скачать книгу бесплатно
Первое кольцо, хоть и не уберегло от ядра из засады, но с ним было на порядок спокойнее. К Иониной начинке у меня проявилась аллергия. Кому понравится копошение электронного механизма в каждой мысли. Я, как был голым на операционном столе для Ионы, так и остались обнаженными все желания перед компьютерной душой. Один пес вел себя настоящим товарищем, и я подсознательно радовался верному спутнику. Жаль, но в будущее я должен забрать лишь сумасшедшего Муравьева, и обязан оставить друга-пса. Не плодить же в Истории парадоксы.
Дом Муравьева легко определялся без подсказки кольца. У порога стоял часовой. Ясно, пост выставят у дома генерала, да и советчица на пальце указала именно сюда.
Ординарец провел к филенчатой двери. Между дверью и потолком крепилась архаичная для моего времени и нереальная здесь камера видеонаблюдения примерно из 20-21 веков. Ординарец постучал в филенку. Бесшумный сервомеханизм слегка повернул телекамеру, направив стеклянное око прямо на меня.
Я послал наблюдателю озорной воздушный поцелуй.
– Впустите гостя, – приказал динамик.
Ординарец перекрестился, открывая дверь. Он никак не мог привыкнуть к игрушкам будущего.
«Да, натворил дел генерал! Я боюсь, что даже пес внесет парадокс, попав в чужое время, а Муравьев ни черта не боится?! Еще пару парадоксов, и что произойдет со Временем?! Изменится История? Окуклится пространство-время, я и так едва протиснулся в этот век? А если парадоксы Муравьева вообще уничтожат Вселенную?!»
«Нечего гадать, мудрец! Напяль смирительную рубашку на маньяка и доставь в дурдом!» – в приказном тоне, женщины иначе не советуют, подсказала Ионина электронная личность.
Меня всего даже передернуло, но волевым усилием заглушил все, что едва не всплыло в сознании. Надеюсь, колечко не добралось до потаенных ниш подсознания.
Дверь за мной почти бесшумно закрылась. На меня насмешливо глядел Муравьев. Над ним сверкала полудюжиной лампочек накаливания люстра из тех же веков, что и система видеонаблюдения. На столе в мониторе бормотал молитвы ординарец. На другом конце стола гонял по комнате воздух вентилятор.
«Чего уставился! – зудела Иона. – Вкати в него ампулу усыпляющего».
Она упрямая, но и я еще никогда не плясал под назойливые дудки.
– Не ждали? – завел, вообще-то бессмысленный разговор, но почему бы не поговорить, все равно беглец в западне. Куда он денется?
– Ну почему же? Давно жду не дождусь посланника Острожского. Хотя не скрою, весьма удивлен вашим воскрешением. Можно сказать, двойным воскрешением.
– Почему же двойным? Ядро меня пробило всего раз.
– Вы, кажется, Пиотух?
– Да. У вас не плохая память.
– Не плохая?! Отличная! Когда я вас увидел мертвым, с вывалившимися потрохами, то узнал вас и решил себя обезопасить.
– Боялись покойника?
– Покойник лучше бы не родился, так еще безопаснее. Я отравил вашего прародителя еще в утробе. Но почему вы опять здесь?!
– Пути Господни и пространства-времени неисповедимы! – я развел руки.
Теперь мне стала понятна смертельная болезнь едва появившегося на свет предка. И может быть, излечив младенца, я не создал парадокс, а ликвидировал его?!
– Действительно не понятно? Впрочем, исправить ошибку никогда не поздно. Или… зачем вам работать на Острожского?
– Вы предлагаете перебежать к вам?
«Предатель, прекрати сговор с преступником!» – истекала ядом Иона.
Конечно же, я не обратил внимания на абсурдное обвинение истеричного характера блондинки. Я уже привык, что в мозгах моего колечка осталась глубочайшая борозда, заложенная прекрасной, но взрывной натурой Ионы.
– Именно. Вы кто у Острожского? Кажется, старший научный сотрудник?
Я кивнул.
– И дорасти, вы сможете до руководителя группы, а в исключительном случае до зама Острожского. Какая смешная карьера.
– Обыкновенная.
– Именно обыкновенная! Здесь же я стану повелителем планеты. Ну а вас поставлю своим премьер-министром или подарю в правление одно из вассальных королевств, а то и целый континент. Вот это настоящая карьера.
– А к власти придется шагать по трупам, как некогда переступили мое тело?
– Через врагов – да, а друзей приласкаю. По методу римлян применю политику кнута и пряника.
Как легко у него получалось? Недавно убивал, а теперь соблазняет подарками. И тут у меня всплыла догадка.
– Муравьев? Муравьев-вешатель – это вы?!
– Какого вы низкого обо мне мнения?! Он то и повесил всего несколько сотен, а мне придется вздернуть миллионы. Но почти угадали, он мой предок.
«Так вот от кого патология маньяка? Через века гены бесчувственного убийцы всплыли».
– Яблочко от яблони…
Муравьев вскочил из-за стола весь красный. Рвущаяся ненависть мешала произнести хоть слово, из его нутра шло одно невразумительное рычание.
– Пора в дурдом, лечиться, – в противовес спокойно добавил я, доставая пистолет со снотворными капсулами.
«Вот это дело, давно бы пора, а то лясы точить!» – порадовалось за меня колечко.
Ампула усыпляющего вонзилась в грудь генерала, но он лишь усмехнулся. В ответ оглушительно рявкнул пистолет, но пуля прошла мимо.
«У него бронежилет!» – несколько запоздало подсказало колечко, о чем уже догадался сам, целясь в шею.
– Как я мог промахнуться с такого расстояния?! – изумился вслух генерал, растворяясь на фоне драпированной шелком стены.
Генерал вновь исчез, а казалось, уже в моих руках. Вторая порция снадобья вонзилась в стену, окрасив ткань темным пятном размером с небольшую монету.
Стрельба заставила ворваться в комнату ординарца и постового. Пришлось усыпить обоих.
«Бежим!» – неопределенно приказал кольцу.
Конь заржал, неожиданно почуяв седока, а собака приветствовала задорным лаем. Мы сразу перешли в галоп, а вслед ухнуло 3-4 выстрела. Одна пуля продырявила мундир, но не справилась с защитой, слившейся с моей кожей. Лишь кожу словно ошпарило, но бок еще долго болел и на нем выскочил почти черный синяк.
«Ты видела, какой у генерала пистолет? Ручная пушка! Попади он, и я – покойник! Просто счастье, что он промахнулся».
«Он не промахнулся. Это я исказила реальность, создала иллюзию. А вообще-то генерал попал точно в сердце твоего виртуального прототипа».
Я вспомнил боль, ужас умирания, и впервые нежно подумал о моем кольце-хранителе и о светлокудрой Ионе, даже, хотелось радостно тявкнуть. Но сдержался, не щенок я, в самом деле.
13. Опять погоня.
Уже в лесу спрыгнул на землю. В который раз отправился в век лошадей, а никак не привыкну к седлу, в уютном кресле машины несравненно комфортнее трясучего и жесткого седла. Лишившись седока, мой гнедой весело заржал.
– Тихо, уймись, – опасался, как бы нас не нашли преследователи.
«Не бойся, за нами не гонятся».
Словно опровергая Иону, послышался шелест подлеска. Я вытащил из ножен саблю, но сквозь густую зелень выбрался всего лишь пес. Он шумно стряхнул налипшую на рыжие бока лесную дрянь. Оскалился собачьей улыбкой, подбежал тереться о ногу. Он заискивающе повизгивал, счастливо вилял хвостом.
Мы оба сроднились. В нас остались крупинки друг друга, словно у близнецов. Я тоже обрадовался, что пес не потерял меня. И сам бы вильнул хвостом, но меня лишили мохнатой веревки, и я лишь куце дернул задом.
Иона мигом откликнулась на оплошность издевательским смехом, чем перестроила на деловой лад. Глядишь, и блох искать отучит.
«Муравьев далеко?»
«В начале 5-го века. Около Рима».
«Ну и выбрал время? Зачем?»
«Не скажи. В 410 году пал Рим, и в том же году умер разграбивший вечный город Аларих. С чего бы отдать Богу душу молодому и здоровому победителю? В эпохи перемен легче всего ловить рыбку в мутной воде. Муравьев, я уверена, уже не одну рыбешку выудил».
Столь ранние века и Рим не моя специализация, но на сей раз история не обошлась без предков моего рода, западных балтов. А их родословная – мой конек. В грабительских войнах готы и западные балты для общения между собой создали новый язык, славянский. Они приобщили к этому новому языку многие народы, а затем перешли на славянский язык и сами западные балты.
«Тогда вперед, за Муравьевым».
«Но ты не экипирован под гота или римлянина, не знаешь обычаев, языка, даже, нет «легенды»».
«Нельзя медлить. Если генерал там развернется, то его будет труднее выковырять, чем из 19 века. А мы и в нем потерпели фиаско».
«Повторяю, это не твой век и местность. Пусть Острожский отправит кого-нибудь другого, подготовленного».
«Спасибо за советы. А теперь приказ: вперед, в Рим!»
В кольце хоть и сидел строптивый дух Ионы, но оно не могло не подчиниться приказу.
Лес древней Литвы исчез, но меня окружали все те же деревья, а не городские улицы. Пес тоже изумленно озирался, несколько раз зло гавкнул, пытаясь побороть страх.
«Что это?!» – шевельнулось мало управляемое подсознание, но колечко услышало.
«Рим! – возмущенно орала во мне Иона. – Это сады Цезаря. А тебе хотелось увидеть Форум, Палантин?! Сейчас проедем до Тибра, а там, за рекой будут тебе термы, храмы и прочее».
Через несколько минут лошадь вышла на мост.
«Мост Цезаря», – уподобилась гиду Иона.
Мы миновали остров, а вскоре Тибр и мост остались за спиной. А дальше начался Вечный город.
«Театр Марцелла. Портик Октавии. Цирк Фламиния», – по мере продвижения ворковал во мне голос.
Затем мы миновали Форум, еще несколько храмов, пока колечко не довело до простенькой забегаловки.
Колечко внедрялось в мозги встречных, создавая иллюзию то всадника, то плебея. На малых расстояниях вбивать в головы мой ложный образ вполне удавалось. Но на значительном удалении у кольца не хватало мощности скрыть мундир и вооружение офицера русской армии первой половины 19 века. Но когда наблюдатель приближался, то протирал глаза и убеждался: необычность наездника ему померещилась. Одно хорошо, люди еще боялись ходить по городу, наверное, опасались возвращения готов. А в городе еще не исчезли их следы: мощеные улицы кое-где окрасились засохшей кровью, брошенный награбленный хлам валялся везде, видимо замененный более ценным имуществом. Грабителям просто не хватало рук все утащить.
Я зашел в злачное место. Кольцо надежно рисовало у всех в древнем кабачке мой новый образ. Это было не внушение, а именно рисунок ложного образа. Он непосредственно посылался в мозг, а реальные сигналы изображения, звука, запаха, осязания стирались.
Реальных денег не было. Пришлось бросить хозяину иллюзорную монету, целый ареус. Хозяин попробовал воздух на зуб, но не нашел подвоха. А кольцу досталась дополнительная работа стирать с моего лица стыд обманщика, оно же подсказало слова заказа, и я как мог, повторил их. С таким произношением, во мне мигом признали бы не всадника, а шпиона. Но колечко мимоходом справилось с оплошностью, откорректировав скверную лексику до вполне приемлемого говора коренного римлянина.
«Лучше молчи, а то весь запас энергии уйдет на реабилитацию речи. Что ты за историк, если латинским языком не владеешь?»
Хоть этот простенький совет электронная Иона подала в язвительной форме, но он утихомирил гордыню. По сути, она права. Дальше я избегал разговоров и просто слушал, что переводила острая на слух Иона.
А говорили больше всего, конечно же, об Аларихе. Говорили: опекун императора Стилихон, хоть и вандал, но сумел несколько лет назад отразить нашествие Алариха, а Радагайса и вовсе разгромил. Но царедворцы убили Стилихона, сами укрылись в отлично укрепленной среди труднопроходимых болот Равенне, а на судьбу Вечного города им наплевать. Проклинали рабов, открывших ворота Рима неприятелю и перебежавших к нему. Говорили о племяннике Алариха Атаульфе.
«Атаульф станет конунгом готов после смерти Алариха», – по ходу дало справку кольцо.
Большинство сплетен вилось не сколько вокруг племянника венценосного предводителя покорителей Рима, а об его правой руке, всесильном чародее. Ассоциации быстро связали искусного не по времени чародея с беглым сумасшедшим профессором Муравьевым. Не зря зашел в питейное заведение, можно вкусно поесть и заодно многое узнать. Где еще витает дармовая информация обо всем?
Легко предположить, что после смерти Алариха Муравьев займет место второго человека среди всесильных готов. А потом, если помочь умереть Атаульфу, то и первым.
«Аларих умрет вскоре после появления в своем стане Муравьева?» – закралось страшное подозрение.
«Да, вскоре после взятия Рима, в возрасте 34-х лет».
«Умер слишком молодым. Не помог ли отправить конунга к праотцам Муравьев?»
Колечко не подтвердило мои опасения, но и возразить, видимо, оказалось нечем. Оно промолчало.
«Все, – решил я. – Пора отправляться в лагерь готов. Он далеко?»
«Рядом с Римом. Но ты отсюда не далеко успеешь уйти».
«Почему?»
«Мы выйдем за порог. Мои чары развеются. Хозяин сразу же устроит погоню за исчезнувшей золотой монетой, а она обязательно исчезнет с нашим уходом. Значит, гнаться будут за тобой».
«Тогда воспользуемся пространственно-временной щелью, и ты перенесешь меня в лагерь готов».
«Но всякий прыжок в пространстве-времени съедает уйму энергии, а ее почти не осталось. Мы не сможем сразу же вернуться в наше время с Муравьевым. На подзарядку аккумуляторов уйдет около суток».
«Рискнем, – решил я. – В лагере замаскируешь меня под гота. Сутки как-нибудь продержимся».
Я запил кусок мяса тягуче-красным фалернским вином и вышел за порог. Конь встретил радостным ржанием, а пес зашелся в счастливом повизгивании, вилянии хвоста и вычесывании блох о мою ногу. И когда он их успел набраться?
Не успел, как следует приласкать милых сердцу животных, а на крыльце уже сыпал проклятья разъяренный хозяин и за ним теснились пьяные римляне. Они недавно лишились иллюзии граждан всесильного города, властелинов мира и сейчас готовились хоть чуть-чуть поднять растоптанный готами престиж. Ох, как им не терпелось покуражиться надо мной.
«Пора», – приказал я.
