скачать книгу бесплатно
Путь из Орхидеи на работу
Ганна Шевченко
Ганна Шевченко – известный поэт и прозаик. Публикуется в литературных журналах, а также в сборниках и антологиях поэзии и короткой прозы. Г.Шевченко – финалист поэтической премии «Московский счет», лауреат международного драматургического конкурса «Свободный театр», лауреат премии Gabo Prize Winners (Великобритания) за переводные стихи и Международной премии имени Фазиля Искандера за книгу стихов «Обитатель перекрестка». Автор книг «Подъемные краны» (2009), «Домохозяйкин блюз» (2012), «Обитатель перекрестка» (2015), «Форточка, ветер» (2017), «Забойная история, или Шахтерская Глубокая» (2018). Член Союза писателей Москвы и Русского ПЕН-центра.В четвертую поэтическую книгу автора вошли стихи, написанные в 2016-2018 годах.
Ганна Шевченко
Путь из Орхидеи на работу
***
Асфальт шершав как горная слюда,
автобусы снуют туда-сюда,
распутье светофорами моргает –
мешает продвиженью ходока.
Окраинность любого городка
к лирическим стихам располагает.
И к мыслям о затерянных мирах,
куда нас загружают впопыхах,
снабдив функциональностью убогой,
характером, похожим на штрих-код,
и памятью, что жизнь – лишь переход
под транспортом заполненной дорогой.
Заводы выдыхают перегар.
Колонны, проходные, тротуар,
ветрами обцелованные клены.
Так и живешь на краешке земли –
летишь на красный, душу оголив,
или стоишь, уставившись в зеленый.
Но чаще ждешь. Автобусы ревут,
где остановка – сомкнутый редут –
скрывает тень в коричневой футболке.
В какие дали катится земля?
Пластинку птиц вращают тополя,
и раздается чирк из-под иголки.
***
Полынь, крапива, подорожник,
случайных флоксов белый клок;
за гаражами, как заложник,
родной природы уголок.
В раю, в кустах за гаражами,
щенков неугомонный ком
собака с черными ушами
выкармливает молоком.
Еду приносит ей старуха,
из листьев блюдо мастерит,
собака, приподнявши ухо,
грызет мослы и сухари.
Старуха, что-то балаболя,
вздыхает, молится кусту –
здесь нет ни радости, ни боли,
природа любит пустоту.
***
Над районом каркнула отмычка,
это ночь крадется, как бандит,
что за неприятная привычка –
каждый вечер снова приходить.
Божий свет преступно убивает,
а к утру становится бела.
Я-то знаю, ночи не бывает –
это тень на здание легла.
Пожалей ты нас, умалишенных,
тех, о ком печалится луна,
для кого в карманах заоконных
тьма на черный день припасена.
***
Все вроде, как прежде, но что-то не так –
я вижу, в кастрюле сгущается мрак,
чернеют края, закипает вода,
а в центре системы блистает звезда.
Забиты парсеки свекольной ботвой,
петрушка вращается по часовой,
капуста рисует спирали во мгле
кружась по овалу, подобно юле.
Семья остается сегодня без щей,
но я постигаю природу вещей –
за это я мучаюсь в черной дыре,
за это Джордано горел на костре.
***
Дуреет город от духоты,
а в сквере, в его тиши,
стоит скамейка у той черты,
где видно, как хороши
ее металлические бока
и крашеная ламель,
и я на ней посижу – пока
солнце идет на мель.
Вечерний город похож на труп –
не дышит. Но голосит
над ним завод. Из кирпичных труб
сыпется диоксид.
Вечерний город велик, могуч.
Медлительный самолет
летит туда, где обломки туч
сгрудились в кислород.
А я сижу. От чужой ходьбы
город истоптан весь,
и думаю, боже, что, если бы
скамейки не было здесь,
возможно, тут же, до темноты
калужниц расставил строй
закон замещения красоты
правильной красотой.
Спокоен город в яслях своих,
деревья стоят кругом,
дымятся сумерки, будто их
