скачать книгу бесплатно
У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века
Георгий Давидович Толорая
Книга основана на аналитических материалах и публикациях, подготовленных авторитетным специалистом по Восточной Азии с опытом работы на корейском направлении на протяжении четырех десятилетий. Представлены результаты исследований проблем Корейского полуострова с учетом опыта практической деятельности по формулированию и реализации внешнеполитических инициатив России в Северо-Восточной Азии. Вниманию читателей предлагаются как ценные фактологические материалы, подготовленные по горячим следам событий, так и обобщающий анализ ключевых проблем, подводящий итоги различных исторических периодов. В книге проанализированы основные события и тенденции российского взаимодействия с двумя корейскими государствами – КНДР и РК, политическое и экономическое развитие и концепция внешней политики и практики этих государств, их взаимоотношения. Особое место уделено комплексному анализу процессов негласного реформирования и эволюции социально-экономического устройства КНДР. Помимо этого дан очерк международных форматов обсуждения ядерной проблемы и ракетных программ Корейского полуострова, многостороннего регионального сотрудничества.
Георгий Толорая
У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века. Монография
Автор выражает искреннюю благодарность Горбачевой Валерии Олеговне, Василенко Полине Игоревне, Яковлевой Любови Николаевне, Дрожащих Евгении Валерьевне за помощь в подготовке работы к печати, а также СП «РасонКонТранс» за содействие в публикации.
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ
Ответственный редактор:
М. Е. Тригубенко – к.э.н., ведущий научный сотрудник Центра российской стратегии в Азии Института экономики РАН.
Рецензенты:
A. В. Воронцов – к.и.н., доцент, заведующий отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН;
B. Е. Сухинин – доцент МГИМО МИД России, Чрезвычайный и Полномочный Посол.
RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES INSTITUTE OF ECONOMICS
G. D. Toloraya
THE EASTERN THRESHOLD OF RUSSIA
Sketches of Korean Politics at the Beginning of the XXI century
Monograph
Moscow
Publishing and trading Corporation «Dashkov and Co.»
2019
Toloraya G. D.
The Eastern Threshold of Russia. Sketches of Korean Politics at the Beginning of the XXI century: Monograph / G. D. Toloraya; preface A. V. Torkunov; responsible editor M. E. Trigubenko. – M.: Publishing and trading Corporation «Dashkov and Co.», 2019. – 425 p.
ISBN 978-5-394-03142-7
The book is based on research materials complied by the eminent expert on East Asia, with experience on the key Korean issues accumulated over four decades. The volume complies the results of studies on the issues of the Korean Peninsula, taking into account his practical experience used in formulating and implementing of a range of Russia's foreign policy initiatives in Northeast Asia. The book contains both valuable factual material, amassed in the course of events, and general analysis of key problems summarizing the various historical periods.
In this book the author also examines the main events and trends of Russian cooperation with both of the Korean states, the DPRK and the ROK. The book also describes economic development and concepts of foreign policy and practice of these two states, their bilateral relations. Special attention is paid to the comprehensive analysis of the unofficial reform and evolution of the socioeconomic structure of the DPRK. In addition, the author gives an outline of international formats for discussing the nuclear issue and missile programs of the Korean peninsula, as well as of multilateral regional cooperation.
Key words: North Korea, South Korea, nuclear and missile problem of Korean peninsula, Inter-Korean North-South relations, Russia’s policy in Korea, Russia’s relations with DPRK and ROK.
© Institute of Economics RAS, 2019
© Page make-up: PTC «Dashkov and Co.», 2019
Предисловие
На протяжении послевоенных десятилетий Корейский полуостров остается зоной возможного кризиса. Периодические обострения здесь не раз ставили соседний с российскими восточными рубежами регион на порог войны. Редкие затишья (периоды разрядки) с печальной регулярностью сменялись всплесками конфликтов, каждый из которых был чреват эскалацией и даже “срывом в пропасть”. Разрядка 2018 г. – один из многих аналогичных эпизодов корейской истории – к сожалению, до сих пор не привела к прочному миру.
Напомним, что этой “оттепели”, символом которой стала первая в истории встреча северокорейского лидера и американского президента 12 июня 2018 г., предшествовал разогрев застарелой конфронтации (причем без видимых причин) до беспрецедентной за весь послевоенный период отметки. В 2017 г. противостояние между США и КНДР, вернее, даже лично между лидерами двух стран, связанное с их амбициями и психологическими особенностями, довело ситуацию до белого каления и заставило не только несведущих людей, но и политические элиты многих стран начать всерьез опасаться начала большой войны. Разрядка напряженности с начала 2018 г., благодаря инициативам КНДР о проведении встреч на высшем уровне с США и РК, с одной стороны, дала надежду на мирное разрешение конфликта, а с другой – вызвала опасения, что стороны не договорятся, и конфликт вспыхнет с новой силой. Да и в случае достижения договоренностей, как показывает опыт, вероятность их последовательного выполнения обеими сторонами невелика.
Казалось бы, главная причина – это безрассудство северокорейцев, любой ценой пытавшихся обзавестись полноценным ракетно-ядерным оружием и использовать его для шантажа, что интерпретировалось на Западе как стремление к агрессии.
Однако причины кризиса надо искать в том, что корейская война, начатая Ким Ирсеном в 1950 г. как гражданская в целях объединения через “коммунизацию” Южной Кореи, быстро эволюционировала в межсистемный конфликт и, по сути, еще не закончилась в правовом поле.
Несмотря на то, что мировой коммунизм давно уже остался на обочине истории, ни одна из сторон в ходе войны в Корее не добилась желаемого. Однако они надеялись (и надеются до сих пор), что историческая справедливость рано или поздно восторжествует. Именно поэтому КНДР считала себя де-факто в состоянии войны, а США даже не пытались развеять эти опасения.
США и Республика Корея (РК) в принципе исходили до сих пор из исторической предопределенности исчезновения КНДР как государства. КНДР же намерена всеми силами отстоять независимость, не оставляя, быть может, даже мысли о реванше. Этот исторический спор теперь затрагивает сердцевину геополитических интересов, в него вовлечены сильнейшие державы современности. Он не решен и вряд ли может быть решен насильственными методами; лишь путь диалога и компромиссов может привести к позитивным результатам.
Исторические корни российской сопричастности к корейским делам проросли в XIX в., когда были заключены первые двусторонние договоры, и на российской территории появились первые переселенцы из Кореи, искавшие там убежища от японской колонизации. Одна из причин трагической для Российской империи российско-японской войны 1904–1905 гг. – это соперничество за Корею. Революционно-освободительное движение корейского народа также во многом возникло под советским влиянием и частично на российской территории.
Делим мы с США и вину за раскол Кореи после освобождения в 1945 г., и за итоги корейской войны, развязанной Северной Кореей в интересах объединения страны.
В послевоенный период СССР также не выпускал КНДР из своей орбиты, хотя в сфере влияния на Пхеньян у него был конкурент – Китай. США же прочно держали в узде Южную Корею. Обстановка на полуострове во многом соответствовала определению “линии фронта” между социализмом и капитализмом. Сегодня противостояние на полуострове имеет геополитическое измерение.
Предлагаемая читателю монография широко известного не только в России, но и за рубежом специалиста предлагает независимый взгляд на излагаемые события. Для понимания сути и перспектив развития ситуации на Корейском полуострове автору было необходимо не просто внимательно изучать историю конфликта, но и делать объективные выводы, независимые от теоретических изысканий и идеологической зашоренности. Последней раньше страдала советская наука, сегодня та же степень заданности выводов на основе идеологических установок характерна для науки западной. Кореанология стала полем острой идеологической борьбы, а информационная война против Северной Кореи приобрела уже характер гибридной войны, невиданной по масштабу в последние десятилетия. Пласты предвзятости и непонимания затрудняют поиск истины, что является следствием ошибок в принятии решений.
Автор, глубоко вовлеченный в корейские дела на протяжении четырех десятилетий, в 1990-2000-е гг. непосредственно участвовал в выработке и реализации политики на корейском направлении был осведомлен и в ситуации “на земле”, и в академических дебатах, хорошо знаком с лидерами и элитой обоих корейских государств, а также с ведущими авторитетами мировой науки в этой области. В основе разделов книги, посвященных анализу кризисных моментов недавней истории, усилий российской дипломатии по их урегулированию, социально-экономического и политического развития Юга и Севера (особенно ценны исследования, касающиеся КНДР, о которой так мало надежных материалов), двусторонних отношений с обоими корейскими государствами – подготовленные по горячим следам аналитические материалы и публикации, имеющие документальную ценность. При этом выводы автора не слишком подвержены конъюнктурным колебаниям, и время во многом подтвердило их правоту. Перед нами не просто выстроенный в хронологическом порядке набор наблюдений, а впечатляющий срез почти двух десятилетий.
В этот период вместилось несколько этапов постсоветской политики России по отношению к Корее.
В первые годы после распада СССР российская политика в отношении Кореи была во многом реактивной, и к тому же односторонней, замкнутой на интересы и подходы Южной Кореи и США. К концу 1990-х гг., благодаря в том числе корректировке российской политики при Е. М. Примакове, Россия вновь попыталась “встать на обе ноги” на Корейском полуострове. Кульминацией такой перебалансировки стало подписание нового договора с КНДР и первый в истории визит в эту страну российского руководителя В. В. Путина. Казалось бы, Россия может извлечь дивиденды из возобновления связей с традиционным партнером не в ущерб куда более масштабному сотрудничеству с новым партнером – динамичной и процветающей Южной Кореей.
Однако такому усилению российских позиций никто не был особенно рад. Обострение ядерной проблемы Корейского полуострова, как нарочно инициированное США вскоре после этого, заставило российское руководство маневрировать в двусторонних и многосторонних форматах. И это продолжается с разной степенью интенсивности уже полтора десятилетия.
К настоящему времени корейская проблема прочно вошла в число внешнеполитических вызовов России (в 2016–2018 гг. – в первую тройку), и перспективы ее решения пока проблематичны.
Американский истеблишмент до сих пор не смог пока смириться с существованием деспотического режима, который давно стал страшилкой для обывателя как антипод всех идеалов, на которые ориентируется “американская мечта”. И развалить этот оплот диктатуры (что не удалось в 1950-е гг.) – дело чести. Возможны тактические компромиссы, но идея смены режима (что эквивалентно поглощению Севера Югом), похоже, по-прежнему лежит в основе мотивации США на протяжении всех послевоенных десятилетий, к какой бы риторике ни прибегали американские деятели…
Такое понимание задач американским руководством вело на протяжении двух десятилетий после распада мировой социалистической системы к выжидательной тактике – стратегическому терпению в надежде улучить подходящий момент – дождаться, чтобы со сменой режима все проблемы решились сами собой. Надо, мол, лишь сделать этот процесс минимально болезненным путем изоляции режима для его естественного отмирания. Раз военная мощь Северной Кореи не дает воевать из-за неприемлемого ущерба, надо разложить режим изнутри. Американская стратегия по отношению к Пхеньяну после распада СССР заключается в сочетании давления и санкций с подрывной работой и изоляцией режима не только вовне, но и внутри страны.
Республика Корея на доктринальном уровне на протяжении десятилетий (во всяком случае до нового прихода в 2017 г. к власти в РК либералов, что приглушило такие настроения) демонстрировала стремление к эвентуальному объединению Кореи на своих условиях, т. е. ликвидации КНДР как государства и оккупации ее территории. Возможно, смена поколений политиков позволит избрать более гибкий подход.
Ответ Севера предсказуем: милитаризация и мобилизация (со времен Ким Чен-ира такую политику называют “Сонгун”, что означает “Армия на первом месте”). К тому же образ врага позволяет северокорейским лидерам держать в узде свой народ.
Главная гарантия предотвращения нежелательного сценария, по мнению Пхеньяна, – ракетно-ядерное оружие. О нем мечтал Ким Ир-сен еще после первых испытаний атомной бомбы в СССР и Китае. От этого курса Пхеньян не отступает, а в конце 2017 г. его лидер заявил о “завершении создания государственных сил ядерного сдерживания”. (Хотя в реальности, по-видимому, до создания пригодного для постановки на боевое дежурство ракетно-ядерного оружия стратегического назначения еще далеко.) В северокорейской столице считают, что американцы уважают только силу, и только серьезный военный потенциал может их заставить считаться с властями Северной Кореи, как бы те неприятны им не были. В эффективность международного права в КНДР не верили никогда, а уж после Югославии, Ирака, Ливии – тем более.
Все переговоры на ракетно-ядерную тему, которые велись много лет, – только маскировка этого очевидного противоречия, притом что каждая из сторон преследует и другие цели.
КНДР все эти годы хотела получить гарантии безопасности и признание, а США и Южная Корея тянули время, ожидая (в соответствии с разработанной своими политологами теорией) неизбежного краха режима, которому надо помочь. Осознавая это, Пхеньян совершенствовал свой ракетно-ядерный потенциал, чтобы сделать цену силового решения неприемлемо высокой. Благодаря этому он сможет повысить планку требований на будущих переговорах вплоть до использования своего ОМУ для шантажа. Спираль напряженности разворачивается год за годом. И пока подход США и РК остается прежним, вряд ли описываемая ситуация изменится.
Тем временем режим Ким Чен-ына, вопреки ожиданиям, укрепил свои позиции. Политическая стабильность не нарушается, более того, в последнее время экономическое положение КНДР улучшается. На протяжении десятилетий КНДР противилась советам Китая начать реформы по их образцу, чтобы оздоровить экономику и накормить народ. Однако изменения начались сами собой. Еще в 1990-е гг. столкнувшийся с массовым голодом народ научился выживать – возник полулегальный частный сектор, превратившийся сегодня в целый класс “новых корейцев”, сделавших состояние на торговле и мелком предпринимательстве. К нерегулируемому рыночному сектору добавились формально государственные предприятия и компании, на самом деле контролируемые конкурирующими группами бюрократии, военных, спецслужб. С замечательным цинизмом коммунистический режим смотрит на это сквозь пальцы, хотя и продолжает пропагандировать тезисы о “социализме нашего образца”. Фактически легализованы семейный подряд в сельском хозяйстве, рыночные отношения в промышленности.
Пока что правящий истеблишмент США не в состоянии принять стратегическое решение о признании КНДР и потому скатывается к истерикам. Нельзя полностью исключать силовой сценарий разрешения корейского вопроса. Однако маловероятно, что очередная эскалация способна привести к разжиганию полномасштабного военного конфликта на Корейском полуострове, так как у США кишка тонка воевать с противником, который может нанести реальный и болезненный ущерб. К тому же предотвращение такого сценария жизненно важно для Южной Кореи, которая заинтересована в диалоге с Севером, и для Японии – важнейших союзников США в борьбе за их влияние в АТР.
Главная задача КНДР – принудить противников к формальному подведению итогов войны, которые предполагают существование КНДР как самостоятельного государства, ее признание и предоставление ей реальных гарантий безопасности и возможностей для развития. Для этого она намерена достичь стратегического паритета с США.
Для Пхеньяна внешнеполитический идеал – признание Вашингтоном. Именно в этом руководство видит гарантию выживания. Программа-максимум для КНДР – балансировка между США и Китаем. При этом Пхеньян хотел бы договариваться “по-крупному”. Предложения о встрече с президентом США делались регулярно, но не приводили к ожидаемым результатам, поэтому неожиданное согласие Трампа на такую встречу в начале 2018 г. стало сенсацией. Несмотря на весьма зрелищный эффект от встречи на о. Сентоза, только длительный дипломатический процесс согласования позиций может привести к стабилизации и при этом изобиловать откатами и срывами.
Ситуация оздоровилась с начала 2018 г., когда “олимпийское мирное наступление” КНДР привело к прорыву в межкорейских отношениях и, по сути, заставило РК стать “защитником” Севера против давления США. Эта линия продолжалась и в ходе последующих межкорейских саммитов.
В последние 1–2 года главной целью российской политики было предотвращение войны и поощрение дипломатического процесса. Военная операция против КНДР со стороны США чревата катастрофой, даже если будет нанесен ограниченный удар, а КНДР первой не перейдет к эскалации и использованию ядерного оружия. Китай в случае агрессии США вмешается в ситуацию, и тем самым неизбежно превратит локальный конфликт в мировой, если США предпримут попытки изменить статус-кво. Хотя Китай и заявил о своем невмешательстве в случае развязывания войны КНДР, на деле он вынужден будет сделать все для сохранения северокорейского государства, может быть, в качестве “вассала” и “буфера”.
Россия во избежание полномасштабного разрушительного конфликта вынуждена работать на сохранение статус-кво, пусть даже это будет означать появление де-факто ядерной державы на ее границах. Инициированная Россией совместно с Китаем дорожная карта исходит из важности хотя бы консервации конфликта, а уже потом перехода к его урегулированию. В данной ситуации этот вариант не лучший, но и не самый плохой. Фактически с началом “олимпийского перемирия” в конце 2017 – начале 2018 г. события начали разворачиваться именно по этому сценарию.
Однако противоречия между сторонами чересчур глубоки и принципиальны. Наиболее безболезненный путь – не “оперативное вмешательство”, а заморозка конфликта. Остается надеяться, что время приведет в перспективе к ослаблению гражданского конфликта и национальному примирению Севера и Юга, а установление нового геополитического баланса сил (возвышение Китая и ослабление роли США в регионе) в итоге увенчается снижением угрозы военного сценария и нахождением компромисса на многосторонней основе: созданием коллективной системы безопасности в Северо-Восточной Азии. Однако может случиться и так, что драматический разворот событий на полуострове просто не даст возможности терпеливо дождаться смены поколений. Правда, межкорейское сближение начала 2018 г. и попытки американо-северокорейского диалога вселяют надежду на более позитивный сценарий.
Ректор МГИМО МИД России
академик РАН А. В. Торкунов
Введение
Можно сказать, что 18-километровая граница с КНДР сегодня для России – это запертая дверь на ее восточном рубеже. Ведь, по сути, Северная Корея – это единственное государство, с которым Россия граничит по суше на Дальнем Востоке с выходом на Тихий океан. Конечно, сухопутная граница на Востоке есть и с Китаем, и с Монголией, однако эти континентальные страны заняты решением своих внутренних проблем и сориентированы в первую очередь (во всяком случае по отношению к России) вглубь континента. Хочется предположить, что в условиях роста взаимосвязанности (connectivity) в АТР именно Корейский полуостров может стать мостом, позволяющим России двигаться дальше в регион.
Как же открыть эту дверь, да и надо ли, с учетом клубка противоречий, который завязан историей (не без нашего участия) у наших восточных границ?
К сожалению, и спустя десятилетия после окончания корейской войны – наиболее кровопролитного конфликта после Второй мировой войны – конфронтационная спираль в этом весьма важном с военной и экономической точек зрения районе мира до недавнего времени продолжала разворачиваться. Редкие периоды разрядки напряженности и попыток примирения до сих пор не оправдывали надежд. Автор наблюдает этот процесс на протяжении десятилетий; не раз казалось, что разум, наконец, возобладал, что политики признают реальность и станут действовать во благо народов полуострова и сопредельных стран. Однако ранее всякий раз впереди оказывались очередной ухаб и разочарования. Будет ли нынешняя разрядка исключением?
Амплитуда колебаний маятника – от кризиса к потеплению – продолжала увеличиваться после того, как распался СССР и рассыпалась система блоковых сдержек и противовесов. В 2017 г. налетел настоящий ураган, грозивший смести своим напором не только многострадальный полуостров, но и основы мирового порядка. Пришедшее ему на смену в 2018 г. потепление еще не означает, что проблему удастся урегулировать раз и навсегда.
История показала: идеи и усилия по улучшению ситуации всякий раз перечеркивались жестокой реальностью, и теперь уже трудно сохранять оптимистический настрой, хотя решение, казалось бы, так возможно и даже не в отдаленном будущем. Не будем здесь искать правых и виноватых – мы говорим о фактах.
Несмотря на попытки диалога, враги КНДР все равно исходят из исторической предопределенности необходимости ликвидации наследственного режима клана Кимов. Между тем режим своей смертью умирать не торопится, несмотря на усиливающееся внешнее давление. Санкции не имеют серьезного эффекта. Давление и даже экономическая блокада не заставят северокорейское руководство изменить курс, а вероятность протестов населения низка из-за жесткого контроля. Вместе с тем санкции неблагоприятно сказываются на возможностях внутреннего развития и “маркетизации”, приводят к падению жизненного уровня (но необязательно – к падению уровня поддержки режима). Их наращивание контрпродуктивно, и России не следует идти на поводу у сторонников дальнейшего усиления давления, откуда бы ни исходили такие призывы.
Очередная межкорейская разрядка, начавшаяся в 2018 г., и попытка совершить прорыв в американо-северокорейском диалоге путем встречи на высшем уровне теоретически могут привести к национальному примирению и налаживанию отношений КНДР с внешним миром. Появились надежды на “большую сделку”: денуклеаризация КНДР в обмен на ее признание со стороны США и гарантии безопасности режима. Этому способствовало либеральное южнокорейское руководство, сделавшее ставку на национальное примирение. Однако коренные противоречия между сторонами никуда не делись. Я убежден, что КНДР полностью не откажется от ядерного оружия, если не будет уверена в собственной безопасности (да и в этом случае вряд ли, так как именно ядерный потенциал дает ей международный престиж и “свободу рук”), а гарантии безопасности, которые ее бы удовлетворили, просто трудно себе представить. В этих целях США должны перечеркнуть основы собственной политики, нацеленной на роль “глобального центра силы” и борьбы с “плохими парнями”, а Южная Корея – отказаться от конституционных положений о нелегитимности северокорейского государства и от стремления к объединению Кореи под своим началом.
России необходимо руководствоваться фактами и опытом. Предлагаемая читателю книга – свидетельство того, как на протяжении многих лет кипели страсти, рождались и умирали надежды, вырабатывались предложения, велась полемика с оппонентами. Конечно, это не линейное хронологическое изложение, скорее, пунктир, своего рода эскизы с натуры; большинство текстов оставлены неизменными с момента написания (кроме сокращения деталей и утративших актуальность моментов). И все они посвящены, по сути, решению одной задачки – как предотвратить кризис у восточного порога нашей страны и превратить Корейский полуостров в трамплин в АТР для России?
Да и возможно ли это? Зависит ли от России что-либо в “схватке тяжеловесов” на Корейском полуострове? Не лучше ли остаться в роли стороннего наблюдателя? Нет ли опасности увязнуть в конфликте, который, в общем-то, нас не очень касается? Какова может быть польза для нашей страны от активизации усилий?
Ответ прост. Если коротко, то пассивность может дорого нам обойтись. Война или насильственное поглощение Северной Кореи будет не только сопровождаться кровью и разрушениями (это катастрофа), но и в итоге приведет к изменению баланса сил. Геополитика возьмет свое. Придется принимать довольно дорогостоящие меры. Они будут увязаны с нашим партнерством с Китаем, для которого такое развитие событий стало бы серьезным поражением в геополитической борьбе.
Кроме того, неизбежный в этом случае экономический упадок на Корейском полуострове снизит в обозримой перспективе экономический потенциал Восточной Азии и наши возможности его использовать.
Однако такой вариант не предрешен, и мы в состоянии направить события в более привлекательное русло. Если же ситуация оздоровится, то надо не упустить возможности развития сотрудничества, не уступить свои наработанные десятилетиями позиции.
По мнению автора, из двух представленных далее вариантов предпочтительнее будет второй:
1) денуклеаризация Северной Кореи путем уничтожения и/или оккупации этого государства;
2) сохранение статус-кво, т. е. согласие на ограниченный ядерный статус КНДР.
Пусть придется жить бок о бок с ядерным государством, с весьма специфическим режимом, зато появится шанс сделать его менее враждебным (коль скоро изоляция и давление прекратятся), помочь встать на путь конвенционализации.
А через многие годы, после смены поколений и национального примирения, не исключаю добровольной конвергенции двух Корей или создание союза государств в той или иной форме. России это было бы только на руку, так как появление у наших границ процветающего и дружественного соседа – в любом случае полезная опция в геополитической и геоэкономической игре в Азии. Но и в случае мирного развития необходимо приложить усилия, чтобы не остаться на обочине, чтобы Россия стала полноправным участником нормализации и экономического подъема на соседней с нами территории.
Чем же российская дипломатия должна озаботиться?
• Во-первых, нам по силам предотвратить военный сценарий, стать медиатором – страной, поддерживающей в целом нормальные отношения со всеми сторонами конфликта.
• Во-вторых, нормализация ситуации, а именно дипломатическое урегулирование, подразумевающее прекращение давления на Северную Корею и снижение ее воинственности, означает, что будет предотвращена гонка ядерных и обычных вооружений.
• В-третьих, в случае хотя бы частичной нормализации обстановки для США станет меньше поводов расширять военное присутствие вблизи российских и китайских границ.
• В-четвертых, если начнется экономический рост в КНДР, откроются новые возможности для российского бизнеса на этом рынке, одном из последних “неподеленных”.
• В-пятых, в случае развития межкорейского сотрудничества и примирения возможной станет реализация трёхсторонних проектов с участием России, Севера и Юга (железная дорога и логистическая инфраструктура, нефте- и газопроводы, ЛЭП).
Снижение напряженности в Северо-Восточной Азии позволит реализовать здесь многосторонние экономические проекты с участием и других стран, поможет более глубокому вовлечению Дальнего Востока России в интеграционные процессы.
И наконец, мирное решение ядерной проблемы Корейского полуострова путем компромисса может стать основой создания в Восточной Азии многосторонней системы безопасности и сотрудничества (с участием как минимум шести государств). России такая коллективная система нужна не для реализации старых идеологем, а для того, чтобы вписаться в региональную интеграцию на равноправной основе и иметь возможность защищать свои интересы.
Таким образом, в начале XXI в. для нашей страны корейская проблема стала не только узкорегиональной, но и глобальной. Тем больше оснований ознакомиться с анализом событий и процессов в динамике. Очерки такого рода и предлагаются читателю.
В монографию были включены публикации автора за прошедшие годы, мысли вслух для правдивого освещения официальных установок, взглядов и позиций стран, участвующих в корейском кризисе, а также анализ мнений маститых российских и зарубежных ученых.
Раздел I
Корейский вопрос в системе международных отношений
Корейский полуостров в подсистеме международных отношений конца XX – начала XXI века[1 - На основе публикации: Азиатско-Тихоокеанский регион и Центральная Азия: контуры безопасности / Под ред. А. Д. Воскресенского, Н. П. Малетина. М.: МГИМО, 2001. С. 227–253.]
Ситуация на Корейском полуострове на протяжении всех последних десятилетий характеризуется приливами и отливами в межкорейских отношениях, неурегулированностью проблемы объединения и сосуществования двух Корей, несовпадением интересов ведущих мировых держав в этом регионе и отсутствием средств и механизма их согласования.
Для России Корейский полуостров – зона национальных интересов, более столетия доставлявшая немало хлопот российским политикам. Но, как ни странно, до Кореи у российских лидеров руки доходили в последнюю очередь, когда ситуация накалялась. Это проявлялось и в царские времена (соперничество за Корею с Японией), и в сталинские годы (корейские беженцы на Дальнем Востоке в начале XX в. и трагедия их насильственного переселения), и после Второй мировой войны (раскол Кореи, приведший к первому крупному “межсистемному” военному столкновению – Корейской войне в 1950-е гг.). Перечислю события послевоенного времени: межкорейское противостояние в период холодной войны и вспышки “горячих” конфликтов, не раз ставивших полуостров на грань большой войны; ожесточенное перетягивание одеяла в 1990-е гг., когда обе Кореи пытались использовать Россию в своих разборках, и др.
И сегодня Корейский полуостров остается одной из потенциально горячих точек по периметру российских границ. Это не может не заставлять Россию внимательно следить за развитием событий в соседнем регионе.
А теперь – немного истории.
Как известно, причины корейской проблемы следует искать в итогах Второй мировой войны: в 1945 г. по согласованию СССР и США Корейский полуостров был разделен по 38-й параллели для принятия капитуляции войск Японии. Формирование в двух частях страны остро противоборствующих и политикоидеологически несовместимых режимов, в каждом из которых патронировали противостоящие центры двух соперничающих мировых социально-политических систем, привело к кровопролитной братоубийственной войне 1950–1953 гг. Военный конфликт быстро интернационализировался и к концу 1950 г. стал во многом американо-китайским (при участии советских ВВС). Лишь после смерти Сталина удалось погасить военный пожар, который, однако, юридически был завершен лишь перемирием. С учетом огромных людских потерь и материального ущерба, понесенного обеими сторонами (по данным исследователей, потери северокорейско-китайской стороны составили от 2 до 4 млн чел., южнокорейско-американской – более 1 млн чел.; промышленный и социальный потенциал КНДР (полностью) и Республики Корея (частично) были разрушены), рассчитывать на быстрое примирение сторон не приходилось.
Женевское совещание 1954 г. представителей КНДР, РК, США, СССР, КНР, Великобритании, Франции и еще 12 стран, воевавших в Корее, доказало полную несовместимость позиций противоборствующих сторон[2 - История Кореи. М.: Наука, 1974. Т. 2. С. 246–248.].
В послевоенный период Корейский полуостров оставался регионом острой конфронтации, объяснявшейся как идиосинкразией двух корейских государств друг к другу, так и противостоянием покровительствующих им Москвы и Пекина с Вашингтоном. По 38-й параллели фактически проходил горячий фронт холодной войны[3 - Эта ситуация – в который уже раз в истории Кореи – рождала у корейцев и Севера, и Юга ощущение, что главная причина несчастий Кореи состоит в том, что она является “игрушкой внешних сил”, не полноценным субъектом международных отношений, а объектом амбиций великих держав. Именно поэтому выдвинутая лидером КНДР Ким Ир-сеном идеология “чучхе” (самостоятельности) так живуча в Корее и пользуется известным сочувствием в определенных кругах даже южнокорейского общества.]. Южная Корея стала военно-политическим сателлитом США (юридической базой отношений служит Договор о взаимной обороне 1953 г.) и, несмотря на экономические успехи, во внешнеполитической сфере пользовалась лишь ограниченной самостоятельностью. Северной Корее удалось избежать односторонней зависимости от Москвы благодаря тактике балансирования между вступившими с конца 1950-х гг. в конфликт СССР и Китаем, а также вследствие самоизоляции и закрытия общества. Подписанные в 1961 г. союзные договоры с СССР и КНР носили в тот период во многом формальный характер из-за дистанцирования Пхеньяна от обеих коммунистических столиц.
Объединение Кореи в условиях глобального противостояния стало делом нереальным. Оно могло осуществиться лишь насильственным путем, однако периодически возникавшие в 1960-е гг. устремления с обеих сторон на этот счет гасились “старшими братьями” обеих Корей, не желавшими рисковать прямым конфликтом по корейскому поводу.
Выдвигавшиеся с обеих корейских сторон концепции и программы объединения в связи с этим носили в то время во многом декларативно-пропагандистский характер, диктовались стремлением набрать очки в идеологическом противоборстве и привлечь поддержку на международной арене. Фактически же глубинная суть устремлений обоих корейских государств сводилась к претензиям на исключительность в легитимном представлении всей корейской нации и на монополию на власть на территории всего Корейского полуострова. Непримиримость этих позиций приводила к постоянным конфликтам, в том числе вооруженным, в которые вовлекались и другие страны. Достаточно вспомнить инцидент с захватом американского военного корабля “Пуэбло” в 1968 г., убийство американцев в демилитаризованной зоне в 1976 г., покушение на жизнь южнокорейского президента Чон Ду-хвана в Рангуне в 1983 г., теракт против южнокорейского авиалайнера в 1987 г., инцидент с северокорейской подлодкой, потерпевшей крушение у южнокорейских берегов в 1996 г., потопления кораблей, перестрелки и др. Многие из этих инцидентов ставили полуостров на грань войны.
