скачать книгу бесплатно
Девушка из его прошлого
Трейси Гарвис-Грейвс
Novel. Тренд на любовь
Для поклонников Джоджо Мойес, Джилл Сантополо и Гейл Ханимен.
Новинка от Трейси Гарвис-Грейвс, автора бестселлеров New York Times.
История любви, которой не страшны годы разлуки.
Десять лет назад Анника и Джордан нежно любили друг друга, но после учебы он перебрался в Нью-Йорк, а она осталась в Чикаго. Судьба – удивительная штука, и спустя годы Анника случайно встречает Джордана в супермаркете.
Он пережил развод и готовится к новой жизни. Анника работает в библиотеке и руководит детским театральным кружком. Ей некомфортно в обществе людей. «Тревожное расстройство», как сказали бы психологи. Лучше остаться дома и читать книги.
Девушка, которую он раньше знал, стала женщиной, которую нельзя потерять дважды. Ведь настоящей любви не страшны годы разлуки, потому что настоящая любовь – вне времени.
«Трейси Гарвис-Грейвс – обязательный к прочтению автор. У нее мудрый, нежный и отрезвляющий голос».
Тейлор Дженкинс Рейд, автор бестселлеров New York Times
«Последние тридцать страниц прибили меня к самому краю стула. Эта книга прекрасна».
Колин Гувер, автор бестселлеров New York Times
«Совершенно оригинальные персонажи, за которых вы не можете не болеть. "Девушка из его прошлого" не похожа ни на одну из книг, которые я читала».
Камилла Пэган, автор бестселлеров Washington Post
«Восхитительный роман, будто созданный для идеальных каникул».
Евгения Смурыгина, The City
Трейси Гарвис-Грейвс
Девушка из его прошлого
Tracey Garvis Graves
The Girl He Used to Know
© 2019 by Tracey Garvis Graves
© Комаринец А., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. Издательство Эксмо», 2021
* * *
Всем, кто когда-либо чувствовал себя чужим в этом мире, посвящается.
И Лорен Патрисии Грейвс, ты – свет моей жизни.
1. Анника
Чикаго
Август 2001 года
Я сталкиваюсь с ним в супермаркете «У Доминика». Как раз открывая холодильник в поисках клубники, которую всегда добавляю в утренний смузи. Я слышу мужской голос справа от меня:
– Анника?
Звучит он неуверенно.
Краем глаза замечаю лицо. Прошло десять лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, и, хотя я с трудом запоминаю лица людей, мне нет нужды спрашивать, кто это. Я знаю. Это он. Мое тело вибрирует, как от низкого рокота далекого поезда, и я рада, что из морозильника веет холодом, ведь воздух вокруг мгновенно раскалился. Я хочу убежать. Забыть о клубнике и найти ближайший выход на улицу. Но слова Тины эхом отдаются у меня в голове, и я повторяю их как мантру: «Не убегай, возьми на себя ответственность, будь собой».
Я делаю судорожный вдох и поворачиваюсь к нему.
– Привет, Джонатан.
– Это ты, – говорит он.
Я улыбаюсь.
– Да.
Мои волосы, которые раньше были до талии и ежеминутно нуждались в расческе, теперь стали блестящими и прямыми и заканчивались на несколько дюймов ниже плеч. Приталенная рубашка и облегающие брюки сильно отличаются от моего университетского гардероба из юбок и платьев на два размера больше положенного. Наверное, это немного сбило его с толку.
К своим тридцати двум Джонатан мало изменился: темные волосы, голубые глаза, широкие плечи пловца. Он не улыбается, но и не хмурит брови. Хотя я значительно поднаторела в умении читать другие невербальные сигналы, я не могу сказать, скрывает ли Джонатан какую-либо обиду или еще какие оскорбленные чувства. Он имеет полное право испытывать и то и другое.
Мы делаем шаг вперед и обнимаемся, потому что даже я знаю, что, учитывая, сколько прошло времени и сколько мы пережили, нам положено обняться. Когда Джонатан обнимает меня, я чувствую себя в безопасности. Это ощущение совсем не изменилось. Запах хлорки, который обычно оседал на его коже после бассейна, сменился чем-то древесным и, к счастью, не слишком тяжелым или приторным.
Я понятия не имею, что он делает в Чикаго. Престижная нью-йоркская финансовая фирма выдернула Джонатана из Иллинойса, не успели еще просохнуть чернила на его дипломе. Переезд планировался для обоих, но осуществлял задуманное Джонатан уже в одиночку.
Когда мы разжимаем руки, я с трудом подбираю слова.
– Я думала, ты живешь в… Ты здесь по делу?
– Перевелся в чикагский офис пять лет назад, – отвечает он.
Меня поражает, что все это время, ходя по улицам города, который теперь называю домом, я даже не подозревала, что могу столкнуться с Джонатаном. Сколько раз мы были в радиусе одной мили друг от друга и не знали этого? Сколько раз мы оказывались в одной толпе на оживленном тротуаре или обедали в одном и том же ресторане?
– Нужно было присматривать за мамой, – продолжает он.
Я как-то встречалась с его матерью, и она мне нравилась почти так же сильно, как и моя собственная. Нетрудно было понять, откуда у Джонатана его доброта.
– Пожалуйста, передай ей привет от меня.
– Она умерла пару лет назад. Деменция. Врачи сказали, что она, вероятно, страдала ею много лет.
– Она назвала меня Кэтрин и не смогла найти ключи, – вспоминаю я, потому что у меня отличная память и теперь все встает на свои места.
Джонатан подтверждает мои слова коротким кивком.
– Работаешь в центре? – спрашивает он.
Я закрываю дверцу холодильника, смущенная тем, что все это время держала ее открытой.
– Да, в библиотеке Гарольда Вашингтона.
Мой ответ вызывает улыбку на его лице.
– Тебе подходит.
Разговор обрывается, повисает неловкая пауза. Раньше Джонатан всегда брал на себя большую часть беседы, но теперь нет. Эта тишина оглушает.
– Здорово было тебя повидать! – наконец выпаливаю я. Мой голос звучит выше, чем обычно. Меня снова бросает в жар, и я жалею, что не оставила дверь холодильника открытой.
– И я тоже рад.
Когда он поворачивается, чтобы уйти, меня пронзает такая тоска, что колени едва не подкашиваются. Я собираю все свое мужество и окликаю:
– Джонатан?
Его брови слегка приподнимаются, когда он оборачивается.
– Да?
– Не хочешь как-нибудь встретиться?
В голове проносятся воспоминания, и я говорю себе, что несправедливо так с ним поступать и что я уже достаточно натворила.
Он колеблется, но потом говорит:
– Конечно, Анника.
Джонатан достает из внутреннего кармана пиджака ручку, забирает из моей руки список покупок и корябает на обороте свой номер телефона.
– Я тебе позвоню, – обещаю я. – Скоро.
Он кивает, его лицо снова ничего не выражает. Джонатан, наверное, думает, что я не решусь. И он вправе так думать.
Но я позвоню. Я извинюсь. Спрошу его, можем ли мы начать все сначала. «С чистого листа», – скажу я.
Вот как сильно я хочу, чтобы воспоминания о девушке из его прошлого заменила женщина, которой я стала.
2. Анника
Чикаго
Август 2001 года
На первом сеансе терапии у Тины моим глазам потребовалось почти пять минут, чтобы привыкнуть к слабо освещенной комнате. Когда я наконец смогла ясно разглядеть пространство вокруг, то поняла, что это было сделано намеренно и что все находящееся в комнате помещено сюда, чтобы успокаивать. У торшера в углу (единственного источника света) был кремовый абажур, и на стену ложились мягкие тени. Коричневая кожа диванов и кресла казалась маслянисто-мягкой на ощупь, а толстый ковер вызывал желание скинуть туфли и утонуть пальцами ног в пушистом ворсе.
– Я столкнулась с Джонатаном, – говорю я Тине, когда прихожу на свою еженедельную встречу.
Говорю это прежде, чем она закрывает дверь. Тина садится в кресло, а я опускаюсь на мягкую кушетку напротив. Исходящие от нее флюиды окутывают меня, умеряя тревогу, которую я всегда испытываю от того, что пришла к специалисту.
– Когда же?
– В прошлый вторник. По дороге домой я зашла в «Доминик», и он был там.
Мы провели много часов, обсуждая Джонатана, и ей, конечно, должно быть любопытно, но мне ни за что не догадаться, о чем думает Тина, только по выражению ее лица.
– Как все прошло?
– Я вспомнила, что ты сказала мне сделать, если когда-нибудь увижу его снова. – Я просияла, садясь прямее, пусть диван и искушал растянуться на нем в полный рост. – У нас был разговор. Короткий, но приятный.
– Было время, когда ты бы этого не сделала, – хвалит меня Тина.
– Было время, когда я бы убежала через заднюю дверь, а после на два дня слегла в постель.
Да, я действительно чувствовала себя измотанной, когда наконец добралась домой с продуктами. А потом, раскладывая их по полкам, меня настигло горе, которое я испытывала из-за смерти матери Джонатана. Я долго плакала от осознания, что у него теперь вообще нет родителей. А еще я не успела сказать ему, что мне жаль, хотя произнесла эти слова у себя в голове. Несмотря на усталость, мне потребовалось немало времени, чтобы заснуть в ту ночь.
– Я думала, он в Нью-Йорке?
– Так и было. Он перевелся сюда, чтобы заботиться о маме, пока она не умерла. Это все, что я знаю.
Появление Джонатана было настолько неожиданным, настолько случайным, что я не смогла сформулировать даже несколько вопросов. Мне с опозданием пришло в голову, что я понятия не имею, женат ли он. Посмотреть на безымянный палец мужчины – ловкий ход, и он всегда приходит мне в голову слишком поздно, а в случае с Джонатаном – через целых два дня после встречи.
– Как ты думаешь, о чем подумал Джонатан, когда увидел тебя в магазине?
Тина знает, как трудно мне понять, о чем думают другие люди, поэтому ее вопрос меня не удивляет. За десять лет, что мы с Джонатаном не виделись, я снова и снова прокручивала в голове последние недели наших отношений и его прощальное сообщение, которое он оставил на моем автоответчике.
Тина помогла мне взглянуть на эти события глазами Джонатана, и от того, что я осознала, мне стало стыдно.
– Он не выглядел обиженным или рассерженным, – говорю я, хотя на самом деле это не было ответом на вопрос.
Тина знает все, что нужно знать об этой ситуации, и она, вероятно, могла бы сама рассказать мне, о чем думал Джонатан. Она просто хочет услышать мое мнение. На наших сеансах мне больше всего нравится, что я сама определяю, хочу я продолжить обсуждение или нет, поэтому Тина не будет настаивать. Во всяком случае, слишком сильно.
– А как он выглядел?
– Нормально, мне кажется. Джонатан улыбнулся, когда я рассказала ему о библиотеке. Он собрался уходить, но я спросила, можем ли мы сходить куда-нибудь, и он дал мне свой номер.
– У тебя немалый прогресс, Анника. Ты должна гордиться собой.
– Он, наверное, думает, что я не позвоню.
– А ты позвонишь?
