скачать книгу бесплатно
– Епископ Мэллори посоветовал мне обратиться к вам. Я не смогла увидеться с епископом раньше. Он получил травму и находился в больнице.
– Значит, он предложил вам обратиться ко мне?
– Да, разумеется.
– Дал вам соответствующее письмо?
– Нет.
– Тогда вы абсолютно ничем не можете доказать, что знакомы с епископом Мэллори, встречались с ним и именно он предложил вам обратиться ко мне, – в голосе Мейсона ясно слышались обвинительные нотки. – В сложившихся обстоятельствах ваши проблемы определенно не могут меня заинтересовать.
Она, похоже, обсудила сама с собой возникшую проблему и раскрыла черную сумку, которая стояла у нее на коленях.
– Думаю, это может послужить ответом на ваш вопрос.
Мисс Браннер начала рыться в сумочке. Глаза Мейсона блеснули интересом, когда свет отразился от автоматического пистолета вороненой стали, лежащего в сумке. Словно почувствовав пристальное внимание адвоката, женщина чуть развернулась, плечом прикрыв содержимое сумки от глаз Мейсона. Потом она достала желтый конверт, вытащила из него телеграмму «Вестерн Юнион», закрыла сумку и протянула телеграмму Мейсону.
Письмо отправили из Сан-Франциско в Монастырскую больницу Солт-Лейк-Сити, штат Юта, адресатом значилась Джулия Браннер: «ВСТРЕЧАЕМСЯ ЧЕТВЕРТОГО ДНЕМ ЛОС-АНДЖЕЛЕС ОТЕЛЬ РЕГАЛ. ЗАХВАТИТЕ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ – УИЛЬЯМ МЭЛЛОРИ».
Мейсон задумчиво смотрел на телеграмму.
– Но днем вы с епископом Мэллори не встретились?
– Нет. Я же сказала вам, он получил травму.
– Но вы увиделись с ним вечером, несколько часов тому назад?
– Да.
– Он что-нибудь сказал насчет своих планов на будущее?
– Нет.
– А что он сказал?
– Предложил мне приехать к вам и рассказать всю историю.
Мейсон откинулся на спинку вращающегося стула.
– Так рассказывайте.
– Вы знаете Ренволда Браунли?
– Слышал о нем, – бесстрастно ответил Мейсон.
– Вы знаете Оскара Браунли?
– Слышал о нем.
– Я – миссис Оскар Браунли, – объявила она.
Пока она выдерживала театральную паузу, Мейсон взял сигарету из сигаретницы, что стояла у него на столе.
– И вы, как я понимаю, лицо, скрывающееся от правосудия. Ордер на ваш арест давным-давно выписан в округе Орандж.
У Джулии Браннер отпала челюсть, словно она пропустила неожиданный удар в солнечное сплетение.
– Как… Как вы узнали? Епископ вам этого не говорил!
Мейсон пожал плечами.
– Я упомянул это лишь для того, чтобы вы поняли, что не стоит играть со мной в кошки-мышки. Расскажите мне вашу историю, причем всю, без утайки.
Она глубоко вдохнула и начала. Слова полились потоком, словно она так много размышляла над случившимся, что заучила текст.
– Двадцать два года тому назад я была такой сумасбродной… Настоящей оторвой. Ренволд Браунли занимался недвижимостью, и особо больших денег у него не было. Оскар был его любимчиком, но далеко не паинькой. Я работала медсестрой. Встретила Оскара на какой-то вечеринке. Он влюбился в меня, и мы поженились. Это был очень быстрый брак. Такое случается.
Его отец был в ярости, потому что мы с ним не посоветовались, но думаю, все пришло бы в норму, если бы не автомобильная авария. Это было ужасно. Мы немного выпили, но пьяной я не была. Старик, у которого реакция была настолько замедленной, что ему вообще не стоило садиться за руль, выехал из-за угла не по своей полосе движения. Я пыталась избежать столкновения, резко взяв влево. Если он бы остался на моей полосе, все обошлось бы, но он запаниковал и взял вправо. В результате, когда автомобили столкнулись, я оказалась на встречной полосе. Я не была пьяна, но выпила. А вот Оскар крепко набрался, поэтому я и села за руль.
Вы знаете, какие порядки в округе Орандж. Тебя сажают в тюрьму, если ты разогнался до тридцати миль в час[5 - Около 48 км/ч]. Оскар связался с отцом, и нас отпустили. Мы все равно отправлялись в свадебное путешествие. Уехали в Австралию.
Именно там меня и обманули. Оскар попросил отца закрыть дело по примирению сторон и договориться о денежном вознаграждении, но, как теперь стало понятным, старик все сделал наоборот. Примерно в то время он сумел заработать большие деньги. И Оскар был его любимчиком. Он думал, что Оскар угодил в лапы беспутной девицы, которая могла отдаться, как его сыну, так и любому, со свадьбой или без. Мы находились в чужой стране. Я с трудом нашла работу. У Оскара дела вообще не складывались. Старик, вероятно, пустил в ход свои связи, но не для того, чтобы обо всем договориться по-тихому. В округе Орандж выдали ордер на мой арест, чтобы я не смогла вернуться в Калифорнию. Потом он тайком связался с сыном.
Тогда я ничего этого не знала. Однажды пришла домой, а Оскар исчез. Отец перевел ему деньги на обратный билет. Несколько месяцев я время от времени работала, а потом, когда узнала, что беременна, уже не могла. Оскар не узнал, что у него родилась дочь, и я поклялась, что никогда не узнает. Я ненавидела его, ненавидела его семью, ненавидела их образ жизни. Тогда я знать не знала, как много денег у Ренволда Браунли. Впрочем, если бы и знала, значения это не имело. Я решила, что всего буду добиваться сама. Но я не могла обеспечить ребенка всем необходимым и не собиралась отдавать малышку ему.
Епископ Мэллори, тогда приходской священник англиканской церкви, один из самых человечных представителей церкви. Никакого самодовольства, никакого лицемерия, свойственных так многим пастырям. Он хотел помогать людям, и он помог мне. Я ему доверилась, и однажды он пришел ко мне, чтобы сказать, что есть шанс найти Джейнис хороший дом. Люди эти не были богачами, но жили в достатке и могли дать ей образование. Они настаивали только на одном: я не должна знать, кому он отдал мою дочь, и не предпринимать попыток ее разыскать. Епископу Мэллори пришлось поклясться всем святым, что он никогда не скажет мне, где и с кем моя дочь.
– Он сдержал обещание? – спросил Мейсон.
– Абсолютно, – ответила Джулия Браннер, и ее глаза заблестели от слез. – В молодости мы так импульсивны. Совершаем поступки, не раздумывая, а потом сожалеем об этом. Я импульсивно вышла замуж и импульсивно отказалась от всех прав на свою дочь. Потом сожалела и о первом, и о втором… – Ее губы задрожали. Она несколько раз моргнула. – Но это не имеет ни мале-е-ейшего значения… Я про сожаления. – Она вскинула голову и продолжила. – Не волнуйтесь, мистер Мейсон, я не разрыдаюсь. Я боролась за свое место под солнцем. Нарушила едва ли не все чертовы запреты и заплатила за это. Не жаловалась и жаловаться не собираюсь.
– Продолжайте, – кивнул адвокат.
– Через несколько лет я вернулась в Штаты. Выяснила, что Ренволд Браунли купается в деньгах, а вот Оскар живет только тем, что подкидывал ему отец. Естественно, я подумала, что Оскар должен как-то мне помочь. Связалась с ним. И получила в ответ очень короткое письмо. Для него я – преступница, укрывающаяся от правосудия. Его отец очень на меня зол. Если я вернусь в Калифорнию, меня будут судить за непредумышленное убийство… Я понимала, что это несправедливо, но что я могла сделать? Я – простая медсестра. Оскар каким-то образом получил развод. У Ренволда Браунли миллионы. На мой арест по обвинению в непредумышленном убийстве выписан ордер. Да и не видела я смысла в возвращении в Калифорнию. Не хотела, чтобы Оскар вернулся ко мне. Конечно, я не отказалась бы, чтобы он выплатил бы мне компенсацию, но меня связали по рукам и ногам. Меня обвинили не только за вождение в состоянии алкогольного опьянения, но и в непредумышленном убийстве, а с такими деньгами и политическими связями, как у Ренволда Браунли, это означало, что меня ждала прямая дорога в тюрьму, лишение гражданства, статуса медсестры и возможности зарабатывать на жизнь… Так, во всяком случае, я тогда считала. И я слишком боялась, чтобы обратиться к адвокату, потому что не решилась бы все ему рассказать.
– Продолжайте, – в голосе Мейсона послышались нотки интереса.
– У меня оставалось только одно желание: моя дочь должна получить положенное. И поэтому я написала в Австралию. Священник Уильям Мэллори к тому времени стал епископом, но никакой помощи оказать не смог и напомнил мне о моем и о своем обещаниях. Моя дочь попала к людям, которые хорошо о ней заботились. Она думала, что они – ее настоящие родители. И они так к ней привязались, что скорее бы умерли, чем позволили бы ей узнать правду. Больших денег у них не было, но на жизнь вполне хватало. Я узнала, что у моей дочери проявилось призвание к сестринской работе, и ничего другого делать она не хотела. Работала в больнице, училась. Хотела стать детской медсестрой и шла к этому. Мистер Мейсон, я перевернула небо и землю, чтобы найти ее. Да, я дала обещание не искать ее, но какие могут быть обещания, если мать хочет найти дочь? Все заработанные деньги я тратила на детективов. Они не смогли ее отыскать. Епископ Мэллори оказался слишком умен. Наилучшим образом замел следы и ничего не говорил. А потом я получила эту телеграмму. Подумала, что он намерен мне все рассказать. Моя дочь уже совершеннолетняя. Нет причин, по которым она не может знать, кто ее настоящие родители и я думаю, что люди, которые удочерили ее, умерли. Но епископ мне ничего не сообщил. Только сказал, что я должна встретиться с вами. Я, правда, выяснила, что после смерти Оскара, Ренволд как-то узнал, что у него есть внучка, и нанял детективов, чтобы найти ее. После чего взял девушку по имени Джейнис в свой дом… Но… Епископ Мэллори сказал мне, что она – не настоящая Джейнис. Она самозванка. – Джулия Браннер замолчала, не отрывая взгляда горящих, яростных глазот Мейсона.
– И чего вы от меня хотите? – спросил адвокат.
– Для себя – ничего, но я хочу, чтобы вы сорвали маску с этой псевдо-внучки. Я хочу найти свою дочь и добиться, чтобы ее признали Браунли.
– Это, возможно, ни к чему не приведет, – указал Мейсон. – В завещании Ренволд вполне может лишить ее наследства. Насколько я понимаю, у него есть еще и внук.
– Да, некий Филип Браунли. Но почему-то я думаю, что Ренволд не лишит Джейнис наследства. Я думаю, что-то он для нее да сделает.
– И это все?
– Это все.
– Ничего для вас?
– Ни единого чертова цента. Извините, что иногда ругаюсь. От этого улучшается настроение. По жизни мне доставалось, и я обнаружила, что должна или рыдать, или ругаться. Лично я предпочитаю ругаться.
Во взгляде Мейсона читалось одобрение, и неожиданно он спросил:
– Джулия, почему вы носите с собой оружие? – Она схватила сумку, прижала ее к груди. Мейсон пристально смотрел ей в глаза. – Я жду ответа.
– Я прихожу в больницу и ухожу в любое время дня и ночи. Некоторые медсестры подверглись нападению. В полиции мне сказали, что будет неплохо, если я буду носить с собой оружие.
– И у вас есть разрешение?
– Да, разумеется.
– А почему вы и сейчас с пистолетом?
– Не знаю. После покупки я всегда ношу его с собой. Он стал насущной необходимостью, как помада. Клянусь, это единственная причина, мистер Мейсон.
– Если у вас есть разрешение на ношение этого пистолета, это означает, что серийный номер зарегистрирован в полиции. Вы это знаете?
– Да, разумеется.
– Вы знали, что епископ Мэллори внезапно и весьма неожиданно отплыл на пароходе «Монтерей», оставив все вещи в своем номере отеля «Регал»?
Ее губы сжались в тонкую линию.
– Я бы предпочла не обсуждать поступки епископа Мэллори. В конце концов, дело это касается только меня и моей дочери.
– И когда мне, по-вашему, начинать? – спросил Мейсон.
Джулия Браннер встала.
– Прямо сейчас. Я хочу, чтобы вы наносили этому холоднокровному дьяволу удар за ударом, пока он не запросит пощады. Я хочу, чтобы вы доказали, что именно его стараниями появился ордер на мой арест по обвинению в непредумышленном убийстве, благодаря которому я не могла въехать в этот штат, что он разрушил мою семью и ущемил интересы моей дочери. Мне не нужно ни цента, я просто хочу, чтобы его наказали. Я хочу, чтобы вы заставили этого старого дьявола осознать, что даже большие деньги не позволят ему делать все, что заблагора-а-ассудится. – На этот раз обошлось без слез, но губы мисс Браннер задрожали, горящие глаза впились в адвоката.
Перри Мейсон несколько секунд смотрел на нее, потом снял трубку аппарата внутренней связи и сказал Делле Стрит:
– Соедини меня с Ренволдом К. Браунли.
Глава 6
Полуночный дождь, поливший с внезапно прохудившегося неба и сопровождаемый порывами южного ветра, обрушился на Беверли-Хиллз, где посреди ухоженного парка высился особняк Ренволда К. Браунли. Свет от фар автомобиля Мейсона отражался от мокрых зеленых листьев. Плавно изгибающаяся подъездная дорожка вывела к особняку. Адвокат остановил автомобиль под навесом у парадной двери. Дворецкий, весьма мрачный, под стать погоде, открыл дверь.
– Мистер Мейсон? – уточнил он.
Адвокат кивнул.
– Прошу. Мистер Браунли вас ждет.
Дворецкий не предложил Мейсону снять плащ и шляпу и из холла сразу провел коридором в огромную, обшитую темным деревом библиотеку. Приглушенного света вполне хватало, чтобы разглядеть полки с книгами, удобные кресла, просторные ниши с диванчиками под окнами.
Мужчина, сидевший за большим письменным столом из красного дерева, суровостью лица мог вполне поспорить с Великим инквизитором. Волосы поседели, а брови и ресницы стали невидимыми, отчего голова его обрела некое сходство с головой стервятника.
– Так вы – Перри Мейсон, – в голосе не слышалось и намека на доброжелательность. Его обладатель холодным, немигающим взглядом словно с интересом впервые изучал необычный экземпляр.
Мейсон стряхнул капли дождя с плаща, скинул его с плеч и без приглашения бросил на спинку стула, затем расправил плечи. Приглушенный свет чуть смягчал его каменный профиль.
– Да, я – Мейсон, а вы – Браунли, – в голосе адвоката, не отрывавшего взгляда от хозяина дома, симпатии было ничуть не больше, чем в голосе старика.
– Присядьте, – предложил Браунли. – В каком-то смысле я даже рад, что вы пришли, мистер Мейсон.
– Благодарю. Присесть я успею. Но сейчас предпочитаю постоять. И почему вас радует мой приход?
– Вы сказали, что хотите поговорить со мной о Джейнис.
– Да.
– Мистер Мейсон, вы – очень умный адвокат.
– Благодарю.
– Благодарить меня не нужно. Это не комплимент, а признание факта. Учитывая обстоятельства, возможно, вынужденное. Я следил за вашими подвигами по газетным статьям. С изумлением и любопытством. Признаю, вы так заинтересовали меня, что мне захотелось с вами встретиться. Собственно, однажды даже собрался было обратиться к вам, но пришел к выводу, что важные финансовые проблемы все-таки не стоит решать через адвоката, главная сила которого в остроте ума, а не…
– Ответственности? – саркастически спросил Мейсон, воспользовавшись паузой.
– Нет, я имел в виду другое. Во главу угла вы ставите зрелищность и драматизм, но, став старше, вы поймете, мистер Мейсон, что люди, у которых много денег, предпочитают бороться за свои интересы по-тихому, без зрелищности и драматизма.
– Другими словами, именно поэтому вы ко мне и не обратились.
– Совершенно верно.
– И поскольку вы в моих услугах не нуждаетесь, я в полном праве предложить их тем, кто противостоит вам.
Тень улыбки изогнула губы мужчины, сидящего за столом из красного дерева, в окружении свидетельств своего богатства. Аура финансового могущества, казалось, превращала библиотеку в неприступную крепость.
– Хорошо сказано, – признал Браунли. – Ваше умение обращать мои слова против меня вполне сочетается с тем, что я слышал о других ваших талантах.
– По телефону я объяснил, что привело меня сюда, – перешел к делу Мейсон. – Речь о вашей внучке. Что бы вы обо мне не думали, мистер Браунли, я не просто наемный гладиатор, который сражается за тех, у кого есть средства, чтобы нанять меня. Я – боец, это да, и мне нравится ощущение, что я сражаюсь за тех, кто не может постоять за себя, но я не предлагаю свои услуги всем, без разбора. Я всегда сражаюсь на стороне справедливости.
– Вы предлагаете мне поверить, мистер Мейсон, что стремитесь лишь устранить несправедливость? – в голосе Браунли слышался скепсис.
– Я ничего вам не предлагаю. Я просто говорю. А верить вы можете, во что хотите.
Браунли нахмурился.
– Мистер Мейсон, я полагаю, для грубости никаких оснований нет.
– Позвольте мне судить об этом самому, мистер Браунли. – Адвокат сел и закурил, не упустив из виду, что суперуверенности у финансиста заметно поубавилось. – Если у человека есть нечто такое, что нужно и другим людям, он испытывает давление с их стороны. У вас есть деньги. Они нужны многим. Вот они и придумывают разные планы, чтобы вы расстались с деньгами. У меня есть определенные бойцовские способности, и люди пытаются заручиться моим доверием, чтобы привлечь меня на свою сторону.
