скачать книгу бесплатно
На том конце молчали, то ли соглашаясь с озвученными утверждениями, то ли придумывая новые аргументы против.
– Ладно, – Телли решил опередить собеседника, – ко мне дочь пришла, отключаюсь.
Отец устало улыбнулся, развернув кресло к гостю своей скромной обители.
– Соргемианцы просто не хотят верить в свою не уникальность. Не хотят верить в возможный галактический эксперимент. Они стараются отодвинуть теорию, что мы – это они, а они – это мы, несмотря на абсурдность собственных выводов. Не исключено, что подобные мысли диктуются сверху. Но каков смысл? Этого я никогда не пойму. Зачем отрицать очевидное? Их сделали такими, какие они есть, условия планеты Земля. Из-за того, что их планета обладала большими ресурсами и более мягким климатом, если сравнивать с нашей планетой, развивались они медленнее. У нас же были суровые условия, которые заставили соргемианцев действовать быстрее. Мы сумели защититься от звезды, вернулись из подземных городов на поверхность. Однако жизнь была дана изначально в одном своём виде, без форы какой-то из сторон.
– Пап…
– Знаешь, иногда мне это напоминает лабораторию, где в разные пробирки помещают одни и те же живые организмы и дают им разные условия, одну пробирку ставят под лампу, а вторую помещают в тёмный угол комнаты…
– Папа.
Телли взглянул на дочь, словно она только что вошла.
– Ох, да, прости, снова я ушел в рассуждения. Эта работа не оставляет меня. Хочу доказать нашу полную идентичность, и тогда исследователи начнут поиски первичной цивилизации, а не абстрактных пришельцев, как это делается сейчас.
Кио снисходительно улыбнулась, заметив на рубашке отца следы еды, а между пальцев мозоли от работы с голографическим монитором.
– Тебе стоит чаще выходить из комнаты.
Светловолосый Телли Кору был чрезвычайно обаятельным мужчиной, но его столь фанатичная погружённость в науку отпугивала многих коллег и огромное количество представительниц противоположного пола. Лишь Лиа увидела в нём любовь всей своей жизни и научилась мириться с его странностями.
– Пришла сказать, что уезжаю пап. Я прошла распределение.
– Что они тебе дают?
– Шахтёрские суда.
– Не совсем то, что ты хотела, так?
– Так.
– Но знаешь, я рад. На шахтёрских нагрузка куда меньше, чем на исследователях.
Кио отошла от отца, повернувшись к полке с семейными фотографиями и памятными безделушками.
– Я не хотела говорить маме, потому что не уверена в успехе…
Телли не понимал, о чём речь.
– Я об исследователе, пап. Хочу попробовать попасть на исследовательское судно.
– Это нормально, позанимаешься немного, поработаешь в космопорте и…
– Ты не понял, я хочу попробовать сейчас.
Телли молчал, но когда осознание сказанного пришло, глаза его округлились.
– Хочешь попасть на «Фабулу»?
Кио кивнула, выжидая вердикта отца. Она нуждалась в поддержке хотя бы одного из родителей. Отец никогда не строил планов на её счёт, и это облегчало Кио жизнь. Мама же постоянно представляла, как дочь становится известным психологом или возглавляет один из оспитов. Она даже мысли не допускала, что Кио может остаться просто Кио, без заслуг и достижений. Это не делало её плохой, она просто считала своего ребёнка особенным, как и многие матери до и после неё. Отношение отца отличалось, он просто радовался, когда дочь время от времени заходила в гости.
– Опасная затея, ты же понимаешь, дорогая.
– Разумеется.
– О маме не беспокойся, пока не позвонишь, я ничего не скажу. Просто будь осторожна и держи себя в руках. Никто не должен узнать.
Кио с отцом крепко обнялись.
– Спасибо, пап. Я постараюсь. Не факт, что у меня выйдет задуманное, но…
– Выйдет, – Телли улыбнулся. – Я же тебя знаю. А! Вот!
Телли метнулся к полке, набитой самыми обычными бумажными книгами. Этим реликвиям мог позавидовать любой соргемианский исторический музей. Телли вытащил часть книг с одной из полок, чтобы добраться до нужной.
– Смотри, – он протянул Кио обшарпанный томик, на обложке которого имелась запись буквами соргемианского алфавита.
– Не понимаю, что здесь написано. Вроде наши буквы, но слово мне не знакомо.
– Это новая история Земли. Вот, здесь, – Телли обратил внимание дочери на мелкую заметку поверх надписи.
– Ты перевёл её, так?
Телли замялся.
– Не я один, но в целом да, я участвовал в переводе. Это не учебник, скорее рассказ одного из землян о том, что творилось до катастрофы на планете. Книга на нескольких языках, тот, что мы перевели – назывался у них «английский». Уверен, тебе понравится. Так, для общего развития.
– Спасибо пап, – Кио провела ладонью по шершавой обложке, а затем ещё раз обняла отца, с трудом сдержав слёзы. – Я буду скучать.
Телли коснулся щеки дочери, его глаза заблестели.
– Ничего не бойся, моя дорогая.
– Транспорт в первую Центрийскую вот-вот будет отходить, поторопись! – прокричала мама с кухни, когда Кио вышла в прихожую.
Кио задержалась в зале и по привычке включила голо-проектор, свисающий с потолка у дальней стены. Шла трансляция из зала Совета, где ипсум Терра по обыкновению своему отчитывал советника Тека, которого так не любила мать Кио.
– Это повтор, дочка. Сегодня уже показывали, как Дефич разнес этого прогнившего старика, – мама всегда называла ипсума по имени. – Я уже подписала петицию на его отстранение, надеюсь, через пару заседаний мы больше не увидим его наглую физиономию.
Кио промотала повтор вперёд.
– …Вэн проследит за ходом работы на корабле, чтобы всё шло по плану, а экипаж не позволял себе лишнего…
– Мам! А что за Вэн?
– Да это прихлебай Тека. Они решили засунуть свои клешни контроля и на исследовательское судно «Фабула-VII». Я же говорю, от этого мерзавца исходят только глупые законы и такие же глупые инициативы, давно пора его отстранить. Ипсум старается, как может, но, вероятно, настала очередь народа разобраться с ним.
Сердце Кио забилось чаще. На корабле будет служащий из Консилиума, что только усугубит нахождение на нём Кио, если её возьмут, конечно. Мик был прав, «Фабула» привлекает слишком много внимания.
– Готова? – мама снова выглянула из кухни.
Бесчисленное количество мысленных «может» Кио оборвала одним глубоким вздохом.
– Да, – ответила она, закинув сумку на плечо.
Мама притянула дочь к себе.
– Я буду очень сильно скучать. Позвони нам, когда разрешится твой вопрос.
Кио поправила волосы, потуже затянув их в хвост, накинула капюшон, включила визор и вышла во двор.
***
– Зря ты так с ним, старик очень мстителен, – заметил старший Терра, обращаясь к сыну.
Дефич смотрел из окна личного межария[23 - общественный транспорт, перевозящий людей между ариями планеты]. По отдельной линии монорельса он должен был доставить их в космопорт к моменту отлёта челнока основного экипажа «Фабулы». Сам корабль с рабочим персоналом находился на орбите, в ожидании нового длительного путешествия.
– Я просто хочу, чтобы он перестал портить жизнь мне и соргемианцам в целом. Он стар и более не работает так, как раньше. Казалось бы, что ещё нужно старику под конец его жизни? Материальные блага? Да этого у Тека должно быть в достатке. Тогда что?
– Власти, сынок. После того, как люди получают всё материальное, они хотят власти, господства, осознавать себя всемогущими, теми Кто порицает, а не Кого.
Ипсум скривился.
– Терпеть его не могу. Каждый из нас, выбирая такую работу должен осознавать, что результат её выражается в хорошей жизни населения – от ребёнка до старика. Почему он хочет это разрушить? Из-за власти? Но это глупо. Когда народ ненавидит тебя, власть ничего не стоит. Разве не должен он получать истинное удовлетворение от улыбки ребёнка, который увидел настоящее дерево?
– Ты идеалист, сынок, – по-доброму улыбнулся отец, про себя подумав, как сильно он гордится им. Старшему Терре удалось показать и рассказать сыну то, что сам он успел почерпнуть от своего отца. К сожалению, дед Дефича не видел ни восхождение сына, ни восхождение внука.
– Жаль, что я не могу залезть в голову этого дурака и исправить там пару механизмов, чтобы они начали работать правильно. Но Тек ещё полбеды, больше всего меня угнетает эта старческая солидарность. Ты ведь работал с этими людьми раньше, что движет ими? Почему они поддерживают бездельника, почему не хотят его устранить?
– Полагаю, каждый из них видит в Теке себя, за одним исключением. Голосуя, они думают о возрасте, но не думают о личностных качествах советника – Тек невероятно хитёр и изворотлив. Наверняка он настраивает их таким образом, чтобы они боялись перемен. Переводит свою отставку на их счёт, что, дескать, как только избавятся от меня, примутся за вас.
Ипсум тяжело вздохнул.
– Просто невероятно. Вместо того чтобы думать о будущем Соргемии, они трясутся за собственные места. Многих совершенно не волнует, что колонисты Сперио болеют неизвестным вирусом, что освоение многих планет закончилось неудачей, но что самое главное, нас, соргемианцев, становится слишком много. Я как могу оттягиваю бесчеловечные законы по ограничению рождаемости, в надежде, что очень скоро мы найдем второй дом. Я думал о Земле…
– Сынок. Забудь об этом, – резко посерьёзнел старший Терра.
Ипсум наклонился к отцу, чтобы в приглушённом свете межария лучше разглядеть его лицо.
– Почему ты и часть Совета столь категоричны? Почему никто не рассматривает Землю, как наш новый дом? Земляне исчезли, а те крупицы, что выжили после серии катаклизмов, наверняка уже выродились. По тем данным, что мне предоставлял Совет, разумной формы жизни на Земле нет, а это значит, что не будет и конфликтов. Сейчас для нас это планета—ферма, но может стать планетой—домом.
– Дефич, прошу тебя более не поднимать эту тему. Тебе неоднократно говорилось, что жизнь на ней опасна. Земля непредсказуема. И давай больше не будем об этом.
Ипсум отклонился обратно, не отрывая глаз от уставшего морщинистого лица старшего Терры.
– Я вернусь к этой теме после возвращения «Фабулы», нравится вам это или нет.
***
Квадраты арий: одинаковые жилые дома, скупая, не броская реклама социальных программ, голограммы и чистые улицы мелькали перед глазами Кио, пока транспорт мчал её и несколько сотен пассажиров в главную арию планеты. В далёком прошлом монорельсы тянулись через пустынные территории гористой местности и скудной растительности, сейчас же арии разрослись настолько, что между ними практически исчезли незаселённые территории. Дома в горах считались не самым безопасным жилищем, но люди должны были где-то расположиться. По социальной программе такие жилые комплексы предоставлялись за счёт фондов и программ Консилиума, соргемианцы не платили за их приобретение. Таким образом, в новых квадратах арий можно было увидеть в основном молодёжь. Прежде чем узнать о миссии «Фабулы», Кио и сама присматривалась к похожему дому.
Тонкими линиями на фоне белого неба рисовались стелла-станции, а вокруг, словно пеньки почти не растущих на Соргемии деревьев, раскинулись дома и учебно-тренировочные центры. Минимум элементов максимум рациональности и такая желанная гармония с окружающей природной средой: ни дымящихся труб заводов, ни мусорных свалок, только безотходное производство и мероприятия по экологизации планеты.
Тихий монотонный шум работающего двигателя погрузил Кио в сон, который, спустя время, разрушил механический женский голос.
«Въезжаем в первую Центрийскую арию Соргемии. Принципал – Альм Мий. Состояние – стандартный режим. События – назначение главы стражей порядка первой Центрийской арии, полуфинал „Лиортри“, отправление космического корабля дальнего следования „Фабула-VII“ в Солнечную систему на планету Земля»
«Событие планетарного масштаба», – взволнованно подумала Кио.
Первая Центрийская ария выглядела гораздо величественней её родной. Тут словно кипела особая жизнь. Народу на улицах было полно: кто-то гулял, кто-то выражал протест, кто-то участвовал в уличных соревнованиях по рисованию электрокистью или езде на воздушных досках.
Говоря о протестах, их на Соргемии было достаточно и в основном это касалось ограниченного доступа населения в питомники растений или закрытые парки. Когда академия Кио получила разрешение на посещение одного из таких, не нужно говорить, какой восторг испытали ученики. Хотя ипсум Терра и прикладывал много усилий для решения данного вопроса, этого было недостаточно.
Стелла-станции здесь встречались чаще. Помимо этого, огромное пространство занимали стадионы, каменные парки скульптур, кинотеатры, драматические театры, заповедники, лаборатории и прочие, имеющие возможность заинтриговать молодой ум, институты культуры и науки. Но самым главным здесь являлся космопорт. Именно из-за него в арию стекались выпускники академий. Те, кто не попадал на корабль, порой оставались здесь работать до следующего приёма, отчего в скором времени рабочих мест и мест для проживания в культурной столице перестало хватать. В основном приезжие – это выходцы из второй и третей Аустрийских арий. Дети работяг с промышленных предприятий всё больше отдавались творчеству. Мало кто оставался трудиться оператором на робозаводе или заводе по производству деталей для космических кораблей. Консилиум пытался решить эту проблему, улучшая условия жизни в Аустрийских ариях, а также предоставляя выпускникам бонусы, если те оставались на родных заводах.
Досмотрев уже в транспорте повтор трансляции заседания Совета, Кио поняла, почему ипсум так жёстко отчитывал Тека за недостаток оборудования именно в Аустрийских ариях, люди и так уезжали оттуда, а ухудшение условий только сильней толкало их на это.
Когда транспортник обогнул несколько квадратов, направляясь к самой широкой и длинной площадке космопорта, Кио поймала себя на мысли, что подбирает слова, которые будет говорить капитану «Фабулы». Возможно, ей даже придется умолять его. Кио не знала, какой он человек на самом деле. Она только читала, что полеты «Фабулы» проходят без эксцессов, всё строго по графику. Была одна небольшая статья о самом корабле. Писали, что его переоборудовали, технику заменили на новую. До сегодняшнего момента «Фабула-VII» успела сделать с десяток вылетов за пределы родной системы. Также писали, что основной экипаж единожды обновлялся. Ним Вайз лично отбирал людей, а это свидетельствует о его стремлении к контролю. Он постоянен в выборе и не в восторге, когда его навязывают извне. Таким образом, характер и принципы капитана делают задачу Кио чрезвычайно сложной.
Дело в том, что она не считала себя хорошим специалистом в изучаемой области. Кио могла оценить своё психическое состояние, производя самоанализ, вывести себя из депрессии без медицинских препаратов, усмирить способность, когда это нужно, но что она так и не смогла понять, так это то, как применять всё обилие терминов космической психологии в работе.
С появлением на космических кораблях искусственной гравитации и искусственного интеллекта, а также увеличение самих размеров кораблей, отпали такие психологические факторы, как «отсутствие» площади опоры при невесомости и изменение положения этой опоры, а также факторы, связанные с замкнутым пространством, и факторы непрерывной деятельности. Величина корабля давала иллюзию свободы передвижения, ИИ же контролировал многие процессы судна, обеспечивая возможность экипажу без сменяемости выполнять свою работу и отдыхать от неё.
Таким образом, Кио следовало работать только с влиянием новизны, как стрессора, а также коммуникацией ограниченного числа лиц, работающих на корабле в течение долгого времени. Ей следовало вести беседы и делать выводы о психическом состоянии экипажа. Психолог—аналитик должен вовремя выявить и изолировать лиц находящихся на грани стресса и представляющих опасность для коллег. Кио не была уверена, что у неё это может получиться. Однако навязчивая мечта о полётах и приключениях заглушала голос разума.
Транспортник остановился.
«Главный космический порт первой Центрийской арии»
Пассажирские двери распахнулись, и через них к пропускному пункту потянулись студенты.
Космопорт от прочего мира отделяла массивная стена, каждый сантиметр которой находился под наблюдением. Просто так попасть на территорию порта было нельзя. Ты должен иметь: либо распределение, как у Кио, либо приглашение на работу в качестве персонала космопорта, либо билет на пассажирский корабль, отбывающий в космический орбитальный парк аттракционов и отдыха, либо пилотную карту, какую выдавали членам экипажа и действующим сотрудникам порта.
Для туристов оборудовали отдельный вход, чтобы не создавать очередей. Перед пропускным пунктом располагались залы встречающих и провожающих. Проходя по коридору, отделённому от зала прозрачными рекламными панелями, Кио видела искренние эмоции соргемианцев, ожидающих своих родных. Бо?льшую их часть составляли жёны космонавтов. Они стояли и поодиночке и с детьми. Кое-кто держал таблички со словами «С прибытием» или «Мы тебя ждали». Кио представила, как она выходит из заветных дверей, а в зале встречают родители и Мик, готовые выслушать долгий рассказ об увлекательном путешествии.
– Дорогая, вы больны. Вам следует обратиться за помощью в лазарет при космопорте, а затем вернуться домой, где полноценно пролечиться, но отправляться вам никак нельзя.
Перед Кио девушка не прошла медицинский контроль и в расстроенных чувствах направилась к выходу.
Прежде чем попасть в порт, каждый, помимо проверки гражданской карты, проходил медицинский контроль. Поочередно прибывшие входили в вертикальную капсулу, где ИИ выявлял первичные признаки болезни, а также в спорных ситуациях брал кровь на анализ. Всё это происходило быстро. Больных в космопорт не допускали так же, как и больных из космопорта в арию.
– Подходите, – пригласил Кио администратор. – Вашу карту, пожалуйста.
Кио поднесла браслет к панели для считывания данных.
– Хорошо, проходите в капсулу.
