаются… кого держат за второй сорт… А тех, кого ценят и уважают – не забывают!
– Глупости! Он к тебе хорошо относится. Но знаешь, сколько у него забот? Организовать все, скоординировать, договориться со всеми… Не трудно кого-то в спешке и забыть.
– Да? А кого он еще забыл позвать, кроме меня? Я хочу знать, в хорошей ли я компании!
– Ну, ладно, подумаешь, он забыл, так я тебя приглашаю! Я! – Артур покровительственно похлопывает Андрея по плечу. Но Андрей грубо отпихивает его руку.
– Не фигу ко мне подмазываться!.. Если бы мы случайно с тобой не встретились, тебе бы и в голову не пришло меня пригласить. Просто позвонить – это пару минут заняло бы всего… Но – фигушки! Вы же все баре такие…
Андрей разворачивается и быстро уходит. Обида душит его: «Стихи отвергли, выступать не пригласили!» – он сворачивает за угол и с силой кидает сумку о каменную стену.
***
Артур сидит за столиком в летнем кафе и пьет оранжевый напиток. Он с вожделением пялится на официанток и на девушек, проходящих мимо кафе, провожая каждую долгим взглядом. Воображение переносит его в притон садо-мазохистов. Он видит себя на четвереньках, в ошейнике с цепью.
На Артуре – женские трусики, чулки и туфли на высоких каблуках. К нему подходит одна из официанток и берется за цепь. На девушке костюм «строгой госпожи», в руках она держит хлыстик, которым хлещет Артура по ягодицам, ногам и спине. Артур издает нечленораздельные звуки, виляет задницей и целует сапоги «хозяйки», которая начинает водить Артура по притону как собачонку. Притон полон девушек – именно тех, которых Артур провожал похотливыми взглядами, сидя в летнем кафе – все девушки затянуты в латекс, у них в руках хлыстики, девушки хлещут Артура, и он всем целует сапоги, довольно мурлыча и виляя задом.
Одна из официанток летнего кафе шепчет своей коллеге:
– Этот уродец сюда почти каждый день ходит! И пялится, и пялится… Противный какой!
– Да, мерзкий тип! На маньяка похож… И взгляд у него какой-то неприятный…
– Ф-фу!!!!
Девушки презрительно хихикают, но Артур понимает это, как выражение симпатии к нему и поднимает свой стакан в знак приветствия.
***
Андрей с силой кидает сумку о каменную стену. Затем подбегает к ней, роется и достает мобильный телефон. Проверяет его целостность. Набирает номер.
Заброшенный пустырь, руины промышленных строений. Кирпичный гараж, внутри которого оборудован спортивный зал. Обшарпанные стены гаража украшают портреты Мао Дзэдуна, Че Гевары, Бакунина, Жана-Поля Сартра, Маяковского, Муссолини и Пабло Пикассо. В углу стоит небольшая виселица буквой «г», на виселице – плюшевый Микки-Маус, подвешенный за шею.
Несколько молодых людей с обнаженными мускулистыми торсами поднимают тяжести или бьются в боксерских перчатках. Среди парней выделяется одна девушка в красной бандане, девушка особо агрессивна и резка. Иван Железякин лупит по боксерской груше. Раздается телефонный звонок. Иван, снимая перчатки, подходит к своей сумке, вытирает пот полотенцем и жмет на кнопку телефона.
– Смольный на проводе!
– Иван, надо бы пообщаться, давно не виделись. – Андрей отвечает на шутку серьезно.
– Приезжай в штаб, я тренируюсь.
Иван Железякин демонстрирует своим товарищам приемы рукопашного боя. В гараж входит Андрей и начинает задумчиво раскачивать «казненного» Микки-Мауса. Виселица с грохотом падает.
Ребята сурово смотрят на Андрея. Иван Железякин, сказав: «Это свой человек!» – берет боксерские «лапы» и подходит к Андрею.
– Держи лапы! Становись в стойку…
Иван остервенело бьет по «лапам», которые держит задыхающийся и обильно потеющий Андрей. Загоняв Андрея до полного изнеможения, Иван удовлетворенно улыбается, шутливо и легонько стукает партнера перчаткой по макушке:
– Пошли на воздух, подышим!..
Иван и Андрей сидят посреди пустыря на поваленном деревянном столбе. Они поочередно отхлебывают из двухлитровой бутылки с пивом.
– Забей! Забей ты на них… Они лижут задницы всяким мерзавцам, чинушам, торгашам. Они – культурные проститутки, влезают в любые дырки без мыла… Забей!.. Их время уже подходит к концу. Скоро мы будем рулить! Всем рулить – политикой, экономикой, культурой… Наше время идет, мы все крепче и крепче… и нас все больше. Они сейчас только кажутся победителями, у них вроде есть все – власть, деньги, шлюхи. Но это все признаки гниения. Они сгниют от наркоты, перегрызут друг другу глотки от жадности и зависти, а потом придем мы, и выметем всю эту тухлую срань и плесень железной метлой. Иди к нам, Андрюша, ты же по духу наш! Сейчас вся самая талантливая и умная молодежь с нами. Ну… или симпатизирует нам… Потому что ее, талантливую и умную молодежь, эти жирные пидоры оттерли от всех кормушек, тормозят, не дают развернуться. Умные, талантливые, сильные – почти на самом дне общества, а на его верху – жабы, декаденты, вырожденцы. Или бездарные жополизы, хитрые проныры, типа этого Пу… как его там? Пу…
– Пучкова…
– Да…
