скачать книгу бесплатно
Они оба знали, что это так, но обсуждать ничего не хотелось. Не проронив ни слова, они пошли от хижины в сторону деревьев.
– Ну, что же. – Джейми сделал глубокий вдох, выдохнул, и дыхание повисло в темноте белым облачком.
Он надеялся, что Арч заберет свое золото, жену и уберется из Риджа, но понимал, что этого не произойдет. Арч Баг был Грантом по крови, а клан Грантов славился мстительностью.
Лет пятьдесят назад Фрэзеры из Гленхельма поймали Арча Бага на своей земле и предложили ему на выбор лишиться глаза или указательного и среднего пальцев на правой руке. Он смирился с искалеченной рукой, и, не имея возможности стрелять из лука, мастерски освоил топор, которым, несмотря на преклонный возраст, владел не хуже любого могавка.
А не смирился он с провалом дела Стюартов и с потерей якобитского золота, слишком поздно посланного из Франции, которое спас – или похитил, в зависимости от точки зрения, – Гектор Камерон. Он привез треть сокровища в Северную Каролину, и там у его вдовы Арч Баг это золото украл – или вернул законному владельцу.
Договориться с Джейми Фрэзером Арч тоже не смог.
– Думаешь, это угроза? – спросил Йен.
Они отошли довольно далеко от хижины и, стараясь держаться ближе к деревьям, зашагали вокруг большой поляны, где недавно стоял Большой дом. Печная труба и половина стены до сих пор стояли на пепелище, обугленные и угрюмые на фоне грязного снега.
– Вряд ли. Если он решил угрожать, то почему так долго ждал? – ответил Джейми, но про себя поблагодарил Бога, что дочь и ее малыши в безопасности.
Мертвая свинья – не самая страшная угроза, и Джейми не сомневался, что Арч Баг способен на все.
– Возможно, он уходил, – предположил Йен. – Пристроил где-то жену и только сейчас вернулся.
Вполне разумное предположение: если Арч Баг и любил кого-нибудь на этом свете, то только жену Мурдину, которая вот уже более полувека была его опорой и поддержкой.
– Может, и так, – сказал Джейми.
И все же… И все же с тех пор, как Баг исчез, Джейми не раз ощущал спиной чей-то взгляд. Чувствовал тишину, которая не имела отношения к безмолвию деревьев и скал.
Он не спросил, искал ли Йен следы старого рубаки, – будь там хотя бы один след, Йен его нашел бы. Но уже больше недели не было свежего снега, а тот, что еще оставался, лежал на земле грязными клочьями, истоптанный бесчисленным количеством ног. Джейми взглянул на небо: похоже, вот-вот пойдет снег.
Он поднимался по уступу скалы, осторожно ступая по льду. Днем снег таял, но ночью вода снова замерзала, свисая с крыши хижины и ветвей деревьев блестящими сосульками, которые наполняли лес цветом голубого предрассветного неба, а затем падали золотыми и бриллиантовыми каплями под восходящим солнцем. Теперь же они стали бесцветными и стеклянно звенели, когда рукав задевал обледеневшие кусты. Джейми добрался до самого верха и присел, оглядывая поляну.
Так-так. Уверенность в том, что Арч Баг недавно был здесь, вызвала череду подсознательных умозаключений, которые оформились в четкую и ясную мысль.
– У него есть только две причины вернуться сюда, – сказал он Йену. – Чтобы рассчитаться со мной или чтобы забрать золото. Все, что еще осталось.
Джейми дал слиток золота Багу, когда выдворил его вместе с женой, узнав об их предательстве. Половины французского слитка пожилым супругам хватило бы, чтобы прожить остаток жизни скромно, но в тепле и уюте. Однако Арч Баг не отличался скромностью. Когда-то он был арендатором у лэрда Гранта во владениях Грантов, и, хотя ему пришлось на время схоронить свою гордыню, рано или поздно она бы восстала из могилы.
Йен, похоже, заинтересовался.
– Все, что еще осталось, – повторил он, глядя на Джейми. – Думаешь, он спрятал золото где-то здесь, но в таком месте, откуда не смог забрать, когда ты его выгнал?
Джейми дернул плечом, всматриваясь в поляну. Дом больше не закрывал крутую тропинку, которая вела наверх, туда, где совсем недавно был садик жены, огороженный от оленей частоколом. Сейчас там осталось несколько кольев, которые чернели на фоне грязного снега. Ничего, подумал Джейми, когда-нибудь, даст Бог, он сделает для нее новый сад.
– Если Арч хотел только свести счеты, у него была такая возможность, – заметил Джейми.
Сверху он прекрасно видел зарубленную свинью: темная туша лежала на тропе в большой луже крови. Отогнав внезапную мысль о Мальве Кристи, Джейми вновь принялся рассуждать.
– Да, Арч спрятал золото где-то здесь, – повторил он более уверенно. – Если бы ему удалось забрать все золото, он давно бы ушел. А он выждал, пытался найти способ добраться до сокровища. Но незаметно достать золото он не смог, вот и пытается что-нибудь придумать.
– Ага, только вот что? Эта… – Йен кивком показал на бесформенную груду на тропе. – Я вначале подумал, что там какая-то ловушка или западня, но нет. Я смотрел.
– Может, приманка?
Даже сам Джейми явственно чувствовал запах крови, что тогда говорить о хищниках, для которых он был настоящим приглашением на обед. Едва Джейми об этом подумал, как возле свиньи что-то мелькнуло, и он схватил Йена за плечо.
Еще одно почти незаметное движение, и маленький гибкий зверек юркнул за свиную тушу.
– Лиса! – в один голос воскликнули оба и тихо рассмеялись.
– Как насчет той пантеры с Зеленого ручья? – с сомнением в голосе сказал Йен. – Я видел вчера следы. Что, если Арч хочет подманить ее этой свиньей и достать золото, пока мы будем разбираться с кошкой?
Джейми нахмурился и посмотрел на хижину. Ну да, заметив пантеру, мужчины могут броситься за ней, но женщины и дети наверняка останутся внутри. Да и куда можно спрятать золото в месте, где живет так много людей? Взгляд Джейми упал на длинные неровные очертания обжиговой печи, которая стояла чуть в стороне от хижины и не использовалась с тех пор, как уехала Брианна. От волнения Джейми резко выпрямился. Неужели… Но нет, Арч таскал золото у Иокасты Камерон по слитку зараз и тайком приносил его в Ридж, начав задолго до отъезда Брианны. А вдруг…
Неожиданно Йен замер, и Джейми повернул голову, чтобы посмотреть, в чем дело. Поначалу он ничего не увидел, но затем до него донесся звук, который услышал Йен. Приглушенное хрюканье, шорох, треск, потом среди обугленных балок сгоревшего дома что-то зашевелилось, и тут Джейми осенило.
– Господи Иисусе, – выдохнул он и вцепился в руку Йена с такой силой, что тот охнул. – Золото под Большим домом!
Огромная белая свинья вылезла из своего логова под развалинами дома – массивная, розовеющая в ночном мраке туша, – встала, поводя головой туда-сюда и принюхиваясь, после чего со злобным видом устремилась вверх по холму.
Джейми чуть не рассмеялся от подобной красоты.
Хитроумный Арч Баг прятал золото под фундаментом Большого дома, выбирая то время, когда свинья уходила по своим делам. Никому бы и в голову не пришло вторгнуться во владения белой свиньи: лучшего сторожа не сыщешь. Несомненно, Арч думал, что когда он соберется уходить, то сможет забрать золото тем же путем: осторожно, по одному слитку зараз. Но дом сгорел, обугленные балки завалили фундамент, и достать сокровище, не привлекая внимания, стало делом почти невозможным и весьма хлопотным. И только сейчас, когда мужчины расчистили почти все завалы (и разнесли сажу и уголья по всей поляне), появилась возможность незаметно вытащить что-либо из тайника под фундаментом. Однако стояла зима, и белая свинья, хотя и не впала, как медведь, в спячку, почти не выходила из логова, разве только поесть.
Йен охнул, услышав хруст и чавканье, доносящиеся с тропы. Его передернуло от отвращения.
– Свиньи напрочь лишены нежных чувств, – пробормотал Джейми. – Если наткнутся на труп, то непременно слопают.
– Так это ж, поди, ее собственный отпрыск!
– Она частенько сжирает живых поросят, сомневаюсь, что побрезгует мертвым.
– Ш-ш!
Джейми тут же замолчал, глядя на чернеющее пепелище, которое когда-то было самым красивым домом в округе. Так и есть, из-за кладовой над ручьем возникла темная фигура, которая осторожно кралась по скользкой тропе. Свинья, увлеченная ужасной трапезой, не обращала внимания на укутанного в плащ человека, который нес что-то вроде мешка.
* * *
Я не сразу закрыла дверь на засов, а, заперев Ролло, вышла из хижины, чтобы глотнуть свежего воздуха. Не прошло и нескольких секунд, как Джейми с Йеном скрылись за деревьями. Я беспокойно оглядела поляну, посмотрела на черную громаду леса, но ничего особенного не увидела. Ничего не двигалось, в ночи ни звука, ни шороха. Что же такое нашел Йен? Может, незнакомые следы? Тогда понятно, почему он торопился: вот-вот пойдет снег.
Луны не было видно, но небо окрасилось в глубокий розовато-серый цвет, истоптанную землю кое-где покрывал старый снег, и потому казалось, что в воздухе висит странная молочная дымка и все предметы парят в ней, расплывчатые и неясные, как будто нарисованные на стекле. Обгорелые развалины Большого дома виднелись в дальнем конце поляны и с этого расстояния выглядели грязным пятном, похожим на огромный отпечаток большого пальца, измазанного сажей. Я чувствовала тяжесть надвигающегося снегопада, слышала его в приглушенном шелесте сосен.
Когда ребята Маклауд со своей бабулей спустились с гор, они сказали, что еле-еле перешли через высокие перевалы. Очередная снежная буря, скорее всего, отрежет нас от мира до самого марта. Или даже до апреля.
Вспомнив таким образом о своей пациентке, я еще раз оглядела поляну и взялась за щеколду. Ролло скулил и царапал дверь, и, когда я ее открывала, мне пришлось бесцеремонно выставить колено прямо перед собачьей мордой.
– Стоять, псина, – скомандовала я. – Не тревожься, они скоро придут.
Тоскливо заскулив, Ролло заметался под дверью, тычась в мои ноги и пытаясь выскочить наружу.
– Нет! – сказала я, отпихивая пса, чтобы запереть дверь.
Глухо звякнув, задвижка встала на место, и я повернулась к огню, потирая руки. Ролло запрокинул голову и заунывно завыл. От его тоскливого воя у меня зашевелились волосы.
– Что такое? – встревоженно спросила я. – Тихо!
От шума кто-то из детей в спальне проснулся и заплакал. Я услышала, как зашуршали одеяла и сонный материнский голос успокоил малыша. Присев, я схватила Ролло за морду, прежде чем он снова завыл. Шикнув на пса, я посмотрела, не разбудил ли он бабулю Маклауд. Та лежала неподвижно, глаза на бледном, словно восковом лице закрыты. Автоматически отсчитывая секунды, я ждала, когда ее грудная клетка поднимется в очередной раз. Шесть… семь…
– Ох, черт побери! – выругалась я, поняв, что произошло.
Торопливо перекрестившись, я подползла к ней на коленях, но при более близком осмотре не обнаружилось ничего, что я не видела бы раньше. Оставаясь скромной до последнего, она умерла тихо и незаметно в те несколько минут, когда я отвлеклась.
Ролло больше не выл, но беспокойно метался по хижине. Я положила руку на впалую грудь мертвой. Я не пыталась поставить диагноз или оказать помощь – уже незачем. Просто… просто признавала, что женщина, чьего имени я так и не узнала, отошла в мир иной.
– Что ж… Да упокоит Господь твою душу, бедняжка, – тихо сказала я и села на пятки, пытаясь сообразить, что делать дальше.
По обычаю горцев сразу после смерти полагалось распахнуть дверь, чтобы выпустить душу. Я в сомнении потерла губы костяшками пальцев: могла ли душа поспешно вырваться наружу, когда я вошла в хижину? Вряд ли.
Возможно, кто-то решил бы, что в негостеприимном шотландском климате позволительна некоторая свобода действий в определенных ситуациях, но я знала, что только не в этом случае. Дождь, снег, ледяной дождь, ветер… горцы всегда открывают дверь и часами держат ее распахнутой, одновременно желая освободить уходящую душу и опасаясь, что, если ей помешать, она станет призраком и навсегда поселится в жилище. Не слишком заманчивая перспектива, учитывая, что большинство лачуг слишком тесные.
Проснулся малыш Орри; я слышала, как он радостно напевает себе под нос песенку, состоящую из имени отчима:
– Бааа-би, баа-би, БАА-би…
До меня донесся негромкий сонный смешок и шепот Бобби:
– Ах ты мой маленький! Хочешь на горшок, акушла?
Гаэльское ласковое словечко a chuisle – «кровь моего сердца» – вызвало у меня улыбку. Меня умилило и само слово, и то, как забавно оно прозвучало в устах Бобби с его дорсетским выговором. Ролло вновь тревожно заскулил, словно напоминая мне, что пора действовать.
Если через несколько часов Хиггинсы и их свойственники проснутся и обнаружат на полу труп, их душевное равновесие будет нарушено, а чувство правильности оскорблено. Кто бы не встревожился при мысли, что теперь душа постороннего человека, возможно, навсегда останется в доме? Очень плохой знак и для новобрачных, и для нового года. Да еще Ролло явно беспокоило присутствие мертвой женщины, а меня беспокоило то, что он вот-вот всех перебудит.
– Ладно, – проворчала я. – Иди сюда, псина.
На крючке у двери, как всегда, висели обрывки упряжи, которую нужно было починить. Я выбрала прочный кусок поводьев, соорудила самодельный поводок и накинула его на шею Ролло. Он страшно обрадовался и рванул прочь из хижины, едва я открыла дверь. Впрочем, радости поубавилось, когда я затащила его в пристроенную к хижине кладовку и торопливо привязала импровизированный поводок к стойке, на которой держались полки, после чего пошла за телом бабули Маклауд.
Вспомнив, что говорил Джейми, я внимательно огляделась, прежде чем войти в хижину, но вокруг было тихо, как в церкви, даже шелест деревьев не нарушал безмолвие ночи.
Я прикинула, что бедняжка весит не больше семидесяти фунтов. Ее ключицы выпирали сквозь кожу, а тонкие пальцы походили на сухие веточки. Тем не менее поднять семьдесят фунтов, выражаясь буквально, мертвого веса мне было не под силу, так что пришлось снять с несчастной одеяло и использовать его вместо саней. Я вытащила ее из хижины, бормоча молитвы вперемешку с проклятиями.
Несмотря на холод, я запыхалась и вспотела, пока отволокла труп в кладовку.
– Ладно, теперь, по крайней мере, у вашей души уйма времени, чтобы уйти, – пробормотала я и опустилась на колени, чтобы осмотреть тело, уложить как следует и накрыть наспех сделанным саваном. – В любом случае не думаю, что вам захочется стать призраком в этой кладовке.
Из-под полуприкрытых век женщины виднелась белая полоска, словно бабуля Маклауд пыталась открыть глаза, чтобы в последний раз взглянуть на мир или, возможно, найти знакомое лицо.
– Bеnеdictie[12 - Благослови (лат.).], – прошептала я и осторожно закрыла ее глаза, спрашивая себя, сделает ли то же самое какой-нибудь незнакомец и для меня. Вполне возможно. Если только…
Джейми когда-то объявил, что вернется в Шотландию за печатным станком, а потом приедет обратно, чтобы сражаться. «А что, если бы мы не вернулись? – прошелестел тихий трусливый голосок внутри меня. – Если бы остались в Лаллиброхе?»
Я еще думала о подобной возможности – прекрасные картины мирной семейной жизни в окружении родных и близких, неспешного старения без постоянного страха перед разрухой, голодом и насилием, – но уже знала, что так никогда не будет.
Я не знала, прав ли был Томас Вулф, утверждавший, что невозможно вернуться домой[13 - Томас Вулф (1900–1938) – американский писатель, представитель так называемого «потерянного поколения», автор книги «Домой возврата нет».]. «Да и откуда мне знать, – подумала я с легкой горечью, – если у меня никогда не было дома, чтобы туда возвращаться?» Впрочем, я хорошо знала Джейми. Если не касаться идеалов – а их у него хватало, хотя и довольно прагматичных, – приходилось считаться с фактом, что Джейми, как настоящему мужчине, нужно было дело. Не просто труд ради заработка, а настоящее дело. И я прекрасно понимала разницу.
Конечно, семья Джейми приняла бы его с радостью, – правда, сомневаюсь, что такой же радостный прием оказали бы и мне, хотя, возможно, вызывать священника, чтобы изгнать из меня бесов, сразу бы не стали. Тем не менее факт оставался фактом: Джейми больше не был лэрдом Лаллиброха и никогда им снова не станет.
– «…и место его не будет уже знать его»[14 - Книга Иова. 7:10.], – прошептала я, обмывая влажной тряпицей интимные места бабули Маклауд, на удивление, не слишком увядшие; похоже, она была не такой старой, как я думала. Она несколько дней ничего не ела, и даже посмертное расслабление почти не подействовало, но каждый имеет право лечь в могилу чистым.
Я замерла. Тут было над чем подумать. Сможем ли мы ее похоронить? Или ей придется до весны покоиться среди жбанов черничного варенья и мешков с сушеными бобами?
Приведя в порядок ее одежду, я выдохнула с открытым ртом: хотела определить температуру по выходящему пару. Надвигающийся снегопад будет только вторым большим снегопадом за эту зиму, да и настоящих морозов пока не было: обычно они приходят во второй половине января. Если земля не промерзла, возможно, нам и удастся похоронить бедняжку – конечно, если мужчины смогут разгрести снег.
Ролло успокоился и лежал, пока я занималась своими делами, но вдруг вскинул голову и навострил уши.
– Что такое? – встревоженно спросила я и повернулась на коленях, чтобы выглянуть в открытую дверь кладовой. – Что случилось?
* * *
– Возьмем его прямо сейчас? – прошептал Йен. Он опустил руку, и лук с его плеча тихо скользнул в ладонь.
– Нет, пусть сначала найдет золото, – медленно произнес Джейми, пытаясь решить, как поступить с человеком, который внезапно появился снова.
Только не убивать. Да, он и его жена доставили немало беспокойства своим предательством, но они не хотели причинить вред семье Джейми, по крайней мере поначалу. Можно ли считать его настоящим вором? Как ни крути, у тетушки Джейми, Иокасты, было не больше – если не меньше! – прав претендовать на это золото, чем у Арча.
Джейми вздохнул и положил руку на ремень, где висели пистолет и кинжал. И все же нельзя позволить Багу забрать золото и уйти, нельзя и просто прогнать: на свободе он продолжит вредить. А вот что с ним сделать, когда они его поймают… Это все равно что держать в мешке змею. Ладно, сейчас главное – его поймать, принять решение можно и позже. Может, удастся заключить какую-нибудь сделку…
Фигура добрела до черного пятна фундамента и неуклюже пробиралась среди камней и обугленных бревен; темный плащ колыхался под порывами ветра. Внезапно пошел снег – крупные ленивые хлопья, казалось, не падали сверху, а возникали из ниоткуда и бесшумно кружились в воздухе. Снег касался лица, облеплял ресницы. Джейми стер его рукой и махнул Йену.
– Заходи сзади, – прошептал Джейми. – Если он побежит, пусти перед его носом стрелу, чтобы остановить, а сам держись подальше, понял?
– Это ты держись подальше, дядя, – тихо ответил Йен. – Стоит подойти к нему на расстояние выстрела, и он вышибет тебе мозги топором. А я не собираюсь объясняться с тетушкой Клэр.
Джейми коротко хмыкнул и толчком отправил Йена прочь. Зарядил пистолет, взвел курок и решительно направился сквозь пелену снега к развалинам своего дома.
Джейми доводилось видеть, как Арч сбивал индейку топором с двадцати футов. И да, большинство пистолетов попадали в цель примерно с такого же расстояния. Но ведь он, Джейми, не собирается никого убивать. Он поднял пистолет.
– Арч!
Человек стоял к Джейми спиной и, согнувшись, разгребал золу и уголья. Услышав голос, он замер, но не спешил выпрямляться.
– Арч Баг! – снова позвал Джейми. – Иди сюда, давай поговорим!
Фигура в ответ резко выпрямилась, повернулась, и яркая вспышка озарила падающий снег. В тот же миг бедро Джейми словно обожгло пламенем, и он покачнулся.
Сильнее всего было удивление: Джейми и не знал, что Арч Баг умеет стрелять из пистолета, а уж как ему удалось так точно прицелиться левой…
Джейми упал в снег на одно колено и еще не успел пустить в ход свое оружие, когда понял: темная фигура целится в него из другого пистолета и не левой рукой, что означало…
– Господи! Йен!
