скачать книгу бесплатно
– Все здесь?! – крикнул чекист, озираясь. – Больше никого не ждем!
С этими словами он разбил точно такой же щиток, как снаружи. Люк закрылся, на небольшом табло побежали цифры от десяти к нулю. Потом модуль задрожал, всех прижало к полу, майор что-то жалобно закричал.
Вырвавшись из шахты, модуль оказался в космическом пространстве. Через небольшой иллюминатор видно было, как такие же спасательные модули отстреливаются от крейсера и разлетаются в стороны. В борту «Ахромеева» зиял огромный пролом, осыпаясь яркими искрами, неподалеку неуклюже маневрировал один из кубинских корветов. Вокруг мелькали хищные силуэты космических истребителей – МиГи, Яки и «Локхиды». Одни с югославскими красными звездами в синем круге – с «Партизана Джурича», другие – с красными кругами сепаратистов. Впрочем, долго разглядывать баталию Вентухов был не в силах: в ушах звенело от перегрузки. Он кое-как пристегнулся, найдя на стенке модуля фиксаторы, и закрыл глаза. Наверное, пилотам истребителей сейчас не до какого-то одиночного спасательного модуля… Но что дальше? Вроде бы модуль должен сориентироваться и сесть на Марс, а там их найдут… Или не найдут? Да нет, там же есть маячки, системы экстренного вызова… А если они разобьются при посадке? А если попадут в плен? Хотя если засекут сигнал, то модуль могут подцепить еще на орбите, а там только наши и американцы. Стоп, уже не только – раз появились истребители Киммерии…
Перегрузки не снижались. Перед глазами запрыгали разноцветные звездочки, в ушах свистело, и лейтенант почти потерял сознание, когда неожиданно вдруг стало тихо и легко. Тело сделалось невесомым, чтобы почти сразу снова вернуться в привычное состояние – включились компенсаторы. Вентухов перестал размышлять насчет возможной судьбы модуля и открыл глаза.
– Пронесло, – с небольшим акцентом сказал второй чекист, который до сих пор молчал.
– Во избежание неясностей – командование я беру на себя, – произнес первый чекист. – Подполковник Львов, КГБ СССР. Это майор Гжеляк, Служба безопасности Министерства внутренних дел Польши.
Гжеляк коротко кивнул и обвел взглядом присутствующих, пристегнутых к фиксаторам. Модуль был рассчитан на двенадцать человек, соответственно занято было всего пять мест. А ведь кому-то могло не хватить места в другом модуле, подумал Вентухов, но тут же отогнал эту мысль. Да и всё равно перед стартом рядом никого не было.
– Игнатович, Леонид Павлович, – пыхтя, сказал военврач.
– Старший лейтенант Бецкой.
– Лейтенант Вентухов.
– Отлично, – почему-то обрадовался Львов и потер руки.
Он освободился от фиксатора и принялся шарить по полу, что-то отыскивая. Вентухов тем временем осмотрелся. Модуль представлял собой довольно тесное помещение круглого сечения, потолок, стены и пол которого были обтянуты пористой синтетической резиной оливкового цвета. Лейтенант отстегнулся и сел прямо на пол. Ничего, удобно…
– Вот он, – с удовлетворением произнес Львов и открыл квадратную крышку. – НЗ.
Он принялся вынимать из ниши банки и контейнеры. К подполковнику присоединился Бецкой.
– Так… – бормотал Миша, вертя пластиковый цилиндр, чтобы найти этикетку. – Вода питьевая, три литра. Это опять вода… А вот консервы саморазогревающиеся, «Каша рисовая с говядиной», Вильнюсский консервный завод имени Ленина… ого, двенадцать лет уже!
– Да кто их меняет, – отозвался майор. – Как заложили при постройке, так и лежат.
– Менять не меняют, а воруют – дай боже, – сердито сказал Миша. – Вон список: каши должно быть двадцать четыре банки, супа горохового с копченостями – тоже двадцать четыре, а тут каши десять и супа тринадцать. Сперли, суки. А спирта вообще нету, хотя положено один литр.
– Не век же нам тут болтаться, – успокоил Игнатович. – Вода есть, это самое главное. Без еды человек может прожить и две недели, и три. А вот без воды…
– Тут еще витаминный гель в тюбиках есть. И сухари. Так, а вот я не понял, товарищ майор. Это всё еда, а как же обратный процесс, товарищ майор? Туалет здесь имеется?
– Имеется, – ответил вместо майора Львов. – Здесь всё в полу.
– Это, что ли?! – Бецкой открыл указанный майором лючок. – И как сюда?!
– Садишься на корточки и гадишь, – пожал плечами подполковник. – Словно на природе. Хорошо в деревне летом… Там химические патроны, нейтрализуют запах. Но советую особенно часто не пользоваться, старлей, емкость невелика, насколько я помню. Да и вообще лучше лечь спать. И кислорода меньше расходуется, а он тут не бесконечный, и есть не так хочется.
– Это кому как, – проворчал Миша, но спорить не стал и улегся на пол поближе к кладовке с НЗ.
Кое-как расположились и остальные. Вентухов осторожно выглянул в иллюминатор, но увидел только черное небо с яркими точками звезд. Видимо, Марс был где-то с другой стороны модуля. Если только всё работает правильно и их не несет куда-нибудь в открытый космос.
– Не мельтеши, лейтенант. Ложись спать, – не открывая глаз, велел Львов.
И Вентухов послушно исполнил приказ.
«Подцепили» их на второй день.
Сидя на полу кружком, товарищи по несчастью выскребали из банок жирный «суп гороховый с копченостями», когда негаснущий свет под потолком мигнул и громко запищал зуммер. Подполковник отшвырнул банку и метнулся к стене, откинул очередной лючок и ткнул пальцем в сенсор.
– … Мы вас видим, отзовитесь. Модуль три-двенадцать, вы живы?
– Живы, живы! – торопливо отозвался Львов.
– Нашли! – заорал Миша. – Ура, товарищи!
– Три-двенадцать, это сторожевой фрегат «Николай Кузнецов», мы вас давно засекли, но не могли выйти на связь. Сейчас постараемся вас подцепить и втянуть в шлюз. Может немного потрясти.
– Фигня! – крикнул неугомонный Миша. – Тяните скорее.
– Слава богу, – вздохнул военврач. – Я, если честно, очень волновался, товарищи. Нет, конечно, я верил, что нас ищут и скоро найдут, но все-таки, знаете…
– Советские Военно-космические силы своих не бросают! Эх, жаль, спирта нету…
– Сейчас вам спасители нальют, – с улыбкой сказал поляк. – Святое дело.
Снаружи что-то заскрежетало по корпусу, потом модуль задергался. В иллюминаторе всё так же чернело звездное небо, фрегат в поле зрения не попадал. После нескольких долгих минут тряски и подергиваний звездное небо сменилось металлической обшарпанной стенкой шлюза. На мгновение стало темно, потом в шлюзе зажегся свет.
– Ура! – снова завопил Бецкой. – Ура, товарищи!!!
– Поздравляю, – сдержанно сказал подполковник. – Кажется, для нас всё сложилось удачно.
Вентухову хотелось поскорее покинуть осточертевший всего за полтора дня модуль, но снаружи не торопились. То и дело что-то постукивало, потом снова ожил динамик:
– Разблокируйте входной люк, мы снаружи не можем.
– Секунду! – сказал Львов, повозился и доложил: – Готово!
Люк начал открываться. Подполковник одернул измятый костюм и приготовился докладывать, но в модуль тут же всунулись двое автоматчиков в непонятной форме. Между ними протиснулся коротко стриженный седой человек и приветливо произнес по-русски:
– Добро пожаловать на борт фрегата ВВС США «Оди Мерфи», господа.
– Н-не понял… – пробормотал Бецкой. – А как же…
– «Николай Кузнецов»? Не более чем маленькая военная хитрость. Да, меня зовут Джозеф Стейнбоу. Полковник Джозеф Стейнбоу. Я…
Договорить полковник не успел: сухо треснул выстрел, потом почти бесшумно прошелестела автоматная очередь. Майор Гжеляк осел на губчатый пол, оплывая кровью и роняя небольшой пистолет. Стейнбоу с интересом покосился на пулевую отметину над верхней кромкой люка.
– Напрасно, – заметил он. – А вы лучше не трогайте оружие, сэр.
Последнее относилось к Львову, который нагнулся над товарищем. Поляк, несомненно, был мертв. Вентухову казалось, что всё это происходит не здесь и не с ним.
– Вы нарушаете все международные соглашения, – стоя на коленях, сказал подполковник. – Какое вы имеете право?!
– Насколько вы знаете, правительство Соединенных Штатов не поддерживает интервенцию Советского Союза на Марс.
– Но мы не находимся в состоянии войны! – выкрикнул Львов. – А вы только что убили офицера!
– Но ведь об этом никто не узнает, не правда ли? – всё с той же улыбкой сказал полковник. – Я сожалею об этом небольшом инциденте, но надеюсь, что он подтолкнет вас к разумному сотрудничеству.
Стейнбоу повернулся к кому-то и велел:
– Обыщите их, Дорган, разместите, и затем по одному – ко мне. Начнем с самого молодого.
Лейтенант Вентухов понял, что самый молодой здесь – он.
В сопровождении автоматчиков их обыскали, забрав из карманов все документы и личные вещи, и распределили по двухместным камерам. Точнее, это были специально освобожденные членами экипажа каюты – на переборках висели яркие голографические картинки с обнаженными красотками, спортивными глайдерами, видами морских курортов.
– Вот же с-суки! – процедил Миша Бецкой, которого заперли вместе с Вентуховым, и тут же принялся злобно сдирать картинки со стен.
Лейтенант не стал ему мешать – сел на аккуратно застеленную койку и некоторое время молча наблюдал за буйством сокамерника. Наконец Бецкой устал и уселся рядом.
– Чего с нами теперь будет? Как думаешь, Серега?
– Не знаю. Про нас ведь никто не знает.
– Не съедят же. Тоже люди.
– А кто меня пленом пугал?!
– Так то марсиане. А тут – америкосы.
– А если они нас им передадут?
Миша почесал затылок.
– Черт. Твою мать! Вот же попали! А я, дурак, обрадовался! «Ура, товарищи!» – орал… И они, падаль, так по-русски чисто болтали. «Николай Кузнецов», ты слыхал?!
Дверь каюты неожиданно открылась, вошел улыбающийся негр в чистенькой белой форме. Он поставил на столик закрытый поднос и сказал (тоже на русском! все они тут, что ли, обучены?!):
– Это от полковника. Кушайте. Приятного аппетита.
Вентухов прикинул было, не огреть ли негра подносом, но в коридоре бдительно стояли автоматчики. Негр коротко поклонился и вышел, дверь снова закрылась. Бецкой тут же снял крышку и присвистнул:
– Фигасе! И даже пиво баночное… холодное! «Шлитц». Не пил такого.
Кроме пива, на подносе стояли тарелки с бифштексами, пюре и зеленым горошком, капустный салат, два маленьких кирпичика черного хлеба.
– Слушай, а если они туда чего-нибудь намешали? – заволновался Миша, почти уже собравшийся откупоривать пиво. – Просремся еще.
– А смысл? Данные они из нас и так вытянут, какие им нужно… Это у чекистов блоки стоят, кто-то мне рассказывал. А нам подсоединил к голове клеммы – и считывай. Другое дело, что мы не знаем ничего. Я только что из училища, ты – тоже не генерал…
– Тоже верно, – задумчиво сказал Бецкой. – Тогда зачем мы им?! Ладно, давай жрать, а то скоро на допрос потащат.
– С меня и начнут, – уныло кивнул лейтенант.
С него и начали, как и обещал Стейнбоу. Дождались, пока вся еда будет съедена (следили, видимо), и только тогда явились.
– Идемте со мной, сэр, – сказал давешний Дорган, первый лейтенант.
– Ни пуха, Серега! – напутствовал Бецкой.
– К черту, – буркнул Вентухов.
Стейнбоу ждал его в своем кабинете, или как он там называется на военном корабле. Радушно усадил в мягкое кресло. Помимо полковника, здесь находились еще двое, сидели на диванчике. Представлять их полковник не стал, да и не требовалось: оба капитаны, и нагрудные нашивки налицо – «Фрист» и «Браунбэк». В углу стоял звездно-полосатый флаг, на стене – портрет президента Нельсона, какие-то фотографии в рамочках, закрытая книжная полка.
– Я так понял, господин лейтенант, вы едва-едва окончили училище, – мягко сказал Стейнбоу, сложив руки на столе. – И поучаствовать в этой преступной военной операции не успели.
– Я следовал к месту службы, – не стал скрывать очевидного Вентухов.
– А как вы относитесь к вторжению Советского Союза на Марс?
– Советский Союз всего лишь пытается вернуть свою законную территорию, захваченную сепаратистами. Военные действия являются ответом на провокации и террористические акты. Прошу также учесть, что СССР и Соединенные Штаты не находятся в состоянии войны, и захват военнослужащих Вооруженных Сил СССР американским боевым кораблем является вопиющим нарушением всех международных договоренностей.
Училищный замполит Носов был бы доволен своим питомцем. Полковник Стейнбоу понимающе кивнул.
– А теперь попробуйте взглянуть на происходящее, временно забыв всю ту коммунистическую пропаганду, которой вас пичкали в Минске. На Марсе живут такие же граждане СССР и других государств Земли, как и вы. Живут и работают, причем уже много лет, там родилось целое поколение. И когда эти люди захотели независимости, причем вполне резонно, Советский Союз начал операцию вторжения.
– Во-первых, ее начал не Советский Союз, а те, кто был против вашей «независимости», – Вентухов уселся поудобнее, чтобы видеть всех троих американцев. – Во-вторых, сначала были теракты в Новом Подольске, Гагарине, Звездочке. По сути, сепаратисты и те, кто за ними стоит, – тут лейтенант многозначительно взглянул на Стейнбоу, – развязали преступную войну против своего же народа. Советский Союз и страны Варшавского Договора не могли остаться в стороне.
Капитан Фрист картинно зааплодировал. Тоже знает русский, собака, подумал Вентухов. Подготовились.
– Хорошо, допустим, – сказал полковник. – Сами понимаете, господин лейтенант, что ваше положение – хуже некуда. Но это ваши похороны, как говорят в Америке. В том смысле, что вам решать, как быть дальше. Никто не знает о судьбе спасательного модуля с крейсера «Ахромеев». Вы можете или глупо погибнуть – к примеру, если мы передадим вас киммерийской контрразведке, – или сохранить себе жизнь, всего-то подписав некое обращение и выступив для средств массовой информации.
– Какое именно обращение? – спросил Вентухов, понимая, куда клонит полковник.
– Обращение к гражданам Советского Союза, к вашим друзьям-военнослужащим. О том, что вы сознательно отказываетесь принимать участие в бессмысленной бойне, призвать их поступить так же, всё разъяснить. Взамен мы предоставим вам политическое убежище и работу на правительство Соединенных Штатов, скажем, в качестве консультанта Министерства обороны. Или какой-то другой структуры, если угодно. Хорошие деньги, дом, машина, глайдер.
– И жвачка.
– Что? – не понял полковник, а потом расхохотался.
Фрист молча поднялся и бросил на стол перед лейтенантом продолговатую разноцветную упаковку. На ней было написано «Орбит» и нарисован апельсин.
– Считайте, что это аванс, – сказал капитан.
Стейнбоу снова рассмеялся.
Вентухов сгреб со стола жевательную резинку и сунул в нагрудный карман.
– Я подумаю.
– Подумайте, господин лейтенант. Хорошенько подумайте.
