скачать книгу бесплатно
– Что будете?
Мэтт сглотнул.
– Пару булочек с сосисками.
– Сделай пару хот-догов, – крикнула девушка и поплыла назад, оглянувшись через плечо. – Кофе?
Мэтт кивнул и улыбнулся слегка. Привлекательная девушка, спору нет. В другой бы раз…
– Ой! – вскрикнула вдруг она, потирая свой пышный задик, и погрозила Мэтту пальчиком. – Ишь, шалун! – С ума сошла, что ли? Мужики у стойки тоже оглядывались на Мэтта.
Только теперь поняв, как хочет пить, он осушил весь стакан, но жажда ничуть не уменьшилась.
Лола уже несла ему кофе, балансируя чашкой на блюдце. У самого столика она вдруг споткнулась на ровном месте и вылила все прямо Мэтту на грудь.
Он вскочил, ругаясь, отклеивая горячую рубашку от тела. Лола схватила бумажные салфетки и стала его промокать.
– Ой, прости, миленький! Не пойму, как меня угораздило. – От нее пахло гарденией.
– Ничего, бывает. – Мэтт отстранился. – Уже не так горячо.
Шоферы наблюдали за ними кто мрачно, кто с завистью.
– Меня можешь не поливать, Лола, – заржал один, – я и так на точке кипения.
– Да заткнись уже! Милок, ты в порядке?
– Да, да. Главное, поесть принесите. – Бывает, конечно, всякое… Мэтт украдкой огляделся: единственной женщиной в кафе была Лола.
Он еще ни разу не видел скользких хот-догов, но эти так ерзали по тарелке, что Лола, стараясь их донести, забыла про бедра. Глаза у нее широко раскрылись, рот образовал красную букву О, лоб наморщился. Сосиски связались воедино и прыгнули ей за вырез.
Лола взвизгнула и начала шарить там, придерживая другой рукой булочки, но они тоже улепетнули с тарелки и надавали плюх дальнобойщику.
– Это кто тут такой шутник? – взревел он и рванул к Мэтту. Мэтт хотел встать, но столик не пустил его, упершись в живот. Он вскочил на сиденье. Булки срикошетили к другому шоферу, который тоже взбесился.
Сосиски, извлеченные наконец Лолой, угодили прямо в рот атакующему, и он застыл на месте, давясь.
У Мэтта над головой разбилась о стену чашка. Если перелезть через боковину, можно добраться до двери, прикинул он. Лола, видя вокруг злые лица и широченные плечи, обхватила его за коленки.
– Спаси меня!
Снаряды так и свистели в воздухе. Пока Мэтт отцеплял Лолу, его противник выплюнул сосиски и замахнулся. Мэтт беспомощно отшатнулся назад, но кулак каким-то образом прошел мимо и выбил окно.
Мэтт, вися на перегородке, закрыл глаза и покорился судьбе.
Рядом прозвенел смех, подобный серебряным колокольчикам, и Мэтт очутился снаружи с лоскутом от Лолиной блузки в руке. Бедная Лола, девушкам прямо-таки фатально с ним не везет.
В кафе билась посуда и слышались глухие удары. Скоро они сообразят, что его там нет.
Мэтт добежал до машины, завел ее, выехал на шоссе и помчался вперед на шестидесяти милях.
Оглянувшись на поле сражения, он чуть не съехал в кювет: на заднем сиденье лежала его одежда, пишущая машинка и папки.
Остановился он только в Клинтоне, чувствуя себя лучше морально и значительно хуже физически. По дороге он выкупался в ручье, переоделся, кое-как побрился холодной водой, но бессонная ночь и сутки без еды начинали сказываться.
Ничего, он потерпит. Все лучше, чем Эбби. То, что его багаж оказался в машине, можно объяснить очень просто: Эбби догадывалась, что он хочет уехать, и сменила гнев на милость – ведь в глубине души она добрая. Плохо только, что он в это не верит.
Ладно, есть дела поважнее – например, деньги. Бензин на исходе, и поесть наконец пора. Уже одиннадцать, банк на углу должен быть открыт. Там ему без проблем обналичат чек.
При всем при том Мэтту почему-то было не по себе.
Поставив на чеке вторую подпись, он подал его в окошко кассиру, лысому человечку с тощими усиками. Кассир, сравнив подписи, отсчитал четыре двадцатки, десятку, пятерку и пять долларовых бумажек.
– Пожалуйста, сэр.
Мэтт, принимая деньги, в ужасе выпучил глаза: упаковка двадцатидолларовых банкнот спорхнула с полки и медленно переваливала через стеклянную загородку кассы.
– Что с вами, сэр? Плохо себя почувствовали?
– Нет, все в порядке, – пробормотал Мэтт, отходя от окошка.
– Вы уверены? У вас больной вид.
Что-то протискивалось в карман его пиджака. Пустой желудок скрутило узлом от этого ощущения. Мэтт пригнулся, кассир высунулся.
– Вот… вы, кажется, обронили, – сказал Мэтт, протягивая ему пачку денег.
Кассир посмотрел на полку, потом на пачку.
– Не понимаю как, но спасибо! В жизни бы не подумал…
– Странно, правда? – Мэтт просунул деньги под решетку. – И вам спасибо. – Он убрал руку, но деньги точно прилипли к ней. – Простите… не отцепляются.
– Любопытно. – Кассир, больше не улыбаясь, взял пачку за другой край. – Все, отпускайте.
– Не могу, – тяжело дыша, сказал Мэтт.
Кассир тянул в свою сторону, Мэтт в свою.
– Некогда мне в игры с вами играть. Отпустите!
– И рад бы, да не могу. Вот, смотрите! – Мэтт показал ладонь с растопыренными пальцами.
Кассир, схватившись за пачку двумя руками, уперся ногами в пол.
– Да пустите же!
Рука Мэтта внезапно освободилась, кассир плюхнулся на пол, деньги исчезли.
К окошку медленно поднялась голова с большой шишкой на лысине. Кассир, постанывая, торжествующе сжимал пачку двадцаток в руке.
– Вы еще здесь? Уходите немедленно. – Он положил деньги рядом. – Если появитесь в этом банке еще раз, вас арестуют за нарушение общественного порядка.
– Не беспокойтесь, не появлюсь, – сказал Мэтт и вдруг заорал: – Стой! Назад!
Пачка повторила свой перелет. Мэтт инстинктивно поймал ее в воздухе. Решив, что только одно спасет его от тюрьмы, он сердито спросил:
– Вы зачем деньгами швыряетесь?
– Швыряюсь деньгами? Я?
– А это что такое, по-вашему? – предъявил пачку Мэтт.
– О нет! – простонал кассир.
– Я всерьез намерен пожаловаться директору. – Мэтт шмякнул пачку на прилавок и вознес безмолвную молитву. – Подумать только, кассиры разбрасываются деньгами!
Он отвел руку. Деньги, о чудо, остались на месте, но кассир, как ни старался, не мог их сцапать – в конце концов они вернулись в кассу сами собой.
Мэтт стоял, не в силах оторваться от этого зрелища. Пачка, не даваясь в руки, порхала по кассе, как пьяная бабочка, кассир скакал за ней, точно кот.
– Боже, что я творю! – вскричал он в конце концов, схватившись за голову. – Я, должно быть, с ума сошел!
С этими словами он стал хватать деньги с полок и подкидывать вверх. Зеленая метель закружилась по всему банку.
– Денежки, мои вы денежки…
На место происшествия сбегались другие кассиры и клерки. Солидный джентльмен с брюшком перемахнул через барьер вокруг своего стола, как заправский спортсмен.
– Зовите доктора! – крикнул Мэтт, пробегая мимо охранника у дверей.
Где-то под потолком прозвенели серебряные колокольчики.
Выезжая из Клинтона, Мэтт больше не сомневался, что Эбби его преследует. Он ни секунды не был свободен – она с самого начала знала, где он. Мышка воображала, что ей удалось сбежать, но кошка ее словила. Мэтту представлялись ужасные фурии – Алекто, Тисифона, Мегера – в окровавленных одеждах, со змеями в волосах. Они гнали его бичами по всему миру, и у них были лица Эбби.
Полумертвый от усталости, мучимый жаждой и голодом, он поехал на север, но в Канзас-Сити не задержался. Какая-то слабая, еще не угасшая надежда побудила его ехать дальше. В пяти милях от Лоренса его застали лиловые сумерки. Увидев белые шпили и красные черепичные крыши университета, мерцающие под горой Ореада, как маяки, Мэтт понял, на что надеялся.
Вот она, цитадель знаний, твердыня мировых истин, противостоящая темным волнам суеверия и невежества. Здесь, в здравой атмосфере мысли, логики и учености, он стряхнет с себя морок, лишающий его воли. Здесь он сможет мыслить яснее, действовать решительнее. Здесь он избавится от мстительного демона, сидящего у него на плечах. Здесь он обретет помощь.
В полном изнеможении он ехал по Массачусетс-стрит. Голод несколько притупился, но жажда не унималась. Мэтт помнил, что ел и пил где-то в дороге, но ничего не смог проглотить.
Неужели этому конца не будет? Неужели нет никакого выхода? Есть, конечно. Выход всегда есть. Был у Мэри ягненок…
Чисто рефлекторно он въехал на парковку. Прежде всего надо поесть и попить. Ресторан заполняли летние студенты, парни в спортивных рубашках и слаксах, девушки в ярких ситцевых платьях и босоножках на плоской подошве.
Мэтт, покачиваясь на пороге, глядел на них мутным взором. Когда-то и он был таким, юным, сознающим, что это лучшие его годы. Теперь он измотанный, обреченный старик.
Он сел за столик, зная, что все его счастье осталось в прошлом.
– Суп и молоко, – сказал он подошедшей официантке.
– Да, сэр. – Голос звучал знакомо, но ведь они все одинаковы, юные голоса, и он не впервые здесь.
Вода из стакана полилась в горло, блаженно оросила желудок. Голод тут же вернулся – надо бы бифштекс заказать, но это потом, после супа.
Мэтт, опять-таки без проблем, съел первую ложку.
– Что, полегчало вам, мистер Райт? – спросила официантка.
Эбби! Мэтт поперхнулся, закашлялся. Студенты оборачивались, и у всех девушек были лица Эбби! Он вскочил, едва не перевернув стол, бросился к двери – и замер, держась за ручку.
Сквозь стекло на него смотрели налитые кровью глаза в черной бороде, чуть ниже виднелись широченные плечи.
– А-а-а! – Мэтт с криком подался назад и через распашную дверь ввалился на кухню. Запахи жареного и печеного больше не волновали его.
Повар опешил, увидев его. Мэтт выбежал с черного хода, налетел на какой-то ящик, захромал дальше. В конце темного переулка маняще горел фонарь. Мэтт побежал туда и увидел с замиранием сердца, как легла поперек света большая, плечистая, бородатая тень.
Он медленно, как в кошмарном сне, направился в другой конец переулка. Сознание работало, как мотор на холостых оборотах. Уже близко… совсем близко…
От темной стены отделилась еще одна тень… нет, не тень. Мэтт застыл, ожидая неминуемого конца. Две ручищи протянулись к нему и заключили в объятия.
– Сынок, – пролепетал Дженкинс. – Первое знакомое лицо за весь день!
Сердце Мэтта забилось вновь. Он выпутался из бороды Дженкинса.
– Не пойму я, что в эти последние дни творится, но чувствую, что без Эб тут не обошлось. Только хотел помахаться всласть, как все пропало, и я очутился тут. Скажи где, сынок.
– Лоренс, штат Канзас.
– Канзас? – Дженкинс помотал бородой. – Слыхал, что это засушливые места, но я куда больше высох. Этот город вроде бы сжег Куонтрилл в Гражданскую, и лучше б его не отстраивали. В кармане ни пенни, ладно в бутылке чего-то осталось, не то бы помер от жажды. С Эб надо что-то делать, сынок, – это ведь она, да?
Мэтт кивнул.
– Стар я уже для таких делов, мне б в качалке сидеть с кувшинчиком. С этой девкой надо чего-то делать.
– Боюсь, уже поздно, – сказал Мэтт.
– В том-то вся и беда. Годков на шесть запоздали. Ты ученый человек, скажи, что нам делать?
– Не могу вам сказать. Думать об этом и то не могу, иначе ничего не получится. – Был у Мэри ягненок… – Хотите ударить меня – валяйте. Все это случилось из-за меня.
Ручища Дженкинса легла ему на плечо.
– Да ладно тебе, сынок. Не ты, так другой. Ежели Эб чего втемяшится, из нее уж не выбьешь. И утихомирить ее нельзя ни в какую, а злая она хуже, чем все ведьмы геенны огненной.
Мэтт дал ему десять долларов.
– Это чтобы великую сушь одолеть. Постарайтесь забыться, может, в скором времени что-то изменится.
