Русалка

скачать книгу бесплатно

Барнум внимательно выслушал рассказ о женщине, живущей в хижине у моря, которая, по словам окрестных жителей, будто с неба свалилась и прожила с мужем долгие годы, ничуть не состарившись.

– Ну это вовсе не значит, что она русалка. Разве что, из бессмертных, – заключил Барнум. – По крайней мере, можно так сказать. Не может же такого быть на самом деле.

Ясное дело, он не показал виду, насколько его заинтриговал рассказ о вечно молодой женщине. Ему же с детства внушали про вечную загробную жизнь, про уготованное избранным царствие небесное.

Но вдруг эта девица… Это же экспонат похлеще русалки – подумать только о толпах учёных, что захотят её изучить! Да у неё каждый волосок, каждая капелька крови станет на вес золота, не говоря уж обо всём прочем, что им вздумается разглядывать в микроскопы.

Понятное дело, с Джойс Хет он оконфузился, когда распорядился провести вскрытие. Конечно, не стоило его проводить публично, да ещё брать деньги за просмотр, из-за этого и выплыла наружу правда о том, что дама оказалась не столь преклонных лет, как было заявлено, но искушение оказалось сильнее. Впрочем, Барнуму любая шумиха играла на руку, пусть даже его сочтут мошенником, лишь бы фамилия была на слуху.

– А может, она просто наловчилась готовить эликсир молодости, а бессмертие тут не при чём, – предположил Леви.

– Все эти слухи о её возрасте ещё надо суметь подтвердить, – задумчиво пробормотал Барнум, снова вспомнив про Хет. Тогда он здорово попал впросак из-за её бумаг, впрочем, как и все остальные.

Разве стал бы он показывать женщину, зная, что ей всего восемьдесят, а не сто шестьдесят один год.

– Нынче без справок, свидетельств и прочей ерунды на слово никто не поверит.

Загвоздка была ещё и в том, что история о вечно молодой женщине уж больно смахивала на предыдущую аферу с престарелой негритянкой. Второй раз подряд на обман зрители не купятся. А Барнуму в первую очередь были нужны их деньги.

– Погодите, самое интересное ещё впереди! – продолжал Мозес с изрядной долей скепсиса, но тем не менее с удовольствием. – Один из той компании, где рассказали эту историю, уверял, что знает рыбака, который собственными глазами видел, как однажды ночью эта женщина сбросила на берегу одежду, вошла в воду и вдруг словно исчезла. А через несколько минут, говорит, мелькнул серебристый плавник.

– Это сколько же виски надо выпить, чтобы девушка на глазах превратилась в рыбу? – съязвил Леви.

Барнум едва не одёрнул Леви, чтобы тот не мешал рассказчику.

– Дело даже не в том, что он рассказал, а в том, что было после, – уточнил Мозес. – Только заявился в городок, так сразу и начал трепать на каждом углу, что ему там ночью привиделось. И что бы вы думали? Обычно деревенским только дай повод позубоскалить, никакого спасу не будет.

– Да, – согласился Барнум.

Где-то в душе у него зародилось странное предчувствие, что это не простая байка с похмелья. С годами он привык доверять чутью.

А значит, скоро случится нечто грандиозное, или он сотворит чудо из ничего, даже если поначалу ничто не предвещает. Эта женщина, кем или чем бы она ни оказалась, его прославит.

– А тут все словно воды в рот набрали, – вещал Мозес. – Никто и ухом не повёл, как будто ни слова не услышали. Смотрели на него как на пустое место да всё о своём болтали. А на следующий день у него в той деревне так ничего и не купили, сколько ни нахваливал. Ну и подался он дальше по берегу в поисках удачи, а в соседних деревнях рассказали ему, как давным-давно ходили слухи об одной женщине, что спуталась с самим дьяволом, чтобы молодость свою сохранить, и всё в таком духе. Эти байки передавали из города в город, как водится в этих местах. А потом муж той женщины погиб – в море сгинул – и тут их как отрезало.

– Пока тот малый, знакомый приятеля, не начал болтать про русалку, – добавил Барнум.

Может, в конце концов, он добудет себе русалку. На русалку-то поглядеть гораздо любопытней, чем на бессмертную женщину. И бумаги у русалки никто требовать не станет – когда увидят настоящее волшебство, только рты разинут, никаких фокусов не надо. По крайней мере, тех, что можно заметить. Нет, Барнум не верил в эту чушь о настоящих русалках. Но если о ней шли такие слухи, то полдела уже сделано. Значит, те, кому захочется копнуть поглубже, наткнутся на истории о русалке. А полуправду продать легче, чем ложь.

– Как бишь его, тот городишко? – поинтересовался Барнум.

Мозес назвал город, и Барнум добавил:

– Вы правы, это почти в Канаде.

– Уж не собираешься ли ты пускаться в такую даль только ради проверки слухов о русалке? – удивился Леви.

– Нет, – ответил Барнум, – Поедешь ты.

Мозес переводил глаза с Леви на Барнума и, вспомнив, что «без осторожности нет доблести»[1 - Шутливое оправдание малодушия У. Шекспир «Король Генрих IV»], благоразумно решил ретироваться, уложив пыльный экспонат в просторный чемодан, в котором привез его из Бостона. Потом добился от Барнума обещания, что его «русалке» обязательно найдётся место на той выставке, что рано или поздно откроется в Американском музее.

– На каких условиях? – осведомился Барнум.

Покосившись на помрачневшего, словно туча, Леви, Мозес поспешил откланяться:

– Барнум, давайте обсудим это как-нибудь в другой раз.

Леви держал себя в руках, пока Мозес не выкатился из комнаты вместе с чемоданом.

– Я не потащусь на север в какую-то дыру из-за пьянчуги-рыбака, которому померещилась русалка, – отрезал Леви. – Тейлор, это не по мне.

С точки зрения Барнума беда была в том, что Леви не был у него, так сказать, на жаловании. Он получал плату за определённые услуги и работал сдельно, так что если откажется искать русалку, то принудить его не выйдет.

Леви помогал провернуть ту аферу с Джойс Хет, а теперь Барнуму понадобилось привлечь посетителей в музей. Леви так здорово умел убеждать, что ему бы впору на сцене выступать, и авантюра со старушкой имела успех благодаря именно его мастерству. Если бы Леви отправился на север и разыскал ту вдову, то вне всякого сомнения уговорил бы её поехать с ним в Нью-Йорк. Перед обаянием Леви устоять невозможно.

Но сначала нужно убедить Леви помочь.

– Да будет тебе, Леви, – начал Барнум.

– Тейлор, даже не начинай, – оборвал Леви. – Ненавижу суда, ненавижу океан, ненавижу запах рыбы. Я не поеду в Мэн.

– Леви, если эта девица сойдёт за русалку, мы заработаем столько денег, что с Джойс Хет нам даже не снилось.

– В смысле, ты заработаешь, – возразил Леви.

Барнум на мгновение почувствовал угрызения совести, он тут же подумал про себя, что в прошлый раз Леви надо было выделить долю побольше, ведь это он был у всех на виду. Он давал пояснения посетителям.

– Клянусь, я тебя не обижу, – обещал Барнум.

– Раз тебе так понадобилась эта девица, вот сам и езжай, – предложил Леви.

– Да я здесь уже сам как экспонат, нельзя же просто сорваться и всё бросить, – заметил Барнум, обводя рукой комнату.

Рабочее место Барнум себе устроил в третьем выставочном зале, втиснувшись между восковыми фигурами и зеркалами. Сейчас музей не работал, и вместо тихого гомона публики в залах воцарилась тишина. Леви часто удивлялся, как можно работать на виду у толпы зевак, но Барнуму ничто так не грело душу, как вид посетителей, приносящих ему деньги.

– Было бы желание, – возразил Леви. – А здесь и без тебя есть на что посмотреть.

– Не могу же я оставить Черити с девочками, – не моргнув глазом соврал Барнум, надеясь на последний шанс убедить собеседника, хоть и холостяка, но глубоко уважавшего священные узы брака.

Судя по взгляду Леви, уловка не сработала.

– Ну Леви, будь человеком! – взмолился Барнум. – У нас ведь целый музей на руках. Черити в одиночку никак не справиться, если я на несколько недель укачу искать русалку в другой штат.

Леви прекрасно знал, что семейство Барнума обосновалось в бывшей бильярдной. Сам Барнум был твёрдо убеждён, что это ненадолго. Вот сколотит себе состояние, тогда уж поселится в роскошном особняке, как подобает сливкам общества Нью-Йорка, и будет с ними на равных.

– Я не ел горячего… – начал Барнум.

– … с тех пор, как купил помещение, – в который раз устало вздохнул Леви.

«Надо было придумать что-нибудь посвежее», – подумал Барнум.

С самого открытия музея он частенько пускал эту фразу в ход, чтобы подчеркнуть, как не жалеет сил ради успеха предприятия. Но Леви не был его компаньоном, и на вывеске над балконом для оркестра его фамилии не значилось. Там было написано: «Американский музей Барнума».

Барнум быстро перебрал и отмёл несколько доводов. Как ни странно, ничего путного в голову не приходило. Тогда он зажёг сигару, встал из-за письменного стола и воскликнул:

– Черт возьми, Леви!

Леви с непроницаемым видом заметил:

– Да никакая она не русалка.

– Я хоть в чёрта лысого поверю, не то что в русалок – лишь бы билеты продавались, – сказал Барнум.

– Обстряпать такую аферу обойдётся недёшево, можно и без барыша остаться, – предупредил Леви. – А уж если кому она покажется непристойной, тем паче, тогда и вовсе хлопот не оберёшься.

– Ну что ты беду кличешь? Эта женщина ещё бог знает где, а ты уже волокиту разводишь, препоны ищешь.

– Я как-никак стряпчий, – сухо заметил Леви. – Хоть порой и корчу ради тебя шута.

– Шутам я не плачу, – ответил Барнум. – Ну выручай, Леви, никто внакладе не останется.

– Даже та женщина? – усомнился Леви.

– Она тоже, если всё сделает как надо, – беззаботно пообещал Барнум.

Он понял, что теперь Леви в деле. Тот никогда не уступал по мелочам, если не был готов идти до конца.

– Я не хочу, чтобы её заездили насмерть, – заявил Леви. – Она сможет уйти, если захочет?

Над ними словно витал призрак Джойс Хет, и на мгновение Барнуму померещился голос старухи, умоляющей дать ей волю, словно хриплое карканье, исторгаемое иссохшей плотью.

– «Отпустите, дайте хоть помереть на воле».

Барнум поднял глаза. Голос был не Джойс, а Леви.

– Это её слова, Барнум, – сказал Леви.

Он называл Барнума по фамилии только в гневе. Ну вот, только что был почти готов – и на тебе, опять всплыла эта история с Хет. Теперь придётся его умасливать по новой, чтобы уговорить съездить в Мэн за той женщиной, из-за которой поднялся весь сыр-бор. Впрочем, причина размолвки вовсе не в ней, а в прошлом. Барнуму не хотелось ворошить былое. Былого не воротишь, и барыша с него не получишь, надо думать о будущем.

– Леви…

– Это я сидел с ней рядом весь день, Барнум. Не ты. Ты её не слышал.

Барнум кивнул. Он её слышал, как раз те же самые слова, но признавал, что Леви досталось самое тяжкое. Роль Барнума сводилась к продвижению дела – давать объявления в газеты, продавать билеты. А Леви сопровождал старушку повсюду, на каждом представлении, был, так сказать, лицом предприятия.

– Ну сделай одолжение, поезжай, а я уж позабочусь, чтобы всё было по-честному, обещаю.

Леви прищурился.

– Значит, ты ей заплатишь? И отпустишь восвояси, если она решит уйти?

Втайне Барнум думал, если женщина действительно окажется русалкой – вряд ли, как считает Леви, но всегда есть надежда – свободы ей не видать. Выпустить из рук такую удачу – да ни за что на свете! Но, отвечая старому другу, Барнум постарался не подать виду.

– Конечно, Леви, как скажешь.

* * *

Океаны Леви не любил. Пожалуй, кроме тропиков, что попадались в приключенческих романах и на изображениях далёких островов – пальмы, золотистый песок и тому подобное.

В детстве он представлял, что живёт на острове, как Робинзон Крузо, вместе с попугаем и слугой-аборигеном. Конечно, Робинзону Крузо приходилось сталкиваться с каннибалами, а Леви сомневался, что справится с подобными трудностями. Ему и с махинациями Барнума хлопот хватало.

Холодные бурлящие воды северной Атлантики были ему совершенно не по нраву, да и не по нутру, судя по накатывающей тошноте.

Барнум настоял на путешествии морем, считая этот способ предпочтительным – если в Мэне и вправду окажется русалка, то Леви следует её заполучить и как можно скорее привезти в Нью-Йорк, а блуждание по запутанным просёлочным дорогам северного Мэна скорости отнюдь не прибавляло.

Однако в тот захолустный городишко прямых пассажирских рейсов из Бостона не было. Леви пришлось добираться до Род-Айленда пароходом, затем поездом до Бостона, и вот теперь на отвратительном провонявшем рыбой промысловом судне, что направлялось на север, навстречу льдинам и рокочущим волнам. Леви никак не мог понять, что заставляет рыбаков выходить в море в самом начале путины, но Барнум умудрился найти артель каких-то сумасшедших, а их капитан согласился взять на борт пассажира.

Вся команда посмеивалась над его модными туфлями, нелепым пальто и тем, как он воротил нос от чёрствых сухарей на завтрак, а сам Леви только и мечтал поскорей оказаться в номере с пуховой периной на кровати, передохнуть от бесконечной качки и от души набраться виски.

Но Барнуму нужна русалка, и Леви её добудет.

Когда-то Леви мечтал, что, помогая Барнуму морочить голову публике, добьётся славы и богатства, лучшей доли, сможет жить ярко, на широкую ногу. Они были давними приятелями, и Барнум его убедил, что развлекать публику – всё равно что выступать в суде, только гораздо интересней. Он сможет нести людям истину особого рода – истину артиста, сказочника, а не докапываться до правды в зале суда. А Леви как раз наскучила спокойная жизнь, вот он и решил позабавиться и немного подыграть Барнуму.

С тех пор радужные мечты об этой работе давно развеялись, но и возвращаться к профессии стряпчего особой охоты не было. Вот Леви и не трогался с места в надежде когда-нибудь снова ощутить волшебство, привлёкшее его в самом начале. А не выйдет ничего, то он хотя бы не даст Барнуму причинить людям зло, как вышло с Джойс Хет. Даже ради этого стоило остаться, пусть и не видать ему славы и богатства.

Конечно, он в русалок не верил и подозревал, что Барнум тоже. Но Барнум смекнул, раз вокруг женщины ходят слухи, они добавят достоверности любой байке, которую они сочинят для представления.

Даже если какой-нибудь ушлый репортёр отважится вытерпеть все тяготы путешествия на север, то обнаружит те же слухи, что привели сюда Леви, а их историю о русалке никто опровергнуть не сможет.

В этом-то и весь фокус – главное, чтобы никто не смог оспорить версию Барнума. Пусть протестуют, строят догадки сколько душе угодно, но без доказательств… что ж, без них всякий, кто заявит о фальшивой русалке, только обеспечит Барнуму бесплатную рекламу.

Барнуму, как бы он ни хорохорился, не понравилось, как люди ополчились против него из-за Хет, Леви это заметил. Сам он так полностью и не оправился после того случая. Поначалу было даже забавно, но вскоре радость поутихла, когда он понял, что Джойс Хет вовсе не в восторге от того, что её всю оставшуюся жизнь будут выставлять напоказ вроде дрессированного медведя. Он изо всех сил старался, чтобы у старушки было всё необходимое, и, наверняка, они с Барнумом относились к ней лучше, чем бывший хозяин на Юге.

Но дело в том, что Барнум купил эту старушку как экспонат, а значит, стал её хозяином, что бы он ни говорил. Леви как-то не задумывался о рабстве на Юге, но, наблюдая его рядом с собой, чувствовал себя неловко.

Какой бы ни оказалась правда о вдове со скалистого берега – так про себя ее окрестил Леви – он не будет против воли тащить её в Нью-Йорк. Хватит уже заставлять людей плясать под дудку Барнума.

И Леви добьётся достойного вознаграждения за её работу. В конце концов, это на ее тело в аквариуме будут глазеть люди. Барнум иногда забывал о таких «мелочах», считая каждого встречного в первую очередь источником дохода.

Упиваясь собственными страданиями из-за морской болезни и представляя себя праведным защитником угнетённых от Барнума, Леви даже не задумывался о том, что женщина может отказаться покинуть родное жилище, хотя ранее предупреждал Барнума, что в таком случае ничего не сделаешь, пускай остается в Мэне.

И, конечно, с Нью-Йорком не сравнится ничто на свете, даже Европа со своими Лондоном и Парижем, и попасть сюда из какого-то захолустья можно только мечтать, а уж с дармовым переездом да предложением работы и подавно. Леви и сам когда-то так уехал из Пенсильвании, поддавшись на уговоры Барнума.

Леви был почти уверен, что женщина не упустит возможности уехать из этой глуши. Каждый стремится к лучшему, а чего можно добиться, прозябая в хижине на прибрежных скалах?

Но когда Леви наконец добрался до той деревни, где, по слухам, жила русалка, местный народец оказался просто непрошибаемым, как каменные истуканы с лицами, словно из дублёной кожи и с непонятным говором. Нет, мол, не знаем никакую русалку и знать не хотим. Только знай себе щурятся недоверчиво, даже деньги не помогли.

Леви ясно, предельно ясно дали понять, что ему тут не место, здесь такие не нужны, и эти проклятые янки из кожи вылезти готовы, лишь бы спровадить его восвояси, пока не добрался, куда задумал.