скачать книгу бесплатно
Уехать с этого дома они, конечно, уедут, но только на пару месяцев лета. Они обязательно уедут. Ведь такого быть не может, чтобы они не поехали к тетке Тамаре, она сама их приглашала к себе на лето и Инна не могла дождаться, когда наступит этот день.
Еще маленькой ей запомнился Тамарин большой дом. Хотя и смутно, но она припоминала маленький сад возле дома, куриц с петухом, расхаживающих во дворе, гусей, индюков одни домашние птици. Но зато в сарае жило целое семейство кролей. Один длинный ряд клеток у стены был наполнен этими прожорливыми грызунами. Инне нравилось смотреть за ними, когда тетка Тамара или ее муж давали им траву. Помнила она также и главного сторожа всего этого хозяйства – это был старый пес Жук, обычная дворняжая собака. Он был такой добрый и ласковый пес, что врядли бы Инна могла подумать когда-нибудь, что собаки вообще бывают плохие. Но они ведь, как люди, бывают добрые и злые. Сейчас для нее все собаки на свете стали злыми и отвратительными.
И вот сейчас, глядя на Инну, в ее заплаканные глаза Илья думал: два месяца лета у тетки Тамары, а потом? Потом назад. А что сказать Инне? Каково будет возвращение назад, снова в этот дом? Илья не знал.
– Ты же знаешь, Инночка, как я хочу, чтобы все было хорошо, мы обязательно поедем к тете Тамаре и я обязательно, все для этого сделаю, я обещаю тебе. – Илья погладил ее по волосам.
– Я хочу уехать и не возвращаться сюда.
– Инна, – сожалеюще выговорил он, – я тоже хочу.
– Так почему мы так не сделаем?
– А куда же мы уедем?
– В какой нибудь другой город. Ты там найдешь себе работу, и тебе дадут, может быть квартиру, хоть самую маленькую.
Илья взял ее за плечи и прижал к себе.
– У нас все будет хорошо, – тихо сказал он.
Илья вспомнил свою жену. Ей тоже не нравилась эта квартира, этот дом, все. Но сколько прошло лет с тех пор, как они сюда заселились? Больше восьми лет. Илья не мог поверить, что столько лет они жили здесь и только сейчас, эта проблема стала настолько важной.
Но одна большая разница в этой проблеме была, та разница, что Илья с женой здесь прожил всего полгода. Когда родилась Инна, ее забрала к себе тетка Тамара и воспитывала ее у себя до шести лет. Вот и разница, Илья прожил в этой квартире дольше жены и дольше дочери, выходит, он привык к ней.
– Знаешь что? – сказал он, – тебе лучше сходить к своим девчонкам на улицу, это вон, совсем рядом от нашего дома. А то ты со школы и домой, никуда не выходишь темболее, что соседей сегодня нет дома.
Инна молчаливо дышала ему в ухо. Илья освободил ее из своих объятий и посмотрел ей в глаза.
– Ну, что?
– Я не хочу к девченкам. Может, пойдешь вместе со мной? – живо спросила она.
– А кто ужин приготовит, у нас повариха – это я?
– Придем с улици вместе приготовим, – утвердительно сказала она.
– Ты так думаешь?
– Угу, – закивала она головкой.
– Чтобы я без тебя делал? – Он двумя руками провел по ее волосам.
– Ну, так что пап, значит, ты идешь?
– Выходит, что иду.
Инна заметно повеселела.
– Только можно я не буду переодеваться?
– Как хочешь.
И они вдвоем пошли на улицу…
2
Отец Инны Илья, работал на «селикозной фабрике» девять лет простым электриком. «Селикозная фабрика» годами заработанное и заслуженное прозвище завода, полностью себя оправдывало. Завод, выпускавший щебень разных фракций, стоял в тумане пыли. Раньше были мойки для промывки щебня, пылеотводные системы, а сейчас не было ничего.
– Как меня достала эта «селикозная фабрика», кроме пыли ничего не заработаешь. – Так говорил Илья, когда приходил с работы уставший. Он заваливался на диван, закрывал глаза и минут пять лежал неподвижно, только слегка поднималась и опускалась его грудь.
– А там, что селикоз вырабатывают?
Илья засмеялся.
И еще какой…!
– Нет, малютка, это дражнилка такая или прозвище. Ведь все на что-нибудь придумывают всякие прозвища.
– Так значит, ты меня дразнишь?
– Нет, совсем нет, что ты. Понимаешь, есть хорошие прозвища и плохие, вот у тебя хорошее.
– Селикоз, это плохое прозвище?
– Еще какое!
– Значит, твой завод похож на селикоз?
Илья улыбнулся.
– Очень похож, – кивнул он.
Сплошной туман пыли.
– Почему папа так бывает, мы живем в плохом доме, ты работаешь на плохом заводе?
– Не знаю дочка, мне трудно об этом судить. – Но Илья догадывался, от чего зависят такие обстоятельства. Только ей, маленькой девочке, этого не понять.
Ей тогда было всего шесть лет. Стояло лето 1991 года и Илья, даже не знал и не подозревал, что Союз держался на волоске и его спокойная жизнь превратится в общую проблему, как и с большинством людей. Так и случилось, к одной его семейной проблеме, прибавилась еще и всеобщая. Могучей, большой страны не стало, в Украине, как и в других странах СНГ, поменялась валюта, на заводах стали задержки с зарплатой, инфляция, многие остались без работы.
Волей обстоятельств так вышло, что посельчане, которые работали на местных заводах, с работой не пролетели, не считая хронов. Камнедробильные заводы (здесь их было три) выпускали щебень, и хоть кое-как, но сбыт его шел на каждом из них. Зарплата начислялась, и с задержкой в один, два, а то и более месяцев выдавалась. Многие думали, что все еще вернется назад, и жили глупыми надеждами, веря в это. Те, кто сросся с тем принципом, что при Союзе на работу заставляли ходить и теперь они остались без нее, то все они просто впали в легкую панику, но все из этих людей нашли выход с положения. Одни ударились в бизнес, устроились на другую работу, или поехали на зароботки, а вторые, стали бомжами. Как оказалось, это тоже профессия…
Илье, который работал на одном из этих заводов, было хорошо еще и тем, что начальником цеха, в котором он работал, был его друг Сергей Ярохин, лучший его друг еще с детдома. Какие бы проблемы на работе в цеху не возникали, Ярохин приходил на помощь. Кроме того, он помогал ему и в личном плане и в семейном. Эта дружба была настолько крепкой, что в чем-нибудь ему отказать, Ярохин просто не мог.
Теперь, когда Украина стала независимой и на первых ее началах у большинства возникли финансовые проблемы, то Ярохин стал не таким дружелюбным, как раньше, но все же, был еще тем парнем. Например, дать Илье отпуск на тот период года, какой ему нужен был, было без проблем, темболее, что в цеху никто на этот счет не возмущался, все знали его семейное положение. И такого взаимоотношения, к примеру; мы же с тобой друзья!? Да друзья, но сейчас у нас с тобой деловые отношения, никогда не было.
Серега Ярохин был большой высокий парень с темными въющимися волосами, его от природы важная походка пассовала ему в его должности, и серъезное строгое лицо дополняло этот фактор. Внутри себя, он был, что называется, своим человеком в цеху.
Как-то, еще при Союзе, Ярохин помог Илье с путевкой на море. У жены уже была путевка, ей нужно было ехать. Она болела, но одну ее отпускать было нельзя. Что оставалось делать? Пришлось говорить с Ярохиным, и он помог. Но Илья знал, что две недели санатория возле моря мало чем помогут жене, врачи ей запретили рожать. Но она хотела иметь ребенка, своего кровного, родного, хотела родить для себя и для Ильи. Он тоже хотел, и она родила. Жить только для самих себя, это была не жизнь, она серьезно себя настроила на рождение ребенка и они оба надеялись на чудо, но его не случилось. Хотя, смотря как об этом судить. Жена оставила ему прекрасную девочку, а сама ушла в мир иной. Видно не угодно было Боженьке оставлять два ангела в одном доме. Илья за один тот день так осунулся, что на него было страшно смотреть, он так отчаялся, что чуть не бросил работу и не начал пить. Вытянула его из депрессии тетка Тамара. Она прочитала ему такую мораль и так высказала ему все, что Илья вмиг прозрел и постепенно отчапал от всего случившегося. Ему нужно было думать о своей маленькой девочке – о дочери. Но времанами на него накатывало отчаяние. Апатия к жизни.
Маленькую Инну пока забрала к себе Тамара, она не могла ее доверить Илье в таком возрасте, а темболее отдать в детдом. Илья этого не позволил бы. Каждые выходные он приезжал к ней, и часами носил ее на руках, а дома наедине не было и дня, чтобы он не думал о дочери. Когда, ей исполнилось пять лет, Илья решил, что пора ее забрать к себе. Он даже не подумал о том, будет ли он с ней справляться по-дому, ведь он днями на работе кроме выходных, а ей и постирать, и есть приготовить, это не то, что для себя одного любимого. Отправляя дочку в садик, она должна быть чистой, причесаной и аккуратно одетой, но прошел один день, за ним второй и Илья понял, что он ее никому не отдаст, она только его. Первые дни Тамара приезжала навестить их, посмотреть, как Илья справляется. Однажды, наблюдая за ними со стороны, поняла, – они одно целое. Улыбнулась и оставила их.
Инна взрослела и вырисовывалась своим сходством больше на мать, чем на отца, она напоминала Илье о жене, с которой он так и не успел пожить. Вещи ее остались лежать в шкафу так, как их оставила она в последний день, сложенными в шкафу. Илья их никуда не перекладывал и не прятал, их было не так много, они занимали всего две полки в шкафу, и на плечиках висело зимнее пальто. Инна часто брала мамины вещи, когда Илья разрешал, она любила их примерять на себе. Или блузку оденет, а сверху еще и ожерелье, или шапку, все на ее было большое, но она подходила к зеркалу и смотрелась в него, а потом, все складывала на место.
Я, когда выросту, буду такой, как мама.
В книжном серванте стояла любимая фотография Ильи: они на фоне природы у реки вдвоем с Ритой. Илья хорошо помнил тот день, когда он впервые привез Риту на поселок и вместе со своими друзьями отправились на шашлыки. Его два друга, Андрей и Сергей были уже женаты и взяли с собой своих жен.
Андрей Смольный, его одногрупник по училищу в Киеве и Ярохин Сергей, тот самый его начальник цеха, были лучшими друзьями Ильи.
Рита понравилась друзьям сразу и ей тоже понравилась компания и сам поселок. Она вдохновенно наслаждалась природой, когда они действительно оказались в красивом месте, ходила по траве вдоль реки босыми ногами, подняв руки к небу. Друзья сидели на покрывале, застланном на траве с закуской и выпивкой, в стороне поспевали шашлыки, они ждали Риту, пока она насладится природой. Когда шашлыки были уже готовы и все уселись на покрывало, друзья выпили за Илью и Риту.
Хорошие были времена, незабываемые и такие времена всегда проходят молниеносно, безвозвратно. О них думаешь, за ними скучаешь, а они утопают глубоко в воспоминаниях.
Но больше всего Илья помнил дни, проведенные в детдоме.
– Кончай, перестань думать об этом!
Так говорил высокий мужчина пожилого возраста четырехлетнему Илье, когда тот стоял посреди коридора детдома, всхлипывая, и ноющим голосом сквозь слезы произносил – мама. Это был директор детдома, и Илья хорошо запомнил его стекляный взгляд и большой приплюснутый нос. Он всегда носил темный пиджак под синюю рубашку без галстука и синие, как у железнодорожников брюки, шаги его больших туфель, звук, которых Илья выучил наизусть, можно было услышать сдалека.
– Я заставлю тебя замолчать, гаденыш! – доносился его суровый голос.
Илья убегал в далекий темный уголок, садился на пол, закрывал лицо руками и тихонько плакал в ладони, ему было одиноко. В детдом он попал в трехлетнем возрасте маленьким, не смелым мальчиком, когда умерла его мать, родственников у него больше не было никаких. Отца своего он не знал и никогда не видел, а отчим, который заменял ему его выпивал, но из-за денег мать терпела его, а когда умерла, то он так спился, что и помер «синюком». Но, когда Илья вырос, отслужил в армии, его отыскала двоюродняя мамина сестра Тамара. Она с его матерью была в большой ссоре и о смерти своей сестры узнала спустя много лет.
Как Илье сильно не нравилось в детдоме, как долго он свыкался с тем, что у него теперь другая семья – детский дом. Девчонки с него смеялись, с мальчишек с ним никто не дружил, он был сам по себе. Как-то одна светловолосая девчонка обозвала его плаксой, когда он сидел на игровой площадке, да еще и передразнила его, маленький Илья в ответ запустил в нее грудку песка. Прошло несколько дней, и светловолосая девочка снова подошла к нему со своими подружками на его обычное место, которое он облюбовал. Это было возле старой изгороди, где стояла старая сломанная машина, сделанная с дерева по размеру, как настоящая. Она стояла на таких же деревяных колесах, которые до половины были вкопаны в землю.
– Поиграй с нами, – заговорила она до него.
Илья отвернулся от нее и спрятался за машину. Но светловолосая девочка не отступала от своего, она завернула к нему за машину.
– Пойдем с нами!
Илья спрятал в ладони лицо, нагнул голову и не говорил ни слова. Девчонки ушли. На следующий день повторилось то же самое. Девченки снова пришли к нему. Илья сидел под машиной, как и в прошлый раз с надутым лицом, голову он положил на колени и грустил, но в этот раз он от них не прятался. Светловолосая девчонка подошла к нему и снова предложила пойти с ними играть. Подружки ее поддерживали, они говорили правдиво, по-настоящему, без усмешек и, что-то в душе у него заиграло, наполнилось каким-то страстным желанием утопить свое одиночество. Он им поверил. Илья поднялся с земли и робко подошел к ним, девчонки обступили его с обеих сторон и все вместе пошли играть. После этого все изменилось, он стал веселее, появились друзья и среди ребят, его жизненное колесо завертелось.
Но однажды настал тот день, когда светловолосую девочку забрали. Илья знал, что это означало, когда с детдома забирали детей. Ее удочерили. Ему тогда было тринадцать лет, и он снова почувствовал в своей душе горесть и чувство утраты дорогого ему человека, но он это воспринял по-взрослому и сердечно позавидовал светловолосой девчонке. Эта девчонка, которую звали Рита, была моложе Ильи на три года, и он знал, что этот возраст был гранью. И врядли, что ему могло повезти так же, как ей, он это прекрасно понимал. Он смотрел через забор, как она уходила, как садилась в машину, как оглянулась назад, бросив свой прощальный взгляд на свой первый дом, Илья понимал ее состояние, ее чувства. У него была разница между всеми детдомовцами в отношении чувств к матери, все они попали сюда в возрасте одного или двух лет и никто из них своей матери не помнил. Илья знал свою маму, знал ее сердечное тепло, чувствовал прикосновение ее рук, слышал ее голос, знал, как это хорошо быть рядом с ней. Поэтому здесь, ему было сложнее всех. Сложнее не только потому, что тут не так, как дома, он переживал в душе потерю своей матери. Появились бы сейчас люди, которые захотели бы его усыновить, врядли он согласился, он сам это чувствовал и понимал, что настоящих родителей они не заменят, он уже привык тут, и нет резона менять обстановку. Другое дело Рита, для нее это было что-то новое и ей хотелось попробовать, что такое жить с родителями, пусть и не родными.
Илья стоял у забора и долго смотрел на удаляющуюся машину…
– Повезло ей, – сказал его друг Сергей, подойдя к нему.
Илья не ответил, он решил, что видел ее в последний раз, а к ней у него зародились наивные, самые чистые чувства. Но Илья ошибся, по повеновению судьбы он встретил ее снова.
А с ней не поспоришь. С судьбой.
Это было в один осенний день, когда Илья со своим детдомовским другом Сергеем спешили в метро, чтобы доехать во Дворец Украина. Они вместе отслужили в армии и первые дни перед началом поисков работы проводили в столице. До концерта времени оставалось мало, и они летели к метрополитену, проталкиваясь сквозь толпы людей. Они залетели в метро, проскочили турникеты, бросив, естевственно, по пять копеек, сбежали вниз по экскалатору и, добегая до поезда, уткнулись в его закрывающиеся двери. Сергей бахнул с досадой рукой по стеклу двери. Бежали с таким воодушевлением, с напором и с преодолеванием препятствий, а он уехал! Такой был возмущенный взгляд у Сергея, вслед удаляющемуся поезду. Следующий будет уже через пять минут, но эти пять минут были дороги. Они присели на скамейку, устало развалились на ней, вытянув вперед ноги. Начали сходиться новые пассажиры. Сергей задергал ногой, постукивая туфлем по цементному полу. До начала концерта оставались считаные минуты. Возле них остановились две девчонки в одинаковых ветровках, весело о чем-то разговаривая. Илья оценивающе глянул в их сторону. Девчонки с живым азартом что-то обсуждали, смеялись, взмахивая руками. Они обе были симпатичные блондинки одного возраста. Одна была коротко подстрижена, выглядела горделиво и раскованно, вторая была с длинными волосами, заплетенными сзади в хвост, и выглядела более застенчиво. Илью в этот момент озарило. Он толкнул Сергея.
– Посмотри.
Сергей нехотя глянул на девчонок и безразлично поинтересовался у друга;
– Хочешь познакомиться?
– Мне кажеться, что я одну из них знаю.
– Перекрестись, – бросил снова безразлично Сергей и отвернулся.
Илья закусил нижнюю губу, в душе перехватывало дыхание. Он встал, и не смело подошел к девчонкам, с туннеля в этот момент послышался шум приближающегося поезда.
Ну вот, пронеслось в голове у Сергея…
Все их сегодняшние планы сорвались, но зато, эта встреча стоила того, стоила для их обоих…
– Из-за тебя мы опоздали на концерт, – разозленно докорял его Сергей, когда они ехали в метро и недовольно выдыхал.
– Серега, неужели ты забыл ее?
Илья никак не мог вдолбить ему в голову, что это именно та девчонка с детдома, с которой он дружил. Сергей действительно не помнил ее лица, но про то, что с одной девчонкой в детдоме он дружил, Сергей помнил.
– Если бы мы успели на тот поезд, я бы ее не встретил – У-ух! – выдохнул Сергей и отвернулся от него.
Илья расслабился на сидении и закрыл глаза, он был счастлив. Сколько прошло лет, а он не смог забыть ее лица. Он почти о ней не вспоминал, но когда увидел ее лицо, то воспоминание само будоражащей волной нахлынуло к нему.
Она мало чем изменилась, просто повзрослела.
– Не усни, – толкнул Илью Сергей. – Ты ее хоть на свидание пригласил?
Илья открыл глаза и довольно кивнул.
Рита Илью, конечно же, не узнала, армия его изменила и внутренне и внешне, она растерянно смотрела тогда на него, переглядываясь со своей подругой. Илья волновался, и все слова его вылетали не так, как ему хотелось, он говорил запинаючись, и это выглядело смешно. Девчонки смеялись.
Сергей сидел в стороне угрюмый и недовольный, поглядывая на часы. Он сопел и вздыхал, как старый паровоз. Девчонки в смущении показывали на него пальцем и осторожно хихикали. Илья пожимал плечами, хотя прекрасно знал, почему тот пыжиться. Когда, наконец, Илья попрощался с ними он присел возле Сергея, и они вдвоем еще некоторое время долго сидели, не говоря ни слова, пропуская поезда. Илья его не трогал, видя его настроение. Сергей не хотел ничего говорить, он был зол и не понимал чувств Ильи, он не хотел их понимать, потому что ему хотелось попасть на концерт. Уже сев в поезд метрополитена, Илья его расговорил…
Конечно, попасть на концерт во дворец Украина для них обоих было круто, но эта встреча была, чем-то особенным. Поезд метрополитена мчался свища по туннелю, мелькая фонарями в окнах. На концерт они не попали, но Илья был рад такому стечению обстоятельств. Они потом часто вспоминали этот случай, когда собирались вместе, и Сергей однажды сказал:
– если ты на ней женишься, и у вас будет первый ребенок, я обязательно должен стать его крестным.
Так и вышло. Когда Илья женился на Рите, и у них родилась дочка, Сергей стал крестным.
На поселок Илья с Сергеем попали благодаря Андрею Смольному. Он был местным парнем, простым, разговорчивым жениться он успел еще до армии, так что, семейный стаж у него был не маленький. Он часто привозил их к себе домой, показывал им местность, заводы попросту заманивал их сюда. Ребята клюнули.
– Что нужно для полного счастья? Работа, дом, жена. Все это у вас будет, когда сюда приедете.
А что было плохого? Заводов здесь было три и каждый на расстоянии один от другого около киллометра, все они выпускали одно сыръе – щебень. На каждом из них была работа и хорошая зарплата, с жильем не было проблем, а самое главное, рядом проходила железная дорога.
Сначала Илья с Серегой устроились на тот завод, где работал Смольный, возле самого поселка, потом, через несколько месяцев Сергей Ярохин перешел на другой завод, узнав, что там есть место мастера (у него было техническое образование), Илья оставался работать на старом месте вдвоем с Андреем Смольным. Завод выделил ему комнату в общежитии, хоть и маленькую, но жить вдвоем было можно и, увидев, что жизнь здесь у него складывается прекрасно, он решил жениться на Рите. Узнав об этой новости, Сергей с Андреем решили сделать им сюририз; они подарили большую двухспальную кровать, которую взяли в розстрочку в поселковом магазине. Это был действительно дружеский подарок и сюрприз, который приятно удивил Илью с Ритой. Они вдвоем переглянулись между собой и засмеялись, эта кровать заняла в их комнате в общежитии добрую половину.
Свадьбы у них не было, они сделали небольшую вечеринку в заводской столовой со своими друзьями. Приехали и Ритыны родители удочерившие ее. Им тогда было уже далеко за шестьдесят, и они выглядели совсем старенькими. Мужчина был маленького роста с седыми волосами, худощавый, а жена его была тучной и большой женщиной, она тяжело передвигала ногами и сопла в нос, у ее была болезнь ног. Они мало разговаривали, тихо сидели за столом, сдерживая и радость и горесть, это можно было заметить. Домой они поехали рано, Илья с Ритой провели их на электричку, они обняли молодоженов и попрощались. Илья смотрел им в след, когда они садились в поезд; они были совсем никудышние, долго они не протянут, подумал он.
