скачать книгу бесплатно
Лучшие немецкие сказки
Эрнст Мориц Арндт
Вильгельм Гауф
Якоб и Вильгельм Гримм
Пропитанные народной мудростью и суевериями сказки братьев Гримм. Написанные ярким, богатым языком, сказки Вильгельма Гауфа. Архаично-суховатые, пронизанные, словно ветром Балтийского моря, строгой моралью сказки Эрнста Морица Арндта. Все эти, так непохожие друг на друга сказки собраны под обложкой этого сборника. Переводчик Ганс Сакс поставил своей задачей максимально точно воспроизвести слово и дух немецких сказок и заставить их заиграть новыми красками. Для детей сказки из этого сборника – это калейдоскоп чудес и приключений, а для взрослых – возможность вновь прикоснуться к «золотому веку» немецкой сказки и вновь погрузиться в безоблачное детство. Книга предназначена для широкого круга читателей.
Ганс Сакс
Лучшие немецкие сказки
1. Сказка о том, кто отправился страху учиться
(сказка братьев Гримм)
Были у отца два сына. Старший был умный да смышлёный и всем был по душе, а младший был круглым дураком и не научиться ни даже подметить ничего не мог, а люди, завидев его, восклицали: "Хлебнёт ещё с ним батька горя!". Когда было какое-то дело, то посылался все время старший; и послал его ещё как-то раз отец за чем-то на ночь глядя, а путь шёл то ли через погост, то ли ещё через какое жуткое место, а сын таки ж ответил: «Нет, батюшка, не пойду я туда, страшно." – видать, испугался. Или когда у огня сказки рассказывали, от которых аж мурашки по коже, слушатели нет-нет, да говорили: "Ух, страшно – то как!" – а младший в это время сидел в углу, слушал, да в толк всё взять не мог, как это понимать: " Всё говорят, страшно, страшно… А мне не страшно. Видно, ещё одно умение будет, в котором я ничего не понимаю."
И случилось так, что отец как-то раз ему сказал:
– Слушай, ты там в углу, ты будешь большим и сильным, и тоже должен чему-нибудь научиться, чтоб зарабатывать себе на хлеб. Смотри-ка, брат твой карабкается, трудится, а ты … пропащий, одно слово.
– Ох, батюшка, – ответил сын, – я бы очень хотел чему-нибудь научиться. Если уж на то пошло, то хотел бы научиться тому, чтобы мне было страшно; в этом я не понимаю ничего, – старший, услыхав это, усмехнулся, а про себя подумал:" Боже милостивый, что же за болван мой брат, да и жизнь его будет никчёмной. Коли с детства согбенный, значит, помрёт горбатым," – а отец вздохнул и произнёс: "Страху тебе следует научиться, но свой хлеб ты так не добудешь."
Вскоре зашёл в дом дьячок. Поведал ему отец свои нужды да пожаловался на непутёвого младшего, что ни к какому делу не пригоден, ничему не учен, да и знать ничего не знает.
– Подумать только, батюшка, я его спрашивал, чем он на хлеб собирается зарабатывать, так он захотел страху обучаться!
– Коли больше ничего не сделать – ответил дьячок, – этому может он у меня поучиться; ты отдай его мне, а уж я-то его быстро исправлю.
Отец обрадовался и подумал: а ну как и впрямь младшенький чему-то хоть немного научится? Итак, взял дьячок мальца к себе домой, чтоб тот в колокола звонил. Через несколько дней разбудил он мальчонку около полуночи, позвал его из постели выбраться да на колокольню взобраться и звонить. Ты у меня научишься страху, подумал он, а сам незаметно вперёд улизнул, и только мальчишка повернулся, да за верёвку колокола взяться хотел, да глядь – а на лесенке, что под дыркой в потолке лицо белое стоит.
–Кто там? – прокричал мальчик, но лицо не отвечало и даже не шелохнулось, – ответь, – вскричал юнец, – если случится, что ты пройдёшь ещё вперёд, спать в эту ночь тебе уже не придётся! – но дьячок стоял смирно, чтобы малец точно подумал, что перед ним призрак.
–Чего тебе здесь надо? Говори, если ты честный малый, иначе с лестницы спущу!
Дьячок подумал: не сделает он этого, и дальше стоял, не издавая ни звука, будто бы каменный. Третий раз кликнул его юнец, и так как ответа опять не было, разбежавшись, столкнул привидение с лестницы так сильно, что призрак пролетел десяток ступенек, да и остался так лежать на углу. После этого позвонил в колокола, пошёл домой, лёг в постель и, не говоря худого слова, заснул. Дьячиха долго ждала мужа, а он все не приходил. Когда от страха ей совсем стало невмоготу, то спросила она мальчишку:
– Не знаешь ли ты, где мой муж остался? Ведь он раньше тебя на колокольню залез?
– Нет, – отвечал малец, – но был там какой-то тип на лестнице под дыркой в перекрытии, что и не уходил и не отзывался. Ну, я ему на орехи дал, да с лестницы спустил. Спуститесь, и если увидите, что это ваш муж там лежит, то видно, я об этом ещё пожалею.
Выскочила жена и нашла дьячка, что с переломанной ногой лежал и стонал на углу. Отнеся его вниз, она с истошным криком понеслась к отцу мальчика.
– Ваш мальчик, – кричала она, – принёс нам большое несчастье, он так сбросил моего мужа с лестницы, что тот ногу сломал! Заберите негодника из нашего дома!
Напугался отец, подбежал к сыну и как начал его бранить!
– Что же, – говорит, – это за безбожные шалости ты творишь, будто сам нечистый тебя толкает!
– Отец, – отвечал сын, – выслушай меня, я ведь совсем не виноват. Он там стоял в ночи, не двигаясь, словно злодей какой. Я не знал кто это и трижды его просил назвать себя или уйти восвояси.
– Ох, – сказал отец, – одни беды от тебя. Уйди с глаз долой, видеть тебя больше не желаю.
– Да, отец, будь по-твоему, только подожди как завечереет, и тогда я хочу уйти страху учиться, так хоть одно ремесло пойму, которым смогу прокормиться.
– Учись, чему хочешь, – произнёс отец, – мне все едино. Вот тебе пятьдесят талеров и иди с ними куда глаза глядят, только ни одной живой душе не говори, откуда ты и кто твой отец, или мне будет за тебя стыдно.
– Да, отец, да будет твоя воля, и если тебе ничего боле не надобно, это-то я сделаю легко.
И вот, как завечерело, положил юнец себе в торбу пятьдесят талеров, да и вышел и пошёл по дороге, бормоча про себя:" Если бы мне только испугаться! Если бы мне только испугаться! " Тут проходил мимо мужичок, услышалось ему, что парнишка своей тени боится, а знал он ещё, что далее виселица будет, да и сказал ему:
– Смотри-ка, вон там дерево есть, где семерых повесили, а ныне, вон, летать учатся. Посиди-ка ты под ним, подожди до ночи, там-то ты точно страху узнаешь.
– Если больше ничего не остаётся, – ответил юноша, – то это-то легко сделаю. А если ещё и бояться быстро научусь, так тогда тебе точно 50 талеров моих отдам. Только приди ещё раз за мной завтра утром.
Так и пошёл мальчик к той виселице, сел под ней, да и стал ночи дожидаться. Когда он замёрз, то разжёг костёр. Но в полночь поднялся ветер, такой холодный, что несмотря на костёр, теплее не становилось. А так как ветер так яростно сталкивал повешенных, что вся виселица ходила ходуном, то подумал малый: ты внизу у огня озяб, а этим наверху, как может нравиться зябнуть и трястись? И, так как он был милосердным, то приставил он к виселице лестницу, вынул повешенных из петли одного за другим, да и спустил их вниз. После разворошил и раздул огонь и посадил висельников вокруг, дабы они смогли согреться. Но они сидели и не шевелились, и огнём уже взялась их одежда. Тогда он сказал: "Будьте внимательнее или мне придётся вас обратно повесить," – мертвецы же не слышали и безмолвствовали, и давали огню дальше поглощать их лохмотья. Разозлился он тогда и сказал: "Если вы не хотите следить за огнём, то и я вам не буду помогать, не хочу я сгореть тут с вами," – да и повесил их в той же очерёдности. Теперь сел он у костра и заснул. Утром пришёл мужичок, чтобы получить свои пятьдесят талеров и спросил:
– Ну, знаешь ты теперь, что такое страх?
– Нет, – ответил мальчик, – Откуда мне это знать? Эти, наверху, за ночь и рта не раскрыли, да и глупые настолько, что позволили нескольким лохмотьям, что они на теле носят, сгореть, – так и увидел мужичок, что сегодня ему пятьдесят талеров не достанутся, и сказал, пойдя восвояси: "Такого ещё со мной не было. "
А мальчик пошёл своей дорогой да принялся опять бубнить себе под нос:" Если бы мне только испугаться! Если бы мне только испугаться". Услышал это ехавший сзади возница и спросил:
–Кто ты? -
– Не знаю, – ответил юнец. Возница дальше спрашивал:
– Откуда ты?
– Не знаю.
– Кто твой отец?
– Не велено мне это сказывать.
– Что ты там бормочешь себе под нос?
– Ах, – воскликнул малец, – я бы хотел научиться бояться, да никто научить не может.
– Бросай эту пустую болтовню, – сказал возница, – давай, двигай со мной, я уже хочу видеть, как я тебя научу.
И пошёл мальчик вместе с возницей; долго ли, коротко ли, а пришли они вечером в один трактир, да и захотели там на ночь остаться. И вот у входа в горницу малец опять громко запричитал: «Если б мне испугаться! Если б мне испугаться! " Трактирщик, что услышал это усмехнулся и сказал:
– Если тебе так хочется, то у тебя здесь обязательно будет возможность.
– Лучше не говори, – сказала трактирщица, – так кое-кто любопытный уже распрощался с жизнью, так, что лишь ужас и досада застыли в глазах, которым не суждено было боле увидеть дневного света, – а юноша сказал:
– Как бы это не было тяжело, но хоть раз постичь надо, за тем-то я и отправился.
Он не давал трактирщику не минуты покоя, пока тот не рассказал, что недалеко от этого места есть заколдованный замок, в котором легко испытать страх, достаточно лишь три ночи в том замке пободрствовать. Король, что владеет тем замком, тому, кто осмелится это сделать, готов отдать в жены свою дочь, что красива настолько, что затмевает солнце; и ещё в замке были несметные сокровища, охраняемые злыми духами, но кабы эти сокровища достать, то любой бедняк сделался бы очень богатым. И много молодцов туда уходило, но ещё никто не пришёл оттуда. И пришёл на следующее утро юноша к королю, и сказал:" Если мне позволят, я хотел бы провести три ночи в заколдованном замке". Приглянулся королю этот юнец, да и сказал король: «Ты можешь попросить три вещи, и они должны быть неживыми, и тогда можешь их взять с собой в замок." И ответил он:" Тогда я прошу огонь, токарный станок и столярный станок с лезвием". Король позволил ему перенести все днём в замок. А как завечерело, поднялся малец в замок, в каморке развёл костёр, столярный станок рядом поставил, да на токарный уселся.
– Ах, испугаться бы, – промолвил он, – или я и здесь ничему не научусь?
Около полуночи захотел он разворошить костёр, и как только он подул в огонь, так вдруг из угла заверещало:
– Мяу! Нам холодно!
– Эй, глупыши, – позвал он, – что же вы кричите? Коли замёрзли, так давайте к огоньку, погрейтесь! – только он успел это вымолвить, как одним мощным прыжком из темноты прискакали две большие чёрные кошки и уселись рядом по разные стороны, хищно глядя огненными глазами. Немного согревшись, спросили они паренька:
– Товарищ, а не желаете ли вы в картишки перекинуться?
– Почему бы и нет, – ответил он, – только предъявите мне сперва ваши лапки.
Тут протянули они свои когти.
– Ух, – воскликнул он, – и длинные же ногти у вас! Подождите, сперва я их обрежу! – с этими словами он схватил кошек за шкирки, поднял их на столярный станок и завинтил им лапы.
– Посмотрел я вам на пальцы, – сказал он, – и желание играть в карты пропало, – прибил их, да и выбросил в воду. И только успокоил он тех двоих, и снова хотел дальше присесть у своего огня, как со всех сторон накинулись на него чёрные кошки и чёрные собаки на огненных поводках, и с каждой секундой всё больше и больше, так много, что он больше не мог двигаться. Они противно кричали, толкали мальца в огонь, тянули каждый на себя, будто хотели разорвать на части. Когда все немного успокоилось, он увидел, что дело дрянь, и тогда схватил он столярный станок, и, рявкнув: "Брысь, шушера!", запустил его в свору. Часть своры отпрыгнула, а часть зашибло столярным станком, и они также были выброшены в пруд. Повторив это ещё, он раздул из искорок костёр и согрелся. И как только он пригрелся, расхотелось ему открывать глаза и начало его клонить в сон. Тогда оглянулся он и увидел в углу большую кровать.
– Это как раз для меня, – сказал он и лёг в неё. Однако как только захотел он закрыть глаза, так начала кровать сама двигаться да повезла его по всему замку.
– Точно, – промолвил он, – так даже лучше
Тут как понеслась кровать вперёд, будто бы запряжённая шестёркой лошадей, через лестницы и пороги вверх и вниз, вдруг хоп! – и всё перевернулось вверх дном, да так, что малец оказался будто бы горой придавлен.
Но отшвырнул он балдахин с подушками, выбрался наверх и, сказав: "Ну, кто теперь хочет водить?" – лёг у своего огня и проспал до светла. Утром пришёл король, поглядел, что юноша на земле лежит, да и подумал, что уморили его злые духи до смерти. И сказал он: "Жаль прекрасного человека." Услыхал это малец, выпрямился, да и сказал:" До этого ещё далеко!". Удивился король, обрадовался, да и спросил мальца, как у того дела.
– Довольно хорошо, – ответил юноша, – ночь минула, да и две других тоже пройдут
Когда пришёл он к трактирщику, то у того глаза аж на лоб полезли.
– Вот уж не думал тебя боле живым увидеть, – сказал он, – теперь-то ты постиг, что такое страх?
– Нет, – ответил он, – всё напрасно. Хоть бы кто хоть раз объяснил.
Во вторую ночь поднялся он вновь в заколдованный замок, сел у огня, да и начал вновь свою песню:" Ах, если бы мне испугаться! " Как подошла полночь, услышал он возню и грохот; сперва осторожно, потом всё сильнее и сильнее, затем на мгновение стало тихо, и вот с диким криком из каминной трубы выпало полчеловека да и рухнуло вперёд перед собой. "Эй! – крикнул он, -ещё половина требуется, а то маловато будет!" – тогда вновь начался шум, завыло, занеистовствовало и вторая половина тоже скатилась вниз по трубе. "Погоди, – сказал он, – раздую-ка я огоньку побольше" – как только он это сделал, то, оглянувшись, увидел, что куски соединились, и теперь какой-то лютый мужик сидит на его месте. "Мы так не договаривались, – сказал мальчик, – это моя скамья." Захотел было мужик мальца оттеснить, но малый устоял, с силой мужика отшвырнул и на своё место сел. Тут нападало ещё мужчин, один на другого, держали они девять мёртвых ног, положили они два черепа и стали играть в кегли. Мальцу захотелось тоже поиграть, и он спросил:
– Слушайте, а можно ли мне с вами?
– Да, если у тебя есть деньги
– Денег достаточно, – ответил он, – только ядра ваши не совсем круглые, – взял он черепа, установил их в токарный станок, да и обточил до шарообразного состояния.
– Ну, теперь их катать сподручнее, – сказал он, – ха-ха! Ну, пошла потеха!
Поиграв с ними, он потерял немного денег, но когда он покатил шар в двенадцатый раз, то испарилось все перед его глазами. Тогда он лёг и спокойно заснул. На следующее утро пришёл король осведомиться.
– Как всё прошло на этот раз? – спросил он.
– Поиграл в кегли, – ответил мальчик, – да проиграл несколько геллеров
– Так ты не испугался?
– О чем вы, Ваше Величество? – ответил он, – веселился от души. Знать бы мне, где там бояться!
В третью ночь вновь он сел на свою скамью и совершенно угрюмо произнёс: " Как бы мне испугаться." И как только стемнело, пришли шестеро высоких мужчин и внесли гроб. Тут сказал он: " Ха-ха-ха, это, разумеется, мой братец, что умер несколько дней назад." – и, всплеснув руками, вскричал: "Заходи, братец, заходи!" Они поставили гроб наземь, а мальчик подошёл и поднял крышку: внутри лежал мертвец. Малец нащупал лицо покойника, но оно было холодно, как лёд. "Погоди, – сказал он, – я тебя хочу хоть немного отогреть." Он пошёл к огню, отогрел руки, приложил к лицу мертвеца, но оно оставалось все также холодным. Тогда он вынул мертвеца, сел к огню, положил труп себе на колени, и начал натирать ему руки, чтобы кровь вновь пришла в движение. Когда и это не помогло, пришло ему на ум, что, " когда двое вместе в одной кровати, то так они согревают друг друга", принёс он тогда покойника на кровать, укрыл его и лёг рядом. Через какое-то время труп потеплел и начал шевелиться. Сказал тогда малец:
– Вот видишь, братец, как я тебя не согрел! – а мертвец поднялся и взревел:
– Теперь я хочу тебя задушить!
– Что? – удивился малый, – такая вот мне благодарность? Тогда дальше лежи в гробу! – поднял его, бросил в гроб и закрыл крышку. Тут опять пришли шестеро мужчин и унесли гроб прочь.
– Это меня не испугает, – промолвил он, – здесь ничему я путному не научусь.
Тут вошёл мужчина, что был больше остальных и выглядел ужаснее, хотя был старше и носил белую длинную бороду.
– Негодяй! – крикнул он, – теперь тебе следует быстро выучить, что такое страх, или тебе следует умереть!
– Не так быстро, – ответил юноша, – следует мне умирать. И в этом действии тоже я должен принять участие.
– Я тебя уже хочу уложить, – сказал изверг.
– Тише, тише, ишь руки растопырил! Я-то не слабее тебя, а, глядишь, и посильнее буду.
– Это мы сейчас посмотрим, – сказал старик, – если ты сильнее меня, то, так и быть, я дам тебе уйти; пошли, давай-ка это проверим, – и повёл он мальца тёмными коридорами, привёл в кузницу, взял в руки топор, да и вогнал наковальню в землю с одного удара.
– А я ещё лучше могу, – сказал юноша и подошёл к другой наковальне. Старик встал неподалёку, да так хотел посмотреть, что бороду развесил. А юнец схватил топор, с одного удара расщепил наковальню, да и прищемил колдуну бороду.
– Теперь ты в моих руках, – сказал он, – а значит, тебе конец, – затем взял железный прут и начал охаживать старика до тех пор, пока тот не стал жалобно хныкать и не посулил несметные богатства, если только малый прекратит. Вытащил тогда малец топор, да и отпустил деда. Старик повёл юношу обратно в замок и показал ему в подвале три сундука с золотом.
– Отсюда, – промолвил он, – часть беднякам, часть – королю, а часть – тебе.
Между тем пробила полночь и призрак исчез, а юнец остался стоять в темноте. "Не беда," – произнёс он, потоптался, да и нашёл путь до своей каморки, где у огня и уснул. Наутро пришёл король и спросил:
– Ну что, на этот раз ты научился страху?
– Нет, – ответил юнец, – а где оно, страшное? Ну пришёл ко мне покойный братец, ну, дядька с бородой приходил, который мне показал много золота там, внизу, а вот что такое страх, мне так никто и не поведал.
Тогда сказал король:
– Ты освободил мой замок и тебе следует жениться на моей дочери.
– Это всё, конечно, хорошо, – ответил малец, – но я ещё совсем не знаю, что такое страх.
И вот уже и золото из подземелья вынесли, и свадьбу сыграли, а молодой король, хоть и любил свою супругу, хоть и весел был, но всё же непрестанно повторял:" Ах, если бы мне только испугаться! Ах, если бы мне только испугаться! " В конце концов, молодую супругу это раздосадовало. И камеристка ей сказала: "Сумеем мы помочь, он у нас быстро страху научится." Вышла она к ручью, что тёк через сад, и наловила там полное ведро пескарей. Ночью, как только молодой король заснул, принцесса откинула одеяло да и выплеснула на него ведро холодной воды с пескарями, так, что и на нем, и вокруг него трепыхались маленькие рыбки. Проснулся он и запричитал: "Ох, страшно – то, страшно-то как, дорогая! Вот теперь и узнал я, что такое страх."
2. Доктор Всезнайка
