скачать книгу бесплатно
Ангел-телохранитель
Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе
Частный детектив Алексей Кисанов #8
Люля еще не успела оправиться после смерти мужа, как новые беды свалились на ее голову. Кто-то настойчиво и методично пытается расправиться с молодой вдовой. Попытки следуют одна за другой, и у нее больше нет сил сопротивляться. Не будь рядом охранника Артема, она бы давно сдалась… Связаны ли покушения на Люлю со смертью мужа? Или с его бизнесом? Ответы на эти вопросы способен дать только один человек. Но, выйдя из комы, он потерял память, а после пластической операции – еще и внешность. И стал удивительно похож на… погибшего мужа Люли. А может, это он и есть? И теперь, прикинувшись беспамятным, Влад стоит во главе широкомасштабной операции по устранению всех возможных свидетелей? В которой главной жертвой почему-то назначено быть Люле. Никому, кроме частного сыщика Алексея Кисанова по кличке Кис, не под силу разгадать эту головоломку…
Татьяна Гармаш-Роффе
Ангел-телохранитель
Я смотрю на огонь и думаю о тебе, Люля. Огромный камин старинного аббатства, где ныне разместился ресторан-люкс, распространяет волшебный запах дров, вокруг суетятся официанты, наша славная компания шумит за большим столом; а я, забыв о собеседниках, смотрю на огонь и думаю о тебе, Люля.
Ты тоже смотришь на огонь и вдыхаешь запах дров. Ты мерзнешь, ты затопила печь и пытаешься согреться у ее раскрытой дверцы. Ты вскрыла банку тушенки и ешь прямо из нее. Без хлеба – тебе было не до него – сюда, на холодную зимнюю дачу, тебя пригнал страх. Ты отчаянно трусишь, и тебе неоткуда ждать помощи, потому что теперь ты только сама у себя, Люля…
Ты просишь бога тебе помочь, но и он тебе не поможет: его у тебя нет. У тебя есть только я, твой автор. Но автор не всемогущ, он не может одной фразой изменить судьбу персонажа. Нет, Люля, увы… Потому что однажды ты пришла в то же кафе, что и Принц. И все остальное столь же неизбежно, как «Аннушка пролила масло»…
* * *
«…Если ты существуешь, бог, то ты несправедлив. Ты множишь несчастья одних, методично прибавляя к старым новые, – и ты множишь утехи других, щедро одаривая благами, уже им ненужными…»
Люля оставила печку открытой и, съежившись, смотрела на огонь. Сбегая поспешно из дома, она не взяла с собой почти никаких вещей. На даче, конечно, было кое-что, и она нацепила на себя два свитера. Тот, что поверх, был ее старый-престарый, просторный свитер, она его не выбросила, она его любила и потому сохранила для работ в саду.
«…А если ты существуешь и справедлив, если это не ты множишь мои несчастья, то помоги мне… Помоги же!»
Пространство ничем не отозвалось. Ее мольба жалко отразилась от деревянных стен и погасла. «Глас вопиющего в пустыне, – горько усмехнулась Люля, почувствовав безответность космоса. – Бога нет».
Хотелось есть. На даче были консервы, и она вскрыла банку тушенки, которую принялась есть, не разогревая. Без хлеба, конечно, – хлеб она, гонимая страхом, даже не подумала купить.
Огонь в печке выстреливал искрами, и поленья – их еще Принц наколол, – прогорая, шумно обрушивались вниз, в звонко-рыжие угли. Терпкий дым пощипывал глаза.
Она не могла поверить, что ее хотели убить. Это было слишком диким. Невероятным. Мозг тупо бастовал вопреки очевидности.
И все же… Две попытки наезда. Тогда, в первый раз, ей и в голову не пришло, что кто-то намеревался ее переехать. Решила, что какой-то козел спьяну… «Козел» дал деру, с трудом вывернув машину, почти заскочившую на тротуар.
Но когда ее едва не сбила машина во второй раз, она спросила себя: а случайность ли это?
«Да нет, – урезонила она себя, – конечно, случайность!» Это множатся ее несчастья, которых и без того хватает со смертью Принца. Говорят ведь: беда не приходит одна…
* * *
Принц… Они познакомились банально: в кафе. Ей пришла в голову идея; она достала из сумки блокнот с карандашом и, отодвинув чашку с чаем, принялась делать набросок платья: все мечтала, что ее талант оценят и возьмут в какой-нибудь приличный клан модельеров.
Он обходил ее стул сзади со стаканом сока в руке и с любопытством заглянул в блокнот.
– Ух ты, здорово! – сказал он. – Особенно вот эти косые параллельные линии, – он указал стаканом поверх ее головы, и капля сока упала ей на щеку, – шляпка, лиф, а потом вот эта вздернутая линия юбки… Вы, наверное, думаете продеть в подол проволоку, чтобы удержать эту линию, словно вздутую ветром… Я прав?
Она обалдела. Постойте, это как же получается? Сидит она совершенно случайно в безвестном кафе и делает наброски… а к ней совершенно случайно подходит какой-то модельер… совершенно случайно оказавшийся в этом кафе… и начинает хвалить ее эскизы? Модельер – один из тех, до которых она так и не сумела достучаться за три года в Москве?! Помилуйте, но так не бывает! Нет, не бывает!!!
– Назовите вашу модель знаете как? «Унесенная ветром»!
Он снова махнул над ее головой стаканом, и новая капля упала ей на щеку.
Она решила разбить наваждение прямой наводкой:
– Вы – модельер?
– Нет.
Все правильно. Она же только что сказала себе: так не бывает.
– Но вы в этом что-нибудь понимаете? – с иронией, под которой все еще таилась надежда, она отправила вопрос куда-то поверх своей головы.
– Не-а. Ничегошеньки, – раздалось сверху. – Просто у меня предпоследняя любовница была манекенщицей – вот некоторые словечки в ушах и застряли… Но ваши эскизы мне нравятся. Честно.
Наконец они посмотрели друг на друга. Она – задрав голову, вверх и назад, он – опустив свою к ней. Что-то в соприкосновении их взглядов произошло, во всяком случае, мышцы шеи вдруг болезненно сжались в кратковременном параличе… Может, она просто слишком сильно закинула голову назад?
Он, словно догадавшись, вышел из-за ее спины и встал сбоку.
Они снова посмотрели друг на друга. Она, тощая дылда, у которой все свитера дырявились от слишком острых локтей, с небрежно забранными в «конский хвост» темными волосами и с глазами холодной синевы, за которой было очень легко прятать боль и тоску. И он – большой, плотный, кареглазый, лет на восемь-десять старше. Одет он был чрезвычайно просто: джинсы и небрежно выбивающаяся из них светло-голубая рубашка в темную полоску, под которой был заметен небольшой животик; рукава завернуты. Несмотря на кажущуюся простоту и небрежность, одежда его была качественной, неброско-дорогой – это она сразу приметила; а сам он был вопиюще уверенным в себе. Такими уверенными бывают либо полные дураки, либо добившиеся всего в этой жизни люди, окончательно расставшиеся со всеми мыслимыми комплексами… На дурака он никак не был похож, скорее он мог бы сойти за второй вариант…
Если бы не эта небрежная и даже нарочито небрежная манера одеваться…
И если бы не чертики, игравшие в пятнашки в его глазах!
Эти чертики заинтриговали ее. Она даже улыбнулась украдкой.
– Вы огорчились, да? А я, пожалуй, рад, – заявил он, – потому что иначе бы вы немедленно использовали мою постель как корабль… или скорее как плот… В общем, как средство въезда в мир моды. Вы ведь туда хотите попасть, верно?
Ну надо же! Какая наглость! Люда так опешила, что только хлопнула ртом, не найдя что ответить.
Чертики в его глазах притихли, насмешливо и внимательно наблюдая за сменой выражений ее лица.
– Я вас обидел? – Он улыбался.
– Вы… Вы просто хам! …Самоуверенный хам, – подумав, добавила она, сердито убирая блокнот в сумку.
Он довольно кивнул – согласился. Чертики тоже закивали, дразнясь и строя рожи.
– Ваш номер телефона?
Она растерялась. Какой-то он странный, этот тип.
– Или вы для вступления предпочитаете порцию пошлостей?
– Вы мне их уже наговорили, – сухо ответила она.
– Да что вы, разве? Вы ошибаетесь. Это жизнь пошла и люди пошлы, а я только констатировал факт. Разве женщины не спят с мужчинами ради карьеры? Впрочем, наоборот тоже.
Она не знала, что ответить. Схема, конечно, жизненная… Но зачем он ей все это говорит? Она совершенно не собирается с ним… Ни за карьеру, ни без!
Он отодвинул стул и сел за ее столик. Поставил свой стакан – грейпфрутовый сок, кажется, – немного наклонился к ней и негромко проговорил без всякого выражения:
– Я уже давно смотрю на вашу спину, и она мне нравится. Я недавно смотрю на ваше лицо, и оно меня не разочаровало. Я вас не соблазняю, не принуждаю и не обольщаю. Мне просто хотелось бы еще раз на вас посмотреть… Я бы пригласил вас поужинать со мной сегодня, но я занят. Поэтому давайте так: мы сейчас меняемся телефонами, потом договариваемся о встрече и знакомимся.
– Зачем? – Она взяла себя в руки. – И кто вы такой?!
– О, видите, вы уже начинаете знакомиться! Что же, рад представиться: Принц. Пребывающий в поисках Золушки.
Он произнес это с самым серьезным видом, но чертики куролесили в его глазах.
– Да вокруг Золушек пруд пруди, – огрызнулась она, не понимая, как относиться к услышанному. – Чего их искать? Они сами на шею готовы вешаться… Если вы, конечно, и в самом деле Принц. По крайней мере, размерами вашего кошелька. – И она несколько саркастически окинула взглядом его одежду.
– Я-то? Поверьте, я Принц вполне состоятельный… А те, о которых вы говорите, – они не Золушки. Они мачехины дочки – охотницы за Принцами. Мне охотницы не нужны – мне нужна Золушка. Скромная и бедная.
– Зачем?!
– Страшно хочется ее осчастливить… – Он посмотрел на часы. – Понимаете, очень трудно осчастливить такую, у которой уже все есть. Не бедную и не скромную. И не работящую.
– А, поняла, вы ищете домохозяйку! Или домработницу?
Он посмотрел на нее с усмешкой. Похоже, его забавляли ее маленькие атаки. Но чертики вдруг сделались серьезными.
– Работящая – это та, которая полагается на себя. Такой хочется помочь. А не работящая ищет, на кого бы положиться… Хм, на тему «на кого положиться» у меня сразу три шутки образовались в голове, но вы ведь опять скажете, что это пошлости? Не, не стану рисковать… Так вот, не работящей помочь невозможно, потому что она ничего не делает. А это скучно. Ну, так что? Меняемся телефонами?
– У меня телефона нет… – буркнула она.
– Живете на снятой квартире где-нибудь в Бибиреве, – он окинул ее внимательным взглядом, – в обшарпанной старой квартире… или даже комнате, которую вам сдала какая-нибудь старушка… Денег нет, телефона нет, мужчины нет, работы нет… И, скорей всего, московской прописки нет. В общем, первый экзамен на Золушку вы прошли!
Чертики догоняли друг друга.
Если бы не они, она бы давно отшила этого нахала!
Но чертики догоняли друг друга…
– В Химках, – пробормотала она.
– Спасибо за уточнение. Это что-нибудь меняет в картине Золушкиной жизни?
– Нет… – Она чувствовала себя совершенно подавленной. Как он ее обрисовал, этот наглец в небрежной одежде! Неужто от нее веет такой безысходностью и нищетой, что…
– Просто вы спрашивали телефон, – вдруг вскинула она гордо голову. – У меня его нет. Так что запишите адрес.
– Браво! – рассмеялся странный мужик, представившийся Принцем. – Говорите, я запомню.
Она вдруг догадалась: это у него такой отработанный прием знакомиться! Он наверняка давно придумал этот ход и не раз его испытывал на практике – действует безотказно. Вот теперь и она купилась, как дурочка! Может, он вообще маньяк какой-нибудь?
– Задумались, – констатировал Принц. – Испугались? Грабить вас неинтересно: у вас ничего нет, даже московской прописки… А вдруг я маньяк? – перебирал он с рассудительным видом варианты, объясняющие ступор, в который она ненадолго впала. – С этим труднее. А вдруг я и впрямь маньяк? – проговорил он озабоченно.
Чертики рухнули от смеха, хватаясь за животики.
– Знаете что, – вдруг обрадовался он. – Вы ведь сказки читали? Тогда вот вам доказательство: Принцы никогда не бывают насильниками! Да еще и помешанными! Они всегда добрые и благородные.
– А вы – Принц, – ехидно проговорила она.
– Ну да.
– В поисках Золушки, – уточнила она тем же тоном.
– Я же вам уже сказал!
– Тогда вам остается спросить размер моей ноги, – ответила она.
И чертики задрыгали ножками от радости.
– Я и так знаю: тридцать восьмой, верно? Мой самый любимый размер!
– А если бы он оказался тридцать шестым?
– О, это бы меняло дело! У меня ведь башмак уже приготовлен. Точнее, два. Очень хорошеньких итальянских башмака…
Чертики уже плакали от смеха, но лицо его оставалось серьезным.
– От позапрошлой любовницы остались?
– От манекенщицы? Что вы, у нее сорок первый! Нет, от прошлой… Но она их не носила, уверяю вас! Мы успели расстаться раньше… Совсем новые башмачки, чесс… слово!
Весь этот бред сумасшедшего ее не убедил нисколько. Но она поверила – чертикам.
– Валяйте, запоминайте.
И она назвала адрес.
Он приехал только в выходные, через пять дней, за которые она полностью успела забыть о той волне, утянувшей на мгновенье их взгляды в запредельные измерения. Он приехал и сказал:
– Ну, давайте знакомиться.
Только сейчас она сообразила, что даже не спросила, как его зовут.
– Владик. Паспорт нужен? Я не женат.
– Да я, собственно… – пробормотала она.
– Вы не интересовались, я понял. А вас как зовут?
– Люда. Людмила.
– Это нехорошо, – покачал он головой, – у женщины должно быть нежное имя, вкусное и гладкое, как монпансье… Люда – слышите, как твердо звучит это «д»? Как удар об стенку[1 - Автор просит всех Людмил не обижаться и принять к сведению, что это личное мнение персонажа романа по имени Владик!]… Люда, Люся, Мила… – забормотал он.
Она подняла глаза и посмотрела прямо в его зрачки. Чертики махали хвостиками и строили рожицы.
