скачать книгу бесплатно
Артём теперь совсем ничего не понимал. Кто же такой этот его загадочный клиент в рясе? Может, всё же какой-то священник из числа религиозных сект?..
– Я не буду признавать вину, – заявил Вадим, которого присутствие этого человека с оцарапанным лицом тоже изрядно напрягало. – Я ничего не делал. Наоборот, хотел помочь.
– А труп Вашего приятеля, Кристиана Власьева, нашли, я так понимаю, на том же кладбище? – вновь принялся Хомунин прояснять обстоятельства дела. – За домом Камаловых, так?
– Я не знаю, где его нашли, – озлобился Плетнёв, потирая синяк под глазом. – Мне ничего не показали и не рассказали. Это следователь должна знать, девушка такая, Юлией зовут.
– Ну, я вот смотрю сейчас протокол осмотра места происшествия,– продолжил Артём, листая на планшетнике фотографии дела. – Судя по карте, это кладбище за домом Камаловых. И уже вот из протокола Вашего допроса, как я понял, именно там Вы с убитым решили поискать пропавших детей.
– Ну, да, искали…
– Ага, и его зарубили как раз похожим топором с нешироким лезвием, а тело положили в могильный грот… Так, отпечатки пальцев Ваши обнаружены на теле, м-да.
Хомунин пытался на ходу знакомиться с уликами и делать какие-то умозаключения.
– Вы закончили? – небрежно поинтересовался Ламбрант, на сей раз повернувшись к адвокату всем телом.
Артём тут же почувствовал, как сердце сжалось у него в груди, и начал кашлять. Планшетник едва не выпал из рук. Он отстранился к зарешётчатому окну, схватившись за горло, и принялся успокаивать дыхание. Вадим недоверчиво посмотрел на эту сцену и вновь уставился на человека со шрамами.
– Кто ты такой? – спросил Плетнёв, решительно не понимая, что делает здесь этот незнакомец.
– Скажем так, я сочувствующий, – улыбнулся Павлов, уже не обращая внимания на кашляющего Хомунина, – и провожу одно небольшое исследование…
– Но ведь ты же не из общины, да? – не унимался Вадим, указав на него визиткой адвоката. – Зачем тебе заниматься моим делом?
– Если я скажу, что мне нужны твои показания против церкви адвентистов, ты поверишь? – ухмыльнулся Ламбрант и вытащил из открытого портфеля Артёма чистый лист бумаги.
– Какие ещё показания???
– Об этом поговорим позже. Сейчас тебе надо знать, что ты уже не состоишь в адвентистском движении. А мне такие люди, отлучённые от церкви чистых христиан, крайне необходимы.
– Как это не состою?! Я планирую вернуться в приход, изучать веру!..
– О, об этом придётся забыть, – твёрдым голосом заявил Павлов, рисуя что-то на бумаге. – Во-первых, тебя оттуда уже изгнали на вчерашнем экстренном сходе. Во-вторых, небезопасно будет появляться среди родственников и друзей убитого Власьева. Я уж не говорю про детишек.
– Но я же никого не убивал и не похищал! – возмутился Вадим. – Клянусь своей жизнью!..
– А вот этого делать не стоит. Мы ведь не на исповеди.
Ламбрант протянул ему лист с начерченным кривым крестом в круге и постучал по нему авторучкой.
– Завтра на суде скажешь, что это сатанинский знак, – сопроводил он свой жест. – Что тебе лично неоднократно поступали угрозы от приверженцев Дьявола. Ну, и твоему бывшему пастору тоже.
– Но… – попытался возразить Плетнёв.
– Ты хочешь выйти отсюда или дальше прослыть адвентистом-сатанистом? – парировал Павлов и вновь постучал авторучкой по своему рисунку. – Скажешь, что в Церкви Равноапостольного Дмитрия Каримского дьяволопоклонники сожгли себя на праздник Бельтан два года назад… И что пастору Камалову это известно.
Вадим был удивлён. Конечно, клеветать на Роберта и своих братьев-адвентистов он точно не собирался. Ведь незнакомец со шрамами говорил чудовищные вещи.
– Ну, и напоследок скажешь, что на кладбище видел посторонних, – добавил Ламбрант и повернулся к притихшему Хомунину. – К завтрашнему заседанию понадобится эксперт-криминалист, который даст заключение, что брызг крови на одежде Плетнёва не обнаружено. А без них предъявить нашему подзащитному нечего.
– Какое завтра? – недоумевал Артём, едва сдерживая кашель. – Какое заседание?.. О чём Вы вообще сейчас говорите???
– О том, что завтра областной суд рассмотрит жалобу на незаконное задержание и помещение под стражу, – скороговоркой произнёс Павлов и взглянул на подследственного.– Если не скажешь так, как я велел, будешь гнить на нарах до конца своих дней, понял?
Вадим поёжился от уродливого лица человека в рясе, но торопиться с ответом не стал. В конце концов, он сам ещё не виделся ни с кем из общины. Наверно, к нему сюда просто никого не пускали. Поэтому надо было прояснить ситуацию с адвентистами. Да и с чего вообще этот незнакомец со шрамами решил, будто Плетнёв станет наговаривать на братьев и пастора такие нелепицы?
– Я лгать не буду, – заявил парень, вызвав ухмылку на лице Ламбранта.
– Будешь, – уверенно ответил тот и жестом потребовал от адвоката планшетник, на котором быстро нашёл фото топорика с красным камнем. – Этот предмет у тебя был в руках в тот день, верно?
– И что? – продолжал недоверчиво бубнить Вадим.
– Где ты его взял? – Павлов увеличил изображение на экране, так что стал виден символ на рукоятке.
– Нашёл под комнатой мальчишек в доме пастора Роберта.
– И ты так спокойно смог взять его в руки? – Ламбрант откровенно удивился этому факту, а Хомунин вообще перестал понимать, что здесь происходит.
– Ну, да, а что такого? – буркнул Плетнёв.
– Если выберешься отсюда, может быть, расскажу, – парировал мужчина в рясе, смяв бумагу с нарисованным сатанинским знаком. Он поднялся из-за стола и повернулся к адвокату.– Мы закончили.
– Так я даже не объяснил клиенту его права! – взорвался Хомунин от такой бестактности.
– Я ваш клиент, – напомнил Павлов, мигом заставив парня позабыть про амбиции.– Всё, что нужно, он узнал. Теперь выбор за ним, а Ваша задача – устроить завтра суд.
Вадим почувствовал себя ребёнком, которого наказали в детском саду и теперь как-то нестандартно воспитывают. Артём же молча кивнул, затолкал в портфель бумаги и планшетник, попрощался с подзащитным и направился к выходу. Собственно, деньги ему дали, а ничего нового предложить следствию он не мог. Исходя из того набора материалов, с которыми он успел ознакомиться, Плетнёву светил солидный срок, даже если тот признает вину и покается. Поэтому казалось странным, каким образом мужик в рясе собирается добиваться его освобождения. Если только подкупит судью?..
Задумавшись об этом варианте, Хомунин не заметил, как Ламбрант выхватил у него портфель и извлёк оттуда планшетник.
– Эту вещь необходимо вернуть лично мне, – заявил Павлов, ткнув в фотографию топорика. – Поэтому понадобится иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения.
– В смысле??? – удивился Артём. – А Вам-то с чего вдруг её должны отдавать?
– Потому что я её создатель, – в очередной раз за сегодняшний день огорошил его Ламбрант во дворе СИЗО. – Этот предмет из моей авторской коллекции. Я реализовал его на аукционе в галерее Наватина месяц назад с сохранением права следования.
– Так если продали, то тогда собственник должен подавать иск, – подметил адвокат, у которого в голове от нового дела варилась настоящая каша.
– А собственник мёртв, – улыбнулся Павлов, вернув планшетник хозяину. – Стало быть, по праву следования акс теперь мой.
– Акс? – недоумённо переспросил Артём.
– Так называется этот предмет. Я заключил с галереей договор, по которому коллекция принадлежит покупателю лишь при жизни. А после смерти произведение возвращается автору, то есть мне.
– Не слышал я как-то о таких договорах, – засомневался Хомунин. – Это вообще законно?
– Ну, в авторском праве Вы так же не особо сильны, как и в уголовном, – ухмыльнулся Ламбрант. – Просто составьте исковое заявление и ускорьте процесс его рассмотрения. Мне понадобится этот предмет. Я пришлю Вам на электронную почту исходную информацию.
На том и разошлись. Павлов пешком удалился в противоположную сторону от СИЗО. А Артём вернулся в свою «Пятнашку» с гудящей головой. Дел у него теперь значительно прибавилось. Правда, ему и заплатили немало. Но он думал, что придётся только подписывать протоколы и иногда ходить на какие-то следственные действия, как обычно это происходило с обречёнными клиентами.
Что ж, кто платит, тот и определяет условия. Поэтому первым, чем занялся Хомунин, стало посещение Областного Суда. Как ни странно, наспех составленная жалоба уже лежала в судебной канцелярии. Кто её успел подать, Артём решительно не понимал. А ещё через два часа ожиданий ходатайство об ускорении рассмотрения жалобы одобрил некто судья Блинов, и заседание назначили на завтра после обеда. Настроение от этого поднялось. Так что к районному суду Артём приехал уже в весёлом расположении духа и с ворохом бумаг по иску на авторский «акс».
Пока молодой адвокат, расположившись в вестибюле с ноутбуком, составлял заявление, выяснилось много пикантных подробностей. Договор, о котором говорил Павлов, действительно содержал условие о возврате предмета автору после смерти приобретателя. В качестве такового значилась некто Семеенко Ульяна Владимировна, проживавшая в элитном загородном посёлке. Ламбрант прислал также фотографию свидетельства об её смерти. И хотя формальных оснований для иска было предостаточно, Артём не удержался от любопытства и стал изучать личность Семеенко в Интернете.
Прежде всего, оказалось, что она была весьма крупным меценатом всяких художественных проектов. Женщина спонсировала детские конкурсы, учредила премию для художников и скульпторов, даже входила в Совет по культуре при местном губернаторе и организовывала выставки для молодых талантов. Видимо, деньги у неё крутились немалые, ведь «акс» на прижизненное пользование она купила за весьма солидную сумму. Не удивительно, что Павлов был столь щедр, нанимая Хомунина для своих странных игр с законом.
К тому же Семеенко была персонажем светских скандалов. Её обвиняли в походах «налево» от мужа-писателя, в шашнях с местной футбольной звездой, затем с владельцем кожевенной фабрики и непосредственно перед гибелью – с московским ловеласом Тимуром Алимовым. Из-за последнего, как понял Артём, любвеобильная благотворительница и скончалась в пьяной аварии. А донжуан – выжил.
– Это ты на меня маляву настрочил в облсуд?! – раздался из-за спины звонкий голос, и Хомунин увидел блондинку в чёрном деловом костюме и в очках с красной оправой. – Что тебе этот Плетнёв сдался вдруг? Он рецидивист и психопат, его только за решёткой надо держать…
– Послушайте, Юлия Игоревна, – спокойным голосом завёл адвокат, – Вы же квалифицированный юрист и знаете, что это конституционное право моего подзащитного.
– Какое ещё конституционное право! – взревела следователь, размахивая увесистой папкой. – Он укокошил парня из своей секты и спрятал троих детей, которые тоже потенциальные трупы уже. Его нельзя выпускать никуда! И никто вменяемый его не выпустит! Так что можешь не строчить кляузы в суды, тебе ничего не светит!..
– Ну, завтра и посмотрим, – в прежнем ровном тоне ответил Артём, попутно открыв на планшетнике фотографию «акса». – Вот эту вещь тоже я буду забирать из вашей конторы.
– С фига ли это?! – возмутилась девушка ещё больше. – Это вещдок! Забудь на полгода вообще об этой бредовой затее!..
– Вот сейчас подаю иск. Хозяин этой дорогой штуковины требует вернуть её ему.
– Ну-ну, – ухмыльнулась Юлия Игоревна, – может, ещё меня уволишь и отправишь за решёточку на всякий случай?..
Следователь вдруг истерично расхохоталась и двинулась в сторону выхода. Правда, перед дверью она резко развернулась и состроила строгое лицо.
– Запомни, Хомунин, будешь мне палки в колёса вставлять, я тебя хрум-хрум тогда,– пригрозила девушка и удалилась на улицу.
Артём лишь мотнул головой и хотел отключить планшетник, как его взгляд задержался на «аксе». Ещё минуту назад фотография казалась вполне себе обычной. На ней был изображён серебристый топорик с красным камнем и дугой между лезвиями. А теперь на экране темнело что-то неприятное, словно вытянутая рогатая морда. Полистав другие фотофайлы, Хомунин убедился, что испортилось только изображение «акса». Пришлось перезагрузить планшетный компьютер.
– Какое ещё право следования? – скривив накрашенные вишнёвой помадой губы, вопрошала тучная женщина, которая принимала сегодня заявления в суде.
– Там же всё написано, – оправдался Артём. – Вон и договор приложен.
– А госпошлина где? – вздохнув, потребовала мадам грубым голосом.
– О, минутку, – спохватился адвокат и достал квитанцию из кармашка портфеля. – Вот, пожалуйста.
Вдруг в кабинет вошёл усатый мужчина в сером костюме и передал бабище бумажку с какой-то надписью.
– Звонили из главка, просили не задерживать, – сопроводил он свой жест.
Судебная чинуша резко изменилась в лице, даже как-то растерялась и показала пальцем на Хомунина.
– Так вот же только принёс он бумаги, – недовольно сообщила она.
– Ты не поняла, что ли?! – повысил голос незнакомец, и женщина мигом присмирела.
Усатый же улыбнулся Артёму и ушёл обратно. После этой сцены вопросы у судебной чиновницы закончились. Она даже не стала проверять остальные документы, так что адвокат был свободен буквально к полднику. Столь легко его дела ещё никогда не шли, тем более за такой короткий срок. Кажется, у Павлова имелись связи в верхах, которые он шустро подключил. Вон и жалобу Плетнёва приняли, и иск, и стервозная следователь Юлия уже нервничает из-за всего этого. Если так пойдёт и дальше, работать со странным мужиком в рясе будет одно удовольствие!
Испытав давно забытое чувство азарта, Артём вприпрыжку вернулся в машину и взялся названивать любимой девушке. Та как раз готовилась закончить рабочую смену и идти домой.
– Жди, сейчас заеду, – пообещал Хомунин. – Сегодня угощаю в ресторане, у меня новое бабловое дело!
Вырулив на дорогу и проехав совсем немного, адвокат остановился. Перед сквером Боевой Славы толпился народ с транспарантами и большими деревянными крестами. Намечалась какая-то заварушка. Если бы это был обычный день, Артём не обратил бы на столпотворение никакого внимания. Но за сквером располагался адвентистский храм, к которому и направлялся возмущённый народ. Поэтому парень вышел из «Пятнашки», перебежал дорогу и принялся изучать лозунги митингующих.
– Адвентисты-сатанисты! – повторяла группка женщин, размахивая флагом, на котором темнела козья башка, перечёркнутая распятием.
– Долой сектантов из города! – кричал молодой человек с длинными волосами, стуча основанием креста об землю.
– Детоубийцы!!! – верещала какая-то бабка в чёрном платке и кидала в сторону здания Церкви Христианской Надежды бутылки с водой. Видимо, со святой, подумал Хомунин, наблюдая со стороны за всем этим «народным недовольством».
Массовые возмущения его забавляли, а уж тем более на фоне дела, которое ему так внезапно досталось. Вот только полюбоваться гневом православной общественности ему не дал вибрирующий сотовый телефон.
– Что Вы там делаете? – раздался недовольный голос Павлова, и Артём, обернувшись, увидел загадочного клиента на тротуаре напротив себя.
Адвокат протиснулся сквозь толпу и поравнялся с Ламбрантом.
– Просто стало любопытно, – ответил он на недавний вопрос заказчика. – А что такое?
– Вы вообще как-то за новостями следите? – укоризненно заговорил Павлов, достав свой мобильник и показав ему. – Видели, что нашли власти на окраине города?
– Нет, я был занят выполнением Ваших поручений, – парировал Хомунин, вглядываясь в экран смартфона.
– Нашли старшего сына адвентистского пастора, – ошеломил его Ламбрант, стараясь не обращать внимания на вопли из сквера, – в квартире, которую использовали для проведения сатанинской мессы.
– Надо же, – опешил парень, бегло читая городские новости через мобильный интернет. Такой поворот мог навредить делу, ведь завтра придётся как-то оправдываться в суде.
– Поэтому светиться здесь нельзя, – заключил Павлов, отобрав свой телефон у адвоката. – Если нашли тело, которое убили сегодня, значит, Плетнёв точно не при делах. Подумайте, как обыграть это. Лучше вообще сейчас посетить эту квартиру, узнать, что там да как.
– Но я планировал…
– Вечером дам Вам очередной транш, – прервал клиент его попытку увильнуть от нового задания.
– Конечно, – сдержанно ответил Артём и направился назад к своей машине.
Ресторан, само собой, отменялся. Пришлось позвонить любимой и всё перенести, за что она устроила телефонную истерику. Впрочем, Хомунин давно к такому привык. Да и вину свою он признавал. Вот только перспектива получения нового солидного гонорара его привлекала гораздо больше вечернего секса.
Так что от сквера Боевой Славы адвокат направился прямиком на место обнаружения тела. Отыскать его оказалось задачей не из лёгких. Серия одинаковых трёхэтажных «хрущёвок» тянулась в этой части города практически бесконечно. Пару раз Хомунин заехал не в тот двор, потом чуть не задавил бабульку, которая принялась отчитывать его. Наконец, когда уже сгущались сумерки, он припарковался возле длинного дома, у которого всё ещё дежурил милицейский фургон. Впрочем, всё это было зря, по мнению Артёма. Адвокатов никогда не пускали на место происшествия. А тут уж и подавно – главный злодей в СИЗО, а его жертва вдруг выплывает на отдалённой окраине.
Суровый оперативник перегородил Хомунину путь. Даже отговорка, что ему нужно в соседний подъезд, не произвела на милиционера никакого эффекта. Но следом из открытого нараспашку окна первого этажа выглянула знакомая физиономия в красном свитере. Это был Виктор Делягин, глава оперативников по пригородным районам. Видимо, случай из разряда особо важных, раз начальника заставили лично проводить осмотр.
– Ты чё здесь трёшься? – уточнил он у него.
– Да так, к клиенту заезжал, – быстро нашёлся Артём, сообразив, что никто здесь не знает, что именно он теперь защищает Плетнёва. – А у Вас там настоящий хоррор?
– Не то слово! – выкрикнул Виктор и махнул рукой своему дежурному, чтобы тот пропустил знакомого адвоката.
В подъезде пахло каким-то болотным запахом, словно здесь давно не чистили канализацию. На площадке было всего две двери, и на обеих кто-то чёрной краской нарисовал перевёрнутые кресты и рогатые черепа. Для убедительности отдельные штрихи даже сделали светящимися. Тем не менее выглядело это всё зловеще.
