скачать книгу бесплатно
Джайлс сурово взглянул на нее.
– Бисет, – сказал он тоном магната, разговаривающего с трудягой, – мне кажется, ты забыла о хороших манерах.
Она не съежилась; напротив, стала более жесткой.
– Прошу извинить меня, ваша светлость, но про это я никогда не забываю. Я вам говорила, что выросла в хорошей семье. При других обстоятельствах… я могла бы стать ее членом.
Это многое объясняло – и подобное же, вероятно, было причиной особенностей Мары и признаков ее хорошего воспитания. Джайлс почти с жалостью посмотрел в ее напряженное лицо. Если для трудяги, выросшего в семье магнатов на правах любимой собачки, жизнь была нелегка, то для полукровок, незаконнорожденных, она была куда тяжелее. Им не было места среди магнатов, и ходили слухи, что обычные трудяги ненавидят и презирают всех тех в своей среде, в ком течет кровь магнатов.
– Извини, Бисет, – сказал он мягче, – но твои вопросы становятся слишком личными.
– Я спрашиваю не из любопытства, – сказала она, и ее блеклые глаза блеснули подобно льдинкам, попавшим под лучи солнца, пробившиеся сквозь облака. – Я представляю интересы полиции.
От этого у него внутри отчасти похолодело, но внешне он ничем не выдал своей реакции.
– Понятно, – спокойно сказал он. – Это, конечно, меняет дело. Однако ты сообщаешь нечто странное. С какой стати трудяге-революционеру отправляться на Белбен? Ему следовало бы оставаться на Земле, где он будет полезнее своей организации.
– Нам пока неизвестно, зачем он туда отправился, – сказала она. – Но это факт, что многие колониальные миры зачастую вовсе не торопятся сообщать Всемирной полиции о прибывших туда преступниках. О чем свидетельствует, например, случай с вашим приятелем Полом Окэ – он тоже, судя по всему, перебрался на один из таких миров.
Итак, подумал Джайлс, полиция разделяет со штурмовиками Окэ предположения о местопребывании Пола. Значит, нужно найти его раньше полиции, иначе шансов убить Пола не останется. По закону полиция ограничена лишь теми методами воздействия, которые не вредят преступнику. Их методы убеждения хорошо действуют лишь на ограниченные умы трудяг. Поскольку им ни за что не побороть волю и могучий интеллект такого наследственного магната, как Пол, тот, фактически пребывая под охраной полиции, останется символом для трудяг-революционеров, которые продолжат вербовать себе сторонников от его имени».
– В самом деле? – сказал после паузы Джайлс. – И как же он туда попал?
– Ему помогли люди «Черного четверга». Их человек на шлюпке может быть даже посланным к нему курьером.
– Вот как?
Сказанное внезапно заинтересовало его. Если эта женщина права и он сможет узнать, кто именно курьер «Черного четверга» раньше нее, то курьер может привести его прямо к Полу. Конечно, это означает, что ему придется покровительствовать члену этой банды достаточно долго, чтобы тот смог вступить в контакт, и даже убить Бисет, если придется. Его глубокие внутренние устои вдруг воспротивились этой мысли. Убить равного себе и ценного представителя своего класса, как Пол, само по себе очень плохой поступок. Убить же беззащитного трудягу, одного из тех, кем он и его семья руководит многие поколения, стремясь привести к тому дню, когда миром перестанет править жестокая необходимость – это и вовсе…
Джайлс заставил себя перестать думать об этом. Он сделает всё, что потребуется. От необходимости не сбежишь. Если нужно убить трудягу, чтобы добраться до Пола, он ее убьет… раз уж этого требует долг.
– Ваша светлость, – прозвучал голос Бисет у самого его уха, – вы меня слушаете?
– Что? А, извини, мне нужно следить за экраном. – Джайлс кивнул на экран на своем приборном щитке, на котором инженер продолжал копаться в двигателе шлюпки.
– Конечно, я и забыла. Пожалуй, это вы простите меня, сэр, но дело очень важное. Хотя у меня пока что нет доказательств, кто именно на борту из «Черного четверга», но я совершенно уверена, что это девушка по имени Мара.
– Мара?! – Он произнес это имя несколько громче, чем хотелось бы.
– Да, сэр. Именно поэтому я и говорю с вами сейчас. Мне нужны точные доказательства или ее признание в этом какому-либо третьему лицу; однако лишь на Белбене я смогу задержать ее для предварительного допроса; но вы бы удивились, узнав, как стойко способны держаться некоторые из этих трудяг-революционеров, избегая полноценного признания, пока мы ограничены средствами, допускаемыми законом при предварительном допросе.
– Конечно, – пробормотал Джайлс, в голове у него все смешалось. – Я помогу вам всем, чем смогу.
– Незачем магнату впутываться в это… – сказала Бисет, но он ее почти не слышал. К собственному удивлению, какая-то часть его сознания решительно отвергала мысль о возможной причастности Мары к организации «Черный четверг». Их название восходило к тому дню, когда группа наивных трудяг, пребывающих в плену самообмана, организовала бессмысленную попытку ворваться на сессию Совета магнатов – верховного органа всей Земли. Толпы трудяг несли плакаты и транспаранты с надписями, призывающими Совет ограничить сроки пожизненных рабочих контрактов, необходимых для низших классов для получения образования.
Демонстранты, естественно, были безоружны… все, за исключением одного. Один юноша взял с собой полицейское короткоствольное оружие, украденное им со склада, где он работал кладовщиком. У него хватило глупости достать это оружие, из которого он, вероятно, и стрелять-то не умел, и размахивать им. Естественно, стражи порядка открыли огонь, и вся колонна протестующих обратилась в дымящиеся руины.
Случилось это в четверг, и вот недавно возникшая хитрейшая и скрытнейшая организация выбрала себе название «Черный четверг». Они вовсе не ограничивались плакатами. Ходили слухи, что члены этой организации поголовно вооружены, а те немногие, кого удалось захватить полиции, якобы имели капсулы с ядом и воспользовались им сразу же после ареста, до того, как их смогли допросить.
«Худшая разновидность фанатизма, – подумал Джайлс, – заставляющая мужчин и женщин – пусть даже и трудяг – выбирать смерть, нежели избавление от своего заблуждения и возврат к рациональной и полезной жизни». Как он ни старался, ему не удавалось увидеть в Маре такой иррациональности. Он вспомнил, как она улыбалась, говоря, что сбор ягод – далеко не самая сложная работа на свете. Человек из «Черного четверга», носящий с собой яд, не может так улыбаться. Нет, такое просто немыслимо…
Джайлс прервал свои мысли.
– Извини, – сказал он Бисет, – я тут отвлекся на инженера… Так что ты там говорила?
– Я говорила, ваша светлость, что нет необходимости вам лезть во все это самому, совершая нечто не подобающее магнату. Девушка она молодая, а вы – противоположного пола, да еще из высшего сословия. И не будет ничего удивительного, если магната… – Как ни странно, но ее голос дрогнул. Она резко взяла себя в руки и продолжила: – Ничего удивительного, если магната влечет – временно, конечно, – к трудяге. И конечно же, люди из «Черного четверга» считают себя ничем не хуже магнатов. Уверена, ваша честь, что если вы не отвергнете ее, когда она наконец дойдет до заигрываний с вами, то довольно скоро она почувствует себя свободнее. Как только она скажет что-нибудь компрометирующее, передайте это мне. Обо всем остальном я позабочусь.
– А ты уверена, что она почувствует себя… свободнее, по твоему выражению?
– Абсолютно уверена, – решительно заявила Бисет. – Ни один человек… извините меня, сэр, ни один наследственный магнат не знает их так, как я. Они душу продадут, чтобы пробраться в высший класс.
Джайлс посмотрел на ее плотно сжатые губы. «Возможно, она права, – мрачно сказал он себе, – но почему-то противно слушать, когда она говорит об этом такими словами. Что ж, долг есть долг, и в данном случае вывести «Черный четверг» из игры в интересах как полиции, так и штурмовиков Окэ. Но кто бы мог подумать, что эта прелестная, такая жизнерадостная Мара…»
Внезапно в его голове взорвалась новая мысль. Он пристально посмотрел на Бисет:
– Секунду, мы кое-что забыли. Ты говоришь, что ты из полиции, и мне приходится верить на слово, как в это, так и в то, что ты сейчас рассказала. Но возможно, что ты сама из «Черного четверга», а Мара – из полиции.
– Конечно, сэр. Именно так, – ответила она.
Ее пальцы скользнули к язычку застежки-молнии комбинезона и, помедлив секунду, потянули его вниз не больше чем на пару дюймов. Ворот комбинезона раскрылся и обнажил тонкую, охваченную шнурком шею, в целом остающуюся в тени. В глубине этой тени светилось что-то крошечное, зеленый колеблющийся огонек.
Джайлс с интересом уставился на это. Он слышал о полицейских иденти-спорах, но никогда их не видел. Перед ним, насколько он знал, был миниатюрный пузырек из идеально прозрачного вещества, внутри которого жила особая спора, выращивание которой было одним из самых тщательно охраняемых секретов Совета и полиции. Пузырек крепился к коже на шее Бисет специальным физиологическим клеем, и тончайшая трубочка соединяла его с ближайшим капилляром. Через эту трубочку кровь питала спору, и та светилась – пока оставалась живой – особым уникальным огоньком, непохожим на цвет ее сестер.
Лишенная связи с кровотоком, эта спора погибнет, и пузырь перестанет светиться. Если ее немедленно подсоединить к системе кровообращения другого человека, она все равно погибнет. Она взращена на индивидуальной биохимии Бисет, и биохимия любого другого тела для нее яд.
– Моя идентификационная карточка, – сказала она.
Джайлс опустил взгляд и увидел в ее руке маленькую белую карточку, покрытую слоем того же идеально прозрачного вещества – материала, делавшего подделку почти невозможной. Типичная идентификационная карточка обычного трудяги, но только один угол ее был окрашен в зеленый цвет. Джайлс взял карточку из ее руки и поднял так, что цветной уголок оказался лишь в нескольких сантиметрах от крошечной живой драгоценности на ее шее. Цвета совпали.
– Да, – сказал он, вздохнув чуть глубже обычного. – Благодарю. Теперь я тебе верю.
Он вернул ей карточку. Она взяла ее одной рукой, другой застегивая ворот комбинезона.
– Так я могу рассчитывать на вашу помощь, ваша светлость?
– Да, – неохотно ответил он, – можешь рассчитывать. Погоди… – Она уже начала поворачиваться, но внезапная резкая нота в его голосе заставила ее замереть. – Полиция служит Совету, а Совет представляет наследственных магнатов. Здесь я единственный магнат. Так что ты обязана делать то, что я прикажу – и я запрещаю тебе арестовывать или допрашивать кого-нибудь на шлюпке, не получив предварительно моего согласия. То есть прежде чем сделать что-нибудь подобное, ты должна согласовать действия со мной. Это понятно?
Ее лицо было непроницаемым. Она колебалась только секунду, но как раз в этот момент раздался голос капитана:
– Действуйте! – внезапно выкрикнула она на альбенаретском из приборного щитка. Джайлс встрепенулся. Он позволил себе отвлечься, будучи успокоенным непониманием цели большинства действий инженера. Теперь он внезапно осознал, что воспринимавшееся им краем глаза за непрерывную работу фигуры в скафандре превратилось в бесцельное шарканье по установленному на место кожуху двигателя.
– Магнат! – сказала капитан. – Вы меня слышите? Теперь нужны ваши действия. Воспользуйтесь захватами, чтобы взять инженера. Сейчас осторожно… за тело… осторожно…
Джайлс лихорадочно манипулировал стержнями и шипами. Альбенаретские манипуляторы уподоблялись земным только в том смысле, что многократно усиливали управляющие ими руки из плоти и крови; Джайлс сосредоточился на попытках обхватить инженера как можно аккуратнее за то, что по человеческим понятиям было бы талией.
Он действовал чересчур осторожно. Обхватив тело инженера всеми шестью пальцами, он все-таки упустил его. Скафандр отплыл от захватов и завис над корпусом шлюпки, удерживаемый только фалом. Джайлс попытался схватить его, но инстинктивно использовал два пальца вместо трех – и снова инженер отплыл от захватов.
Голос капитана надрывался в динамике приборного щитка, но Джайлс был слишком поглощен работой, чтобы слушать и переводить сказанное. Он предпринял очередную попытку, аккуратно управляя всеми тремя пальцами на каждой металлической руке, и на этот раз надежно ухватил тело инженера.
Снаружи послышался скрежет, и на экране Джайлса двигатели стали уменьшаться по мере того, как капитан перемещал механизм с манипуляторами обратно к воздушному шлюзу.
– Внимание, магнат! – произнес голос капитана из приборного щитка, и на этот раз Джайлс услышал и понял его. – Сейчас труднейшая часть. Нужно затолкать его в шлюз и следить за тем, чтобы он не выплыл обратно, когда я стану закрывать внешний люк.
Джайлс хмыкнул. Конечно, любой альбенаретец справился бы с этим без особых хлопот. Но для неопытного землянина это все равно что балансировать вертикально стоящей тарелкой, а затем попытаться поставить другую тарелку сверху поперек первой. Ему придется отпустить инженера обеими уолдо, надеясь, что тот не улетит куда-то от шлюза, а затем перехватить его как-то по-другому, чтобы смочь направить его в шлюз. Если он ошибется и не схватит инженера сразу, то его отнесет куда-нибудь в сторону и придется снова ловить. И при этом чужак если еще не умер, то с каждой минутой все ближе к смерти.
Где-то на периферии сознания Джайлс отметил комизм ситуации. Он выбивается из сил, стараясь спасти существо, для которого смерть в космосе – величайшее благо! Однако, как ни странно, воззрения альбенаретцев не имели в данный момент для Джайлса никакого значения. Он же не альбенаретец, а человек. А для людей характерно сражаться со смертью, своей или любого живого существа, находящегося на твоем попечении, пока есть надежда, до самого последнего рубежа.
Джайлс осторожно выпустил тело из хватки металлических пальцев. Затем быстрым поворотом стержней расположил манипуляторы под другим углом к инженеру и придвинул их, чтобы еще раз сомкнуть на нем все шесть пальцев.
Инженер уже начал отплывать от шлюпки, но Джайлс, сосредоточившись и действуя на адреналине, сумел точными движениями ухватить его всеми пальцами металлических рук. С секунду он переводил дух, а потом принялся медленно опускать инженера в воздушный шлюз.
Все прошло довольно гладко, однако заметная часть фала осталась снаружи и плавала в космосе. Он помешает люку закрыться, если не запихать его внутрь.
Джайлс решился на риск. Он прекрасно понимал, что не способен пользоваться двумя этими руками по отдельности, поскольку вообще не практиковался в этом. Но теперь, когда инженер уже был в шлюзе, нужно не позволить ему выплыть обратно наружу. Осторожно придерживая тело одной рукой, Джайлс другой потянулся к фалу.
На мгновение он ощутил отчаяние и раздвоение внимания, как любой человек, пытающийся одной рукой похлопывать себя по голове, при этом другой рукой потирая живот круговыми движениями. Затем его механические пальцы подцепили фал и затянули его в шлюз.
Как только они оказались внутри, внешний люк начал закрываться. Капитан явно наблюдала за происходящим и не собиралась терять ни секунды. Когда внешний люк задвинулся настолько, что стало ясно, что ни фал, ни сам инженер уже не выплывут наружу и не заблокируют его, Джайлс отвел оба уолдо, оторвал ноющие руки от стержней, высвободил их из отверстий, повернулся и привалился к корпусу спасательной шлюпки, тяжело дыша. Его одежда пропиталась потом и липла к телу.
Капитан была права. То, что он сделал, было недоступно для трудяги. Эта работа требовала не только здорового организма, но и стальных нервов и тренированной психики, чтобы хорошо координировать все движения своего тела… Внезапно Джайлс осознал, что он не один. Похоже, все трудяги, кто здесь был, с Марой и Бисет в первом ряду, сгрудились у начала прохода, образованного установленной вдоль шлюпки перегородкой, и молча наблюдали за ним.
Он открыл было рот, чтобы приказать им вернуться на свои места, но шипящий бейсик капитана опередил его:
– Назад! Прочь! Магнат, прикажите своим людям убраться с нашего пути и помогите мне, когда я открою люк.
– Вы слышали приказ! – выдохнул Джайлс. – Уходите. Сядьте на койки. Не мешайтесь на проходе. Через минуту мы пойдем с инженером, и я хочу, чтобы путь был свободен!
Они растаяли у него на глазах. Он повернулся, чтобы присоединиться к капитану, но та жестом остановила его.
– Стойте! – сказала она на своем языке. – Не касайтесь его, это опасно!
Джайлс понял, что она права, когда внутренний люк шлюза медленно открылся, и он увидел инженера. Скафандр его был покрыт инеем, как и все внутри шлюза, когда они открывали его перед этим. Капитан шагнула в шлюз и потянулась к инженеру руками, снова обернутыми в пластик. Неловко, но быстро она отсоединила фал и вытащила неподвижное тело через люк в спасательную шлюпку.
– Идите впереди меня, – сказала она Джайлсу. – Убедитесь, что в задней части корабля никого нет. Когда мы дойдем туда, его скафандр достаточно прогреется, чтобы к нему можно было прикасаться.
– Понятно, – сказал Джайлс. Он поспешно прошел впереди двух чужаков в заднюю часть спасательной шлюпки, и капитан, следуя за ним, положила тело инженера на койку, принадлежавшую ранее Ди, и зафиксировала на ней свисающими с пояса скафандра ремешками для инструментов.
– Теперь можно…
Она сняла с рук пластик, осторожно зажала в трехпалых руках шлем и стала поворачивать его, пока тот не отщелкнулся. Послышалось шипение всасываемого воздуха, и затем шлем, все еще покрытый инеем, выпал из рук капитана. Они с Джайлсом уставились на лицо инженера.
Джайлс мало что понял в увиденном. Глаза инженера были закрыты, и темная кожа приобрела пепельный оттенок, словно ее слегка припудрили. Человек не знал, по каким признакам определить, дышит инженер или нет.
– Как он? – спросил Джайлс.
– Нормально. Какая-то жизнь еще осталась, – почти рассеянно ответила капитан. Ее руки сновали по скафандру, раскрывая замки и расстегивая застежки. – Магнат, на койке позади вас лежат различные инструменты, среди них есть кусачки. Снимите с их помощью обвязки с рук и ног инженера. Не пытайтесь раскрывать зажимы, просто обрезайте. Это понятно?
– Понятно.
Джайлс обернулся и увидел кусачки, о которых говорила капитан.
Разрезая шнурки, он убедился своими глазами, что древний скафандр и впрямь не выдержал. В той части, где туловище, дырок не оказалось, но на руках и ногах, обвязанных шнурами, на каждой была по меньшей мере одна протечка. Обвязки в каждом случае сделали свое дело, однако в тех сегментах, где воздуха не было, тело оказалось вздуто и выглядело отвратительно. Разрезая стяжки, Джайлс невольно коснулся нескольких таких мест, и они легко проминались под его пальцами, как вздувшиеся волдыри.
К тому времени, как Джайлс разрезал все обвязки, капитан успела снять скафандр с верхней части туловища инженера. Через несколько секунд скафандр был снят полностью, и на инженере остались только пояс и пара перехватывающих тело ремней, составляющие обычную корабельную одежду альбенаретцев.
Глаза инженера оставались закрытыми. Он не проявлял ни малейших признаков понимания, что его вернули на спасательную шлюпку и о нем заботятся. Он не шевелился, только пару раз издал какой-то глубоко гортанный шипящий звук.
– Что с ним? Он жив? – спросил Джайлс.
– Он умирает, – ответила капитан. Затем резко повернулась к Джайлсу. – Теперь уходите. Держите своих людей подальше от кормы. Я не хочу, чтобы они здесь были. Не хочу, чтобы они заглядывали сюда. Это понятно? Последние минуты жизни альбенаретца – не зрелище для чужаков.
– Я ухожу и сюда, конечно же, никого не пущу. – Он повернулся и вышел из огражденной части шлюпки туда, где его ждали трудяги. Позади внезапно раздался металлический скрежет. Оглянувшись, он увидел, что проход к корме дополнительно перекрыт поставленной вертикально койкой Фрэнко, для чего ее опоры были варварски погнуты.
Однако койка не полностью закрывала проход. Со стороны корпуса шлюпки осталась достаточно большая щель, чтобы мог пролезть человек, если бы захотел. Но она не позволяла видеть чужаков, стоя в средней части шлюпки, и служила напоминанием о требовании капитана.
– Надеюсь, вы все понимаете, что это значит? – сказал Джайлс трудягам. При этом с удивлением обнаружил, что его язык заплетается от усталости. Он указал на койку, перегораживающую проход. – Капитан запретила всем заходить туда и даже заглядывать. Я добавляю к этому мой запрет делать это. Никто из вас не должен приближаться туда, а тем более украдкой…
Он вдруг замолчал. Впервые с того момента, как они вступили на борт шлюпки, бело-голубые светильники над головой, никогда не выключавшиеся, поскольку они требовались для поддержания лозы жизнеобеспечения, потускнели. Теперь они давали лишь слабый красноватый свет, и резкое уменьшение их яркости сделало всех людей почти слепыми на то время, пока глаза адаптировались.
– Повторяю, – продолжал Джайлс. – Держитесь подальше от кормы. Там нет ничего, что вам может понадобиться. – Он многозначительно кивнул на примитивный санузел в средней части корабля, огороженный панелями. – До дальнейших распоряжений все оставайтесь здесь и не шумите. Если кто нарушит приказ, вполне возможно, что ему придется иметь дело не только со мной, но и с капитаном, который, вероятно, примет свои меры – и не могу обещать, что в этом случае я смогу кому-то из вас помочь.
Джайлс повернулся, прошел, слепо выставив впереди руки, в огражденную часть и нашел там на ощупь свою койку. Взявшись руками за ее край, он сел на нее и откинулся назад. Сон моментально объял его.
Еще не успев проснуться, он уже вскочил на ноги и побежал. В воздухе стоял пронзительный человеческий крик. Освещение в шлюпке снова стало ослепительно-голубым. Неуверенно держась на ногах, он несся на крик – через выход из огражденного пространства и мимо группы трудяг, начинающих скапливаться возле перегороженного койкой прохода на корму. Проскочив мимо койки, отбросив ее в сторону, Джайлс ворвался в кормовую часть. Как только он это сделал, вопль прекратился, будто кричащему зажали рот.
Он оказался лицом к лицу с капитаном, державшей на длинных темных руках бесчувственную Ди, как сломанную куклу. Глаза девушки были закрыты, она безвольно обмякла. Инженера нигде не было видно, но капитан, пол вокруг и единственная оставшаяся здесь койка явно заляпаны темной кровью чужаков.
– Заберите ее, – сказала капитан, шагнув вперед и передавая ему бесчувственное тело девушки. – Она пришла сюда, несмотря на запрет, но я не причинила ей вреда.
Джайлс подхватил на руки Ди и остался стоять, глядя на капитана.
– А где инженер? – хрипло спросил он по-альбенаретски.
– Он с положенными почестями прошел в Последние Врата, – ответила капитан и вдруг перешла на бейсик: – Прошла та его часть, что составляла его личность. А оболочка, – она повернулась и кивнула в сторону конвертора, – могла быть использована и была использована.
Из-за перегородки донесся стон ужаса слышавших это трудяг. Джайлс посмотрел на конвертор. Его крышка была немного приоткрыта, и она достаточно велика, чтобы просунуть туда все тело инженера целиком. Необходимости расчленять труп не было. Он оглядел сваленные кучей инструменты и не заметил ни на одном из них следов крови.
– Чья это кровь? – спросил он по-альбенаретски.
– Человек! – сказала капитан. – Я устала от ваших вопросов и вопросов других людей.
Она резко устремилась в носовую часть корабля, едва не сбив его с ног. Трудяги расступились перед высокой фигурой, а потом все вошли в кормовую часть, разглядывая кровь, Ди и конвертор.
Джайлс осмотрел тело Ди сверху донизу. С обеих сторон шеи, ближе к затылку, начали проступать синяки: два с одной стороны и один с другой, явно оставленные очень сильной трехпалой рукой.
– Что случилось? – Это спросила Мара, стоявшая лицом к нему, поддерживая рукой голову остающейся без сознания Ди. – Фрэнко сказал, что ей снились кошмары. Должно быть, очнувшись от одного из них, она забыла, где находится, и отправилась искать свою койку. Но из-за чего же она кричала? Что она увидела?
– Бог его знает! – мрачно ответил Джайлс. И посмотрел на закрытые глаза на неподвижном лице Ди. – И если эти крики имели какую-то причину, вряд ли она захочет вспомнить, что это было, когда очнется. Возможно, мы никогда этого не узнаем.
