banner banner banner
Страницы истории Невеля
Страницы истории Невеля
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Страницы истории Невеля

скачать книгу бесплатно


– ЛЕЩЕНКОВ Роман Николаевич, православный, имел звание начального учителя; на ниве просвещения и в должности с 1 сентября 1897 г.

На рубеже XIX – XX столетий в Стайках уже имелось два народных училища: мужское и женское.

В разные годы, как в мужском так и в женском училище, преподавали следующие учителя: Синицкий Николай, Долгополов Александр Леонтьевич, Кудрявцев Владимир Петрович (законоучитель), Слуцкий Евгений Николаевич (законоучитель), Пиотрович Валентина Иосифовна, Зайделов Фёдор Иванович, Аузбикович Мария Ксавельевна, Никонович Ольга Иосифовна.

Школа им. П.А. Столыпина

В 1912 г. решением Второго Уездного Земского Собрания школьная сеть Невельского уезда присоединилась к семилетней программе всеобщего народного обучения (1912—1918) утверждённой Министерством Народного Просвещения (М.Н.П.), хотя по факту первые попытки осуществления обозначенного плана были сделаны ещё годом ранее. В описываемом году планировалось открыть 11 новых школ и расширить две существующие: Ивановскую и Еменецкую. Новым учебным заведениям было решено присвоить имена героев Отечественной войны 1812 г., благо в Империи отмечался вековой юбилей этой баталии. Случалось ли такое ранее? В России – да, а вот в Невеле – не уверен. Хотя некоторые учебные заведения открывались ранее в память о значимых событиях, например: Невельская мужская церковноприходская школа была построена в память Коронации Их Императорских Величеств, а женская – Бракосочетания Императорских Высочеств, и не более того. Однако, самое первое имя, присвоенное учебному заведению было вовсе не военачальника, а светлой памяти Председателя Совета Министров Российской Империи Петра Аркадьевича Столыпина.

Дошедшие до нашего времени документы свидетельствуют, что спустя месяц после трагической смерти Столыпина, а именно на Первом Земском Собрании Невельского уезда (20.10.1911) было принято решение о приобретении земельного участка для постройки земской школы им. П. А. Столыпина в дер. Великое Село Топорской волости. Для этого, помянутое Собрание распорядилось ассигновать 500 рублей. Впоследствии надобность в этом отпала, так как местные крестьяне абсолютно бесплатно предложили на выбор начальству два участка земли. Избранная для этого Комиссия признала оба участка годными для постройки школы и разведения при ней плодового сада, и постановила открыть в данной деревне школу им П. А. Столыпина.

Не дожидаясь постройки добротного здания, школу разместили в наёмном деревянном доме и приступили к занятиям с 01 декабря 1911 г. Изначально планировалось построить одноэтажное каменное здание, стоимость которого, с учётом местных расценок, исчислялась в 4000 рублей. В наличие же имелось 500 рублей, но это обстоятельство не являлось препятствием к намеченной цели, так как на основании Закона «О школьном строительстве» от 22.06.1909 г. имелась возможность возбудить перед М. Н. П. ходатайство о выдаче безвозвратного пособия в размере 1000 рублей и одновременно просить ссуду из школьно-строительного фонда 2000 рублей, с таким расчётом, чтобы пособие и ссуда в общей сложности не превышали 4/5 строительной стоимости здания. В итоге наличные средства были увеличены до 800 рублей путём зачёта 300 рублей из сметы следующего года, составлено ходатайство и испрошена требуемая ссуда сроком на 10 лет.

Однако пока шла бумажная волокита по согласованию с Губернскими и Министерскими чинами, банками и фондами наступил второй год обучения в Столыпинской школе. И на третьем заседании Невельского Уездного Земского Собрания (30.10.1913) уже стоял вопрос о пересмотре строительства здания в сторону увеличения, так как на второй год занятий численность учащихся Столыпинской школы выросла до 63 человек, что превышало норму однокомплектного учебного заведения (1 учитель = не более 50 учеников). Пришлось земским чиновникам начинать движение ходатайств заново, но это решение принималось уже 08.11.1914 г.

Новый проект и смету на постройку двухкомплектной школы выполнил техник губернского земства И. Н. Бенкевич. Предполагалось сложить стены здания из саманного кирпича на каменном фундаменте в целях прочности, теплоты и дешевизны, но, тем не менее, общая сумма возросла до 7138 руб. 18 коп.

В это же время Департамент Народного Просвещения уведомил Невельскую Земскую Управу, что пособие и ссуда по первоначальному ходатайству будут отпущены в ближайшее время, но с условием постройки школы в срок не более 2-х лет. Для проектируемого здания 2-х комплектной школы недоставало 3338 руб. 18 коп. Примечательно заключение Невельской Уездной Управы, озвученное на 4-м Земском Собрании (08.04.1915): «Необходимо в 1915 г. приступить к постройке здания, ввиду того, что в дер. Великое Село помещений сколько-нибудь удовлетворяющих требованиям школьного помещения не имеется. Учебный класс размещается в наёмном доме очень холодном и неудобном, квартира обучающего в отдалённом доме, между тем, по мнению Уездной Управы, школа, открытая в память П. А. Столыпина должна быть помещена земством в подобающем школьному назначении здании».

В конце концов, деньги были изысканы путём ассигнования из средств Уездного Земства в размере 500 рублей, оставшихся неиспользованных от предполагаемой постройки Комшанской земской школы и 2700 рублей дополнительных вливаний от Департамента Народного Просвещения. Но, к сожалению, было уже поздно… шла Первая Мировая война, которая прервала ход всех отлаженных устоев жизни населения, в том числе и программы всеобщего народного обучения, которая впоследствии воскресла в Советском Союзе в 1934 году.

Хотелось бы верить, что мы когда-нибудь узнаем продолжение этой истории, как и тот уголок дер. Великое Село, где находилась школа им. Петра Аркадьевича Столыпина, ведь за последние 100 лет эта земля была тысячи раз перепахана не только колхозными тракторами, но и снарядами Великой Отечественной войны.

И всё-таки, не смотря на все эти перипетии прошлого, приятно знать, что такая школа была, что она носила имя такого великого человека! И, конечно же, надо обязательно вспомнить её первых учителей, которые несли детям свет знаний, ими были: Зиновия Васильевна Блажевич и Вера Константиновна Борисович, представительницы известнейших в нашей местности фамилий священнослужителей, выпускницы Полоцкого женского училища для девиц духовного звания. Поговаривают, что кто-то из них проживал на окраине деревни Ловец в послевоенные годы. Правда это или нет, в настоящее время не важно. В любом случае это уже другая история.

    По материалам РГИА Ф.733 Оп.187 Д.928 Оп.186 Д.1767 Д.1768

Интересный факт

История просвещения Невельского уезда имеет только два примера перевода учебных заведений в другую местность. Первый случился в 1788 году, когда Невельская духовная гимназия была переведена в Полоцкий Богоявленский монастырь, по причине малого количества учеников, правда спустя пять лет в 1793 году она была возвращена в Невель по той же причине. Второй случился в 1888 г., но об этом я расскажу чуть подробнее:

Обложка описываемого дела, РГИА

В 1852 году в Невеле открылось мужское начальное еврейское училище. Спустя несколько лет училище было преобразовано в мужское двухклассное казённое 1 разряда. Младший класс считался подготовительный. Размещалось заведение в наёмном доме с арендной платой 230 руб./год. Содержалось из сумм свечного сбора с еврейского населения, и составляла 1166 руб./год. Училище имело трёх учителей, один из которых занимал должность штатного смотрителя и в обязательном порядке был православного вероисповедания. Имена первых учителей хранятся в материалах Витебской Дирекции Народных училищ Национального Исторического Архива Беларуси. В открытом доступе имеются записи только с середины 70 гг. XIX века, да и то противоречащие друг другу в датах, именах, фамилиях, не то чтобы в разных, а даже в одном летописном источнике. Ну, да не буду уходить от темы.

Итак, 15 июля 1888 года из Виленского учебного округа в адрес Министра Народного Просвещение Российской Империи ушло отношение за №5409 подписанное Попечителем Округа, будущим сенатором, Николаем Александровичем Сергиевским, следующего содержания:

«Бывший в г. Невеле Витебской губернии 12 июня 1888 г. пожар, в числе других домов истребил и помещение начального еврейского училища, вместе с мебелью и частью библиотеки. Принимая во внимание, что, по собранным сведениям, еврейское население Невеля после пожара заметно сократилось и что постройка новых домов, взамен сгоревших, в ближайшем будущем не предвидится, Витебский директор народных училищ ходатайствует о переводе Невельского начального еврейского училища в г. Лепель, значительное еврейское население которого в настоящее время не имеет особого учебного заведения для образования своих детей. Признавая со своей стороны, такую меру целесообразной, имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство о разрешении привести оную в исполнение».

31 июля 1888 года на указанном выше прошении Министр Народного Просвещения Иван Давыдович Делянов размашисто начертал «РАЗРЕШАЮ», а правитель канцелярии М. Н. П. Леонид Панаев тут же выслал подписанное отношение за №11386 в г. Вильно.

Однако на этом история еврейского просвещения в г. Невеле не закончилась, а наоборот, несколько расширилась. Конечно, в первые месяцы после очередного опустошительного пожара трудности испытывали абсолютно все невельчане. Уцелевших домов не хватало даже для проживания, не то чтобы для обучения. Но, учебный процесс продолжался, пусть с небольшим торможением, но он не стоял на месте. Для школьных занятий городская управа выделила два здания, в которых, за одной партой учились дети дворян и холопов, христиан и католиков, евреев и староверов, мальчики и девочки. Общими усилиями наши предки одолели беду, позабыв про религиозные распри, социальные звания и положение. В конце 1889 года в Невеле вновь открылось Начальное еврейское училище, но теперь оно уже было с женской сменой! Если до пожара в училище обучалось от 30 до 40 детей, то после него сразу пошли за знаниями 57 мальчиков и 68 девочек.

    По материалам: РГИА Ф.733 Оп.190 Д.241

Первый учитель г. Невеля

В конце XVIII столетия, а именно в 1779 г., по высочайшему повелению Императрицы Российской Екатерины II, вследствие разделов Речи Посполитой, на вновь возвращенных к России территориях, начинается развитие народного просвещения. С этого момента в Полоцкой провинции Российского государства открывается первое учебное заведение – Невельская духовная гимназия. Причина по которой выбор пал на Невель была проста, в городе и его окрестностях находилось более половины из всех благочестивых (православных) церквей, сохранившихся к этому времени на белорусских землях Полоцкого наместничества.

Отношение №3317 на имя Министра Народного Просвещения

Итак, в апреле 1780 года, аккурат после Пасхи, по распоряжению архиепископа Иннокентия (Нечаева) в Невель был направлен «Псковской семинарии сеньор, богословии студент Дорофей Чарный», который образовал в городе духовную гимназию и стал её первым преподавателем. Но разговор пойдёт не о нём, и даже не о последующих за ним педагогах: иеромонахе Никодиме (воспитаннике Киевской духовной академии); Дмитрии Павловиче Харкевиче (питомце Могилёвской семинарии); П. Котловском (титулярном советнике из Витебска) и др., добрая память о которых навсегда сохранится в истории Невеля. Весь «недостаток» этих достойнейших мужей Нивы Просвещения я свожу лишь к одному – они были приезжими. Я же хочу рассказать о «кровь от крови» Невельском отпрыске – Петре Белинском, который в 1799 году окончил Могилёвскую духовную семинарию и вернулся в родные пенаты, где учительствовал всю свою сознательную жизнь, до выхода на пенсию.

Согласно формулярного списка, Пётр Белинский происходил из Невельских мещан. Имел ли он родственные связи с Невельским протопопом Белинским? Скорее да, чем нет. Мои сомнения на этот счёт вызваны лишь сословной принадлежностью Петра. Ведь, с конца XVIII века в Российских духовных учебных заведениях могли обучаться исключительно лица духовного звания. Но, оставим родословные изыскания и перейдём к достоверным фактам. По окончании отделения Богословия в названной семинарии Пётр Белинский определяется на вакансию второго или, как ранее употреблялось – младшего учителя, в «Малое народное двухклассное училище г. Невеля» 1 января 1800 года, с жалованием 120 руб/год (в формулярном листе указана другая дата – 1 генваря 1799 г., однако это ошибка, т.к. училище было открыто 19 августа 1799 г. Прим. автора). Здесь Пётр заведовал учебным процессом в 1 классе, где обучал детей следующим дисциплинам: букварь, значение гражданских, церковных и римских цифр, правила для учащихся, краткий катехизис, руководство к чистописанию и краткую священную историю. Помимо этого, за час до начала уроков в будние дни Белинский преподавал Закон Божий (по воскресным дням этим занимался благочинный Невельского церковного округа А. Чичкевич). Дело в том, что на первых порах Закон Божий считался второстепенным предметом и ставки Законоучителя как таковой не было. Работать на общественных началах православные священники отказывались, пока эту нишу не стали заполнять римско-католические пресвитеры.

31 декабря 1808 г. Пётр производится в XIV класс «Табели о рангах» – Губернского секретаря и получает титул дворянина (с 1845 г. личное дворянство начинают присваивать только после производства в IX класс гражданской службы, чин «Титулярного советника»). Согласно того же формулярного списка, П. Белинский в походах против неприятеля и боевых сражениях участие не принимал. Поэтому о войне 1812 года говорить не приходится. 31 декабря 1813 г. Белинский производится в чин Коллежского секретаря, а спустя ещё шесть лет 31.12.1819 г. в Титулярного советника.

За успехи в народном образовании Пётр неоднократно поощрялся денежными премиями. Под судом не состоял. В отпусках по должности не находился. В каких-либо предосудительных поступках замечен не был. В 1820 году Невельское малое училище было преобразовано в уездное (или как говорили – повятое, от слова «повет» (польск.)) двухклассное училище, куда П. Белинский был принят на учительскую должность. 8 июня 1822 г. Советом Виленского университета Пётр утверждается Штатным Смотрителем названного училища, а спустя год, 10 июля 1823 г. получает свой первый оклад по этой должности в размере 350 рублей.

По случаю возникшей в Невеле эпидемии холеры, помимо должности смотрителя, Белинский исполнял обязанности участкового надзирателя с 22 октября 1830 г. по день закрытия Эпидемиологического Комитета 15 июня 1832 г. 25 ноября 1832 года Невельское уездное училище было преобразовано в Дворянское четырёхклассное, где по распоряжению Почётного смотрителя училища Вячеслава Вышинского, П. Белинский продолжил службу на должности штатного смотрителя.

К ноябрю 1835 года Пётру исполнилось 57 лет и он подал в Белорусский учебный округ прошение об отставке и выходе на пенсию. Спустя год ходатайство было удовлетворено. В декабре 1836 года Пётр Белинский вышел на заслуженный отдых, с пенсией в 1860 руб/год. В отличие от других дворян он не обладал родовым имением, и приобретенного, кстати, то же не имел. У него был деревянный дом в городской черте и единственный сын Василий, 25 лет от роду, состоявший к этому времени на службе Казначейства Невельского уезда, в будущем ставший уездным судьёй.

    По материалам РГИА Ф.733 Оп.66 Д.260

О цинизме и лжи

Часть 1

23 февраля 1932 года в пос. Туричино состоялось торжественное открытие сельского клуба. Как отмечалось в местной прессе: «заседание собрало весь партийно-комсомольский и беспартийный актив, который взял на себя обязательство принять активное участие в деле укрепления обороны страны и вооружившись марксистско-ленинскими знаниями развернуть культурно-массовую работу в клубе». Как говорится: «Ура, товарищи, ура!», только вот одно но, которое меня возмутило к написанию этой статьи не даёт покоя – «Вместо церкви – клуб». Почему? Потому что, в той же газете подчеркивалось: «в здании бывшей церкви, от которого местная религиозная община отказалась». Ну, и как вам такая позитура? Прям короткая память у коммунаров тех лет, ведь ими же в феврале 1918 г. был провозглашен Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», вследствие которого всё религиозное имущество, и храмы в том числе, было изъято в пользу государства. Ну, а спустя 14 лет, они уже говорят «отказались», мол, мы тут ни при чём.

Однако, погодите чуток, как говорится, у нас все ходы записаны.

После указанного выше Декрета религиозная деятельность разрешалась только по специальному разрешению местной власти, а именно: не менее 20 человек должны были объединиться в религиозную общину (двадцатку), которая регистрировалась и брала на себя обязательства по уплате налогов и сборов, а также текущего ремонта и содержания церкви, в которой проводились службы. Иными словами, хочешь молиться – плати. Но, к началу 30-х годов, по инициативе Советской власти, договора с религиозными двадцатками были расторгнуты, а значит и запрещалась деятельность общин. Хочешь молиться, делай это дома, причем, желательно, чтобы об этом никто не знал и не видел, ну, а если ты занимаешься религиозной пропагандой – получай тюремный срок до 5 лет или высылку в места «не столь отдалённые».

Здесь надо отметить, что люди соблюдавшие все эти правила, всё-равно продолжали оставаться социально-чуждым слоем населения и претерпевали гонения со стороны действующей власти. Например, дочь священника Наталья Зубовская (Новохованск), которая вступила в колхоз и начала работать в поселковой столовой. Кому-то это жутко не понравилось и руководство сельсовета пропесочили в газете, потребовал исключить Зубовскую из колхоза, за то, что она супруга бывшего урядника, который после революции стал дьячком Знаменской церкви. Ей также вменялось, что она будучи колхозницей, направила своих детей на учёбу. А то, что она на протяжении долгих лет была учительницей Новохованской церковноприходской школы и дала знания сотням сельчан никто не вспомнил. Вернее помнили те, благодарные ученики, кто принял её на работу в колхоз, так как в те времена кормились с земли, а землю урезали, тем кто не вступал в колхоз, вплоть до периметра дома. И как жить? Конечно, после этого, Наталью единогласно исключили из колхоза, как сложилась её дальнейшая судьба мне не известно.

Часть 2

В начале 30-х годов прошлого столетия в нашей округе начинает усиливаться борьба Советской власти с социально-чуждыми элементами населения. Забегая вперёд, отмечу, что неуёмная жажда крови начала просыпаться задолго до образования НКВД СССР (1934) и появления Ягоды, Ежова и Берии. Просто партийным чиновникам для сокрытия своих просчётов, неудач и ошибок, было сподручнее свалить всю вину на «врагов». Если газеты Советской власти издаваемые в первые месяцы правления читаются с интересом, позитивом и даже неким юмором, то пресса 30-х несёт жуткий негатив – «кругом одни враги». Например, газета «Стройка» неоднократно писала о работе Изочинского сельсовета и его председателе Новицком, который за оппортунистическое руководство, провал финансово-хозяйственной эстафеты был снят с работы и отдан под суд. Но, позвольте, в одном и том же номере видим противоречие: на одной странице председатель развалил хозяйство, а на другой, в таблице передовиков Изоча занимает 7 место из 30 сельсоветов! Да, она числится в списке отстающих от лидеров, но ведь в первом десятке! После неё следует целая череда кандидатов на чёрную доску, и в самом конце те, кто прочно плетутся сзади. Как же так? Какой развал?

Правда открылась позже. Оказывается, в Изочинском с/с, состоявшим из колхозов «Зуи», «Шишкин Бор», «Леонцево», «Новая Изоча» и «Станки» между председателями и членами правления велись постоянные склоки, а говоря проще, шла грызня. Результатом которой стало вредительское отношение к скоту и кормовой базе. Что касается финансовой эстафеты, то здесь разговор особый!

Дело в том, что партийное руководство района, желая реабилитироваться за провал по льнозаготовкам (а за это даже расформировывали колхозы), взяло на себя обязательство перед областным центром Западной обл. (г. Смоленск) распространить среди населения государственный займ, порядка 4 000 000 рублей, и распределило его чуть ли не в равных долях по организациям, колхозам и разным учреждениям района. А, теперь скажите мне, в чём вина Новицкого, который не принял на себя чужие обязательства? Откуда у колхозников деньги, если им детей своих нечем было кормить?

Вот так и становились «врагами народа» крепкие хозяйственники тех лет.

    По материалам газеты «Стройка» Невельского райкома ВКП (б), 1932 г.

Из истории села Трехалёво

Не секрет, что в первые послереволюционные годы Советская власть прилагала немало усилий чтобы как следует встряхнуть многовековой мрак невежества в сельской местности и привнести крестьянам свет новой эры, посредством повсеместного внедрения пролетарской культуры и массового просвещения. Одним из направлений намеченного развития явилось создание домов культуры, клубов, читальных изб и пр. Вот какие заметки печатались в газете «Молот» Невельского Исполкома в 1919 году, в рубрике «Общественная жизнь деревни»: «Наступает зима. Деревня освобождается от земляных работ и у сельчан пробуждается тяга к выяснению создавшегося положения, желанию познать смысл жизни, учится знанию. Сидят заброшенные по своим халупкам без радости, без света, а ведь каждому человеку нужна радость в жизни…» И тут же предлагается выход из создавшегося положения – создание вышеупомянутых мной инструментов прогрессивного общества. Сегодня я расскажу об открытии одного из таких очагов культуры, который при рождении носил простое до боли имя – Трехалёвский Народный Дом.

08 января 1919 года в с. Трехалёво состоялось открытие Народного Дома, устроенного местным Отделом Народного Образования. Началось мероприятие с торжественной речи заведующего волостным Отделом Народного Образования тов. Винокуровым. Затем выступали представитель волостного Союза молодёжи тов. Иванов, представитель вокального кружка школьных работников тов. Рушкевич и член Витебского Чрезвычайкома тов. Судась. После чего собравшиеся дружно пропели коммунистическую марсельезу. Затем был дан спектакль «Старички и девчонки». Комедийную постановку блестяще сыграл местный коллектив школьных работников, под бурные овации и непередаваемый восторг зрителей. После спектакля небольшой хор исполнил народные песни; звучал струнный оркестр; несколько учащихся выступили с декламациями. В общем, программа вечера была в полном смысле слова яркой и насыщенной.

Стоит отметить, что указанный выше водевиль был вторым по счёту в Трехалёвской волости и поэтому, наплыв публики был необычайно большим. Несмотря на демократизм цен от 1 до 2 рублей (в зависимости от близости к сцене), билеты были распроданы утром того же дня, а сам Народный Дом был набит битком желающими лицезреть пьесу, некоторые приезжали на торжество даже из соседних деревень. Вечер закончился хороводами, в которых принимали участия абсолютно все собравшиеся. Замечу, что каких-либо торговых точек или буфета организовано не было. Поэтому крестьяне вели себя образцово-показательно, что способствовало всеобщему праздничному настроению, витавшему даже за стенами Народного Дома. Поясню, те граждане, которые не смогли попасть на этот праздник, вскорости получили самые лестные и восторженные отзывы о мероприятии. Отчего у населения проявился жгучий интерес к театру, настолько востребованный, что вся Трехалёвская волость с нетерпением ожидала следующей премьеры.

P.S. Это был всего-лишь первый день в жизни Народного Дома. Впереди его ожидала вековая история, с переменой вывесок, зданий и даже места стоянки. Спустя 103 года его закрыли за ненадобностью. Да и разве до него сейчас? Ведь по стране на всех порах мчится скорый литер, под едким названием «Оптимизация», подчистую сметающий на своём пути не только сельские клубы, школы или библиотеки, но и населённые пункты. И речь здесь идёт далеко не о деревне, которая де-факто уже умерла, речь идёт о существовании малых городов, судьба которых в настоящее время висит на волоске.

    03.11.2022 г.

Из истории Песчанской церковноприходской школы

Из отчёта Полоцкого Епархиального Училищного Совета мы узнаём, что в селе Песчанка Рыкшинской волости Невельского уезда Витебской губернии первым учебным заведением была церковноприходская школа, образованная в 1884 году стараниями бывшего здесь священника Василия Вышелесского. Она помещалась в двух комнатах церковной сторожки, которая уже в то время имела состояние ветхого сооружения, была тесна и неудобна. Кроме того, по этим же причинам, она не могла быть ночным приютом для учеников, которые были вынуждены ежедневно приходить в школу за пять и более вёрст. В то время здесь невозможно было организовать вечерние занятия и как следствие, дело образования тормозилось на корню. Спустя шесть лет, аккурат к началу 1900—1901 учебного года, в селе построили новое здание школы, в которой могли учиться не только мальчики, но и девочки. А было это так:

В августе 1890 года в Песчанку был определён молодой и энергичный священник Григорий Яновский, который с первых дней своей службы обратил внимание на просвещение подрастающего поколения. Несмотря на отдаленность своего дома от школы (более одной версты), он исправно проводил уроки закона Божия и контролировал занятия учителя, вследствие чего воспитанники Песчанской церковноприходской школы стали достигать хороших результатов на выпускных экзаменах. Стоит также отметить, что это благотворно повлияло на отношение родителей к школе, их расположение и доверие к образованию детей. Такие положительные изменения побудили о. Григория озадачится постройкой собственного школьного помещения. Однако многочисленные заботы по приходу, а главное, недостаток денежных средств, вынудили священника не сразу приступить к осуществлению задуманного. И тем не менее дело не стояло на месте. Благо украшая приходскую церковь и обустраивая положение дел в приходе, он не забывал о школе. И вот, как только в уезде возникли предпосылки образования двухклассных церковноприходских школ, священник тут же расположил своих прихожан к пожертвованию 400 руб. и доставке материала. Однако Училищный Совет вынес предписание на строительство только Туричинской двухклассной школы, относительно Песчанской школы решение не изменилось, она осталась одно классной. Несмотря на это огорчение, прихожане собрали необходимую сумму на постройку нового здания и не откладывая дело в долгий ящик приступили к строительству. Собранных денег, оказалось недостаточно, но о. Григорий был твёрдо убеждён, что всякое доброе дело Господь не оставит без помощи. Поэтому он обратился в Епархиальный Училищный Совет и заручившись его поддержкой в количестве 5ОО рублей и даровым отпуском казённого леса, весной 1900 года продолжает строительство.

В результате, к новому учебному году в Песчанке появляется добротное школьное здание. Как писал современник тех лет: «светлое, вместительное, удобное и прочное здание, лучшее в Невельском уезде не только из всех существующих церковноприходских школ, но даже и народных училищ». Новая школа, размером 10,1 на 6,1 саженей, имела две парадные и один чёрный ход. В ней было два класса (мужской и женский), домашняя комната для учительницы, два учительских кабинета, столовая, которая после занятий становилась спальным местом для мальчиков, общая кухня и спальня для девочек. Как отмечалось, здание было построено со всеми удобствами, а его внутренняя конструкция (стены, перекрытия, двери) исключали возможность какого – либо общения между мальчиками и девочками. Крыша была покрыта гонтом с обшитыми декоративной резьбой карнизами. Школа располагалась на красивом месте и своим как внутренним, так и внешним видом производила довольно приятное впечатление. Строительство обошлось в 1864 р. 57 к., при казённом отпуске 400 брёвен. Кроме того, хозяйки имения Коробцево, госпожи Богомолец и Лесневская пожертвовали необходимое количество леса на внутреннюю отделку крыши – 330 кровельных лат. Денежный расход был покрыт следующим образом: 399 р. 99 к. от прихожан; по одному рублю пожертвовали крестьяне Семён Яковлев, Алексей Фёдоров и Иван Андреев; 25 руб. поступило от крестьянина Аггея Елисеева, 100 руб. от протоиерея о. Иоанна Кронштадтского; 100 руб. от дворянки Веры Михайловны Жуковской; 300 руб. от Епархиального Училищного Совета; 100 руб. от Невельского уездного отделения; 300 руб. от приходской церкви; 500 руб. от Епархиального Училищного Совета.

Из перечня денежных поступлений и объёма строительного материала видно, сколько пришлось понести хлопот, трудов, собственных затрат и связанных с этим моральных переживаний о. Григорию Яновскому. Но дело было сделано, и новая школа в тот год приняла в свои пенаты 85 мальчиков и 16 девочек. Такое малое количество учеников объяснялось поздним открытием занятий (6 ноября), но в следующем году количество детей значительно увеличилось за счёт поступления на обучение девочек.

Освящение школы совершалось местным священником Григорием Яновским. К началу торжества явилось большое количество прихожан, а к самой литургии в церковь приехали благотворительницы школы, местные помещицы-католички: вдова действительного статского советника Генриетта Викторовна Богомолец и её дочь Мария Михайловна Лесневская. По завершению литургии в школу направился крестный ход, где было совершено малое освящение воды, а затем и здания. Присутствующие заслушали подробный отчёт о постройке школы и выслушали приличную данному случаю речь священника, по завершению которой в адрес пастыря и благотворителей последовали выражения благодарности от собравшихся сельчан. Завершилось мероприятие благодарственным молебном Господу Богу с провозглашением многолетий Государю Императору, Преосвященному Владыке Полоцкому и Витебскому Антонину, отцу настоятелю и меценатам.

Речь, сказанная при освящении нового здания Песчанской церковноприходской школы настоятелем Успенской церкви с. Песчанка о. Григорием Яновским (дословно):

«Итак, дорогие прихожане, при незначительных, сравнительно, денежных затратах с вашей стороны – при отпуске всего лишь 399 р. 99 к., для детей ваших устроился обширный и красивый дом со светлыми классами и удобными спальными и столовыми комнатами. Теперь не будет нужды детям вашим ежедневно бегать в школу в зимние метели и осеннюю грязь за пять и даже за семь верст. Все желающие найдут здесь ночлежный приют и смогут получить горячую пищу. Но всем этим мы обязаны прежде всего неустанным заботам нашего Государя Императора, который, заботясь о просвещении вашем, велел устраивать нам школы, дал казенное содержание учителям, приказал начальству, по мере возможности, отпускать денежное пособие на постройку школ и даже разрешил безденежно отпускать казенный лес. Благие намерения Государя, направленные к пользе вашей, как везде, так и у нас, нашли отклик в среде лучших и образованнейших людей нашей местности: лишь только выяснился у нас вопрос о постройке школы, как её превосходительство, высокоуважаемая помещица наша Генриетта Викторовна и дочь её Марья Михайловна изъявили желание внести свою лепту на народное образование и, как известно вам, отпустили весь материал на крышу дома, внутренние стены и 330 кровельных лат, всего на сумму свыше 200 руб. и таким щедрым даром дали мне возможность осуществить мою заветную мечту – устроить школу не только для мальчиков, но и для девочек ваших. Нашлись и другие добрые люди, как отец Иоанн Кронштадтский и Вера Михайловна Жуковская, приславшие нам по сто рублей, за что и приносим всем им нашу сердечную благодарность. Не могу не выразить сегодня пред вами моей искренней благодарности много потрудившимся при постройке школы: Рыкшинскому волостному писарю Ивану Ивановичу и здешнему учителю Якову Емельяновичу, первому за его умелые распорядительные труды по своевременной доставке строительных материалов, а второму – за его точное и охотное исполнение возлагавшихся на него нелегких поручений при постройке школы. Вас же, всех прихожан, благодарю за вашу всегдашнюю отзывчивость к моим начинаниям и за дружные и усердные труды, понесенные при постройке школы. При таком единодушии нашем, растворенном взаимною любовью и доверием друг к другу, всякое дело у нас будет спориться. Нам и труд будет не в горе. Из среды вашей были у нас немногие враги постройки школы, но это – люди крайне себялюбивые, всегда и во всем преследующие только лишь свои личные интересы, а по своей близорукости неспособные понять даже и того, что делается для их же пользы. Пусть теперь они, при виде сего, по воле Божией, воздвигнутого, так сказать, второго храма, сознают свои прежние заблуждения, устыдятся их и принесут за них в душе раскаяние. Слава Богу за то, что Он помог успешно преодолеть все препятствия. Теперь от вас уже самих будет зависеть дальнейшее развитие и процветание школы. От вас будет зависеть, чтобы дети ваши обогащались христианским учением и другими полезными знаниями, все же необходимое для этого, по воле Государя и содействию добрых людей устроено. Я же скажу вам – не жалейте средств на содержание детей ваших в школе. Жалейте средств на излишние наряды для них, которые губят их нравственность, развивая в них гордость, приучая к расточительности и способствуя разгулу. Верьте, что не крытые шубы, лакированные сапоги, шелковые и шерстяные сарафаны доставят счастье детям вашим. Счастье им доставит школа. Она научит детей ваших, как должно чтить Бога, любить его и исполнять Его святой закон, а за это Господь наградит их благами земными и небесными. Школа научит детей ваших как должно почитать Царя, Помазанника Божия, почитать своих родителей, начальников и жить со всеми в мире и согласии, в этом залог их счастья. Школа научит ваших детей страху Божию, а имея в сердце своем страх Божий, дети ваши будут честными людьми, будут соблюдать себя от всяких пороков. Вот какой грамоте дети ваши будут учиться в школе, грамоте, как видите, доброй и им полезной. Кроме того, что я сказал, дети ваши будут изучать в школе и другие науки, которые пригодятся им в жизни, а девочки ваши, помимо всего этого, будут учиться и рукоделиям. Пожелаем же детям вашим успеха в науках. Дай Бог понять им грамоту, усвоить сердцем себе на пользу, а вам, родители, на радость и утешение. Помолимся же вместе за благодетеля нашего Государя Императора и за всех благотворителей и тружеников при постройке школы».

    По материалам газеты «Полоцкие епархиальные ведомости», 1885 – 1893 гг.

Первая ОПГ в Невеле

Как это не покажется странным, но первая ОПГ (организованная преступная группа) действовавшая в нашем городе, была создана лицом призванным Советской властью именно для борьбы с проявлениями беззакония, захлестнувшими Невельский уезд в первый послереволюционный год. Разумеется, такого понятия как ОПГ в 1918 году не существовало, это уже проявление конца 20 века, а в начале прошлого столетия имена существительные имели более яркие формы звучания, в нашем случае рассказ пойдёт о ШАЙКЕ! Но давайте обо всём по порядку.

Итак, инспектор Невельского бюро уголовного розыска Александр Родионов, собрав под своё крыло Матвея Паперного, Самуила Левитана и Калмана Цвика, решили обогатиться за счёт гражданина Левтова и его зятя Симона Фридлиба, проживавших на улице Никольской (Урицкого) г. Невеля. Для этого преступниками был разработан бесхитростный план, а именно: под видом надуманного ареста «скрывавшихся от правосудия» Левтова и Фридлиба, в ночь на 7-е сентября 1918 года, злоумышленники прибыли в их дом, предъявили заранее выписанный ордер на задержание и доставили несчастных в отделение милиции, располагавшееся на углу пересечения улиц Шоссейная и Полоцкая. Определив задержанных в камеру, они предложили супруге Симона Элене Фридлиб «замылить» дело и за «скромную» сумму в 20 000 рублей выпустить арестованных.

Однако, женщина начала торговаться, мотивируя сложившуюся ситуацию отсутствием денег. В итоге, переговоры завершились на сумме 7 000 рублей. Деньги были тут же получены и, по уговору, должны были распределяться поровну между участниками шайки, по 1750 целковых. Правда, Сашка Родионов недодал Мотьке Паперному шесть червонцев, заплатив последнему только 1690 рублей. По какой причине он решил «кинуть» кореша нам неизвестно, но судя по всему, именно это обстоятельство стало его роковой ошибкой. 11-го сентября 1918 года вымогатели были задержаны сотрудниками Невельской ЧК.

По приговору Невельской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности от 18. 09. 1918 года, бывший инспектор Невельского бюро уголовного розыска А. Родионов расстрелян. Приговор приведён в исполнение в ночь с 18 на 19 сентября.

Спустя какое-то время, Мотька Папернов и Самуил Левитан были отконвоированы в Витебскую Губернскую тюрьму, а дело о вымогательстве передано в Окружной суд. Бежавший из-под стражи Калман Цвик был объявлен вне закона.

Дальнейшая судьба участников этого громкого дела неизвестна.

    По материалам газеты «Молот» Невельского Совета рабочих, крестьян и красноармейцев за сентябрь 1918 г.

Из истории посёлка Лёхово

В 2021 году из-под моего пера вышла книга «Храмы земли Невельской» в которой я вкратце описывал историю церквей Невельского уезда. К сожалению, скоро исполнится 100 лет, как уезд был упразднён, а его земли были поделены между вновь образованными районными центрами Пустошки, Новосокольников, Великих Лук и Невеля. Справедливости ради отмечу, что и Невельскому району достались белорусские земли Городокского уезда, а именно: Лёхово и Дубокрай. Именно поэтому в указанной выше книге о них не было какого-либо упоминания. Ну, а раз так, то считаю необходимым сделать отдельные публикации из истории этих населённых пунктов, которые, возможно, в будущем будут объедены в историко-краеведческую брошюру.

Первый материал этой серии посвящён самой яркой личности прихода села Лёхово – священнику о. Петру Троицкому, который служил здесь на протяжении 49 лет, до момента своей кончины в 1916 году. Жизненный путь о. Петра не был усеян благоухающими цветами, а наоборот, состоял из одних колючих терний. Это был путь смиренного терпения и огромного труда. И начался он довольно далеко от наших мест…

27 августа 1833 года в многочисленном семействе священника с. Поповки, Каширского уезда Тульской губернии о. Стефана Троицкого появился на свет новый член семьи, наречённый Петром. Своё первое образование юный отрок получил наряду со своими братьями в родительском доме. Как только он научился читать по-славянски, отец стал брать его с собой в храм и привлекать к чтению на клиросе. Такое участие с малых лет в богослужениях развило в юноше любовь к церкви, которую он сохранил в сердце до конца своей жизни.

Когда Петру исполнилось 10 лет, он был отправлен родителями в Веневское духовное училище. На первых порах приходилось трудно: наёмное ветхое жильё, недостаток учебных книг, о репетиторе нечего было и помышлять. Но юный Пётр получил от Бога богатые способности, а родители сызмальства приучили его к трудолюбию. В итоге, он преодолел все трудности, окончил духовное училище, поступил в Тульскую духовную семинарию, полный курс которой закончил на отлично.

За несколько месяцев до выпуска умирает его отец, и по настоянию матери, Пётр поступает служить дьячком в родное село, попутно занимаясь обучением крестьянских детей в церковноприходской школе. Но вскоре он лишается и матери. Потеряв родителей, Пётр принимает решение покинуть родные места и откликается на приглашение Преосвященнейшего Саввы, Епископа Полоцкого и Витебского, и, в числе других великорусов-семинаристов, отправляется в белорусские земли, с намерением посвятить себя пастырской деятельности.

29 июля 1867 года рукоположенный о. Пётр определяется в Леховский приход Городокского уезда Витебской губернии, в котором и остаётся служить до своей смерти.

На первых порах от молодого пастыря в с. Лёхово потребовались большие усилия, терпение и немалые труды. В те годы, прихожан было менее 500 человек. Приличных церковных облачений и утвари не было. Иконы имелись только в иконостасе. Место звонницы занимали четыре деревянных столба, на которых висели два небольших колокола, причём один из которых был частично разбит. Причтовая земля находилась под зарослями, а причтовые постройки имели ветхое и даже полуразрушенное состояние. Ко всему прочему, о. Пётр с самого начала своей службы заботился о малолетних родственниках своей жены, проживавших с ним.

Не покладая рук, бодрый и энергичный пастырь принялся за дело. Не надеясь на большие, доброхотные пожертвования прихожан, он вступает в переписку с благотворителями Петербурга и Москвы. Вскоре, Леховский храм украсился иконами, обогатился хорошими церковными облачениями и утварью. Были приобретены не только колокола, но и пристроена к церкви из камня, с большим притвором, колокольня, стоимостью чуть менее 7000 рублей. Лёховское церковное попечительство затратило на это 400 рублей, а остальные деньги были пожертвованы Петербургскими и Московскими почитателями о. Петра.

Для материального обеспечения своей семьи о. Пётр занялся хлебопашеством. Вырубал заросли и увеличивал пахотную площадь причтового надела. Со временем материальное положение священника улучшилось, но наряду с этим возросли и нужды, так как увеличилось число членов семьи пастыря. Не задумываясь о своём благосостоянии, о. Пётр, в первую очередь позаботился дать всем своим детям образование, не ниже среднего, зачастую содержа в учебных заведениях детей за свой счёт.

В исполнении своих пастырских обязанностей Троицкий был в высшей степени честен и добросовестен, щепетильно аккуратен к совершению церковных служб. Только в конце своей жизни, изнемогая серьёзной болезнью, по настоянию близких, тщательно оберегавших его здоровье, он позволял себе оставался дома в праздничные дни. Но, несмотря на это, возраст и утомительный труд истощали его силы и энергию, хотя о. Пётр до последних дней своей кончины пытался выглядеть бодрым, жизнерадостным и энергичным.

Он никогда не жаловался на трудности, немощность, жизненные невзгоды. Отличаясь твердым характером и настойчивостью о. Пётр никогда не падал духом. С сослуживцами старался поддерживать добрые отношения, к прихожанам относился благожелательно, просто и внимательно, помогая каждому в трудные минуты их жизни. Если кто-то обращался к нему за советом, он никогда не отказывал и вёл долгие, задушевные беседы. Троицкий всегда одобрял и по мере своих сил помогал добрым начинаниям своих прихожан, а если случалось горе, относился к этому с искренним сочувствием.

о. Пётр был откровенным и правдивым человеком. Его открытость зачастую приносила ему неприятности, особенно в его служебной жизни. Добросовестное и бескорыстное отношение пастыря к своим прихожанам вызывало у них уважение и любовь к нему. История его служения не знает случаев жалоб или нелестных отзывов от прихожан. В семейной жизни он отличался замечательным радушием и русским хлебосольством, был редким семьянином и веселым занимательным собеседником.

2 августа 1916 года, в 4 ч. 20 м. дня, заштатный священник с. Лёхово Пётр Стефанович Троицкий окончил свою земную жизнь. За две недели до этого он тяжело заболел, но, несмотря на преклонный возраст в 83 года, родные и близкие надеялись, что недуг отступит и о. Пётр поправится. Но провидению угодно было поступить иначе, и маститого и всеми уважаемого пастыря не стало.

За время болезни он три раза исповедался и причастился св. Тайн, в последний раз это произошло за 2 часа до смерти, при этом было совершено таинство елеосвящения. Как только стало очевидно, что конец жизни близок, родные пригласили духовника о. Петра, который, немедленно явившись, прочёл канон на исход души, а члены семьи и некоторые из близких, преклонив колени, вознесли первую молитву об упокоении его души в царстве небесном. После приготовления тела усопшего и положения его на стол, над ним началось чтение Евангелия местным и соседними священниками. Оно продолжалось круглые сутки на протяжении трёх дней и ночей.

Родственники приняли решение служить по три панихиды в день: в 9 ч. утра, в 4 ч. дня и в 9 ч. вечера, но панихид случилось больше, так как приезжали соседние священники и совершали свои непредвиденные панихиды. С 3-го августа начались сорокоусты в Леховской и соседней Стайкинской церквах. Много приходило прихожан Леховского храма, преимущественно ночью, по случаю усиленных полевых работ, проститься с уважаемым пастырем. Чувствовалось, что покойный был близок всем прихожанам, и они его любили.

Погребение было совершено 4-го августа. В 9 ч. утра, в квартире покойного, благочинным 2-го Городокского округа священником Георгием Володуцким была совершена краткая лития. На ней присутствовали как домашние, так и близкие знакомые, а также многие из прихожан. По окончании, гроб с телом почившего был перенесён в Леховский храм. Впереди за крестом несли несколько венков от родных и знакомых. Заупокойная литургия и отпевание были совершены священниками Володуцким, Стайкинской церкви о. Львом Заблоцким, Лёховской церкви Дмитрием Григорьевым, Кошелёвской церкви Невельского уезда Сергием Алхимовичем и диаконом Езерищанской церкви, при многочисленном стечении молящихся.

При погребении было произнесено несколько речей. Во время литургии, вместо запричастного стиха, духовником покойного, священником Львом Заблоцким была произнесена умилительная речь применительно к печальному событию и отчасти посвященная памяти усопшего. Во время отпевания произнёс речь отец благочинный, который, изложив жизнь покойного и указав отличительные свойства его характера, оценил исключительную сосредоточенность его служебной деятельности в продолжение 42 лет в штате Лёховского храма и 7 лет заштатного служения. Отметил насколько преобразился храм Лёхово от первоначально бедного, немногочисленного прихода к одному из лучших во 2-м церковном округе Городокского уезда. Он также отметил, что покойный отошёл в загробный мир, честно и добросовестно выполнив свои обязанности к Отечеству, пастве и семейству. При окончании отпевания священник Сергий Алхимович произнёс весьма прочувствованную речь, посвященную памяти почившего, в коей охарактеризовал о. Петра «как глубоко-религиозного христианина, который со слезами на глазах совершал божественную литургию, выдающегося отца семейства и редкой доброты души человека».

По завершении литии, гроб с телом усопшего был поднят священнослужителями, а также знакомыми и похоронная процессия, в сопровождении огромного количества почитателей, собравшихся отдать последний христианский долг покойному, направилась на кладбище – место вечного упокоения…

В последний раз провозгласил диакон: «в блаженном успении», певчие пропели «вечную память», затем опустили гроб в могилу и засыпали её сырой землей… Так совершилось погребение скромного труженика – пастыря, всю жизнь посвятившего служению своей простой, беззаветно любившей его пастве.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
(всего 10 форматов)