скачать книгу бесплатно
Были красных, белых шайки,
Черный был Махно,
Пулеметы и нагайки,
Но уж так давно!
Были немцы, австрияки,
Грабили на всех
Эти языках вояки,
Так что плач и смех.
Но теперь уж взятки гладки,
Шавка что за суп?
Ни одной нет в поле грядки,
Вшивый же тулуп
Дедушкин для генерала
Унесли. Что взять?
Некого погнать за рало,
Черную печать
Посадили на ворота…
Знайте, мол: тут Смерть!
Ни одна с тех пор уж рота
Не глядит за жердь.
Стало хорошо, спокойно,
Словно всё опять
Православно и пристойно,
Как при букве ять.
Но как жить? Живут же звери
Вовсе без огня,
На замке не держат двери,
Не имеют пня.
Летом бабушка и внучек
Те же муравьи,
И, не покладая ручек,
В роще, меж травы
Собирают, зарывают
В чистом поле всё,
Даже немцев ограбляют
Спящих. Эх, житье!
Но зато страна родная,
Неба же никто
Не испакостил, сжигая
Русское Ничто.
Но зато, как прежде, степи
Безоглядны там,
Страшные на теле цепи
Не вредят мечтам.
Внучек, внучек, оставайся
Ты навек таким,
По родным полям скитайся
Маленьким таким.
Ты ж, бабуся, не старейся,
Хватит сотни лет,
Да на русском солнце грейся,
Лучшего ведь нет!
Ты ж, избушка, не валися,
Бури перестой,
Чтоб отсюда началися
Дни страны святой,
Той страны, что кровью чистой
Мы полили все,
Силой распяты нечистой
В дней своих красе.
У бассейна
Зеленый, мутный глаз бассейна,
Над ним мой черный силуэт.
Вокруг стоят благоговейно,
Незримо те, кого уж нет.
Я чувствую, что мертвых души
Со мною на воду глядят,
Как будто от кровавой суши
Спастись на мутном дне хотят.
А там без мысли, без улыбки,
Лениво шевеля хвостом,
Кружатся золотые рыбки
С бессмысленно раскрытым ртом.
Глаза их только отражают,
Как зеркало, юдольный мир,
Они не жаждут и не знают,
И жизнь их – безразличный пир.
Агатодемон
Агатодемон я, Дух Моря
Отныне, позабывший горе,
Покрытый кружевом алмазным
И зыбким жемчугом экстазным.
Итак, свободен я совсем,
И никакой не нужен шлем
Мне для защиты от врагов.
Ничьих не страшно мне шагов,
Ничьих звериных голосов.
Не нужен мне теперь засов,
Ни шапка-невидимка,
Ни Иудины ефимки.
Я сам себе и царь и раб.
И ни один уже мне краб,
Ни спрут, ни жадные акулы,
Ни человеческие скулы
Не страшны. Я сильнее всех,
Я голубой вселенной смех,
Я серебро и киноварь,
Я самый древний в мире царь.
Я мантией своею землю
Опоясал, я звездам внемлю,
Сестрам своим, но я звучней
Гармоний сфер, я всех слышней,
Когда алмазные полки
Моих коней идут на приступ,
Когда пустынные пески
Иль фьорда пасмурного выступ
Я покрываю жемчугом.
Я в измерении другом,
Я вечно старый, вечно новый,
Я ласковый, как мать, суровый,
Как в Иосафате Бог-Судья,
Я Альфа и Омега я.
Смотри! Из-за плеча мне солнце
Глянуло в синее оконце.
Оно мой друг, оно мой брат,
А я оранжевый брокат,
Сверкающий миллионом свеч,
Как исполинский Божий меч,
Как серебристая фата,
Как белых ангелов чета!
Вдали камеи-острова,
Росистая на них трава.
Вблизи игривые дельфины
Ныряют в синие кувшины,
Вблизи чернеющий фрегат
С коралловым крестовым лесом,
Но он мне милый, младший брат,
Хоть и не служит он принцессам
Давно, хотя Руделей нет.
Но всё ж я и теперь поэт,
Хотя зыбучий и безбрежный,
Бесформенный совсем и нежный,
Как ожерелье перламутра,
Как нега солнечного утра.
Но вот я вдруг забушевал.
Дыбится озлобленный вал,
Не кони это уж, а горы.
Куда ни обращаешь взоры,
Всё исполинские гряды,
Всё богатырские ряды,
Седые всё бородачи.
Булатные вокруг мечи,
И грохот, шум, зубовный скрежет
Такой, как будто Гитлер режет
Ничем не винные народы,
Как будто адские исподы
Заклокотали из вулканов
Для укрощенья океанов.
А! Сколько пенистых сирен
Поет средь голубых морен!
А! Сколько дерзостных тритонов
Повылезало из затонов!
Всё яростней морские глотки
Подводные ломают лодки
И боевые крейсера:
Что ни удар в кузов – дыра!
Сильней, сильней вздымаю плечи,
Мне надоели эти сечи:
Риторики военной грохот
Пусть поглотит мой синий хохот!
Смотри! Полярный, вечный мрак.
Поля необозримых льдин.
Забытый корабельный прах.
Живого только я один.
Полярный свет луны милей,
Природы строгий мавзолей.
Кой-где меж льдинами вода,
Казачья морда иногда
Недоуменного моржа,
Слоновой кости два ножа,
Лениво пляшущий медведь,
В зеленую глядящий медь
Промоины, смешной пингвин,
Да я один, совсем один.
Как хорошо, что всё мертво,
Как девственное естество,
Как Хаос, вечный наш Отец.
Как возвращенье наконец
В него отрадно для души!
Как звезды снега хороши!
Я сам такая уж звезда,
Замерзнувшая навсегда,
Геометрический цветок,
Словесных атомов моток,
Исчезнувшее в вечность я,
Лазурный символ бытия!
Полдневный ноктюрн
Зеленый, мутный глаз бассейна.
Ликующий весенний день.
Деревья шепчут тиховейно.
Один лишь я – ночная тень.
