Наказ

скачать книгу бесплатно

Наказ
Игорь Ганикевич

В сатирической брошюре-памфлете «Наказ» автор стремится донести людям правду о большевиках, которые у власти и поныне, вопреки здравому смыслу.Конец 80-х, начало 90-х годов. XX век новые большевики назовут разгулом демократии. Однако в памяти «человека разумного» это время останется как праздник торжества демократии. Человеку нужна свобода, а также честные и прозрачные выборы, законы, гарантирующие мирные собрания, митинги, пикеты, и обеспечить их защиту, судей избирать, а не назначать…

Наказ

Игорь Ганикевич

Корректор Анна Абрамова

© Игорь Ганикевич, 2021

ISBN 978-5-0053-8035-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Никакая цель не высока настолько, чтобы оправдывала недостойные средства для ее достижения.

    А. Эйнштейн

Ради торжества величайшего блага не должно совершать ни малейшего зла.

    Б. Паскаль

Критерием истины является опыт.

    Т. Кампанелла

Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель.

    К. Маркс (лицемер)

Идея, которая не может быть претворена в жизнь, подобна мыльному пузырю.

    Б. Ауэрбах, немецкий писатель

Истина – это то, что выдерживает проверку опытом.

    А. Эйнштейн, он-то и есть настоящий гений

Всеми фибрами своих колес мчался в век прогресса паровоз, но как ретроград и мракобес. В Век прогресса паровоз исчез!

    Николай Глазков (1919—1979)

Наш паровоз, вперед лети, в коммуне остановка! Другого нет у нас пути, в руках ныне «гиперядерная ракета с водородным зарядом».

По натуре своей человек склонен к доброжелательству относительно других людей; но себя каждый любит более всего на свете…

    Н. Чернышевский

В СССР самыми надежными и успешными опорами власти были оголтелая пропаганда, построенная на лжи, и нагнанный Лениным и Сталиным всеобщий страх в обществе – это благодаря им СССР просуществовал так долго. Во вновь созданном образовании СНГ эти две опоры, прошедшие испытание временем, приняты на вооружение и новыми республиками. А «дорогие россияне» и «совки» были бесправны и неимущи в СССР, такими и остались в СНГ…

На заседаниях делегаций XIII съезда партии в мае 1924 года было оглашено ленинское «Письмо к съезду», так как оппозиция находилась еще в силе. Но большинство в ЦК находилось на стороне Сталина, и письмо было похерено.

Введение

І этап. «Научный коммунизм» М. и Э. («Манифест» компартии, «Капитал»), призывающий к вооруженному восстанию и установлению «диктатуры пролетариата» в одной из стран Европы, провалился.

II этап. «Накаркал», письмо М. в 1877 Ф. А. Зорге: «Революция начнется на этот раз на Востоке, бывшем до сих пор нетронутой цитаделью и резервной армией контрреволюции». К. Маркс как в воду глядел – что значит «истинный гений».

III этап. Октябрьский переворот 1917 года и провозглашение Советской России, а в 1922-м – создание СССР, что явилось началом новой эры в истории человечества – эпохи коммунизма.

ВИЛен, создатель партии большевиков, и СтИВ, его ученик и соратник, приступили, «засучив рукава», к строительству светлого будущего на 1/6 части суши бывшей царской империи, а заодно обязались осчастливить и весь остальной мир голодных и рабов. А чтобы мировое сообщество не воспринимало это как блеф или бред и бахвальство, в 1919 году был образован «Коминтерн» с осиным гнездом в Москве, который стал насаждать насилием идеи коммунизма в Европе и далее по всему миру.

Теоретической базой построения коммунистического общества Ленин взял «научный коммунизм» М. и Э., дополнив своим трактатом об «империализме как высшей стадии загнивающего капитализма», сделав важнейший вывод о возможности победы социализма в одной стране.

Однако человек предполагает, а бог располагает: камень на камень, кирпич на кирпич – умер наш Ленин Владимир Ильич.

Не выдержало сердце самого человечного человека, но, к счастью для совков, он успел передать наказ вместе с браздами правления СтИВу, приказав долго жить и чтобы коммуна в СССР восторжествовала назло врагам, а за ценой стоять не надо, так как лес рубят – щепки летят. Владимир Ильич Ленин оказался настоящим провидцем, а преемник проявил себя как истинный продолжатель дела Ленина. Вряд ли кто лучше сумел бы навести такой жесточайший порядок и железную дисциплину в СССР. Совкам это стоило десятков миллионов жизней: войны, голодомор, концлагеря, тюрьмы, расстрелы, нищенское существование, но социализм – первый шаг на пути к коммунизму – построен…

Гражданская война закончилась полной победой большевиков, если не считать неожиданного и досадного бегства Тухачевского из-под Варшавы, чего Сталин ему так и не простил. С интервентами тоже покончили, как и с контрой, басмачами, диверсантами, шпионами и прочей нечистью, правда, появились новые буржуа – нэпманы – по настоянию ВИЛена. Но и сам вождь приказал долго жить, что и говорить, архитрудная была у него работа – всех накормить (это было, пожалуй, самым трудным), напоить (с этим было легче: воды в России вдосталь, один Байкал чего стоит, да и монопольки на каждом углу…), одеть, обуть, переселить рабочих из подвалов в барские хоромы, провести ликбез, покончить с безработицей, создать совхозы, колхозы, кооперативы… и хоть была у Ильича крепкая голова, но его хватила кондрашка.

Никто не знает, как умирал самый гениальный человек, которому равного не было ни до, ни сейчас, ни потом, и в будущем вряд ли кому-то удастся такое совершить – накормить и расселить миллионы и миллионы страждущих и голодных, а после из этих десятков миллионов индивидуумов, личностей, разобщенных и развращенных капитализмом, создать единую, общую, сплоченную, единодушную, дружную, могучую, однородную, однообразную массу совков и, самое главное, указать им дорогу к светлому будущему – коммунизму на зависть всем врагам и недоброжелателям.

Однако камень на камень, кирпич на кирпич – умер наш гений (не только наш, но и всего мирового пролетариата) Владимир Ильич. Смерть не позволила ВИЛену самому повести массы в коммунизм, но путь, единственно верный для всего человечества, он успел указать через наказы своему самому преданному и способному ученику – Сталину. Знал, что Коба не подведет: горец, он с детства гонял стада баранов в горы и долины, и не было случая, чтобы хоть один баран или паршивая овца отбились от стада, – и тут не оплошает, тем более, совки падки на халяву и будут из кожи лезть, чтобы первыми ворваться в коммуну и водрузить над всей планетой красное знамя труда.

Короче, Сталин, принимая от Ильича эстафету славы, так и заверил ВИЛена: «Можешь, дорогой учитель и партийный товарищ по совместной борьбе за счастье народное, умирать со спокойной душой. Я торжественно клянусь и обещаю, что доведу до конца начатое тобой дело. Все это многомиллионное человеческое стадо будет непременно жить при коммуне как миленькое, без всяких оговорок и отговорок пустых и никчемных, никуда не денется. Со мной шутки плохи – каленым железом буду выжигать всякую крамолу, т. е. фракции, оппозиции, групповщину, негосударственные общественные организации и прочую ересь».

Тут ВИЛен вынужден был остановить своего ученика: «Милейший, вы меня прямо пугаете, особенно последняя ваша тирада, направленная против наших товарищей по борьбе с царизмом. Боюсь, чтобы не наворотили много всяких глупостей. Я, конечно, учил всех товарищей по партии, в особенности большевиков, быть непримиримыми с классовым противником – с белой сволочью, с контрой, с интервентами, со всеми врагами советской власти, уничтожая и ликвидируя их без всякой пощады. Но тут другой коленкор, совсем другое дело».

Сталин: «Вы меня простите, Владимир Ильич, я немного сгустил краски, но внутри партии идет настоящая борьба без правил. Некоторые набрались наглости и начинают покушаться на ваш авторитет. Призывают даже подвергнуть ревизии учения Маркса, и это все после того как ввели НЭП. Создали оппозицию и назвали ее „рабочей“, позорят пролетариев всех стран, утверждают, что рабочие при царизме зарабатывали гораздо больше, чем сейчас. Как хотите, Владимир Ильич, но с НЭПом надо кончать, вся эта буржуазная контра выползла из щелей, как вшивые блохи и тараканы, и полностью хочет развратить наших советских людей. Уже ведутся разговоры о буржуазной демократии, о выборности руководящих органов СНК, начинают оспаривать ваш незабываемый принцип единоначалия».

Владимир Ильич: «Да ну!»

Сталин: «Ей-богу!»

Владимир Ильич: «Я, батенька, когда вводил НЭП, подчеркивал, что это временная уступка буржуазии. Пусть помогут подняться с колен после гражданской войны, разрухи, голода, а когда мы окрепнем, встанем на ноги и власть полностью, окончательно и бесповоротно будет в наших, т. е. большевистских, руках, вплотную займемся нэпманами. Они за это время изрядно покроются жирком, и будет что потрошить, снимем сливки с недобитых буржуев – они уже вдоволь поели рябчиков и пожевали ананасов… или наоборот, без разницы. Самое главное, что разжирели они за счет трудящихся, пусть теперь отправляются в исправительные трудовые колонии (ИТК) и питаются баландой тюремной, пусть узнают, почем фунт лиха. Помнишь, Коба, как мы, большевики, скитались по ссылкам и тюрьмам, преследуемые царизмом?»

Сталин: «Очень хорошо запомнил, дорогой Владимир Ильич, и обещаю, что преступникам воздастся за все их злодеяния сполна, в нашей стране каждый по заслугам будет награжден. Не знаю, Владимир Ильич, как кормили у вас в Шушенском, а вот у нас в Туруханском крае, где я отбывал ссылку, рацион питания был как на каторге. Я его запомнил на всю жизнь: утром сто граммов хлеба и литр кипятку. Хлеба должно хватить и на обед, состоящий из супа, в котором плавали брюква и крапива. Ужин – сто граммов хлеба и литр горячей воды. Так было изо дня в день. Меня очень занимало, почему жандармы-тюремщики подсовывали зэкам утром кипяток, а вечером просто горячую воду, – не иначе как извести, истребить хотели. Но большевики сделаны из особого материала: они в огне не горят, в воде не тонут, ни голод, ни холод их не берет, сломить их невозможно».

Владимир Ильич: «Батенька, то же самое и в Шушенском, единственно меня выручила Наденька, она ко мне приехала, как к декабристам приезжали жены. Всю тюремную бурду она выливала в помои, и сама мне готовила завтрак, обед и ужин, благодаря ей и выжил».

«Гм, – хмыкнул Коба, – всем бы большевикам такие жены, как ваша, Владимир Ильич».

«Что да, то да, я горжусь ею и не даю в обиду никому».

«И правильно делаете», – добавил Коба…

Лирическое отступление

Автору этих строк выпало родиться в самой свободной стране мира – СССР, где власть находилась в руках народа. На самом деле власть принадлежала крепко сплоченной группе большевиков-революционеров, осуществивших октябрьский переворот в 1917 году. Себя они называли железной когортой борцов за свободу, и надо отдать им должное, так как своего они добились, установив в СССР не просто свободу, а абсолютную свободу, но только для себя, своих и наших. Отметя в сторону, убрав с дороги к светлому будущему всех инакомыслящих и несогласных, они приступили к строительству коммунизма. Как перед носом упрямого осла в качестве стимула подвешивают морковь – тогда он начинает движение, так и совкам, чтобы возбудить энтузиазм, выдвинули лозунг: «Нынешнее поколение совков будет жить при коммунизме!!!»

Ложь и обман, подкрепленные тотальным насилием и страхом, стали основой советской пропаганды, на которую и опирался СССР, что было одной из причин развала Советского Союза. Однако новые образования, такие как Российская Федерация и Беларусь, объединившись в единый союз, взяли на вооружение для своей внутренней и внешней политики все ту же печально известную советскую пропаганду, отточив ее, сделав более циничной и иезуитской, коварной, изуверской. Они используют ее в двух ипостасях: для удержания власти (вроде пугала, жупела) и как оружие, не превзойденное никем, которое может оказаться страшнее атомной бомбы по той простой причине, что у Запада нет ни противоядия, ни противодействия.

В семейном моем архиве сохранился листок отрывного календаря за 1946 год, октябрь 24, четверг:

В немецком рабстве (28 панфиловцев)

Группа наших разведчиков, ворвавшись в немецкую деревню Гросс-Лонк, повстречала там двадцать девять белорусских мальчуганов. Старшему из них было пятнадцать, а младшему двенадцать лет. Худенькие тела ребят были прикрыты грязными рваными лохмотьями. На головах какие-то арестантские шапочки. Эти маленькие невольники были угнаны в Германию осенью 1943 года. Паша Андреев, Коля Королев, Саша Райков, Федя Добрый просто и скупо, с ребячьей непосредственностью рассказали о том, как им жилось у немецких хозяев. Работа от зари до зари, побои, голод. Вот рацион питания: утром – сто граммов хлеба и литр кипятку. Хлеба должно хватить и на обед, состоящий из супа, в котором плавали брюква и крапива. Ужин – сто граммов хлеба и литр горячей воды. Так было изо дня в день. Двести тридцать детей умерли от такого питания в этой деревне. Детей даже не называли по имени. Немцы каждому из них выжгли номера на левой руке».

Для сравнения: 20 апреля 2018 г., №14 (577). Общеполитическая еженедельная газета «Новы час»:

«Шчыры распавед остарбайтэра з Падароску што на Ваукавышчыне… Рэалii побыту остарбайтэраy, нашых землякоy, якiя апынулiся цягам вайны y Германii… Лiсты напiсаны Мiкалаем Давыдзюком на адрас свайго бацькi… «Сталуемся мы на кухнi, тут працуе каля 40 чалавек. Ранкам перад працай кава i кавалак хлеба, нашмараванага чым-небудзь. У абед бульба з морквай ды капустай… Праз дзень порцыя мяса, на вячэру бульба з мукою. Апроч гэтага атрымлiваем ежу па картках». …апiсанне двухтыднёвай нормы, якую супрацоyнiк атрымлiвае па картцы. Гэта тры булкi, якiя важаць по паутара кiло. А яшчэ ёсць «цузас-карта», па якой iдзе яшчэ хлеб… З iншыхпрадуктаy: 25 дэкаy масла (дэка – 10 г, агулам – 250 г масла), 25 дэкаy цукру, 50 дэкаy мармеладу, 20 дэкаy маргарыну, 25 дэкаy вяндлiны, 4 яйкi, 2 кг, альбо 40 булачак з пшанiцы. Гарбата – «колькi заyгодна i калi заyгодна…«».

«Но вернемся к суровой действительности, – продолжил Коба. – Вы, дорогой учитель и наставник, брат по идеологии, бескорыстный друг, вождь мирового пролетариата, должны дать своему верному, преданному и последовательному ученику наказ сродни отцовскому, так как по воле злого рока Ваша драгоценнейшая жизнь, которая принадлежит и крайне необходима всему человечеству, кроме буржуев, капиталистов, империалистов и прочей нечисти…» – тут голос Сталина стал прерываться, сделался невнятным, неясным, перешел в сплошное мямление. В груди у него защемило, на глаза непроизвольно навернулись слезы, одна слезинка скатилась вниз и застряла в пышных сталинских усах, он стал шмыгать носом и полез в карман за платком.

Владимир Ильич: «Э-э-э, нет, дорогой товарищ, это никуда не годится – нюни распускать и сопли развешивать, тем более старому большевику с огромным партийным стажем. Вы, Иосиф Виссарионович, думаете, что я случайно рекомендовал вас на должность генсека партии? Нет и нет! Я долго думал, кому доверить самую огромную державу на земном шаре, чтобы ее не постигла участь „Титаника“. Начал перебирать в уме преданных большевиков, и первый, о ком подумал, был Троцкий. Но нет, уж очень экспансивная натура, и ее уже не переделать, к тому же прямолинеен и грезит мировой революцией. Вроде хорошая черта характера – откровенен, не лжет, смелый и верный товарищ, но для руководителя именно такого большевистского государства, которое мы намереваемся создать в будущем, – а оно должно простираться от Тихого до Атлантического океанов и от Ледовитого до Индийского, – этого мало, слишком мало. Тут должен быть властный, любящий власть, стремящийся к ней. И ничего в этом зазорного нет – плох тот солдат, который не мечтает, не стремится стать генералом. Так, дорогой Коба, гласит русская поговорка!»

Сталин: «Вы, Владимир Ильич, как всегда, правы, а что вы скажете о кандидатуре ФЭДа?»

Владимир Ильич: «Только хорошее, стопроцентный большевик, предан делу революции до мозга костей. Он фактически спас революцию от поражения, взяв на себя по моей просьбе три поста – ВЧК, НКВД, НКПС, каждый из которых требует недюжинных способностей и полной отдачи сил. Кроме него, этого не смог бы сделать никто, в том числе и я. И все же на роль руководителя именно нашего государства он не тянет, а самое прискорбное в том, что как раз из-за своих положительных человеческих качеств, которые так необходимы руководителю любого ранга. Он слишком щепетилен, что говорит о его происхождении из польской шляхты: схитрить, соврать, обмануть, слукавить ему не позволяет совесть.

Для нормального государства иметь совестливого человека во главе было бы благом. Но не для нашего, которое мы, большевики, захватили насильственным путем и которое насилием же приходится удерживать. Поэтому нужен неординарный, особенного склада человек, которому не чуждо ничто человеческое, в том числе и чувство моральной ответственности перед обществом, что особенно проще нам, большевикам. Однако вождю необходимы и другие качества – умение трезво оценивать обстоятельства и приспособиться к ним, политика должна быть гибкой (пример – Брестский мир и НЭП), неограниченность мышления, умение скрывать свои истинные намерения. В некоторых случаях можно прибегнуть к коварству, естественно, в отношении врагов, хитрость, лукавство, изворотливость, что в политике допускается, беспардонная ложь во имя спасения и прочее.

Взвесив все за и против, я пришел к выводу, что лучшей кандидатуры, чем ваша, в партии не найти. Наша совместная работа, особенно в период революционной борьбы с царским кровавым режимом, дает мне право так заявлять. Став с самого начала на рельсы большевизма, вы так и продолжаете следовать этим курсом, в отличие от оппортунистов-меньшевиков-перебежчиков. Уверен, став генсеком партии, вы тихой сапой под сурдинку правильно расставили на нужных местах верных нам людей и поступили очень разумно: кадры решают всё…»

Наступила пауза. Сталин решил, что после столь длинной тирады, в сущности, смертельно больного человека уместно выразить свою благодарность за столь высокое оказанное доверие, хотя он, Коба, и без протекции ВИЛена власть не отдал бы никому и никогда. Но роль ученика, пришедшего к умирающему учителю за наказом, следует исполнить до конца. И он прервал молчание:

«Я вас, Владимир Ильич, когда вы предложили НЭП, сразу поддержал, в отличие от многих коммунистов и даже большевиков. Я понял всю иезуитскую (двуличную, коварную и хитрую) сущность вашей уловки: после всего того, что мы сотворили с этими недочеловеками, неполноценными ублюдками буржуями – скольких расстреляли, посадили, многие убежали, – казалось, с ними все кончено. Ан нет, как только дали им слабинку, они, как тараканы, как вшивые блохи, как клопы-кровопийцы, повыползали со всех щелей и дыр, чтобы продолжать сосать кровь трудового народа.

Живучая порода людей-бизнесменов – и это мы, большевики, используем в своих целях теперь, и не исключено, что, может, придется воспользоваться в будущем. Все течет, все меняется, а тяга человека к своему, собственному, к обогащению, наживе, частнособственнические интересы превалируют в человеке, они заложены в его генах самой матушкой-природой, а мы, большевики, должны извлекать из этого свои выгоды.

Эту вашу идею, дорогой учитель, можно назвать без преувеличения гениальной. С НЭПом страна стала меняться на глазах: расцвела торговля с разрешенными элементами частной собственности на средства производства, магазины и рынки наполнились разнообразными товарами, народ накормлен, напоен, одет, обут – жить стало лучше, жизнь стала веселей (шея стала тоньше, но зато длинней)».

Ильич оживился и бодрым голосом: «А вспомни, Коба, сколько было на меня нападок, упреков, обвинений в уступке капитализму? А так, глядишь, обрастут жиром, обзаведутся собственностью, и можно будет собирать второй урожай. Опыт у нас, большевиков, уже есть, что-что, а экспроприировать и распределять мы научились быстро, так как дурное дело нехитрое.

Но, шутки в сторону, хотя в каждой шутке есть доля правды, разговор у нас архисерьезный. С нэпманами, кулаками, подкулачниками и прочей шушерой разделаться придется вам, батенька. Спешить, я думаю, не стоит, пусть нагуляют брюшко посолидней. Что-то меня все тянет на шуточки-прибауточки, видно, перед концом, который подкрался незаметно. Опять шучу! А вот, милейший, как вам этот каламбурчик: нагулял баран жирок – пора, милый, под ножок», – Ильич злорадно захихикал.

«Да вы настоящий пиит, – произнес Сталин и тоже засмеялся. – Уж будьте покойны, Владимир Ильич, я с этой белогвардейской нечистью разделаюсь, как повар с картошкой».

Лирическое отступление

Сталин решил включиться в эту игру, так как понял, что всё это – последствия апоплексического удара, как в народе говорят, «кондрашка хватила». Он знал, что Ильич стоит одной ногой в гробу, находится на краю могилы, а ему еще надо было получить от ВИЛена самый главный наказ – как создать прочную, незыблемую систему на веки вечные, в которой страной управляли бы Советы народных депутатов от местного (низового) до Верховного, избранные всенародно прямым и тайным голосованием, но номинально, а фактически – чтобы всем и вся в СССР заправляла партия большевиков. Об этом он и спросил ВИЛена прямо в лоб.

Ильич, у которого еще продолжалось игривое настроение, отмочил очередную шуточку: «А у меня Наденька всем верховодит». Сталин в ответ: «А в моем доме заправляет теща, она всех держит в ежовых рукавицах и настоящая узурпаторша. Зато в доме железная дисциплина и порядок, а харчо – пальчики оближешь». Тут ВИЛен еще хотел еще что-то добавить, наверное, пожаловаться на постную диету, которой потчует ежедневно его Наденька, но Сталин решительно остановил его:

«Всё, Владимир Ильич, шутки в сторону, перейдем к делу».

Владимир Ильич: «Если под делом, уважаемый Иосиф Виссарионович, вы имеете в виду наказ, то он обязательно будет – большевики своих слов на ветер не бросают. Только хотелось бы осветить еще один архиважный вопрос, очень для меня существенный. Вы же знаете, мое положение аховое, так как мне скоро предстоит другая, более дальняя дорога – отсюда в вечность. Если еще и встретимся, увидимся, то только в загробной жизни, на том свете, но я в это не верю. Иосиф Виссарионович, у вас два духовных образования, что там об этом сказано: есть ли у меня хоть какой-то шанс попасть в рай?»

Сталин про себя подумал, что конец уже близок, и по всем церковным канонам принял на себя роль священника на исповеди.

«Дорогой Владимир Ильич, что я вам могу сказать на этот счет? Если только привести цитату, которую услышал от Бухарина, вашего любимчика, во время беседы о смысле жизни: «Нет ничего более прекрасного и достойного одобрения, чем должным образом хорошо выполнить свое человеческое назначение». Это высказывание французского философа М. Монтеня. Когда же я спросил Николя, как он понимает предназначение человека, он сказал, что homo sapiens обязан оставить после себя след в виде потомства, но не наследить… Могу с чистой совестью заверить, что ваше, дорогой Владимир Ильич, идейное наследие останется человечеству на все время, пока будет существовать жизнь на Земле. Чем становишься старше, тем чаще задумываешься о том, что в создании вселенной и того небольшого мирка в ней, что называется «солнечной системой», и той «горошины», что называется Земля, принимал участие Высший разум, который люди величают Богом. При его непосредственном контроле создавался этот прекрасный мир, и в нем драгоценнейший бриллиант, жемчужное сокровище – Земля. Подрядчиком у Высшего интеллекта были, есть и вечно будут Высшие силы Природы, и человеку неведомо, когда началось строительство, бесконечно ли оно будет продолжаться, а если задуман конец, то когда и каков он. Это покрыто мраком неизвестности.

О том, что стройка вечная и бессрочная, всевышние силы напоминают обитателям земли постоянно и в довольно грубой и бесцеремонной форме: землетрясения, наводнения, тайфуны, ураганы, торнадо, смерчи, цунами, пожары и прочие бедствия, такие как засуха, которая приводит к голоду. Со своей стороны человек добавляет к природным стихиям свои рукотворные катаклизмы и катастрофы – войны, революции, бунты, восстания, а потом начинает вести с этими антигуманными явлениями борьбу, вроде при деле. Вначале весь мир до основания разрушим, а потом отстроим заново.