скачать книгу бесплатно
Если бы я не была пьяна, то подскочила бы на месте. Но я лишь медленно развернулась и уставилась на Джейми.
– В порядке. Его и пушкой не убьешь. Как и тебя. – Я вдруг поняла, что обнимаю мужа за талию, уткнувшись пылающим лицом в прохладные складки ткани на его груди. – Несокрушимый.
Джейми поцеловал меня в макушку и поправил пряди, которые выпали из прически во время операции.
– Отличная работа, саксоночка, – шепнул он. – Замечательная, моя ж ты красавица.
От Джейми пахло вином и воском, травами и шерстью. Я скользнула руками ниже, к изгибу гладких ягодиц. Джейми шевельнулся, на мгновение прижавшись ко мне бедром.
– Тебе бы подышать свежим воздухом, саксоночка… и нам надо поговорить. Можешь его оставить?
Я глянула на постель и ее тяжеленную ношу.
– Да. Если Бетти посидит с ним и проследит, чтобы он не захлебнулся во сне рвотой. Хорошо, Бетти?
Удивленная вопросом, а не приказом, рабыня с готовностью кивнула.
– Дождись меня в саду, возле целебных трав… только постарайся не упасть с лестницы и не свернуть себе шею. – Джейми поднял мое лицо за подбородок и поцеловал, быстро и крепко.
А потом ушел, оставив меня одновременно протрезвевшей и еще более пьяной, чем раньше.
Глава 13
Проверка на совесть
На дорожку шлепнулось нечто темное. Я замерла, вцепившись в руку Джейми.
– Лягушка, – невозмутимо пояснил он. – Слышишь, как они поют?
Ну, я бы не стала называть пением нестройный квакающий и хрюкающий хор с местных болот. Впрочем, Джейми все равно не скрывал, что ему медведь на ухо наступил.
Он легонько ткнул темную лягушку носком туфли.
– Брекекекекс ку-акс, ку-акс, – сказал Джейми. – Брекекекекс ку-акс!
Лягушка прыгнула в сторону и скрылась в траве.
– Никогда не сомневалась в твоих языковых способностях, – весело произнесла я. – Правда, про лягушачий не знала.
– Свободно я им не владею, – скромно потупился Джейми. – Хотя произношение у меня отличное, честное слово.
Я рассмеялась, а он сжал мою ладонь, прежде чем отпустить. Шутливая искорка потухла, так и не сумев разжечь разговор. Мы продолжили путь бок о бок, но мысленно пребывали слишком далеко друг от друга.
Я должна была валиться с ног от усталости, однако в крови по-прежнему бурлил адреналин. Внутри я ликовала, как каждый раз после удачной операции, не говоря уже о банальном опьянении. И от этого состояния меня слегка шатало, зато окружающая действительность приобрела чрезвычайно четкие очертания.
У причала под деревьями обнаружилась резная скамья. Именно к ней меня и привел Джейми. Он уселся на мраморное сиденье и глубоко вздохнул, чем сразу напомнил, что не только у меня был бурный вечер. Я тщательно огляделась, а потом присела рядом.
– Мы одни, вдали от чужих взглядов и ушей, – заметила я. – Так ты расскажешь, что, черт возьми, происходит?
– Да. Должен был кой-чего сказать еще тогда, просто не ожидал, что она на такое пойдет. – Джейми нашел мою руку в темноте. – Ничего особенного, как я и говорил. Вот только когда Улисс принес килт и фибулу, он упомянул, что во время ужина Иокаста собирается объявить… объявить всем о своем намерении сделать меня наследником… всего этого.
Он обвел ладонью дом, поля и все остальное – причал, сады, конюшни, бесконечные акры соснового бора, лесопилку и поляну, где варят терпентин…
Перед моими глазами развернулся весь план Иокасты. Джейми во главе стола, одетый в цвета Гектора Кэмерона, с его кинжалом и фибулой, на которой начертан далеко не утонченный девиз клана Кэмеронов «Объединяйтесь!». В окружении старых товарищей Гектора, которым не терпится увидеть, как его младший родич встанет во главе семьи.
Действительно, заяви Иокаста такое в компании верных шотландцев, щедро задобренных отличным виски из запасов покойного Гектора, и все дружно провозгласили бы Джейми хозяином плантации, помазали на власть жиром кабана и водрузили на голову корону из свеч.
Да уж, план достойный семейства Маккензи – дерзкий, продуманный. И плевать на желания участвующих в нем людей.
– Если бы она успела, – вновь заговорил Джейми, сверхъестественно чутко уловив мои мысли, – то отказываться от подобной чести было бы очень трудно.
– Ага, очень.
Джейми вдруг вскочил на ноги, неспособный усидеть на месте из-за терзавших его чувств. Он молча протянул руку, и я тоже поднялась. Мы повернули обратно к фруктовому саду.
– Почему Улисс тебя предупредил? – поинтересовалась я.
– Сама подумай, саксоночка. Кто сейчас хозяин поместья?
– А? – удивилась я. – А-а…
– То-то же, – сухо отозвался Джейми. – Тетушка слепа; кто занимается всеми счетами, кто ведет все дела? Да, она решает, что должно быть сделано… а кто сообщит, что все готово? Кто всегда рядом и обо всем доложит, нашепчет? Чьему суждению она доверяет прежде всего?
– Ясно. – Я уставилась под ноги, размышляя. – Ты ведь не думаешь, что он жульничает со счетами или обманывает как-то иначе?
Я очень надеялась, что нет, ведь дворецкий Иокасты мне нравился. Да и казалось, что между ними сохранялось взаимное уважение. Даже представлять не хотелось, что Улисс может хладнокровно обманывать хозяйку.
Джейми покачал головой:
– Нет. Я просмотрел записи, там все в порядке. Уверен, он честный человек и верный слуга… но кто захочет уступать свое место незнакомцу? – Джейми фыркнул с горечью. – Тетушка, может, и слепа, а вот ее чернокожий дворецкий видит преотлично. Он не пытался меня отговорить, просто рассказал о намерениях тетушки и ушел, чтобы я сам решал, что должен сделать.
– Думаешь, он знал, что ты не?..
Я осеклась, потому что сама этого не знала. Гордость или предусмотрительность, а может, и то, и другое заставили Джейми сорвать план Иокасты. Впрочем, это не значило, что он собирался на самом деле отказываться от предложения.
Джейми не ответил. У меня по спине пробежал холодок. Я поежилась, несмотря на тепло летней ночи, и взяла Джейми за руку, чтобы найти утешение.
Стоял поздний июль, и в воздухе так сладко пахло спелыми плодами, что я почти чувствовала во рту привкус свежих яблок. Мелькнула мысль об искушении… и червяке, который таится под сияющей ароматной плотью.
Поддаться искушению грозило не только Джейми, но и мне. Для него здесь появилась возможность стать тем, кем и было предначертано; по праву рождения, которое отняла судьба. Ему надлежит управлять поместьем, заботиться о своих людях, снискав уважение среди равных. А что еще важнее – восстановить клан и семью.
Богатство Джейми не заботило, это я знала наверняка. К власти он тоже вряд ли стремился. Иначе, воспользовавшись моими знаниями о будущем, отправился бы дальше на север, искать место среди тех, кто стоял у истоков нации.
Однажды Джейми уже был лэрдом. Хотя он мало рассказывал о тюрьме, кое-что глубоко засело у меня в памяти: слова о сокамерниках. Джейми сказал: «Они были моими, и только это заставляло меня жить». Потом на ум пришло письмо Иэна о Саймоне Фрейзере: «Забота о его людях – единственное, что сохраняет в нем остатки человечности».
Да, Джейми нуждался в людях. В тех, кого можно вести за собой, о ком заботиться, кого защищать и с кем сражаться бок о бок. Но ему не нужно ими владеть.
Фруктовый сад мы миновали в молчании и пошли по длинной дорожке, обрамленной цветами и травами. Тяжелые ароматы лилий и лаванды, анемонов и роз сгущались; невольно чудилось, что мы пробираемся сквозь заросли.
О, «Горная река» была садом земных наслаждений, да… однако я звала чернокожего человека своим другом и вверила ему безопасность своей дочери.
Мысль о Джо Абернэйти и Брианне вызвала у меня странное чувство, словно я существовала в двух местах одновременно. В сознании вспыхнули их лица, я будто наяву слышала их голоса… На самом деле я видела лишь одного человека. Его килт слегка покачивался при ходьбе, а голова склонилась в тревожном раздумье.
Вот оно, мое искушение – Джейми. Не мягкие постели, украшенные комнаты, шелковые наряды или почтение окружающих. Джейми.
Если он не примет предложение Иокасты, то ему придется искать что-то другое. То есть поддаться соблазнительным речам Уильяма Триона о землях и людях. Отчасти звучало лучше, чем щедрый дар тетушки, ведь Джейми сможет построить собственный дом, оставить наследие для Брианны. Если, конечно, доживет.
И все же я существовала в двух вселенных. Здесь я слышала шуршание килта, когда он цеплял мои юбки, чувствовала жар тела Джейми. Улавливала его мускусный запах, отчего мне хотелось выдернуть мужа из горестных размышлений и толкнуть на траву. Расстегнуть пояс, стянуть плед с плеча. Избавиться от корсета, прижаться обнаженной грудью к горячему телу. Заняться с ним любовью, прямо среди влажных зеленых зарослей… заставить его думать обо мне.
Во вселенной памяти я вдыхала иные запахи – тисовых деревьев и морского бриза, а под пальцами ощущала не тепло живой плоти, а холодный гладкий гранит могильной плиты с его именем.
Я молчала. Молчал и Джейми.
Мы обошли полный круг и вернулись к реке, где серые каменные ступеньки убегали вниз и терялись в плескавшейся воде. У причала болталась лодка. Весельная, в такой можно отправиться на рыбалку или прокатиться по водной глади.
– Хочешь? – кивнул на нее Джейми.
– Почему бы и нет?
Наверное, Джейми чувствовал то же, что и я, – желание оказаться подальше от дома и Иокасты, спокойно все обдумать.
Мы сошли по ступенькам. Но прежде, чем я успела ступить в лодку, Джейми повернулся. Он притянул меня к себе и нежно поцеловал, а потом крепко обнял, уткнувшись подбородком мне в макушку.
– Не знаю, – тихо ответил он на незаданные вопросы.
И, шагнув в лодку, протянул мне руку.
Некоторое время мы плыли в молчании. Ночь стояла безлунная, лишь в воде отражались звезды. Мои глаза постепенно привыкли, и я стала различать темные очертания деревьев.
– Ничего не хочешь сказать? – наконец промолвил Джейми.
– Решать не мне. – В груди стало тесно.
– Разве?
– Она твоя тетушка. Это твоя жизнь. Значит, решать тебе.
– А ты просто наблюдаешь, да? – Джейми закряхтел, работая веслами. – И это не твоя жизнь тоже? Или ты все же меня покинешь?
– Ты о чем? – испуганно выпрямилась я.
– Может, для тебя это слишком.
Джейми низко нагнулся, и я не видела его лица.
– Если ты про лесопилку…
– Нет. – Он откинулся назад с кривой усмешкой. – Беды и смерти тебя не очень-то пугают, саксоночка. А вот каждодневные мелочи… Я же вижу, как тебя передергивает, когда чернокожая служанка расчесывает твои волосы или когда мальчишка забирает туфли, чтобы почистить. Рабы на лесопилке… Тебе это все не по душе, верно?
– Да. Я… я не могу владеть рабами. Я рассказывала…
– Рассказывала. – Джейми откинул с лица прядь волос, а затем посмотрел мне прямо в глаза. – Если я выберу эту жизнь… сможешь ли ты быть со мной и дальше, саксоночка? Наблюдать и бездействовать… Потому что мы бессильны, пока тетушка не умрет. И даже тогда вряд ли мы что-то изменим.
– Ты о чем?
– Она не станет освобождать рабов… зачем ей? И я не смогу их освободить, пока она жива.
– Но когда ты унаследуешь плантацию…
Я умолкла. Да, обсуждать смерть Иокасты ужасно… Впрочем, ей чуть больше шестидесяти, и, за исключением слепоты, она абсолютно здорова.
Тут я поняла, что Джейми имеет в виду. И правда, смогу ли я день за днем, месяц за месяцем, год за годом жить, считаясь рабовладелицей? Ведь притвориться, что все иначе, не выйдет, не выйдет утешать себя мыслью, что я лишь гостья, чужестранка.
Я прикусила губу.
– И даже тогда, – продолжил Джейми, отвечая на мою неоконченную фразу, – ты разве не знаешь, что рабовладелец не имеет права освобождать рабов без письменного разрешения Ассамблеи?
– Чего?! – уставилась я на Джейми. – Это еще почему?
– Плантаторы боятся вооруженного восстания чернокожих. Трудно их осуждать, – добавил он саркастично. – Рабам запрещено иметь оружие, за исключением рабочих инструментов, например ножей для подсечки деревьев. Есть законы о пролитой крови. – Джейми покачал головой. – Нет, Ассамблея не позволит огромной толпе негров свободно разгуливать по округе. Даже если хозяин решит подарить свободу хотя бы одному рабу и получит разрешение, этому рабу придется немедленно покинуть колонии… или любой получит право схватить его и вновь сделать рабом.
– Ты уже об этом думал, – медленно произнесла я.
– А ты нет?
Я не ответила, опустив руку в воду. Нет, о таком я совсем не задумывалась. По крайней мере, осознанно, ведь я не хотела становиться перед выбором, который возник передо мной прямо сейчас.
– Полагаю, это отличный шанс. – Собственный голос показался мне напряженным, чужим. – Ты встанешь во главе…
– Тетушка отнюдь не глупа, – довольно резко перебил Джейми. – Она сделает меня наследником, а не хозяином. Марионеткой. Да, тетушка будет прислушиваться к моему мнению, к советам, но принимать решения будет сама. – Джейми покачал головой. – Любила она мужа или нет – неважно. Теперь она здесь хозяйка и ни перед кем не отчитывается. А вкус власти пришелся ей уж слишком по нраву, чтобы так просто отдать лакомый кусок.
Он предельно точно описал характер Иокасты Кэмерон, а значит, и ключик к ее плану. Ей нужен мужчина, который вхож туда, где для нее двери закрыты, который будет решать вопросы с флотом и заниматься ежедневными делами обширного поместья, где Иокасте не справиться из-за слепоты.
И в то же время она не желала обзаводиться новым мужем: ведь он отберет у нее власть и станет указывать, что делать. Если бы Улисс не был рабом, то смог бы действовать от ее имени. Да, он может быть ее глазами и ушами, но не руками.
А вот Джейми в этом отношении идеален. Сильный, опытный человек, способный завоевать уважение общества, добиться послушания от подчиненных. Умеющий управлять землями и людьми. Более того, связанный с Иокастой узами родства и долга, то есть исполняющий ее приказы, но не имеющий реальной власти. Иокаста поработит Джейми своей щедростью и богатствами, и этот долг не придется отдавать, пока она не покинет мир земной.
В горле встал ком. Я безуспешно пыталась подобрать слова. Нет, я не выдержу такой жизни. Однако и другой путь для меня был закрыт – я не вправе просить Джейми отказать Иокасте. Тогда ему придется отправиться в Шотландию, навстречу смерти.
– Я не могу тебе советовать, что делать, – пробормотала я едва слышно за мерной работой весел.
Впереди показалась небольшая заводь – огромное дерево рухнуло в реку, и весь мусор, плывший по течению, цеплялся за его ветви. Джейми направил лодку в ту сторону и отпустил весла, когда мы очутились в спокойной воде, а затем вытер со лба пот, тяжело дыша.
Ночную тишину нарушал лишь тихий плеск воды да скрип веток, задевающих дно лодки. Наконец Джейми протянул руку и коснулся моего подбородка.
– Ты – мое сердце, саксоночка, – мягко проговорил он, – а твоя любовь – моя душа. Но ты права, ты не можешь стать моей совестью.
Несмотря на все невзгоды, я вдруг воспрянула духом, как будто некая ноша свалилась с плеч.
