скачать книгу бесплатно
Страшная сила
Дия Гарина
Телохранитель Ника
Она – не просто телоХранитель. Страстная красавица, психолог, знаток боевых искусств – вот неполный портрет героини трилогии Дии Гариной с загадочным именем Ника. А еще она просто женщина, которая верит в любовь и ищет свою половинку. Интуиция, доставшаяся в наследство от прабабушки-цыганки, помогает ей приоткрывать завесу не только семейных, но и государственных тайн. Вот только подчас не разобрать, где заканчиваются одни и начинаются другие.
Дия Гарина
Страшная сила
Глава первая
«Нет, это просто вопиющая несправедливость! – кипел во мне праведный гнев, пока ноги тащились по скользкому полу аэропорта «Внуково». – Выдворить меня из страны! В двадцать четыре часа!» Весь полет я места себе не находила, пытаясь унять оскорбленное самолюбие. И даже ступив на родную землю, еще пыхтела как паровоз братьев Черепановых. Разве я виновата в том, что безукоризненное выполнение мною обязанностей телохранителя старушка-Англия восприняла, как угрозу национальной безопасности?
Единственным утешением было чувство выполненного долга: моя подопечная могла больше НИКОГО не опасаться. Боже упаси, никаких трупов! Все решилось почти дипломатическим путем. Подумаешь, несколько свернутых носов, сломанных конечностей, сгоревших автомобилей и разрушенных зданий! Главное, что Рита теперь может спать спокойно.
Вот с такими мыслями я остановилась у газетного киоска, чтобы, с помощью желтой прессы, окунуться в жизненную круговерть исторической родины. Наряженная в костюм Санта Клауса продавщица еще раз подтвердила неистребимую тягу россиян к любым праздникам. И хоть отмечать католическое Рождество с великодержавным размахом у нас еще не принято, но предпраздничная суета уже чувствовалась в морозном декабрьском воздухе. Так что, одетая в легкую куртку, подходящую лишь для промозглой английской зимы, я периодически вздрагивала от его стылых прикосновений. Вздрогнула и сейчас. Но на этот раз не от ветра. От взгляда. Пристального, ненавидящего взгляда, заставившего мою спину покрыться частыми мурашками.
Доставшаяся мне от прабабки капля цыганской крови закипела, адреналин зашкалил, а в голове завертелись десятки самых фантастических предположений. Кто?
Кто может ненавидеть меня так, что кажется, будто куртка моя вот-вот расплавится от этого ядовитого чувства.
Не приученная оставлять опасность за спиной, я быстро повернулась, готовая дать отпор любому… и сникла, встретившись глазами с подтянутым молодым человеком в дорогом темно-сером пальто. Господи, ну почему ты опять посылаешь мне испытания? Неужели я полгода отгораживалась от прошлого Европой и Ла-Маншем только для того, чтобы, едва ступив на родную землю, столкнуться с этим самым прошлым лоб в лоб.
Что я ему скажу? «Сожалею о случившемся?» «Я ни в чем не виновата?» Что я скажу человеку, чей отец пытался похитить мою предыдущую подопечную, собирался убить меня, и в результате сам был убит моим бывшим возлюбленным?.. Но Сергей Хамисов не стал дожидаться, пока я хоть что-нибудь изреку и, быстро сократив разделяющее нас расстояние, просто сказал:
– Привет, Ника.
– Привет, – выдавила я. И, решившись наконец снова заглянуть в его лицо, облегченно перевела дух. Я ошиблась. В серых, чуть раскосых глазах секретаря бизнесмена Челнокова не было ненависти. Только боль, начинающая понемногу затягиваться туманом забвения.
– Ты откуда?
– Из Англии, – ответила я, вкладывая все свое разочарование английским законодательством в один тяжелый вздох.
– Одна? – Сергей настороженно окинул взглядом обтекающий нас людской поток, как будто ожидал увидеть в нем убийцу отца.
– Совершенно одна. – Моя рука успокаивающе легла на его запястье и, подстегнутые этим жестом воспоминания прорвали плотину, которую я кропотливо возводила целых полгода. В голове завертелись ожившие картинки прошлого, яркие, как новогодние игрушки, и такие же хрупкие. Вот богатенький Буратино – бизнесмен Владимир Андреевич Челноков принимает меня на работу телохранительницей его ненаглядной доченьки.
Вот сама Эля Челнокова удирает из-под моей опеки через театральный туалет, чтобы вляпаться в очередную историю по самое «не хочу». Вот ее брат Павел Челноков… Нет-нет-нет! Мы так не договаривались! Уж кого-кого, а старшего сына миллионера я совершенно не собираюсь вспоминать. Тем более что секретарь Сережа уже целых пять минут безрезультатно пытается привлечь мое внимание.
– … просто удивительное совпадение. Вы ведь могли запросто встретиться с ней в лондонском аэропорту.
– С кем?
– С Элей конечно. Она на рождественские каникулы домой прилетает. А я ее встречаю вместо Владимира Андреевича. Он сейчас в Цюрихе…
– Постой, так ты что же, до сих пор у него работаешь? – Я даже немного оторопела. Не ожидала от Сережи такого поворота. – Но ты… он… твой отец…
– Со стороны это, наверное, выглядит дико. Я… – Сергей очень серьезно посмотрел на меня. – Понимаешь, Ника, мой отец задолжал Челнокову. По-крупному задолжал. И Эльке тоже. Но его уже нет, а значит, я должен за него расплатиться. Должен. Ты, наверное, этого не поймешь, Ника, но…
Сергей напряженно замолчал, а я снова тяжело вздохнула. Как же ты не прав, мальчик. Я понимаю тебя как никто. Потому что сама семь лет искупала вину человека, которого любила. Искупила ли? Кто знает…
– И куда ты теперь? Может, в наш город завернешь? По своим телохранительным делам… – Кажется, Сережа был рад скрасить ожидание обычной болтовней, но мое настроение рухнуло вниз так стремительно, что я, издав третий и самый глубокий вздох, энергично затрясла головой.
– Нет уж! С телохранительством покончено. В последнее время у меня от него одни неприятности. Домой вернусь. Буду жить, как все нормальные люди. Без драк, похищений, и закатывания живых людей в бетон.
– Понятно. – Подстегнутая воспоминаниями боль в глазах Сергея поднялась к самой поверхности, и он надолго замолчал, комкая в руках какую-то газету.
– Черт! – воскликнула я, углядев в окне прощально подмигнувшие красные габариты отъезжающего автобуса. – Придется теперь на электричку бежать!
– Куда тебе? – Сергей встряхнулся, и извлек из кармана мобильник.
– На Ярославский вокзал.
– Сейчас такси вызову.
– Нет, уж! – Я снова замотала головой. – В связи с непредвиденными расходами на гостеприимной английской земле в данный момент нахожусь в режиме жесткой экономии.
– А причем тут ты? – удивился секретарь Сережа. – По моему скромному мнению, одну лишнюю поездку на такси шефов кошелек выдержит.
– Даже не вздумай! – Вскипел во мне праведный гнев. – Ни копейки не возьму из Челноковского кармана! Не устройся я к вам на работу, спала бы сейчас спокойно, а не вскакивала посреди ночи, распугивая криками соседей!
– Не устройся ты к нам на работу, Эля была бы мертва. – Покачал головой Хамисов.
И мне стало стыдно. Так стыдно, что, забросив сумку через плечо, я ринулась сквозь предполетную сутолоку, невежливо распихивая сограждан, оказавшихся на моем пути. Бегу. Я опять бегу. И даже с моим высшим психологическим образованием ясно, что не от растерявшегося Сережи Хамисова – от себя. Мама дорогая, да остановлюсь ли я когда-нибудь?! Остановилась. Хотя и не без посторонней помощи. От выхода на платформу с вожделенной электричкой меня отделяли какие-то два десятка метров, когда один из пассажиров не удосужился убраться с дороги. От соприкосновения моего лба с его широкой и твердой как доска грудью раздался пугающий треск, сопровождавшийся радостным «Вах!» Не успела я поднять глаза, чтобы во всех подробностях рассмотреть неожиданно возникшее препятствие, как была облаплена здоровенными мужскими ручищами.
– Ника!
Меня подбросило в воздух. Высоко. Прежде чем вновь оказаться в объятьях гориллоподобного субъекта, я успела-таки разглядеть его, и немного успокоиться. Но дальнейшее поведение Гарика Аветисяна – главы западного отделения Ассоциации телохранителей, а по совместительству моего друга и наставника, показало, что успокоилась я напрасно.
– Тебя мне бог послал! – заявил Гарик, опуская меня на пол и подозрительно оглядывая со всех сторон, явно подозревая в таинственных связях со Всевышним. – Нет, ты что с собой сделала? На тебя же без слез взглянуть нельзя! Кожа да кости. Какой из тебя теперь к черту телохранитель? Ах ты…
– Здравствуй, Гарик, – мне наконец-то удалось вставить слово в поток крепких армянских выражений, изливавшихся из уст наставника.
– Здравствуй-здравствуй, – проворчал он, с трудом вспоминая о вежливости. – Значит так. У меня срочный контракт. Завтра я уже должен приступать к работе, а сукин сын Алик мне такую свинью подложил…
– Какую? – Кажется, лучшему телохранителю Европейской части России удалось меня заинтересовать. Интересно, что за свинью подложил товарищу Аветисяну правильный и дисциплинированный Алик?
– Женился.
– Женился? Алик? Врешь!
– Мамой клянусь, – вздохнул Гарик, оттаскивая меня в сторонку и насильно впихивая в свободное кресло. – Женился, и сегодня укатил в медовый месяц. Чтоб у него весь мед забродил! Я не могу сорвать из-за него контракт. Это, вроде как, мое личное дело. Короче, слушай…
– Э-э-э! – возмутилась я, сообразив, куда именно клонит хитрый Гарик. – Я в завязке. Все. С телохранительством покончено раз и навсегда. Домой еду. Буду жить, как все нормальные люди, и…
Не успела я закончить, как за моей спиной раздался громкий хлопок выстрела. И прежде чем мозг сумел проанализировать ситуацию, тело уже разворачивалось лицом к опасности. А рука автоматически метнулась к подмышке, где полагалось висеть кобуре с верным газовиком. Никакого пистолета у меня, разумеется, не было – отобрали в Англии. Но об этом я вспомнила только, когда разглядела сконфуженного мальчишку лет шести, оглушительного хлопнувшего надутый бумажный пакет.
– Отличная реакция! – Потрепал меня по плечу донельзя довольный наставник. – На глазах, можно сказать, растешь. Эй, эй, Ника! Успокойся. Дыши глубже. Так, с тобой все ясно, дорогуша, – пороху понюхала. Я сказал – глубже дыши. Молодец.
– Прости, Гарик, – покаянным тоном пробормотала я. – Нервы ни к черту. Теперь ты понимаешь, что я не придуриваюсь. Достало меня уже все это. Домой хочу. Можешь провалиться сквозь землю со своим контрактом.
– Не могу. Я же сказал уже – это мое личное дело.
– Вот сам свое личное дело и выполняй.
– Но я уже подписал другой контракт, – терпеливо, как маленькой девочке, начал втолковывать мне Гарик. – Я же говорю: мне тебя Бог послал. А тебе он послал этот контракт. Может, все-таки выслушаешь?..
– А-а. – Я безнадежно махнула рукой, то ли отмахиваясь от настырного наставника, то ли прощаясь с отъезжающей электричкой. – Рассказывай. Все равно уже опоздала…
– Давно бы так. – Аветисян уселся на корточки рядом с креслом, так что глаза наши оказались на одном уровне и начал рассказывать.
Сначала мне показалось, что все донельзя просто. Один из многочисленных друзей Гарика, неведомо каким ветром унесенных на солнечную Кубу, попросил организовать охрану молодого кубинца, прибывающего в Россию по своим кубинским делам. Я даже не сразу поняла, почему товарищ Аветисян так разнервничался. Не в первый раз члены нашей Ассоциации брали под опеку иностранцев. Было бы из-за чего огород городить! Но огород городить, как выяснилось, стоило.
– Кроме Алика я только тебе могу это дело поручить. – Карие глаза наставника весело прищурились. – Сам даже не возьмусь. Не мой профиль. Это у вас высшее психологическое образование, знание английского и безобидная внешность – вам и карты в руки. То есть тебе. А Алику я за это кидалово такую веселую жизнь устрою!..
– Погоди-погоди. – Нахмурилась я в ответ. – Причем тут знание английского и безобидная внешность?
– Во-первых, этот парень прекрасно говорит по-английски. А во-вторых, он не должен догадаться кто ты такая на самом деле. Удивлена? Я тоже поначалу удивился. Но мне доходчиво объяснили, что охрану заказывает не парнишка, а… ну, не то, чтобы органы кубинские, но тоже очень и очень влиятельные товарищи. Говорят, он – их национальное достояние. Ему за работы по математике Нобелевская премия светит. Вот. И это – в двадцать шесть лет. Само дарование летит сюда по личным делам и никого вмешивать не хочет. И ни о какой охране слышать не желает. Короче, он не должен догадаться, что его охраняют. Так что представишься гидом, которого наняли для него друзья-товарищи. С этим он, пожалуй, еще может смириться…
– А если нет?
– А если нет, придется тебе попотеть, Ника. Понимаю, это сложно и необычно. Но контракт подписан, деньги уплачены и…
Гарик вытащил из кармана смятую пачку евро и, несмотря на мое отчаянное сопротивление, сунул их мне в карман.
– Выручай, Ника! – Он отбросил начальственный тон, и крепко обхватил мои колени. – С меня ящик красного. Того самого, помнишь? Ты все так же – красное пьешь?
– Я теперь все пью… – Обреченность в моем голосе немного смутила Гарика. – Только ради тебя. Слышишь?
И кончай так неприлично ухмыляться – люди смотрят. Может, оно и к лучшему. Говорят, работа – отличное лекарство от… Жаль только, домой теперь нескоро попаду. Хорошо хоть не предупредила никого, что возвращаюсь…
– В том то и дело, что возвращаешься! – Аветисяновская улыбка стала еще шире. – Представляешь, этот кубинец из Москвы сразу летит в твой родной город. Вот тебе и козырь – гид, который знает пункт назначения как свои пять пальцев. Теперь он от тебя не отвертится.
– Он летит в Y***? – не поверила я. – Какого черта он там забыл?
– Понятия не имею. – Гарик уже подсовывал мне на подпись бланк контракта.
Интересно, а зачем он его с собой прихватил? Он ведь не знал, что встретит меня в аэропорту? Машинально черкнув ручкой на двух листах, я уже собиралась спросить его об этом, но тут объявили о прибытии рейса из Гаваны, и Гарик потащил меня к выходу номер тринадцать. Мое любимое число. И даже в чем-то счастливое. Интересно, что принесет мне этот нежданный поворот судьбы? Должна же моя черная полоса, наконец, закончиться! Сколько там этому кубинскому гению?.. Двадцать шесть? Столько же, сколько и Павлу Челнокову… Может, мне и в самом деле стоит переключиться с опытных дяденек на молодых мальчиков? Ведь скоро Рождество, и какие только чудеса не приключаются на свете по Его промыслу…
Я нетерпеливо притоптывала у выхода, размахивая зажатой в руках табличкой, на которой крупными латинскими буквами было выедено красным маркером: «Хуан Солано». Ладно, посмотрим, что там за Хуан такой выискался… И как это Гарик так ловко меня вокруг пальца обвел? Я ведь не собиралась соглашаться, и тем более что-то подписывать… Не иначе, коварный Аветисян воспользовался своими познаниями в нейролингвистическом программировании. Или я просто раскисла после всего, что успело свалиться мне на голову за последние полгода?
Пока я предавалась самобичеванию, из ворот повалила шумная кубинская толпа, в которой выделялись несколько угрюмых соотечественников, явно не желавших возвращаться в русскую зиму. Интересно, какой он? Мой взгляд выхватывал из людского потока, тащившего сумки и катившего чемоданы, молодые мужские лица. Может быть, этот? С бровями, хмуро сросшимися над глазами-маслинами… Или этот живчик, с вьющимися длинными локонами? Или вот этот…
Люди текли мимо меня, а товарищ Хуан все не объявлялся. Рука, сжимавшая проклятущую табличку, давным-давно затекла и потеряла чувствительность, а поток пассажиров значительно обмелел. Неужели Гарик что-то напутал, или мой подопечный просто раздумал заводить дружбу с сибирскими морозами, и остался на теплой Кубе? Что мне теперь делать? Ждать следующего рейса из Гаваны? Ну, Гарик, ну гад! Какую грандиозную свинью ты мне подложил! Теперь ящиком красного не отделаешься. Только двумя!
Вот и последний пассажир – симпатичный блондинистый соотечественник в дорогом кожаном плаще прошел мимо, скользнув по моей согнувшейся фигуре обжигающим взглядом холодных голубых глаз. Нет-нет я не ошиблась. Все было именно так. Холодные голубые глаза, и обжигающий взгляд. Ведь лед тоже иногда способен обжечь. С надеждой уставившись на выход «номер 13» в ожидании чуда по имени Хуан, я продолжала спиной ощущать на себе этот пристальный взгляд. Целых три минуты ощущала. А потом, убедившись, что мой подопечный уже не появится из освещенного люминесцентными лампами коридора, выдала замысловатое английское ругательство, очень подходящее к этому случаю. Смысл крепкого выражения сводился к тому, что Всевышний мне однозначно задолжал. Причем, по-крупному.
И, словно в ответ на мое богохульство, за спиной раздался приятный мужской голос, говоривший на языке Шекспира:
– Вы ищите Хуана Солано? Можно поинтересоваться, зачем?
Развернувшись со стремительностью кобры, я снова наткнулась на ледяной взгляд голубых глаз. Не может быть!
– Э-э-э… – только и смогла выдавить я, прежде чем кубинский блондин представился уже по всей форме.
– Я – Хуан Солано. Теперь вы скажете, что вам от меня нужно?
– Мне нужно вас сопровождать, – промямлила я, совершенно выбитая из колеи его совершенно некубинским видом. – Я – ваш гид. По просьбе ваших друзей я буду сопровождать вас в Y***, и обеспечивать там вашу бе… вашу культурную программу.
– Мне не нужен гид! – Ледяной взгляд снова стал обжигающим. И я окончательно убедилась, что под прикрытием европейской внешности в душе моего подопечного кипят настоящие латиноамериканские страсти. – Я приехал сюда по личным делам, и никому не позволю совать с них свой нос. Даже такой симпатичный, как ваш. Можете быть свободны от своих обязательств. А с теми, кто вас нанял, я поговорю позже.
– Послушайте, сеньор Солано…
Но он не стал слушать, и быстро пошел прочь, легко лавируя в аэровокзальной толчее. Ужас накатил на меня дурманящей сознание волной. «Объект уходит!» – была единственная членораздельная мысль, на которую оказалась способна моя голова. Мало того, что каждый раз в свой первый рабочий день я дрожу от страха, словно овечий хвост, так мой подопечный еще и сбежать от меня собрался! Не пройдет!
Я кинулась следом за быстро удаляющимся «объектом», размахивая табличкой, словно боевым стягом, и даже не заметила, как задела ею нагруженную баулами женщину. Пока задетая орала как потерпевшая, пока я сумела вырваться из ее жаждущих возмездия рук, Хуан успел затеряться в бурном людском море. Проклиная все на свете, я рванула к сектору выдачи багажа в надежде перехватить там моего строптивого подопечного, но все было напрасно. Мама дорогая, что же я Гарику скажу? Он же меня в рабство продаст, за невыполнение условий контракта! Убедившись, что Хуана среди получающих багаж пассажиров нет, я рванула на стоянку такси со всей доступной моим десятисантиметровым «шпилькам» скоростью. И, конечно же, опоздала. Сквозь завесу снегопада, подсвеченную мощными фонарями, мне удалось вдалеке разглядеть кубинца, распахивающего дверь черношашечной машины.
– Эй! – Замахала я руками, бросаясь под проезжающее мимо «такси». И, втиснувшись на сидение, опередила готовый излиться на меня гнев водителя: – Вон за той машиной, шеф. За триста четвертой. Плачу вдвойне.
Вслушиваясь в монотонное ворчание водителя, которому на самом деле жутко хотелось выяснить, за кем следит его странноватая пассажирка, я ерзала на переднем сидении, рискуя провертеть его насквозь. Как же ты мне дорог, Хуан Солано! Дорог и ты, гад-Гарик, втравивший меня в очередную историю. Чтоб у тебя в карманах было так же пусто, как на этом обледенелом шоссе! Однако шоссе оказалось не таким уж пустынным. Свет фар идущего впереди такси выхватил на обочине одинокую женскую фигуру в белом полушубке, и модных сапогах выше колен. Алыми пятнами вспыхнули стоп-сигналы и, повинуясь плавному взмаху женской руки, такси Хуана начало экстренное торможение.
Тут же в моей голове возникла кошмарная картина: девица вместе с водителем вытаскивает моего подопечного из машины и, стукнув по затылку монтировкой, обирают до нитки. Пришлось энергично потрясти головой, чтобы отогнать от себя это видение. Скомандовав своему таксисту «Стоп машина!», я прямо на ходу выскочила из такси. И, совершив несколько гигантских скачков, – прощайте, новые «шпильки», ухватила за воротник уже сунувшуюся в машину девицу.
– Это такси занято! И попутчиков не берет! – рыкнула я. И, опровергая собственные слова, сама полезла на заднее сидение.
– Но… – растерялась девушка, потрясенно хлопая двухсантиметровыми ресницами.
– Никаких «но», – заявила я всем сразу, включая потерявшего дар речи водителя и внимательно прищурившегося Хуана. – В этом такси вы не поедете. Если хотите – садитесь в мое. Трогай шеф. Клиент опаздывает.
Я с такой силой хлопнула дверцей машины, что стекла жалобно звякнули; и, как ни в чем не бывало, повторила:
– Поехали-поехали, сеньор Солано торопится.
– Выкинуть ее? – Пришедший в себя таксист выжидательно посмотрел на моего подопечного, и повел для разминки плечами.
Пока я раздумывала, стоит ли переводить Хуану это не слишком устраивающее меня предложение, голубоглазый кубинец уже отвечал на чистом русском языке:
– Все в порядке. Она со мной. Поехали.
Окатив меня с головы до ног ненавидящим взглядом, водитель ударил по газам, и мы понеслись прочь от опешившей девицы, медленно пятившейся к моему такси.
– Вам не кажется, что это переходит всякие границы? – поинтересовался кубинец, переходя на английский, чтобы не понял водитель. – Вы врываетесь ко мне в машину, ведете себя как черт знает кто… Выкидываете совершенно незнакомую женщину… Может, у вас есть объяснение этим фактам?..
– У меня есть объяснение. – Я решила не снижать напора, продолжая играть роль безбашенной нахалки. – Во-первых, подбирать попутчиков и попутчиц на российских дорогах не рекомендуется. Особенно тем, кто едет из аэропорта. Особенно, в дорогих кожаных плащах.
– Почему?
– Потому что запросто можно не доехать… А вдруг рядом с этой девицей в засаде взвод гопников сидел?
