Домовёнок

Василий Гавриленко

Домовёнок

Фантастический рассказ, основанный на реальных событиях.

Посвящается моей бабушке, рассказавшей мне эту историю.

Глупцы люди, совсем глупцы! Думают, что я – домовой. Ночью шмыгну к миске с молоком, кошка зашипит на меня, так Дарья с печки голос подаст:

«Брысь, Мурка! Пусть домовой поест».

Эх, святая простота! Сижу, кошку глажу по спине, чтобы не шипела, молоко лакаю, да думаю – глупцы люди, совсем глупцы! Но приятные.

Да кабы я домовым был, давно бы уже их со свету сжил. Домовые – они народ суровый. В сторожке этой раньше жил Бровач. Угрюмый дедушка, злой. Ему лучше на глаза не попадаться. Запросто махоркой в глаза пыхнет. А пыхнет – то все, каюк.

Жильцов прежних сильно забижал. Пугал так, что девочка ихняя захворала совсем. Стала леших видеть да огненных лис, хотя в лесу нашем ни леших, ни огненных лис отродясь не видывали. Потом и у матери началось. Отец собрал жену да дочь и сбежал отсель. Куда сбежал, не ведаю, да знаю только, что Бровач за ними отправился. Добивать.

Такой уж у них, у домовых порядок заведен – непременно добить.

Так что ошибаются таперишние жильцы, ошибаются. Нет тут домового.

Кикиморёнок я.

Вернее сказать, кикимореночка. Никого у меня нет, кроме бабки. Мамка была, да ушла в другой лес. У нас, у кикимор, так заведено. Родила кикимореночку – дуй в другой лес, а кикимореночку оставляй. А как бабка в ряску превратится от старости, то кикимореночка кикиморой лесной станет. Так исстари ведется.

Ушла мамка моя. Помню, сидела я под деревом, выла, выла. Нету мамки моей.

А бабка – злая. Да и какая она мне бабка. Кикиморе как два раза по 100 лет исполнится, так она тёплышку свою изживает. А нету тёплышки внутри, то становится кикимора как вода студеная. И утопить может, как вода. Вот меня бабка невзлюбила за что-то, утопить захотела.

– Эй ты, – шелестит (кикиморы как два раза по 100 лет исполнится, все шелестеть начинают, – так старожилы лесные сказывают). – Матка убралась твоя, так иди сюда, я тебе луковицу раздавлю и утоплю тебя. Не внучка ты мне, не нужна в лесу такая кикимора.

А мне луковицу свою жалко. Хорошая луковица, хорошо сидит на плечах, и, если посмотреть в озеро, в тот час, когда отражается все, то и красивая луковица.

Ушла я от бабки. Пусть сидит в болоте одна, ждет, когда в ряску превратится.

Шла по лесу, шла. Выла, выла.

Так и нашла домик. Сторожка. Матка сказывала, разные люди в нем живали. Я только одну семью видела, с огненными лисами.

Хоронилась в лесочке, смотрела, как Бровач их гоняет. А потом убёгла семья, и Бровач за ними убёг. Добивать будет. Ну, домовые такие, да.

И домик пустой оказался! А мне под деревом холодно, страшно. В домике, конечно, ласковее. И поселилася я в домике. Кикиморенку тоже тепло надоть.

А потом эти появились.

Павел, Дарья – большие. И Танюша – с меня ростом. Красивая. Ей бы в озерную гладь глядеться, глядеться! С косами! С глазками! Со щечками!

Хорошо жили. Молоко мне – в блюдечко. Вкусно! Лакаю, лакаю, потом кошка приходит, долакивает.

По ночам, знамо, вылезаю из подпола. А иначе нельзя – заметят. Нам, кикиморам, запрет дан людям на глаза показываться. Так заведено.

Даже Танюше не показывалась я, хотя и хотелося. Красивая она и умеет звуки из палочки доставать. Я слушала, слушала звуки, и чуть не запела! Едва опомнилась, закрыла рот. Нельзя. Не показываемся мы. Заведено так.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.