скачать книгу бесплатно
– Я не против Белов, только возьми с собой побольше людей и выясни точно всю обстановку. Всё, идите.
– Есть – все трое кивнули и вышли.
Возле крайнего домика стояли двое солдат, один с автоматом ППШ, а второй с немецким. Они сами подошли к нам, отдали честь гвардии капитану Белову и нам. Один из них спросил:
– Товарищ гвардии капитан, мы с вами идём?
– Представьтесь по уставу – с улыбкой попросил Белов.
– Виноват. Гвардии ефрейтор Селиванов – ответил один.
– Гвардии рядовой Сабиров. Можно просто Рустам – ответил второй.
– А меня Климентием кличут – улыбаясь, отозвался гвардии ефрейтор.
– Понятно товарищи бойцы. Я гвардии капитан Белов. А это мои бойцы, гвардии старшина Елисеев и гвардии старшина Старков, тоже пойдут в очередную разведку. Выходим через полчаса. Ознакомьте, пожалуйста, с обстановкой, куда вас посылали вчера.
– Ясно. Значит так, наш гвардии лейтенант Сабиров, просто послал нас пятерых разведать местность, которая нам была не известна, и ждать ли от фрицов «подарков» или нет – начал Селиванов.
– Наша часть рядом с вашей, а гвардии лейтенант Сабиров однофамилец? – поинтересовался Белов, глядя на рядового.
– Нет. Двоюродный брат. У нас отцы братья, а дед один – ответил Сабиров.
– Ну это понятно, что-дед-то один. А как попали в один взвод-то? – продолжил Белов.
– Меня после госпиталя отправили в эту часть, вернее нас с гвардии рядовым Самариным, и сказали, что командиром тоже будет Сабиров. Я уж думал мой старший родной брат Булат, который на полгода раньше меня ушел на войну. Но он ведь в артиллерии воюет. А вот Хакима не ожидал встретить, думал может однофамилец какой – ответил Рустам – а Хаким ушел прямо с института с двумя своими сокурсниками и друзьями. У всех погибли в первый год войны отцы. (Но дядя Хай-Халик, оказался жив, он был в плену, в концлагере и его после освободили, а в семью раннее пришло извещение о том, что пропал без вести. Он был с 1896 г.р.). В то время дома остались три сестры Хакима. Одна старшая и двое младших.
– Всё ясно – задумчиво ответил гвардии капитан Белов – главное теперь вы вместе и будете друг у друга на глазах.
– И так, теперь насчет разведки, что там было? – продолжил Белов.
– Так вот, мы пошли, гвардии сержант Коломеец, я, гвардии рядовой Сабиров, гвардии рядовой Самарин и гвардии рядовой Якунин. Подошли к Дашковке, ничего подозрительного не заметили. Хотели возвращаться уже. Но одна бабуля там подозвала нас и сказала, что здесь недавно немцы на мотоциклах ездили и две машины с будками. Несколько раз туда-сюда проезжали. Остановились у крайней избы и четверо вылезли, двое поймали поросенка, несколько курей и поехали дальше.
– И в какую сторону, мать? – спросил Коломеец – может они уже убежали со своими давно.
– Да в том, то и дело что несколько часов до вас, наверное, три часа прошло или чуть больше – ответила женщина.
– Странно, вроде никакие части противника мимо нас не проезжали – уже задумчиво сказал Коломеец.
– Напрямую им дороги нет, там река глубока будет для техники, с левой стороны озеро и водоёмы – продолжила в такт женщина – там и конь-то не пройдёт, а мотоцикл или машины тем более.
– Выходит дорога через нас, т.е наши посты, там две дороги, но они нами просматриваются и наши бы заметили – добавил Селиванов.
– То-то и оно, вот загадка нам досталась – произнёс Самарин.
– Слушай, мать, а отсюда куда они могли бы уехать, чтобы спрятаться – включился в разговор Якунин.
– Здесь только справа от дороги есть тропа в небольшой лес и горы. На горы они конечно не заберутся, но там есть большие расщелины, раньше в Гражданскую, там партизаны прятались, а потом и недобитые банды белобандитов. Но их сразу всех поймали за неделю – ответила женщина.
– А в будках, наверное, автоматчики сидели и офицеры – проговорил про себя Коломеец, кусая стебелёк зелёной молодой травы – а сколько-мотоциклов-то было и вообще сколько человек ты мать заметила?
– Два мотоцикла в каждом по три человека и две машины, в машинах сидело по водителю и одному офицеру кажется, они были в фуражках и очень злились на что-то – ответила женщина – а вот из будок выходило только по одному человеку, и оба бегали за поросенком, а остальные смеялись над ними. А вот на будках что-то у них стояло….
– Что стояло – быстро переспросил Самарин – может ящики или оружие?
– Да нет – вспоминающе ответила женщина – там как будто провода торчали, и накрыты были сеткой как маскхалат военный… Кажется так говорят….
– Вот это да! … – и Коломеец присвистнул даже – видать радиостанция немецкая. Интересно бы посмотреть на этот весь балаган фрицев.
– Нее, их больше – отозвался молчавший Сабиров – надо Хакиму сказать, ну гвардии лейтенанту Сабирову. Потом с подкреплением придём и возьмём фашистское добро и обратно на машине поедем.
– Конечно, лучше с подкреплением придти – согласился Самарин.
– Согласен – поддержал и Селиванов.
– Спасибо тебе мать за информацию – сказал Коломеец и сказал своим: – пошли пехота.
Пошли, но не по дороге, а по краю леса, где открывался обзор на дорогу и было видно, что происходит с краю леса. Так прошли около четырёх километров и вдруг Коломеец дал знак быть тише, и все подошли к нему. Через несколько секунд где-то недалеко в небо вспорхнула испуганная птица.
– Кто-то там есть, наверное, немцы – понял Самарин.
– Надо бы проверить… – ожидающий поддержки произнёс Коломеец.
– Да ты что, сержант, их там может раз в пять больше нас, идти прямо на смерть просто так? – вопросительно ответил Самарин.
– Лучше за подмогой сходить, и вернуться с подкреплением – сказал Селиванов.
– Якунин и Сабиров тоже так думаете? – обидчиво спросил Коломеец.
Те кивнули в знак согласия.
– Значит так, слушай мою команду. Селиванов и Сабиров пока оставайтесь здесь, а мы втроём сходим и посмотрим, что там. А то, что докладывать будем лейтенанту, что видели женщину и она нам рассказала вот это? … Лучше самим всё видеть и как надо доложить. А если услышите стрельбу, то сразу бегите до наших позиций и приходите с подкреплением – закончил сержант Коломеец.
Все трое ушли в лес. И через полчаса, наверное, послышалась стрельба и два взрыва, потом опять небольшая перестрелка и всё стихло.
Наконец всё смолкло. Ни криков, ни гула, ничего не было слышно.
Гвардии ефрейтор Селиванов и гвардии рядовой Сабиров сменили место ожидания, отойдя, примерно на двести метров и через полчаса пошли, к своим позициям. Уже стемнело. Придя, рассказали о случившимся. Лейтенант Сабиров выслушав их, повел сразу к гвардии полковнику Гусеву. А тот вызвал гвардии капитана Белова и попросил найти двух бывалых боевых разведчиков и поручить им задание по поиску вражеской техники. Набрать ещё около взвода солдат для разведки. И по мере возможности взять языка, желательно офицера.
Наш командир решил идти с нами, возглавив разведывательную группу, видно ему тоже стало интересно. С нами пошли ещё 12 человек, все из нашей роты. Среди них оказался гвардии младший сержант Марис Янсонс, который знал польский и немецкий языки. Мы с ним как-то ходили на задание и взяли двух языков, штабного офицера и фельдфебеля противника, и взорвали железнодорожный мост, по которому шел эшелон с техникой и живой силой. За это нас обоих наградили медалями «За Отвагу» и орденами «Красной Звезды». И вот мы снова в деле, так скажем.
– Давайте немного про Мариса расскажу. Мы с ним познакомились ещё задолго, до того задания. Вообще интеллигентный и хороший мужик, на пару лет меня младше, а знает в два раза больше чем я. Так вот, что характерно, во время Гражданской войны, его семья разделилась на два фронта как бы. Ну это отцовская сторона за красных, а по матери за белополяков, ещё в то время, ну и за белых позже. Отец с другом ушли в лес, а потом в латышские стрелки, а два его шурина сначала с белополяками, а потом с белочехами были. Через четыре года все вернулись в свои дома и семьи. Отцу Мариса рассказали, как его оба его шурина плутали и искали поддержки среди белых и, так и пришли ни с чем. Но тот даже слово против них не молвил, лишь сказал: – Пусть живут при новой власти, посмотрим, что скажут. Может они и ошибались в себе и раскаяться в душе и поймут, что были не правы – С тех пор они так и живут на хуторе, и отец с другом их не выдали. Главное репрессию миновали, а это уж была ой какая мясорубка. Зато те благодарили их позже и начали новый устой своей жизни. А в 1941 году их сыновья уже, ушли на защиту нашей страны. Один, жалко погиб в сорок третьем на Курской дуге, связистом был. А второй летчик, на бомбардировщике летал. Марис не знал на тот момент где он воевал. Но после выяснилось, что был дважды ранен и раз даже сбит. Благо что на озеро сели и весь экипаж остался жив. Добрались до своих, даже пленного взяли. Так и закончил войну в марте или апреле 1945 года, когда дальняя авиация уже не потребовалась. Сейчас слышал работает в Риге в военном лётном училище.
– Ну, ладно, пошли дальше….
И вот в 9 часов утра, все двинулись по направлению деревушки. Было жарко, в траве застрекотали насекомые, каждый на свой лад. На деревьях лесные птицы отпевали свои трели. Группа шла осторожно, спустилась с небольшой горы, откуда справа открылся лес и стала видна деревня. В неё решили пока не заходить. И сразу направились в то место, куда ушли трое наших бойцов и не вернулись. Но зашли с двух сторон, разделившись на две группы, по 8 и 9 человек. Второй группой командовал я и помощником Старков. Обошли небольшой закуток по лесу и пошли дальше, кто-то попросился перекурить. Остановились на несколько минут. Двоих отправил на пару десятков метров вперёд для охраны и наблюдения. Четверо курящих присели, остальные тоже, чтобы хоть пять минут отдохнуть. Ко мне на руку сел вдруг комар, но уже с полным брюхом высосанной у кого-то крови. Я его прихлопнул лёгким ударом руки. Странно, подумал я, значит комар уже напился крови где-то рядом. А значит у живого существа, т.е скорей всего у человека или животного. Сказал об этом Старкову и Янсонсу, которые, как и я не курили кстати.
– Эх если бы комар тебе пропищал откуда он прилетел – такой информации цены бы не было – сказал Янсонс.
– Нет Марис, вот если бы комар сообщил у кого столько выпил и сколько там ещё людей и прочие подробности, то цены бы не было этому насекомому! – с лёгкой улыбкой добавил Старков.
– Ну тогда бы я предложил ему даже попить и моей кровушки – ответил я – и все мы втроём усмехнулись.
– Гвардии старшина Елисеев, там слышно было будто бы кто-то старался завести машину – проинформировал прибежавший один из двоих, находившихся в дозоре.
Сделали вывод, что недалеко кто-то и что-то находится. Надо действовать. Все быстро собрались и двинулись вперёд. Пройдя несколько сот метров, увидели такую картину. Перед нами стояла небольшая гора из породистого камня, в ней расщелина и рядом дорога, недавно заезженная, и почему-то видны были следы от гусениц, но раньше видно было только тропа. И вторая тропка уходила на саму гору. Нам оттуда уже подавали знак наши, это гвардии капитан Белов со своей группой, которые уже вышли на эту точку.
Небо было синим-синим и всего несколько облаков. Но гул насекомых и птиц, так бесцеремонно перекрикивали друг друга, что казалось, что войны совсем нет на этом участке земли. Зелень как раз набирала свою упитанность, цвели и травы и полевые цветы.
А возле горы стояли две машины, уже взорванные, видно нашими ребятами, которые не вернулись. Но возле одной, стояло трое немцев и старались видно починить одну из них. Недалеко, возле горы, стояли два вражеских мотоцикла и двое фрицев что-то там копались. А внутри самой расщелины выглядывала легковая машина, и возле неё большой стол. Видно они за ним принимали пищу. Через пару минут, вышел офицер, худой, долговязый, в руках у него была карта, он всё время смотрел на неё. Вслед вышел ещё один с полотенцем, но видно тоже офицер, т.к. в офицерских сапогах и шароварах. Тот был пониже ростом, тоже сухощавый, но не такой худой как первый. После вышли ещё двое пухленьких немца, один из них сразу направился к тем, которые стояли у мотоцикла, а второй остался с офицерами. Так прошло ещё пару минут. Мы всё наблюдали. Потом этот солдат, который стоял с офицерами, сел в легковую машину и выехал, после развернувшись подъехал к мотоциклам. Тут же выехал немецкий бронетранспортер, спереди шасси с двумя колесами, а сзади на гусеницах, но там сидел уже другой фриц, который управлял техникой. Я сразу понял, вон откуда следы были видны гусениц на тропе. БТР направилась к одной из машин-будок, которую ремонтировали те трое немцев. Прошло ещё минут пять. Фрицы видно не могли найти трос и длинный офицер, что-то всё время кричал недовольным голосом. А солдаты искали и соображали, как можно подцепить одну технику к другой.
С горы, гвардии капитан дал сигнал к наступлению. Мы с ребятами распределились кто кого берёт под прицел и стали выходить из укрытия. Нас абсолютно никто не заметил даже, пока не подошли почти вплотную. Один офицер что в шароварах, вдруг закричал, увидев нас. Прозвучало несколько выстрелов и очередей из автомата, и остальные немецкие солдаты уже лежали убитыми. Остались эти двое офицеров, глядели на нас с удивленными лицами, один в шароварах поднял руки, а второй сначала поднял тоже, но после хотел видно вытащить свой вальтер и выстрелить в Старкова, но Марис выстрелил ему в руку и тот заёжившись сник и смотрел так, будто бы просил пощады, сознавая что был не прав.
Гвардии капитан Белов спустился с группой и сказал:
– Больше рядом нет фрицев. Эти здесь были видно вдесятером. Марис, спроси у них, кто они, что здесь делали и с какой части, и кто им показал это место?
Марис спросил и перевел:
– Говорят, что связисты, их часть полностью уничтожили во время нашего наступления. А здесь они оказались, якобы спрятаться и выжить. А место нашли случайно.
– Врёт сволочь – высказался Старков – сюда пришли, зная, что здесь есть убежище. И вода рядом, и место это со стороны дороги не видно, даже следов нет.
– Кто-то их навёл сюда – вставил один из солдат Белова.
– Всё правильно! – поддержал Белов и сам спросил по-немецки – Если не скажите кто вас сюда направил, то придется одному из вас прострелить вторую руку и ногу, а второй понесёт его к нашим в плен на себе… – Белов знал немецкий язык, но не так как Марис.
Второй офицер стал говорить:
– Не надо, не надо крови, мы ведь простые военные и подчиняемся начальству выше. Я знаю, что русские благородные солдаты, я изучал историю, читал про Суворова и Кутузова. Они хорошие военные. Пленных никогда не убивали….
– Вон ты как заговорил – удивился Белов – а зачем тогда пошёл на нашу землю, зачем стреляешь в наших солдат и мирных жителей?
– Нет, мы не стреляли, мы это есть сказать выполняли задание здесь. Извини Мартин… – сказал он своему худощавому коллеге – я расскажу им про наши планы, и они думаю отпустят нас, но всё равно не расстреляют. Ведь мой брат Ганс тоже бывал в русском плену и ему сказали, если скажешь честно, то оставим в живых, что он и сделал. Они проверили информацию и оставили его в живых, правда потом его пару раз вызывали в гестапо, но всё обошлось.
– Фридрих, говори, что хочешь – ойкая от боли ответил Мартин.
– Наша часть была разбита правее отсюда, одна рота ушла сразу, как только русские, то есть ваши, перешли большую реку. А у нас сначала не было бензина, потом подвезли мы залили полные баки, но уже уйти не смогли, т.к. целые сутки потеряли в ожидании. Наш полковник по рации передал, чтобы мы укрылись где-нибудь в безопасном месте, ходили в разведку и передавали информацию об обстановке на этом участке. Правда мы пытались выйти отсюда, но не нашли дороги. Есть одна дорога, но она под вашим контролем.
– А почему не вышли к нам и не сдались – с иронией спросил Марис – ведь рано или поздно, это пришлось бы сделать.
Офицер опустил голову и тяжело вздохнул.
– Так, пойдём дальше, кто вам показал это место? – продолжил Белов: – Говори честно, если начал, а то сам знаешь, мы за ложь никого не милуем.
– Ну как вам сказать… – начал немецкий офицер – наш фельдфебель Гофман, немного знал русский, потому что ездил ещё в 39-м году на курсы подготовки связистов сначала в Дюссельдорфе, а перед войной в Бранденбурге и совместно изучал польский и русский. Он узнал в деревне у одного бывшего помещика, что те в гражданскую войну здесь скрывались от красных. Даже организовали целую банду. И всем хватало место. Даже обозам с лошадьми.
– И что, он просто так вам взял и рассказал? – поинтересовался Марис.
– Ну, мы поблагодарили его и дали тушёнки десять банок и галет.
– Его фамилия? – как на допросе спросил гвардии капитан.
– Честно не знаю, я ведь с ним даже не разговаривал, и видел то мельком, из кабины, он такой с бородой и в кафтане, и на левой руке двух пальцев нет. Сказал ещё с гражданской, пулемётом прошило.
– Нда… – ответил Белов – а почему у вас те две машины взорваны?
– Так это вчера днём трое русских солдат случайно видно сюда зашли, мы их, как и вас не ожидали даже. Два взрыва и те трое бегут на нас, фельдфебель им наперерез, дал очередь одного уложил, а те его убили, и ещё двоих наших, но остальные солдаты их здесь и застрелили.
– И где их тела? – спросил Марис.
– Так вчера и закопали возле леса. На бугорок где ваши, пилотки их положили, а для Гофмана и солдат наших кресты сколотили.
– Как мило… – про себя сказал Белов – прямо всё по-человечески.
– Что теперь с нами будет? – испытывающее спросил второй офицер.
Белов, будто бы, не слыша его, спросил первого:
– И что сегодня собирались предпринять?
– Хотели хоть одну машину завести и ночью попробовать прорваться к своим.
– Да, смелый и вынужденный шаг – согласился гвардии капитан Белов – Марис, посмотри, что у них там, на столе, в легковой машине, если есть документы, принеси сюда.
– Понял – ответил Марис Янсонс, и побежал.
– И, наверное, последний вопрос, который меня интересует на этот момент – вставая, сказал Белов – количество ваших подчиненных на сей день, которые с вами?
– Сначала около 20, потом осталось в два раза меньше, и ещё четверо наших с другой разбитой части присоединились с соседнего батальона, вернее всё что от него осталось, вот Гофман с тремя и был…
– А рация хоть одна целая? – поинтересовался я, и Белов перевёл им мой вопрос.
Раненный офицер что-то ответил.
– Этот раненный ответил, что одна сразу вышла из строя, а вторая не настраивается, видно тоже с поломками. Частоты не берёт, а сигнал есть.
Оба офицера сидели рядом и на них, было жалко смотреть.
– Ефрейтор Селиванов, перевяжи его… – попросил гвардии капитан Белов – указывая на раненого противника – он нам ещё нужен будет.
– Есть – ответил Селиванов и вытащил из гимнастерки бинт и сделал перевязку пленному.
К тому времени подошел Марис, просматривая на ходу взятые документы.
– Тут вся карта местности и какие-то обусловленные знаки. И вот папка с документами. Там речь идет о награждениях железными крестами. И ещё папка, там, правда, только пять листов, с наименованиями действующих войсковыми соединениями здесь, прямо против наших фронтов. А по нашему фронту аж две войсковые части связи противника. Но правда дата ещё 10 мая написана этого года.
Немцы не понимали, о чём говорит гвардии капитану его подчиненный. Но Белов задал вопрос:
