скачать книгу бесплатно
Щепотка щедрости
Татьяна Гассан-Филиппович
В книге опубликованы стихи различных форм и прозаические миниатюры развивающегося автора, активно публикующего своё творчество на сайте ВКонтакте в тематических сообществах, где она участвует в различных конкурсных программах и флешмобах.
Щепотка щедрости
Татьяна Гассан-Филиппович
Редактор Виктор Алексеевич Серов
Иллюстратор Виктор Алексеевич Серов
Дизайнер обложки Виктор Алексеевич Серов
© Татьяна Гассан-Филиппович, 2021
© Виктор Алексеевич Серов, иллюстрации, 2021
© Виктор Алексеевич Серов, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0055-0012-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Об авторе
Член Ассоциации «ПОЭТЫ УРАЛА», член Регионального Отделения Российского Союза Писателей г. ЕКАТЕРИНБУРГ, член Российского Союза Писателей. Лауреат конкурса года «ЗОЛОТОЕ ПЕРО 2019» (Стихи. пру), победитель конкурса года по версии «ВК Территория творчества» «Писатель года (классическая проза)», «Поэт года. Социальная и ироническая поэзия 2020». Стихи опубликованы в 85 коллективных сборниках. Две авторских книги. Творчество отмечено дипломами и грамотами многих литературных издательств.
Необычная поэзия – страницы интересных поэтических форм
ФОРМА СТИХА – ТАВТОГРАММА: текст, все слова которого начинаются с одной и той же буквы. Чаще встречается в поэзии, но известна и в прозе. Как правило, носит игровой, шуточный, иронический характер.
Человечеству…
«Человеки» чекушкой чудят —
Чертыхаются чертовщиной…
Честолюбием часто чадят.
Человеколюбие чавкает чесночиной.
Червоточина четверостишия
Чиркает, чирикает, чередуется.
Чаша человеконенавистничества
Чёткообразно чинно черпается…
Чванливые члены – «чичиковы»
Чуют чистоган червонцами.
Чужеземцы чудаковатые —
Чопорные чистосортные чухонцы.
Что человеку чувственно?
Чушь чистосердечная,
Что-нибудь чересчур чудовищное —
«Чикатильное», чебуречное…
Человечество! Чти, читай,
«Чудотворь» чудодейственно что-то!
Чествуй чудо, чаруй, чередуй,
Честность черпай, чистоту чмокай!
Символ – Солнце
Самоотверженно светит солнце*, смеётся, сверкает, силится
согреть, скрашивая сомнительное сегодня.
Серость согнулась, скорчилась, сгорбилась, скинула сварливую
сонливость, сгребла страдальческое состояние, сковывающее
силы, скатилось сентиментальностью, состраданием,
«сосредоточась» сотворить симбиоз счастья, святости,
справедливости, самопожертвования, самовыражения…
Символичность светила спонтанно сумела спровоцировать
свободное стремление сориентироваться, собраться, совладать
с собой, справиться с сомнениями, структурировать, схватить
суть сиюминутности, стать самодостаточным…
Сработала самозащита, согнавшая спесь, стяжательство,
сарказм, смятение.
Смягчило строгость, суровость, стряхнуло скандальность,
скептицизм суждений.
Стрессовая стихийность сгладилась, стыдливо спряталась,
спешилась, спеклась.
Сумрак сузился. Солнечное светлое самообладание сладостно
сформировалось, скрупулёзно скрыв скучную субъективность
суждений, суматошность, самобичевание…
Солнце (сфера, свет, сияние, спектр, сплав) – судьбоносный
символ славян.
*символ Солнца был во главе любого пантеона, так как олицетворял неиссякаемый источник энергии и мощи…
Добродетель душою ловить!..
Делать добро – дело достойное.
Драться, дерзить, досаждать – дребедень.
Доброе дело – действо диковинное.
Двурушничество* доминирует долгий день.
Душа дрожит драматично, дивится.
Дерзнёт достучаться, досадует, да.
Додумывает, до дна должна добраться,
Долбит, докапывается, догорает дотла.
Доблесть, доверие, «достопочтение»
Деградируют, душатся день-деньской.
Дефективность дразнит досаднее,
Диссонирует, «дурится» догмой.
Дрейфовать, дожидаться, дробиться,
Демагогию душещипательную давить?
Дело доброе делать, дивиться,
Добродетель душою дружно дарить!..
*Двурушничество – это поведение человека, наружно принадлежащего к одной группе, к одному направлению, но действующего в пользу другой…
Предутренняя пора…
Петух Петя перекрикивая, пел песни пылко: «Пора просыпаться,
пора! Подъём! Прочь пессимизм!»
Плетень позади. Пёстрая патетика пейзажа привлекала.
Прекрасная погода подтверждала «пафосность»
происходящего, превосходно показывая предметность,
прелесть, подлинность протянувшегося пространства.
Порой примитивная панорама полей, пастбищ подчёркивала
параметры, патриотично призывала поприветствовать,
поклониться, пойти пешком прогуляться, подышать,
побуждая преободриться.
Позволяла познакомиться, породниться, прислушаться,
приглядеться, полюбопытствовать, понаблюдать,
перезагрузиться, поразмышлять, поплакать, принюхаться,
помечтать, плодотворно прочувствовав приятность
пробуждения.
Прозрачность плескалась, повсеместно плыла по поверхности,
поощрительно прикасалась, пленяла.
Пронзительно пробно пересвистывались, препирались
перелетая пеночки, предвкушая поистине позитивный
переполох.
Пританцовывая, потешались перепела, проносились поползни,
пестрогрудки.
Порхали причудливые павлиноглазки.
Пестрела пижма, посконник.
Произрастал подсолнечник, прострел, подмаренник,
папоротник.
Приятно пахли пихта, примула, полынь, пустырник.
Простотой поражал подорожник.
Пчёлы поедали питательную пыльцу.
Природа просвещала, проповедовала, предлагая покорённую
протяжённость просторов, пророчила повсеместное
процветание, профессионально подчиняла, предпочтительно
представляя прочность познания…
Проникновенность, правдивость происходящего преобладала,
предусмотрительно подкупала, прельщала, превозносила,
переполняя позитивом…
Предутренний плен пульсировал, постепенно перерождался,
последовательно продвигая придирчивый полдень.
Вера…
Воистину вера врачует —
Вселяет вершины возможного,
Вживляет, взмывает, воркует,
Вбирает, внимает Верховному…
Взбунтуется важность вальяжностью,
Возвысится вовсе верлибрами,
Возможности вверит всевластию, —
Всплывёт, воплотится веригами…
Вскипит вновь величье «виватное», —
Вместит, вкоренится, «водружится»!
Воздвигнется вера венчальная, —
Взыскательно вспыхнет, «возлюбится»!
Типичность…
Телефон трезвонил, тренькал, тарахтел, третировал…
Тихо тявкала толстая такса, таращилась, тёрлась, тыркалась,
товарищески тянула тусоваться, тащиться тротуарами…
Табачная тревога токсично тяготила.
Тело терзалось, трудотерапия тормозилась.
Типичная тупая тоска тикала тахикардией…
Томился томик Тютчева.
Театральность теней творила тернистую тайну.
Тягучесть тумана таяла.
Тончайшие тосты, творожные тарталетки теснили тарелку.
Термос томил тонизирующее тепло.
Температура топила термометр.
Тактичный толчок.
Тонус терпеливо тронул тяжёлое тело, технично «трепыхнул»,
традиционно трансформировал трудолюбие, «тазобедренно»
толкнул требуемую трудоспособность.
Турник, тренажёр, тхэквондо трепали трицепсы.
Телерадиовещание трубило…
Тургеневский «тупняк» тух тщедушно.
Трагичность тоски тонула.
Туловище «тренировочно» торкнулось, такса торжественно
тявкнула, тупо таская тапочки, «треники», тенниску.
«Топтанные» тропинки трепыхались травостоем, торопливо
темпераментно требовали трусцу…
Бла, бла, бла…
Бываю блеклой, бываю больной,
Безутешной, беспутной бываю.
