скачать книгу бесплатно
– Николас меня уверял, что отъезд из Англии был для вас весьма привлекателен. Что изменилось за эти несколько минут?
– Нет, я не изменила свое решение, но…
– Вы готовы платить своему королю налоги, которые он требует с вдов или разведенных женщин?
– Нет.
– Возможно, вас привлекает барон Уильямс? Николас говорил, что этот англичанин желал бы жениться на вас. – Он не дал ей времени для ответа. – Впрочем, это не важно: никто другой вас не получит. Я просто не позволю вам уехать.
– Мне не нужен барон Уильямс.
– Судя по отвращению, с каким вы это произнесли, он тоже высок и очень привлекателен?
– Если вы находите таковыми свиней, то да, милорд. К тому же глуп как пробка. Мне он совершенно не подходит.
– Вам трудно угодить.
– Вы смеетесь надо мной?
– А как еще относиться к вашим сумасбродным ответам? Николас такой же высокий, как я, но вы же его не боитесь.
– Да, но брат никогда меня не обижал.
Истина была высказана. Слова вырвались у нее раньше, чем она успела подумать. Одна бровь у Макбейна приподнялась.
Джоанна потупилась, но он все же заметил краску на ее лице.
– Пожалуйста, попытайтесь понять меня, милорд. После укуса волчонка я просто залечу ранку, но выживу, но если на меня набросится волк, то, полагаю, у меня вообще не останется никаких шансов.
Она так мучительно старалась казаться храброй, что выбилась из сил. Ее ужас был непритворным, и Макбейн предположил, что причина кроется в ее прошлом.
Несколько долгих минут протекли в молчании. Макбейн смотрел на нее, а она – в пол.
– Разве ваш муж…
– Я не хочу говорить на эту тему.
Ответ был получен, и он шагнул к ней. Она не отодвинулась, и это уже хорошо. Он положил руки ей на плечи, она не стала сопротивляться.
Его шепот был низкий и грубоватый, когда он произнес:
– Джоанна?
– Да, милорд?
– Я не кусаюсь.
Глава 4
Бракосочетание состоялось на следующее утро. Макбейн согласился ждать ровно столько, сколько требовалось отцу Маккечни, чтобы приготовиться к церемонии, однако это было единственное, к чему его удалось склонить.
Джоанна хотела вернуться в лагерь и провести ночь в своей палатке неподалеку от брата, священника и верных ей людей, но лэрд не желал и слышать об этом. Ей предоставили один из заново отстроенных на холме крохотных домиков с одним-единственным окном и каменным очагом.
Вплоть до самой церемонии Джоанна не видела ни лэрда, ни собственного брата. За дверью Макбейн поставил охрану, и она боялась спросить у воинов, какова их задача: оберегать ее от чужаков или не дать сбежать.
Спала она плохо: мысли метались от одного страха к другому. А если Макбейн будет для нее вторым Рольфом? Великий Боже, сможет ли она снова вынести подобное? Сама возможность вторично выйти замуж за чудовище заставила ее расплакаться от жалости к себе, но она тут же устыдилась. Неужели, в конце концов, она такая трусишка и Рольф был прав, когда смеялся над ней?
Нет-нет, она сильная, она сумеет урезонить любого, кто встанет у нее на пути, не поддастся страхам и не позволит себе так плохо думать о себе самой. Она знает себе цену, черт побери… Ведь правда же?
Джоанна думала, что после смерти Рольфа к ней вернулась уверенность в себе. В первый раз за последние три года она забыла про страх. Ее дни были исполнены благословенного мира. Даже когда король Джон призвал ее к своему двору, ей было позволено оставаться в комнатах одной и никто ей не докучал. Дверь апартаментов выходила в сад, где она проводила почти все свои дни.
Но это блаженное время миновало, и теперь ее снова принуждают к замужеству. Она была уверена, что разочарует лэрда. И что он сделает тогда? Заставит ее чувствовать себя брошенной и ненужной? Господь свидетель, она не допустит этого. Свои нападки Рольф так умело маскировал, а она в силу юности и едва ли не детской наивности не понимала их, а потом уже, пожалуй, было поздно вникать. То были неприметные издевки над ней, к тому же безжалостные, и день ото дня они становились все изощреннее, пока она не почувствовала себя так, словно он вынимал из нее душу. Она попыталась защищаться, и тогда он начал ее избивать.
Джоанна заставила себя оторваться от воспоминаний и, наконец, заснула, моля Бога о чуде.
Николас пришел к ней в полдень и, бросив взгляд на ее бледное лицо, покачал головой.
– Неужели у тебя так мало веры в проницательность собственного брата? Я же сказал тебе, что Макбейн – честный человек. Ты не должна его бояться.
Она вложила свою руку в его ладонь брата, и они вышли вместе.
– Я верю тебе, – пробормотала Джоанна, но ее голосу недоставало убежденности.
Николаса это не задело: он понимал ее страхи. Воспоминание о ее лице, покрытом синяками, которое он изредка видел, когда Рольф не успевал ее спрятать перед его визитом, сейчас всколыхнуло в нем прежний гнев.
– Пожалуйста, не хмурься, Николас. Я справлюсь. Все будет хорошо.
Барон улыбнулся, не в силах поверить, что сестра пытается его успокоить.
– Да, у тебя все будет хорошо. Тебе достаточно осмотреться, чтобы кое-что понять в характере твоего будущего мужа. Вот где ты ночевала сегодня?
– Ты же сам прекрасно знаешь где.
– В новехоньком домике, ведь так? – Он не дал ей времени для ответа. – Отсюда я могу видеть еще три таких же: дерево еще не потемнело от непогоды.
– И что из этого следует?
– Эгоист не стал бы думать о чьих-то удобствах, не так ли?
– Да, наверное.
– А ты новую башню уже видела?
– Нет.
– Колум – это первый командир местного гарнизона – рассказал мне, что домики предназначены для стариков клана, потому что больше других нуждаются в тепле и в крыше над головой. Себя Макбейн не считает таковым. Подумай об этом. А еще я обнаружил, что в восточном крыле над лестницей в самой башне имеются две спальни. Ни одна из них не пострадала от огня, и все же Макбейн не провел там ни единой ночи. Он спит снаружи вместе с другими воинами. Это говорит тебе что-нибудь о его характере?
Ее улыбка была лучшим ответом на его вопрос. Щеки ее порозовели, и Николас удовлетворенно кивнул.
Они уже почти достигли двора и остановились посмотреть, как толпа мужчин и женщин готовит его к свадебной церемонии. Поскольку часовня выгорела, церемония состоится прямо здесь. Алтарь заменит широкая плоская деревянная доска, установленная на двух пустых бочонках их-под эля. Ее застелили белым льняным покровом. Отец Маккечни поставил на нее прекрасную золотую чашу-потир и блюдо. Две женщины, опустившись на колени, укрепляли вдоль всей алтарной доски букеты.
Джоанна хотела было двинуться вперед, но Николас удержал ее за руку:
– Есть еще кое-что, что тебе необходимо знать.
– Да?
– Видишь мальчика, что сидит на верхней ступеньке?
Она повернулась голову. Малыш лет четырех-пяти сидел на лестнице совсем один, упираясь локтями в колени и поддерживая голову руками, и наблюдал за приготовлениями с самым несчастным видом.
– Да, вижу, – сказала Джоанна. – Он выглядит очень одиноким. Кто это?
– Сын Макбейна.
Она едва удержалась на ногах:
– Что?
– Тише, Джоанна! Я не хочу, чтобы нас слышали. Ходят слухи, правда, что это не его ребенок, но Макбейн открыто признал его своим.
Известие так поразило ее, что лишило дара речи.
– Его зовут Алекс, – добавил Николас, не зная, что еще сказать.
– Почему ты не сказал об этом раньше? – выдавила наконец Джоанна. – Как давно Макбейн был женат?
– Он не был женат.
– Я не понимаю…
– Алекс незаконнорожденный.
– О Господи!
Она не знала, что и думать.
– Мать мальчика умерла при родах, – добавил Николас. – Ты все равно узнала бы все это, сестренка. Эта женщина была лагерной потаскушкой, поэтому по меньшей мере трое могут претендовать на роль его отца.
Сердце Джоанны наполнилось состраданием. Малыш был просто восхитительный: с темными вьющимися волосами. Она не смогла рассмотреть цвет его глаз, но была почти уверена, что они серые, как у отца.
– Но это не важно: Макбейн признал мальчика своим сыном.
Джоанна повернулась к брату:
– Излишне повторять это как попугай.
– И?..
Она улыбнулась:
– Ты о чем?
– Ты признаешь его?
– Ну, как ты можешь об этом даже спрашивать? Конечно, признаю. Разве я могу поступить иначе?
Николас вздохнул. Сестра никогда не поймет путей этого грубого мира.
– Дело в том, что для маклоринцев этот вопрос – яблоко раздора. Прежний лэрд, отец Макбейна, не признал своего сына даже на смертном одре.
– Так он что, тоже незаконнорожденный?
– Да.
– И все же стал лэрдом?
– Тут все очень непросто. Им нужна его сила. В нем течет кровь его отца, и он сумел завоевать авторитет у старейшин клана. Все скоро забыли, что он бастард. Что касается этого мальчика…
Больше он не сказал ни слова, предоставив ей делать выводы. Джоанна покачала головой:
– Так ты полагаешь, что малыш расстроился из-за сегодняшнего венчания?
– Во всяком случае, выглядит он огорченным.
Отец Маккечни привлек их внимание, помахав рукой. Николас взял Джоанну за локоть и двинулся вперед, а она все смотрела на ребенка. Господи, какой он несчастный и потерянный!
– Все готово, – заметил Николас. – А вон и Макбейн.
Лэрд пересек двор и занял свое место перед алтарем, священник встал рядом и жестом подозвал Джоанну.
– Я не могу, пока не…
– Все будет хорошо.
– Ты не понял, – шепнула она с улыбкой. – Я скоро вернусь.
– Джоанна, ради Бога…
Слова Николаса повисли в воздухе. Он взглядом проводил сестру, которая прокладывала себе путь через толпу, и только когда она направилась к лестнице, наконец понял, чего она хотела.
Николас перевел взгляд на Макбейна, но по выражению его лица ничего нельзя было понять.
Священник вытянул шею, наблюдая за Джоанной, а затем повернулся к Макбейну, привлекая его внимание к происходящему.
Приблизившись к лестнице, Джоанна замедлила шаг, чтобы не напугать малыша.
Известие, что у Макбейна есть сын, наполнило ее и радостью, и скорбью. Наконец-то она получила ответ на мучивший ее вопрос. Макбейна не смущало, что она бесплодна, очевидно потому, что у него уже есть наследник, не важно, законный или нет.
