скачать книгу бесплатно
– Скажи пожалуйста, как мне с ней подружиться? Она такая хорошая.
– Не спеши милый, всему свое время. Но мне кажется, вы быстро узнаете друг друга, и будете рады такому неожиданному знакомству.
– Спасибо мам, как хорошо, что ты у меня есть!
– Да что ты, все нормально. Так ведь и должно быть, когда родители понимают своих детей.
– А теперь ложись спать! Завтра рано вставать и ехать в лагерь.
– Я не хочу…
– Понимаю, но надо. Все оплачено, ложись скорее.
Знаете, наверняка ощущали подобное, когда руки падают, и не хочется ничего не делать. Со взрослыми так постоянно, а со мной впервые. Я привык к тому, чтобы делал все через силу и "не могу", когда не хочется, но надо.
Смирился с тем, что многое мне непонятно, но очень хочется познать и понять: что же у человека в голове, как подобрать к нему правильные ключи? Раньше даже не задумывался об этом, но сейчас это стало основной моей задачей: выяснить, как дальше жить. Тогда ещё не пытался понять, от чего появляются чувства и ощущение легкости. Такое трудно описать, а оно как прекрасная бабочка, ты взлетаешь и очень долго паришь…
Вот что в ней было такого, что после первой встречи я захотел быть с ней немного ближе? Обычная веселая девчонка, а я просто неприметный мальчишка. Наверное, так и бывает: мимолетный взгляд, улыбка и на душе хорошо.
Я только дошёл до кровати и рухнул на каменную перину. Спать совсем не хотелось, лишь только посмотреть на неё вновь и понять: да, это вовсе не сон.
А может так и начинается история любви, с ничего? И заканчивается счастливым концом.
Долго ещё ворочался, не мог уснуть.
Утром мама бегала в панике. Мы опоздали на автобус. Я улыбнулся и вытянул ноги вперёд. Ещё целый год у нас, чтобы друг друга лучше узнать.
4
Эмри продолжала бегать в дикой панике, её ничего не могло остановить, и, казалось, стоит добавить щепотку ярости – от комнаты остался бы только один пух.
– Это ты виноват!
– Почему я?
– Ну откуда мне знать. Хотя нет! Ведь ты сбил меня с толку своей малолеткой, поэтому перепутала время на час; я даже записала что я девять ноль-ноль!
– Правда?
– Специально схожу, посмотрю!
Мне было очень обидно; как я мог чем-то помешать этому, ведь сам этого сильно хотел. Она продолжала шуршать в комнате, желая найти подтверждение своих слов.
Угрюмое лицо, серое настроение и кислая физиономия без улыбки с потухшими зрачками – я сейчас выглядел именно так.
– Нашла!
– Что же там написано…
– Там! Моим хорошим и разборчивым почерком! Десять ноль-ноль… Ты все равно виноват!
– Ну, мам…
– Нет! Ты и все тут! Наказание – сегодня ты никуда не идёшь! Будешь сидеть дома, и думать над своим поведением!
– Я…
Мой указательный палец вытянулся к верху и мгновенно согнулся. "Я не виноват!" – гремел тихий голос внутри; но разве можно что-то сказать ей, даже если поступила несправедливо? Нет. Увы. Когда её голос произнес время, невольно улыбнулся и понял, что никак не повлиял на него, но потом резко опустил голову и загрустил. Может ли такое считаться справедливым, если хочется пойти на улицу, в разгар середины августа, а тебя не пускают.
Мысли мелкими метеорами бились в голове о стенки; чем бы себя занять? Можно порисовать, послушать любимую музыку; вдруг поможет успокоиться. Это казалось более реальным, чем молча смотреть в стенку и думать о Джесси. Этот день уже начинался необычно, и я его вообще не мог его полюбить, даже не пытался.
Пока старался всеми силами найти выход из случившейся ситуации, меня уже позвали завтракать. С кухни доносились запахи жареных яиц, копченой колбасы и тянулась тонкая струя черного кофе.
– Сколько тебя уже можно ждать?!
– Уже бегу!
– Давай быстрей!
Пришлось поторопиться, как можно быстрее преодолеть столь длинное расстояние и оказаться за столом. Лязг вилок, казалось, доносился до прохожих на улице с моего третьего этажа.
– Опять твоего отца нет! Он уже надоел!
– Что-то опять случилось?
– Да! Начнем с того, что он просто не пришел и не сел с нами за стол!
– Так он же в ночную смену.
– Да, но она уже должна была закончиться. Как только придет, я покажу ему! Надолго запомнит!
– А может не стоит?
– Еще как надо, а то он совсем разошелся!
– Мам, давай простим его?
– Нет, это слишком грубо по отношению ко мне!
– И ко мне…
– Да! И к тебе…
Эта дискуссия перестала быть похожей на обсуждение обычного – ясно было видно ее недовольство.
– Так, чтобы помыл посуду! А я в магазин. Только попробуй удрать! Можешь оставаться жить на улице с тем псом. Все понял?!
– Да…
– Вперед! А я пошла. И, не забудь горячей водой, с жидким мылом!
Мне оставалось только смиренно опустить голову, повиноваться.
Поднялся и пошел включать газ в колонке. Противный огонь не хотел разжигаться, но довольно быстро сдался.
Бесполезное движение губкой вверх и вниз, стирающее остатки еды. Дверь захлопнулась; я резко развернулся, добежал до открытого окна. Она уже поворачивала за угол, решил скорее одеться. С трудом натянул шорты, набросил футболку: Джесси гуляла внизу под окнами с остальными. В общем-то, не так и высоко, надо попробовать. Раз! Два! Три! И… Не получилось. Оставалось немного, чтобы преодолеть оконную раму. И нет, не смог.
С грустным лицом переоделся обратно, продолжал мыть посуду. Медленно втирая пену в тарелку, я буквально улетел: тогда, еще в таком маленьком возрасте, кто бы мог понять, в чем смысл собственного существования. Для чего они поют на сцене, танцуют в квадратном ящике, зачем копируют известных людей или поливают осуждением. Они совсем бесчеловечны…
Звонок в дверь.
Он вырвал меня из раздумий, кто бы это мог быть?
– Есть дома кто?
Джесси! Неужели! Откуда она знает, где я живу?!
– Да! Бегу!
Был совершенно прав, это была моя хорошая подруга. Такая хорошенькая и очень милая. Захотелось поцеловать в теплую щечку.
– Что-то случилось? Почему ты такой красный?
– Все хорошо. Прости, что не вышел, мне надо было помочь маме. Ей одной тяжело, папа на работе: дел очень много.
– Не надо извиняться, я все понимаю. До встречи!
Голос еще долго звучал в голове, что мне было тяжело оценивать свое состояние. Я облокотился к стенке возле открытой двери, сердце шумно билось. Стало страшно.
Значит, вот так ощущается это чувство, о котором все так часто говорят! Мне не верилось, что увидел ее своими глазами, уловил аромат приятного аромата «Перфе» с нежной шеи. Я бы мог уйти и ключи даже висят на месте, но моя душа подсказывает – сегодня надо побыть с мамой. Никогда меня не обманывал этот голос, но именно сейчас…
– Ты помыл посуду?!
Ой, мама!
– Да!
И мои ноги быстро побежали, неся меня на кухню. Пока она поднималась, я успел вытереть насухо тарелки, разложить все по местам, выкинуть мусор из раковины. Присел в ожидании одобрения и похвалы.
– Почему не вытер со стола?! Очень много воды в раковине, на полке, столе. Это никуда не…
Раздался звонок, я насторожился.
– Алло!
– Вы Эмри? Жена Роуда?
– Именно! А что Вы хотели?!
– Ваш муж…
– Где этот человек? Он с Вами?! Передайте ему от меня лесные слова и то, что дома его ждет…
Я с большим интересом смотрел за её лицом, словами. Сначала оно выражало спокойствие, потом возбужденность, агрессию, а затем… Она просто замолчала.
Никогда не видел, чтобы моя мама плакала. Для меня это что-то новое. К моему сожалению, у нее получилось меня удивить.
– Мама! А где папа?
– Там, где ему хорошо…
– Он опять отдыхает со своими друзьями, а придет поздно вечером?
– Нет.
Ее молчание очень сильно напрягало, разрушая тишину.
– Он придет?
– Нет. Больше его здесь не будет.
Она зарыдала, а я только под конец смог понять; он умер…
Моя любимая мама очень тяжело дышала.
– Роуд прости нас! Томми, прости меня!
– За что, мамочка?!
– Прости-и-и…
Она упала на пол. С большим трудом и огромными усилиями я донес ее до кровати, уложил на мягкий матрац, подложил подушку и укрыл теплым одеялом. Вскоре она уснула.
5
Мне было ее очень жалко. Ни ела, ни пила, постоянно смотрела в окно и ждала звука шлепающих по лужам ботинок, шмыганье сопливым носом на полквартала, вперемешку с насвистыванием. Как можно было бы ей помочь, я даже не знал. Настолько грустной, что порой казалось одиночеством, раньше ее такой не видел. Это ведь не так! А может все-таки одна? Сомневаюсь, так как я рядом с ней постоянно. Все вдвоем и делим пополам. Но сейчас это казалось бессмысленным предположением: если человек теряет своего родного, то этому ничем не помочь.
– Как же его долго нет, а я ведь сильно переживаю… Где мой любимый Роуд? Ах да, его же больше нет…
Было очень тяжело и больно, но особенно понимать глубину своих переживаний, стараться отодвинуть в сторону и жить настоящим. Как я ее понимаю. Да, маленький, может не такой полезный, но в то же время хотел чем угодно поддержать. Подошёл, обнял…
Она не шевельнулась, кожа на лице так и осталось сухой – плакать не получалось. Тогда вообще не знал, что такое пустота.
Голые стены, одинокое существо в углу, тарелка с холодным супом и каменный хлеб. Ты голоден, но не хочешь есть. Поспать? Но ведь ещё не ночь. Улыбнуться? Но нечему? Так больно смотреть, как потухает человек, как в нем умирает надежда. Сколько ещё можно?! Может, хватит!? Мне пятнадцать, так мало, и вчера, потерял самую близкую вторую половинку меня. Несправедливо! Нас учат ситуации, моменты, готовят к чему-то важному, но зачем так?! Это очень плохо, когда терпишь такое пренебрежение по отношению к себе. Где же ты, бог всемогущий? Почему моя любимая мама молчит, теряет себя, пока папа забирает часть себе; ты не можешь даже показаться. Она верит в тебя, но появись хотя бы здесь. Прошу!
В это мгновение, пока мои крики достигли предела, хлопнула дверь, появился черный доберман…
Всё равно, не верю! Эти слова как будто взлетели под потолок шумным вихрем, разнося по стенам эхо.
