скачать книгу бесплатно
Вдруг из воды выпрыгнула огромная рыбина и, сверкнув на солнце зеркальной чешуей, махнув на прощание хвостом – скрылась в глубине.
Форель! Только эта рыба водится в чистой горной воде. По инерции тела, подхватилась, вдохнув воздуха и, задержав дыхание, нырнула вслед за рыбиной.
Раскрыв глаза, увидела песчаное дно с мелкими белыми камешками и, мелькавшую среди них молодь. Разгребая толщу воды, направлялась к месту всколыхнутого песка. Ухватилась за выступ огромного валуна, лежащего на дне и, перебирая руками, обогнула его.
Несколько особей взрослых рыб создавая круг: терлись боками друг о друга, соприкасались губами, как будто целовались, отплывали на небольшое расстояние и снова возвращались в «свадебный танец».
Это было прекрасно! Чешуя, под лучами солнца, проникающего через слой прозрачной воды, сверкала как бриллианты.
Я почувствовала, что запасы воздуха на исходе и, развернулась, чтобы снова спрятаться за камнем. Забравшись на валун, оказалось, что я всего лишь на половину погружена в воду. Теперь я знаю, где и каким образом, можно поймать рыбку на обед, о чем подсказала память девушки.
Решила вернуться на берег. Не очень-то приятно сидеть в холодной воде. Не заболеть бы, после переохлаждения. Но для начала на мелководье, где более-менее прогрелась водичка промыла волосы, которые оказались достаточно длинными и волнистыми, да к тому же рыжими, как мех лисицы, я о таком только мечтала.
Выйдя на песок, после банных процедур, не стала разлеживаться – это тебе не пляж. Место открытое, просматриваемое со всех сторон. Мало ли кто забредет: либо дикарь – одиночка, либо животное на водопой.
Приладив на бедра «памперс» из новых листьев, прикрыв сверху шкурой, подцепила ужа, и пошла вокруг озера, надеясь найти пристанище на ночь.
Ближе к скале на берегу озера валялись камни различных размеров, обтесанные водой. Вдруг, что-то попало под ногу, оцарапав ступню. Наклонившись, подняла серый камень, что-то до боли напоминающий. Когда же напрягла свою память, то вспомнила: я держала пемзу. Этот камень появляется в результате извержения вулкана. А значит, здесь когда-то произошло растекание лавы. Не зря же у меня по географии пятерка. Теперь есть чем отдраить пяточки на досуге.
Так-так-так, Лида, внимательно посмотри по сторонам, где-то здесь обязательно есть кремень – камен, используемый в зажигалках и для разведения костра. А мне это – ох, как необходимо в ближайшие часы: запечь на углях ужа, согреться ночью, да и зверье отпугнуть.
Подобрала какой-то камень и, приблизившись вплотную к сплошной каменной стене, стала постукивать камушком по разным выступам. Возилась долго, пока не достигла успешного результата. Почти у самой земли, один из камней при ударе выдал сноп искр. Бинго! Есть чем развести костер!
Немного удалившись в заросли, насобирала сухих веток и коры. Наткнулась на поваленное небольшое деревцо, покрытое сухим мхом – для костра бы сгодилось.
Глава 6. Временное жилище
Эх, еще бы пещерку какую-нибудь недоступную. Постояла у каменной стены и, глядя на водопад, вспомнила, как в каком-то фильме за стеной водопада скрывался вход в тайную пещеру. Ну, чем черт не шутит? Вдруг и мне повезет! Да и поторопиться не мешало.
Глянув на небо обнаружила, что пока плескалась, солнышко уже склонилось к закату, а на освободившееся место выплыла яркая Луна.
Боже – это Луна! Но еще не полная или уже убывающая? Мысленно провела линию, соединяющую рожки и получилась буква «Р» – это означало растущая луна, а через несколько дней будет полнолуние.
Внезапно меня озарило… Да я же на Земле! На родной матушке Земле! Вот только волею судеб меня забросило в Каменный век! Еще бы узнать в какую эпоху?
Пришлось снова раздеться, чтобы исследовать скалу. Ступая вдоль скалы по мелководью, пробиралась к падающей сверху стене воды. Просунула руку сквозь водяную завесу, и не почувствовала опоры – полость. Провела вниз, то же самое – пустота.
Юркнула за водную преграду и обрадовалась, как ребенок – за стеной воды, действительно был раскол в скале, достаточно широкий. Проникнув в него, обнаружила, проход, а метра через три, я попала в пещеру, да к тому же совершенно сухую.
Тут же развернулась и поспешила на берег, надо дотемна все перенести и разжечь костер. Сначала завернула кремень и сухой мох в листья, а затем в шкуру, чтобы не намочить, когда буду проходить под водопадом. Попадет на него вода – беда, не получится выбить искры, и не разожжется костер, и не исполнится моя мечта согреться и поесть.
В пещере было темно, поэтому поспешила, принести ветки и кору, так же завернув их в шкуру, и приступила к разведению костра.
Ветки постаралась сложить шалашиком вокруг коры и мха и приступила к выбиванию искры, стуча камнем о кремень. Какая я везучая! При первом же ударе вырвавшийся сноп искр упал на мох и стал тлеть. Я наклонилась и легонько подула, мох охватило пламя и перекинулось на кору, захватывая ветки.
Костерок разгорелся, затрещали сухие ветки, съедаемые огнем. Подбросила еще немного веток и вернулась на берег за бревнышком. Подняв корягу, потащила к воде, но засомневалась, пройдет ли оно в лаз по длине. Пришлось вернуться на берег.
Взявшись за конец бревнышка, поднатужившись, подняла и резко опустила его о рядом лежащий камень. Дерево раскололось на мелкие поленья разного размера. Перетаскав их в пещеру, решила еще немного добрать толстых веток, чтобы хватило на всю ночь.
Подбросив пару поленьев в костер, занялась тушкой ужа. Размозжила до конца голову и, зажав кончиками пальцев, обрывки кожицы, стала тянуть ее вниз. Ну, это точно не мои навыки. Таких манипуляций Лида Соколова в своей жизни не проделывала никогда.
Костер разгорелся, согревая вокруг воздух. Нанизанное на веточку, жарилось мяско рептилии, распространяя аромат, от которого заурчало в животе, а рот наполнился слюной. Сколько же времени находясь в теле дикарки, я не ела.
Обведя взглядом пещеру, освещенную бликами костра, поняла, что когда-то здесь жил зверь. Крупный такой! Возможно тигр или медведь?
Подхватив горящее полено, обошла все закутки, и действительно нашла лежбище животного, в котором остались кусочки меха. Сгрудив все в кучку, немного их потормошила, взбила и разложила ровным слоем, устраивая себе постельку, попутно вспоминая историю каменного века.
Из уроков по истории древнего мира, вспомнила, что этот век по протяженности, был самым долгим, и состоял из трех эпох. На моей памяти их было три: Палеолит, Мезолит и Неолит. Интересно, в какой оказалась моя душенька?
Судя по одежде дикарей это либо палеолит, либо мезолит. Эти люди вроде уже и имеют сходство с человеком, но еще не изобрели орудия труда. Да и судя по остывшему костру, они понятия не имеют, как его нужно поддерживать, да и добывать.
Точно помню, что третья стадия была неолит. Люди научились использовать камень как орудие для охоты и труда. Им убивали животных и выделывали их шкуры. Откапывали в земле различные корешки. А еще, в каменном веке появилась скальная живопись.
Позднее люди стали оставлять пещеры и перебираться в равнины, где научились: складывать из камней хижины, обрабатывать поля и разводить животных.
Ну что Лидочка, ты выбрала правильное направление. И да! Будем двигать прогресс!
Главное быстрее покинуть эти глухие, дикие места, кишащие дикими животными и птицами.
Пока вспоминала историю, кусочки мяса прожарились, и я с жадностью набросилась на долгожданную еду.
Подбросив слегка намокшие полешки дров в костер, легла на подготовленное спальное место.
Только сейчас почувствовала, что очень устала, и хотелось спать. Ныли ноги, видимо не привыкшие к длительной ходьбе.
Не смотря на костер и прогретый воздух, в пещере было зябко. Свернувшись в позу эмбриона, обхватив голые плечи руками, попыталась заснуть, но по телу, то и дело пробегала зябкая дрожь.
Первое, что пришло в голову – отравилась! Но, ни тошноты, ни каких-либо других признаков отравления не наблюдалось, но то, что температура поднялась – ощутила, тело начало потряхивать. Зубы отбивали ритм чечетки. А потом я провалилась в забытье.
Глава 7. Воспоминания
То, что я увидела в забытьи, были не мои воспоминания, а девушки, в теле которой находилась в данный момент.
Стоп! А может я и не умерла вовсе? Может быть, я лежу в коме на грани жизни и смерти, подключенная к аппаратуре ИВЛ? Такое случается. Не всем же суждено сразу умереть при инсульте. И умирать мне еще рановато, всего-то шестьдесят годочков стукнуло. Да и внучкам я обещала, что на свадьбах у них попляшу. Тут Лидочка, не стоит торопиться с выводами. Может моя душа решила попутешествовать, пока я в коме. О таком как-то прочитала в журнале «В мире интересного».
Сейчас, главное не паниковать и здраво рассуждать: для чего Богам понадобилось закинуть мою душу в прошлое, а именно в древний мир, даже не в какой-то параллельный мир, где присутствует магия. Здесь ее точно нет!
Мое тело содрогнулось в очередном приступе лихорадки. Голова метнулась из стороны в сторону, и на меня нахлынули воспоминания девушки, в теле которой находилась моя душа.
Первое, что увидела я, как маленькая рыжеволосая девочка лет пяти, и другие ребятишки плещемся голышом не то в озере, не то в заводи реки. Всем весело! Мы смеемся, брызгаемся водой, создавая радужные искры, от яркого солнца пронизывающего своими лучами капли воды.
Кто-то из детей, окликнув меня, показывает вдаль пальцем. Я оборачиваюсь и вижу двух людей: мужчину и женщину. У мужчины белые волосы до плеч, он высок и статен. Рядом с ним, прижавшись, идет женщина. Ее рыжие волосы развеваются на ветру. Ей хорошо, и она счастливо улыбается. На них шкуры животных со светлым окрасом, прикрывающие большую часть тела, а на ногах подобие тапочек из такой же кожи.
На бедрах мужчины повязка, на ней закреплен каменный нож и небольшая сумочка, напоминающая колчан, из которого видны наконечники, и, по-моему – это стрелы. Непонятно из чего они сделаны: то ли камень, то ли кости какого-то животного.
Я срываюсь с места и со всех ног несусь к ним. Завидев меня, мужчина раздвигает руки в стороны, ловит в захват и подбрасывает вверх. Я заливисто смеюсь от нахлынувшего счастья – это мои родители. Затем отец сажает меня к себе на плечи, и мы идем в стойбище – это огороженная плетнем площадка, на которой разместились небольшие домики – лачуги, из некоторых вьются струйки дыма через отверстие на крыше.
Почти около каждой лачуги заборчики из плетня, там ходят овцы и козы.
О! Так эти люди на пути к цивилизации, не то, что те, от которых я сбежала – вот уж дикари, так дикари.
Мы подходим к одной из хижин и, откинув полог закрывающий вход, входим в наше жилище. Вдоль стен лежат скрутки шкур животных, а в центре костер с едва тлеющими углями, для безопасности, по кругу обложен камнями.
Само строение изготовлено по типу плетня, а с улицы обмазано глиной, защищающей от ветра, холода и обжигающих солнечных лучей. Ни о каких окнах, естественно не может быть и речи.
Ну, ничего ребятки, баба Лида в теле девушки к вам доберется и сдвинет ваш быт с мертвой точки. Уж я-то вас научу: и овец стричь, и шерсть прясть, и вязать, да и многому другому. Только бы дойти благополучно, не пропасть по дороге. А то, что я на правильном пути ни на миг не сомневалась.
На миг я выплыла из забытья, облизала пересохшие губы. Меня неимоверно мучила жажда, но чтобы подняться и попить воды не хватало сил.
– Пить! – прошептала осипшим голосом и снова провалилась в воспоминания.
Я стою рядом с мамой, а она гладит свой округлившийся живот. Затем, она берет мою голову и прижимает к себе, и я ухом ощущаю, как что-то плавно перекатывается у нее в животе. Поднимаю голову и вижу улыбку на любимом лице и глаза, сияющие от счастья.
Как будто в диапроекторе, всплывает другое изображение: я с мамой иду в лес недалеко от поселения, чтобы добыть вкусных ягод. Набрав две емкости, напоминавшие лукошко, отставили их в сторонку и стали лакомиться, забыв об опасности, а она пришла – откуда не ждали.
Четверо полуголых дикарей, с темным цветом кожи и с дубинками в руках, вышли из густого кустарника. Один из них схватил меня поперек туловища и прижал спиной к себе, закрыв рот грязной ладонью, не оставляя возможности закричать и позвать на помощь.
Двое других схватили маму, у которой от неожиданности пропал голос. Залепив ей рот куском шкуры, они распластали ее на земле, прижав руки и ноги своими телами.
Один из дикарей, гораздо крупнее остальных, сорвал с мамы шкуру и лег на нее. То же самое проделали с ней и остальные дикари, передавая меня с рук на руки. Мама уже не шевелилась, а ее глаза были широко распахнуты и, не мигая устремлены к небу.
Я, выбившись из сил, перестала сопротивляться и уже не плакала, потому что рот по-прежнему был закрыт воняющей ладошкой дикаря. Я в ожидании смотрела на нее, и не могла понять, почему она молчит и не зовет на помощь.
Самый крупный дикарь, вытащил у мамы изо рта шкуру и, запихнув ее мне в рот, перекинул через свое плечо мое маленькое тельце. Другие подхватили наши лукошки с ягодами, и пошли туда, откуда пришли.
Осознав, что мы удаляемся от поселения, я с новой силой возобновила сопротивление, и начала брыкаться. Разозлившись, дикарь, уносивший меня от родного поселения, тряхнул так, что голова дернулась, и я потеряла сознание.
Когда же я очнулась, то совсем не узнавала местность. С одной стороны были камни и камни, а с другой – незнакомый непроходимый лес с высокими деревьями, кроны которых смыкались вверху, не позволяя проникнуть солнечным лучам.
Все, что запомнилось мне, и частенько всплывало в памяти – это мои родные места. Просторные лужайки, поросшие разнотравьем и пасущиеся на них стада прирученных животных.
Несколько ночей и дней мы шли по лесу. Чтобы облегчить себе передвижение, они сплели из гибких веток клетку и, усадив в нее меня, тащили по очереди на спине. В пути, мы питались в основном ягодами, и пили воду из ручьев.
Вскоре лес кончился, и сколько хватало взгляду, тянулись горы и каменные россыпи.
Спустя еще несколько ночей мы наконец-то достигли пещеры, где и располагалась стоянка дикарей. Когда клетку опустили на пол и вытряхнули из нее меня, все племя собралось вокруг. Вот тут, я хоть и маленькая, но заметила, как сильно они отличались и от меня, и от жителей моего поселения.
Не то грязные, не то смуглые, с темными немытыми волосами на головах, со слегка раскосыми глазами. Почти все дети младше меня имели выпуклые животы, но уже тогда, я заметила, что очень отличаюсь от местных дикарей.
Моя кожа обладала молочной бледностью, но не из-за того, что получала мало солнечного света, тогда как остальные дикари были очень темными.
И если мои волосы имели огненный цвет, то у моих похитителей, были темные, блеклые и свисали паклей с головы.
В этой пещере мы задержались всего лишь на несколько ночей и дней. Потом племя собрало свои пожитки, в принципе, им и собирать-то нечего было, так несколько шкур, и все пошли выше в горы.
Меня уже не стали сажать в клетку, но намотав на шею кусок кожи и, закрепив ее конец на палке, тянули, чтобы я не отставала и не вздумала убежать.
Много дней и ночей длилось наше перемещение, и наконец, мы пришли на небольшое плато со скальным выступом, под которым зиял вход в пещеру.
С момента, как я ступила под каменные своды, и стала постигать премудрости жизни пещерных людей, моя душа окончательно приняла тело, в которое попала. Я осознала, что не могу себя называть просто – девочка, и тогда я дала себе имя – Сол, от слова солнечная.
Я вынырнула из воспоминаний от того, что тело сотрясалось в ознобе. От мышечной дрожи и ощущения холода кожа покрылась колкими мурашками.
Я еще ближе подтянула ноги к груди, и опять мой разум уплыл в воспоминания.
Днем женщины и дети выходили на площадку перед входом, чтобы погреться под солнечными лучами, а в случае опасности быстрее юркнуть под своды пещеры.
Несколько дикарей-мужчин уходили с рассветом на промысел, а остальные оставались, чтобы охранять племя. Возвращались охотники к заходу солнца: то с рыбой, то с тушками птиц. Иногда, им удавалось убить крупное животное, и тогда путем трения палки о палку, в пещере разводили костер, и племя пировало, объедаясь пережаренным мясом. После таких пиршеств, почти все мучились животами, и воздух пещеры наполнялся – вонью от испражнений.
Я хоть и маленькая, но помнила, что надо ходить в одно место в выкопанную ямку, которую потом закапывала. Дикари смеялись надо мной, но через какое-то время видимо поняли, что так у них нет возможности наступить на собственные испражнения, поступали как я.
Девочек в пещере было мало. В основном появлялись на свет большеголовые мальчики, которые жили совсем недолго. Нас редко выпускали из пещеры, опасаясь нападения диких животных.
Когда у повзрослевшей девочки появлялась первая кровь, а было это по моим соображениям, где-то в пору совершеннолетия.
Вожак племени, брал ее к себе на ложе, состоящее из огромных листьев, уложенных в несколько слоев и сверху прикрытого шкурой животного.
Все находящиеся в пещере слышали сначала возню и рыки вожака, а потом плач девочки. Через какое-то время у нее начинал увеличиваться живот, а потом появлялся ребенок, но редко какой выживал. А если и выживал, то бегал по пещере с огромным животом.
От наблюдательного вожака не возможно было скрыться. Он внимательно следил за всеми самками, и указывал определенному дикарю, какую из всех он должен покрыть. К себе же на ложе, он брал каждую ночь другую дикарку.
Живя в пещере вместе с похитителями, я удивлялась такому образу жизни, ведь в моей памяти еще сохранились картины, как жили мои родители и соплеменники – они жили парами: мужская особь и женская.
Прошло много лет со дня похищения. Я выросла, окрепла, у меня округлилась грудь и появилась первая кровь.
И вот подошел и мой черед идти спать с уже состарившимся вожаком. Я очень боялась его разгневать, чтобы он меня не побил. Поэтому, как только наступила ночь, сама подошла к его ложу и безропотно легла, раздвинув ноги.
Не ожидающий такой прыти от пленницы, он что-то прорычал и спихнул меня прочь. И в этот раз он спал один.
А на другой день, произошла битва между старым вожаком и молодым дикарем. В схватке победил молодой и проворный дикарь, вот он то и занял лежанку, теперь уже бывшего вожака. По-праву сильнейшего из всех, он совершил со мной то, чему подвергались остальные самки.
Этот вожак, из всех женских особей выбрал для себя единственную – меня.
По его грозному рыку, означающему приказ выбрать себе одну самку, мужчины-дикари выбрали себе пару. Какое-то время они не понимали, для чего так поступил, но боялись его и продолжали тайком поглядывать на других особей женского пола.
Меня после ночи с вожаком никто не трогал, но так продолжалось недолго. Когда на небе появилась новая луна, вожак пальцем указал, чтобы я вновь легла к нему, и пока луна не проделала круг, я спала с ним, а он брал меня каждую ночь.
Потом, целую луну по приказу вожака, меня никто не трогал, а если у меня, вновь, появлялась кровь, вожак становился зол и вновь брал меня к себе на лежбище. И так продолжалось длительное время.
В конце концов, он так разозлился, что отдал меня другому дикарю. Но и этот дикарь не смог совершить того, чтобы у меня прекратилась кровь.
Так я кочевала от одного дикаря к другому, пока однажды, в один из дней, когда все мужские особи ушли на охоту, а в пещере остался бывший старый вожак, и женщины с детьми. Вот он то и, совершил то, что не смог сделать ранее.
Завалив меня, раздвинул мои ноги и, пропихнув в меня свой отросток, затрясся и излился. После этого и пропала моя кровь на несколько лун.
В один из дней, когда дикари ушли за добычей, в пещере остались одни женские особи и дети. Тогда то и решил старый вожак повторить попытку изнасилования.
На тот момент я была уже беременна. Он попытался лечь сверху, но выпирающий живот мешал произвести ему задуманное, да к тому же, я бурно сопротивлялась.
