скачать книгу бесплатно
– Ладно, продолжайте слежку и каждый вечер приезжайте ко мне с докладом.
Жестокий собрал самых авторитетных воров. Они сели за стол, выпили по рюмке коньяку, закусили, и смотрящий сказал:
– В нашем городе объявился странный тип, он может исчезать прямо на глазах, а самое интересное – у него завелись огромные «бабки». Только детскому дому перевёл на счёт три с половиной миллиона рублей. Откуда у него такие деньжищи, нам пока установить не удалось.
Вор с черными, отливающими синевой волосами и очень смуглым лицом, по кличке «Смолёный», сказал:
– Слышали мы об этом мужике, он действительно разбогател загадочным образом. Никакими делами не занимается, да и вообще из больницы недавно вышел, с инфарктом лежал. Жена тоже не при делах, и дети – простые работяги. Справки о нем мы навели, но ничего существенного не нарыли.
– Ну и что будем делать, братва? – спросил смотрящий.
– А чего тут думать? Раз слежка ничего не дала, надо поговорить с ним, – сказал Смолёный. Остальные в знак согласия закивали.
– Кто пойдёт, не «шестёрок» же посылать? – спросил смотрящий.
– Давайте я схожу, – предложил вор по кличке «Профессор».
После этого все принялись опустошать бутылки с коньяком и закусывать. Разъехались поздно вечером.
* * *
Утром у Соколова было приподнятое настроение. Хотя разговор с отцом Феофилом и не получился, но он теперь знал, что к теме Михалыча можно не возвращаться.
Александр очень сожалел о том, что Витьку и Сереге помочь уже невозможно: он не ожидал, что бандиты так быстро расправятся с ними.
Его размышления прервал звонок в дверь. Выйдя в прихожую, он воспринял биотоки стоявшего за дверью и понял, что это нехороший человек, хотя ещё и не совсем потерянный. Открыв дверь, увидел мужчину лет сорока, плотного телосложения, с умным взглядом.
– Это квартира Соколовых?
– Да.
– Вы Александр?
– Да.
– Мне надо с вами поговорить, – улыбнувшись, сказал гость.
– Проходите.
– Меня зовут Антон, – представился мужчина.
Александр пригласил его в гостиную и предложил сесть.
– Спасибо, какое прекрасное кресло! О, у вас и телевизор самый современный… У инженеров на заводе такие хорошие зарплаты?
– Я нашёл в лесу сумку, в которой было 200 тысяч евро.
– Ты неправильно поступил. По закону нужно было эти деньги сдать государству, а оно выплатило бы нашедшему двадцать пять процентов.
– Государство в 1991 году отобрало все заработанные мной деньги и до сих пор не отдаёт, а кому-то позволяет качать нефть, принадлежащую всему народу, и получать миллиардные прибыли.
– Это не оправдание. Ты разве не знаешь, что в тюрьмах сейчас сидит очень много людей, безвинно засуженных, им тоже надо помогать. 100 тысяч евро для тебя слишком много.
– Кто ты такой, чтобы указывать, что правильно, а что нет?
– Меня послала братва, мы следим за порядком в городе.
– Для этого у нас есть милиция, а то следящих много, а порядка нет, вон сколько людей пропадает без вести, сколько детей крадут…
– Это всё издержки безнаказанности. Поделиться с братвой всё равно придётся.
– А что будет, если я не захочу делиться?
– Отберём силой, за неповиновение у нас строго наказывают.
– Может, и милицию привлечёте?
– Конечно, если не отдашь нам пятьдесят тысяч евро. Даю на раздумье час, а пока будешь думать, я здесь подожду. И если через час уйду ни с чем, с тобой сначала разберётся милиция, а потом мы.
– Можешь не ждать, уходи прямо сейчас, не то тебя хватит солнечный удар от столь долгого ожидания.
– Ах, ты ещё и угрожаешь! Тогда вот, получи! – Антон выхватил электрошокер.
Соколов, заранее зная о его намерениях, быстро отскочил в сторону, а разъяренному посланцу братвы приказал коснуться электрошокером себя. Тот взвыл от боли и некоторое время стоял с выпученными глазами, не понимая, что произошло, потом стремглав выбежал из квартиры.
Нового визитёра ждать пришлось недолго, видимо, он где-то поблизости дожидался результатов переговоров.
Когда опять раздался звонок, Александр уже знал, что это милиция. Он открыл дверь. В квартиру вошёл капитан милиции и, даже не поздоровавшись, достал из папки ордер на обыск. Александр сказал капитану, что при обыске обычно присутствуют понятые, на что тот бесцеремонно заявил:
– Понятые приглашаются к законопослушным гражданам, а ты и без понятых обойдёшься, да я и искать-то у тебя не буду, ты сам сейчас отдашь мне все деньги, которые у тебя ещё остались. В противном случае придётся проехать со мной в отделение.
– У вас и ордер на арест есть? Покажите…
– На задержание ордер не нужен, – снова грубо ответил капитан.
– Тогда пошли, – сказал Александр.
Они сели в милицейский уазик и поехали в милицию. По дороге Соколов размышлял: «Теперь мне не придётся искать плохих людей, скоро я, очевидно, познакомлюсь со всеми в этом городе, и каждого из них мне предстоит поставить на путь истинный. Это трудная задача, сумею ли я с ней справиться? Сознание таких людей поражено, а разум одурманен, они видят смысл жизни во вседозволенности, в личных удовольствиях…»
Уазик подъехал к отделению милиции. Капитан повел Александра в свой кабинет.
– Садись, – сказал он, указывая на стул, и сам сел за свой стол. Некоторое время молчал. Он все еще надеялся, что Соколов испугается и согласится добровольно отдать деньги. Время шло, оба молчали. Наконец капитан не выдержал:
– Долго в молчанку будем играть?! Если не согласишься отдать 50 тысяч евро, я посажу тебя сначала в одиночку, а если и это не поможет, будешь сидеть с бомжами в «обезьяннике». По закону я могу задержать тебя на трое суток без ордера.
Александр продолжал молчать. Тогда капитан вызвал караульного и велел ему отвести задержанного в КПЗ.
– А ты не боишься суда праведного? – поднявшись, сказал Соколов капитану. – На земле мы все не вечны, придет время, и с тебя спросится за всё плохое, что ты сделал. Будешь гореть в геенне огненной много тысяч лет. Одумайся, пока не поздно…
– Иди-иди, посиди в камере, проповедник, подумай, может, ты ещё больше нагрешил… Закон нарушать мы тебе не позволим: нашёл клад – должен сдать государству, но так как государство нам зарплату не платит, просим тебя поделиться по-хорошему.
Конвойный увел Александра в камеру. Он сел на табуретку около стола и задумался: «Этот капитан хуже бандитов, использует служебное положение в личных корыстных целях, ему совершенно наплевать на закон, закон для него только прикрытие. И с бандитами наверняка заодно, неслучайно прогуливался около моего дома, пока у меня был бандит. Ладно, подожду до вечера, а потом телепортирую в свою квартиру».
* * *
– Откуда ты взялся? – удивилась Лидия, когда муж вдруг оказался рядом с ней в комнате.
– Да идти по лестнице не захотелось, вот я и телепортировал, – не желая расстраивать жену, сказал Александр.
Уйдя в свою комнату, он вызвал Владмира:
– Я использовал для приманки незаконно добытые деньги, за это меня посадили в кутузку. Пришли, пожалуйста, туда моего клона.
Весь вечер Александр провел с Лидией. Он рассказал ей, что в мировом пространстве существуют биосферы, которые представляют собой массу всего живого, населяющего нашу планету, – единый целостный планетарный организм. Со времени возникновения жизни биосфера не изменила свою массу. Появляются и исчезают целые классы и виды живых существ, биосфера же в целом остаётся неизменной.
Этот совокупный планетарный организм наделён единым сознанием. Подобно тому, как человеческий мозг состоит из множества клеток, сознание планеты слагается из сознаний отдельных живых существ, обитающих на ней. И насколько мозг отличен от клетки, входящей в его состав, настолько же планетарное сознание отлично от сознания индивида.
Биосферы различных небесных тел находятся в постоянном взаимодействии. Планетарные сознания, рассеянные во Вселенной, образуют некую совокупность, которую можно определить как Разум или Сознание Вселенной. Вселенная столь величественна, что влияние мирового разума ощущают миллиарды живых существ на всех пригодных для жизни планетах. И разумная жизнь распространена в космосе значительно шире, чем предполагают люди.
Известно несколько десятков органических молекул, обитающих в космосе. Они заполняют газовые облака гигантских размеров протяжённостью в сотни миллионов световых лет. Это миллиарды и миллиарды тонн органического вещества.
Космическое вещество – звёзды, галактики – располагаются в пространстве упорядоченным образом. Структура Вселенной имеет ячеистую структуру. Внутри ячеек галактик почти нет, все они собраны в «стенки», ограничивающие ячейки.
Жизнь возникла не случайно: Вселенная существует лишь 50 миллиардов лет, а на случайность потребовалось бы в миллион раз больше.
Живая материя космоса стремится к созданию всё новых и новых очагов жизни, подобно воссозданию жизни на Земле, и постоянно взаимодействует с живым веществом на планетах.
На Земле имеется несколько компактных биосфер, живущих по своим правилам. Одна из них – термитники. В строительстве термитников принимают участие многие тысячи насекомых. В итоге вырастает сложнейшее сооружение со стройной системой ходов и вентиляционных каналов, со складами для продовольствия, отдельными помещениями для королевы и для личинок. Если термитник разделить перегородкой так, чтобы насекомые, находящиеся в разных его частях, были изолированы друг от друга, строительство продолжится по той же чрезвычайно сложной схеме, и каждый ход, вентиляционный канал или помещение, разделенные перегородками, окажутся точно друг против друга.
Ясно, что отдельно взятый термит не способен вместить всю полноту информации о сооружении в целом. Ее носителем является вся популяция в совокупности. «Большое коллективное знание» наблюдается у саранчи, пчёл, муравьёв, птиц и многих других особей, объединившихся в сообщества.
…Александр посмотрел на Лидию, та уже крепко спала, он усыпил её своими рассказами.
* * *
Сержант, следивший за порядком, посмотрел в глазок камеры, где сидел задержанный Соколов. Камера была пуста! Не рискуя заходить туда один, караульный позвал второго сержанта, тот тоже заглянув в глазок и никого не увидел. Они проверили замки, потом открыв дверь, вошли в помещение. Задержанного нигде не было. Срочно доложили капитану. Обозвав сержантов ротозеями, он пошёл сам взглянуть на якобы пустую камеру. Подойдя к двери, поглядел в глазок и сердито сказал сержантам:
– Вам что, больше делать нечего, как меня разыгрывать? Сегодня вроде не первое апреля…
Сержанты посмотрели в глазок: Соколов, как ни в чём не бывало, сидел на нарах. Разозленные, они ворвались в камеру и встали по бокам задержанного, как делали всегда, когда избивали арестантов. Сержант с рыжеватыми волосами сильно ударил клона в челюсть. Резкая боль пронзила его руку, костяшки пальцев сразу же покраснели и начали опухать. Рыжий, зажав руку, запрыгал по камере. Другой сержант, подумав, что задержанный дал сдачи, с криком «Ах ты, мерзавец!» пнул клона в пах. От сильной боли в ноге в глазах у него потемнело. Он хотел встать на ушибленную ногу, но не смог и на одной ноге попрыгал из камеры. Следом выбежал рыжий.
Милиционеры и предположить не могли, что за считанные секунды стали инвалидами. В момент получения ударов клон так напряг мышцы, что его тело сделалось каменным, и кости руки и ноги караульных в момент превратились в кучку осколков. Сержантов срочно увезли в больницу. Операция длилась несколько часов, но сохранить одному руку, а другому ногу не удалось.
* * *
Капитану доложили, что задержанный изуродовал двоих сержантов.
«Этот Соколов, – подумал он, – видать, штучка ещё та, придётся его посадить к бомжам, пусть там вшей наберётся, а то и ещё чего почище, но для начала надо с ним поговорить по душам».
Капитан приказал привести задержанного.
– Ты зачем изуродовал наших сержантов? На тебе висело только сокрытие клада, а теперь светит статья «нанесение тяжких телесных повреждений сотрудникам, находящимся при исполнении служебных обязанностей».
– Никаких ваших сотрудников я не уродовал, они сами себя от злости покалечили – один по стене кулаком со всей силы шарахнул, так что все пальцы переломал, а другой пнул стену. Факт избиения мной ваших сотрудников никакой эксперт не подтвердит. Чем я мог их так ударить? Вы у меня всё отобрали, а на моих руках нет даже царапин… Да и как я, перенесший совсем недавно инфаркт, мог причинить вред молодым крепким парням?
Капитан поморщился, словно надкусил очень кислое яблоко, и, вызвав караульного, велел посадить Соколова в бомжатник.
Как только клон переступил порог бомжатника, к нему подошёл бомж в рваной грязной одежде.
– Приятель, за что это тебя, такого чистенького, к нам засунули? Совсем не похож на нашего брата.
– Да вот нашёл в лесу сумку с деньгами, а с ментами поделиться забыл.
– Это серьёзное нарушение, а ещё я слышал, что ты двоих ментов инвалидами сделал?
– Они сами от злости стену бить начали, вот и покалечились.
– Что-то я не припомню, чтобы менты сами себя калечили…
– Так то было раньше… А что мы у двери стоим? Где мне можно расположиться?
Бомж показал на свободное место:
– Здесь у нас не санаторий, спать придётся всем вместе на общем настиле. Костюмчик-то всё равно помнётся, так что пиджачок лучше сверни рулончиком да подложи под голову.
– Вы обо мне не беспокойтесь, я могу спать и стоя.
Постояльцы бомжатника только плечами пожали, мол, нам-то что.
Утром капитан приказал привести к нему Соколова, он надеялся, что, переночевав в таких ужасных условиях, тот будет сговорчивее. Однако Соколов выглядел исключительно хорошо, был бодр и опрятен. Капитану показалось даже, что он побрился.
– Хорошо выглядишь…
– А почему я должен плохо выглядеть? У вас очень комфортабельные условия содержания заключенных.
– У тебя даже костюм не измят…
– А я спал всю ночь стоя.
Капитан понял, что сломить Соколова не удалось. Он вызвал конвойного и велел увести задержанного, а сам пошёл докладывать начальнику милиции полковнику Русакову.
– Здравствуйте, товарищ полковник.
– Здравствуй, капитан, проходи, садись. Что скажешь хорошего?
– Хорошего ничего сказать не могу. Этот Соколов – какой-то колдун, мне кажется. Он покалечил двоих сержантов, причем таким способом, что и обвинение ему предъявить невозможно.
– То есть как это невозможно? Сержанты-то покалечены?
