скачать книгу бесплатно
НОСТРАДАМУС
мы пронизаны предчувствием событий
которые узрят те что придут после нас
нас узрят те что придут после нас
пронизанных предчувствием тех что придут
человеческая кровь потечет на улицы и храмы
храмы и улицы потекут на человеческое
красные улицы потекут как храмы
храмы станут улицы – кровью потекут
жертв будет много – много больше чем убийц
но убийца будет считать себя жертвой
– жертвы вы – убийцы! – закричит убийца
– много… слишком много… всех не сосчитать
мир будет в руинах отелей вокзалов эстакад
мир отелей эстакад вокзалов будет ничто
ничто будет в руинах – и это будет мир
МИРУ МИР! – на руинах вокзала
люди потеряют себя и своих близких
будут искать своих близких и потеряют себя
будут искать себя – далеких близких
потеряют и не будут искать
и когда Бог скажет: «довольно страданий»
страдания скажут; «довольно Творца»
«Дух себе подобный! Ты – Творец страданий!»
и тогда Бог скажет: «а страдания Творца?»
дьявол будет связан и низринут в бездну
бездна будет связана – в дьявола низринута
дьявол будет бездной – и низринут в бездну
бездна человеческая – бедный сатана
ГОЛУБАЯ КРОВЬ
он философствовал в саду: голубой крови не бывает,
тысячу человек поставь в очередь, у каждого возьми —
все равно красная
тысяча человек голубой крови, а поставь в очередь —
красная очередь
тысячу поставь в очередь – очередь красной крови
тысяча человек – очередь! очередь! – крови-то! крови! —
красная все равно
красная кровь философствовала: голубой крови не бывает,
поставь и возьми: красная красная голубая – все равно
красная
в саду (философствовал он) крови не бывает
в тазу (философствовал он) отблеск голубой
в саду голубой крови философствовал нечеловек
Тысяча нечеловек: не бывает! не бывает! крови не бывает —
каждого возьми
весь голубой философствовал: не бывает голубой
очередь философствовала: крови – не бывает
крови – бывает
человек – не очередь
всё – не равно
МИФ
серебристое небо радостно кричало будто режут женщину
в небе кричало ведро
серебристое небо радостно терзали женщины, чтобы выскочило женщина режет серебристое лоно: выскочи выскочи!
ведро выскочило как женщина в серебристую радость неба небо выскочило из ведра серебристой женщиной женщина-небо серебристым горлом радостно кричала радость кричала катилась серебристым ведром в небо небо – радость серебристо кричит, будто женщину режут снова, выскочи! выскочи ведро!
ВЕЧЕРОМ В ДОМЕ
(из цикла «Весна в Переделкино»)
самоцветные огни лучатся сквозь ночную хвою
ночная хвоя сквозь огни лучится
ночная хвоя самоцветами
огни лучатся сквозь
сошел с крыльца – и хрустнул чуть не провалился
ледок хрустнул и провалился
сошел хрустнул – не провалился
с крыльца ледок и чуть
с палкой еле ходят Господи да ведь это люди!
старые люди – писатели! Господи еле ходят
это люди Господи с палкой еле ходят
люди! да ведь это Господи… еле ходят старые
серое поле и лес – дальше светится город
светится серый город-лес, дальше дальше! —
дальше светится город-поле, дальше! —
светится поле и лес, а дальше серое серое…
ВОРОБЬИНАЯ МОСКВА
зимний день короче воробьиного носа
день короче носа?
зимний день короче
короче: зимний день воробьиного носа
тишина – воробьи улетели из Москвы
тишина? – тишина улетела из Москвы
улетела Москва воробьев из Москвы
улетела Москва из Москвы
вороны говорят их выжили из города
вороны говорят выжили
а воробьи говорят не выжили
и люди говорят что люди говорят их выжили из города
наверно мы – люди надоели им – воробьям
наверно мы – люди
наверно надоели… неужто воробьям?
недопили недоели – люди людям надоели
мечутся люди сами как воробьи
в поисках пищи мечутся люди
или пища мечется в поисках людей?
в поисках пищи люди как воробьи
между зданий кажется очередь
голодное небо
сейчас поднимется небо кажется
кажется голодная очередь сейчас поднимется в небо —
и унесется чернеющей стаей туда
туда унесется где много пищи
где много пищи? куда унесется?
туда унесется куда унесет
ПРОВЕРКА РЕАЛЬНОСТИ
(1972–1999)
О НОВЫХ СТИХАХ
В этом 1998 году на излете века, может быть, от ощущения, что близко новое тысячелетие, каждое мое слово захотело быть не только самим собой, но и символом. К тому же я обнаружил в своих черновиках стихи 1972 года, где в строке каждое слово было напечатано отдельно (в три интервала) и с прописной буквы. За прошлое лето у меня сочинилось некоторое количество подобных стихов, в основном лирики. На странице такой способ написания слов, мне кажется, выглядит убедительно. Слово само по себе так крупно, что промежуточные слова зачастую просто отпадают и получается экономия места и материала, к чему всегда, по-моему, стремится поэзия. Отсюда и звучание свежее.
Кроме того, я давно заметил, что формообразующим элементом ритма у целого ряда поэтов начала века является слово под ударением или группа слов. Чтобы выделить это слово или группу слов и отделить их от следующих, Маяковский располагает стихи ступеньками. Таким образом появляются малые цезуры, которые акцентируют внимание на словах и делают интонацию стиха более выразительной. Притом группы слов имеют одно главное ударение, что приравнивает их к другим словам под ударением. (Их надо и читать как одно слово.) На мой взгляд, в расположении стихов ступеньками наблюдается некоторая механистичность – сдвиги строк как рычаги, здесь проявляется понимание страницы как плакатного листа. Гораздо живее начертание слова как стихотворной строки у более поздних поэтов: у Асеева, у Кирсанова, затем, например – у Холина, у Соковнина. Да у того же начинающего юного Маяковского!
Здесь меня не устраивал сам рисунок стиха – ниточкой. Если изредка, довольно оригинально получается, а если сплошь – некий странный Китай. И притом ритм – это главное: после каждого слова – большая цезура, а я слышу малую.
Вот я решил, что возможно в таких случаях записывать стихи нормальными строфами. Только каждое слово с прописной буквы и – тройной интервал. Сохраняется вид книжной страницы – и как читается стих, так и произносится. При этом возникает некоторый пуантилизм текста, который лично у меня ассоциируется с новой камерной музыкой такого же рода – пуантилистической. Вообще хотелось бы заметить, что мне не раз помогали и окрыляли в моих поисках достижения соседних пластических искусств в пространстве и времени, то есть живописи и музыки. Человеческое Искусство для меня – нечто целое, которое достигается различными средствами. Или комбинируется из разных искусств и литературы: например, Театр, Кино.
СЛОВА (1972–1998)
УТРО НА МОЛОГЕ
Вода и туман Скользит
моторка Солнце Утка
захлопала Очки на стуле
Оскар спит У моста
рокочет автобус Там
уже заблестели Церковь
розовая Тени вагонов
бегут по траве Солнце
с той стороны Станция
Касса закрыта Дремлют
коленки шляпа Дышит —
не слышит Подлесок пень
горелый Вдруг – выстрел!
НА ДАЧЕ
Марине Добровольской
Я Кира и Марина —
Вот мира половина
Другая половина: березняк
облака лай собак
Вверх по склону заросли
ромашки кашки выросли
каждая и все вместе
во власти счастья и грусти
Еще с нами четвертый
Генка живой не мертвый
рядом бубнит где-то
призрак прошлого лета
Из Москвы ночью такси
Под утро фары гаси
Приходил от росы мокрый
