скачать книгу бесплатно
– А сейчас? Почему ты сейчас не можешь закончить эту историю? Бывают случайные встречи, неудачные союзы… Почему ты так держишься за прошлое?
Полина немного пришла в себя. Дрожь утихла, сердце билось ровнее. Она страшно жалела, что не смогла вовремя успокоиться и создала эту ситуацию, тяжелую для них обоих.
– Прошлое? Да, прошлое давит на меня, не отпускает, нависает своей необратимостью. Хорошо, я расскажу тебе о своем прошлом, о себе.
– Ты точно этого хочешь? Ты уверен, что мне нужно все знать … – Полина встала с кресла и опустилась на пол, рядом с Вадимом. Он обнял ее и поцеловал в макушку, как обычно целовал детей.
– Наверное, я буду потом жалеть об этом. Может быть, ты будешь смотреть на меня иначе, но я устал постоянно думать, бояться проговориться, бояться, что ты откуда-то все узнаешь сама, догадаешься. Я не хочу потерять тебя, но эта бесконечная ложь ведет меня именно к этому кошмарному финалу. Короче, когда я был молодым…
– Ой, Вадечка, не пугай меня… – Полина слегка улыбнулась.
– Ладно – юным, я, что называется, попал в плохую компанию… Ну, в общем, не вдаваясь в подробности, я начал колоться.
– Ты был наркоманом?! – Полина была искренне потрясена.
– Да. Может быть не совсем конченым, но если бы не Грета, мы бы вряд ли сейчас с тобой разговаривали. Она наткнулась на меня в тридцатиградусный мороз на улице. Я спал на скамейке, и она с трудом растолкала меня, дотащила до своей парадной… Она спасла мне жизнь.
Полина не удержалась от саркастической ухмылки.
– Ага, я поняла. Она стала для тебя путеводной звездой, увлекла личным примером, и ты из благодарности, женился на ней.
Вадим поморщился и, не глядя на Полину, провел рукой в воздухе, словно отодвигая что-то.
– Полинка, мне и так противно это вспоминать. Все не так однозначно. Скорее даже наоборот. Пытаясь вытащить меня, она незаметно попалась и сама.
– То есть…?!
– Чтобы понять, как спасти меня, она попробовала проблему на себе и втянулась, – быстро проговорил Вадим.
– Боже мой. И как вы из этого кошмара вылезли? – с ужасом, чуть слышно прошептала Полина.
Вадим замолчал, глядя в одну точку перед собой. Костяшки сжатых пальцев побелели, по лицу забегали желваки.
– Через беду. Через огромную беду.
Он разжал кулаки, руки предательски дрожали.
– Вадюша, не надо, раз так тяжело, не вспоминай. Я тебя всякого люблю и любить буду,– Полина старательно пыталась поймать его взгляд.
– Нет, подожди. Я хочу, чтоб ты обо мне все знала. И про Грету тоже. Она училась в институте, несколько раз брала академку, потом совсем бросила. Ей было тридцать, когда она забеременила. Родилась девочка. Дочка. Абсолютно больная. И через две недели умерла. Больше детей Грета иметь не могла. Все. Вот такая история, – он, наконец, поднял на нее глаза. – Как я тебе? Красавчик!
– Вадюша… Ты не виноват… Это был ее выбор, – по щекам Полины катились слезы.
– Я знаю, но ее выбором был я … Мы переехали сюда. Поженились. Вылечились. Я нашел работу, сделал карьеру, раскрутил бизнес. Грета занялась благотворительностью. Но этот, убитый нами… Да нет, убитый мною ребенок, моя дочка… Она делала всю мою жизнь некчемной, ненужной, не имеющей смысла… А Грета… О любви уже речь не шла, было довольно того, что она не возненавидела меня. Мы жили рядом по привычке, по инерции, связанные одной бедой, одной историей. Брак наш давно иссяк, но Грета не просила развода, а я уже не мог бросить ее, после того, что сделал с ее жизнью. Но когда появилась ты… В тот день, когда мы повстречались, помнишь?.. – Вадим улыбнулся.
– Да, я каталась на велосипеде, отвлеклась и налетела на тебя, – радостно закивала Полина.
– Я как раз проходил мимо того места, где Грета нашла меня. И я думал о том, что нашей девочке сейчас было бы тринадцать лет. И она была бы умница, веселая, счастливая и могла бы гулять здесь и кататься на велосипеде…
– И тут я! На велосипеде! Налетаю… и чуть не задавила тебя, – засмеялась Полина и тут же перепугано воскликнула: – Только не говори, что увидел во мне свою дочь!!!
– Я увидел в тебе Ангела! Я загубил одного Ангела, а мне прислали другого. На замену или во спасение, я не знаю. Но я точно понял тогда, что ты моя и что без тебя я жить не смогу.
Полина прижалась к Вадиму, крепко обняла его и прошептала:
– Как хорошо, что я тогда на тебя наехала. И хорошо, что не задавила!
У Х О Д Я – У Х О Д И
Через неделю после этого сложного объяснения Вадим между делом сказал, что разговаривал с Гретой, и она не возражает против оформления развода. Полина вдруг подумала: «А что чувствовала Грета все это время? Жить под одной крышей с мужем и его новой семьей? Я бы не смогла!»
Она поежилась, передернула плечами, сказала Вадиму, что «не горит» и быстро сменила тему, но когда он уехал, Полина почему-то пошла не к детям, а поднялась в ту комнату, где когда-то видела фотографию молоденькой Греты, и где Вадим рассказал ей свою историю.
Полина сама не понимала, зачем пришла сюда. Она стояла, озираясь по сторонам, и вдруг услышала мамин голос: «У твоих детей есть, конечно, папа и мама». Это прозвучало так явственно, что Полина обернулась, ожидая увидеть маму где-то рядом, но в комнате никого не было.
– Мама, это ты послала мне Грету? Моим детям? – тихо спросила она.
Неожиданно из приоткрытого окна дыхнул сильный порыв ветра, и тоненькая брошюра-каталог с перечнем путешествий по Европе упала на пол. Полина подошла и наклонилась, чтобы поднять ее. На загнувшейся странице крупными буквами читалось "Da". Полина распрямила страницу. На ней было написано "Danemark" и дальше шли снимки красивейших мест, с приглашением посетить страну.
– А зачем? – спросила Полина. – Я скоро умру?
Ветер улегся, стало тихо, но вдруг где-то вдалеке зазвучала нежная мелодия «Долго и радостно, в счастье и с любовью». Затем опять все стихло, и Полина нерешительно, с опаской спросила:
– Тогда зачем нужна Грета?
Пронзительный солнечный блик мелькнул через всю комнату и уперся своим сиянием в стеллаж с книгами, ярко выделив корешок толстой монографии «О воспитании». Полина сняла книгу с полки, и она сама раскрылась в ее руках на странице с большой статьей о психотипах женщин и роли материнства в их жизни. Короткий абзац на странице был выделен красным маркером: «… женщины, относящиеся к этой группе, являют собой образец идеальной матери. Их жизнь пуста и бессмысленна, если она не наполнена заботой о детях».
Полина заметила в середине книги узкую белую полоску плотного картона. Она вытащила закладку, на ней по-русски от руки было написано: «Она – хорошая мама, ей можно доверить своих детей».
Полина захлопнула книгу и машинально поставила ее на место.
– А как же я? Я – плохая мама?
Тишина повисла такая, что ее можно было потрогать рукой.
«Значит, я – плохая мама!» – в отчаянии подумала Полина и заплакала.
Неожиданно она услышала, как дети, выбежав на лужайку перед домом, громко зовут:
– Паула, Паула, Полинка! Ты где? Любимая Полинка, отзовись!
Они, конечно, слышали эти слова от Вадима и сейчас повторяли их, суматошно бегая и разыскивая ее. Полина засмеялась сквозь слезы и, размазывая влагу по лицу, стремглав бросилась вниз, выбежала во двор и, поймав двух любимых крох в объятия, начала целовать их счастливые личики.
– Ты плакала? – высвобождаясь из ее рук, строго спросила дочка.
– Я задела старую ранку и мне стало больно, – ответила Полина.
– Где больно? – спросил сын.
Полина молча приложила ладонь к сердцу. И вдруг дети, прижавшись к ней и, крепко обняв за шею, волшебно зашептали:
– У кошки – боли, у собачки – боли, а у любимой Полинки – заживи!
Детей звали Роземари и Максимилиан.
После шумной и веселой беготни на лужайке, игры в «летающую тарелку» и любимого рисования сказочных животных дети пошли обедать, а потом отправились в детскую, на дневной сон. Грета, улыбнувшись Полине, вышла вместе с ними.
« И почему я не гожусь в мамы? – думала Полина. – Почему Грета должна ею стать? И что тогда делать мне, куда уйти? Жить здесь на вторых ролях, быть второй мамой?»
Она медленно спустилась по ступенькам и расположилась в шезлонге перед домом, подставляя лицо жаркому солнцу. Тяжелые мысли непроизвольно роились в голове, не позволяя ей отпустить опасную тему.
« Я должна оплатить долг Вадюши перед Гретой и отдать ей своих детей? Та самая суррогатная мать! Все к этому и пришло. У детей будут папа и мама, а я опять – третья лишняя!»
И вдруг, словно лютая стужа со льдов севера накатила и накрыла ее.
« Я должна отдать Вадима?!» – она вскочила на ноги и в ужасе обернулась к дому, глядя на окна проклятой комнаты.
– Мама, почему?! – едва не закричав в голос, спросила Полина.
Тихо шелестели, буйно цветущие кусты жасмина, звонко пересвистывались мелкие шустрые птички, где-то, кажется, звенел быстро бегущий невидимый ручеек, но ответа на вопрос Полина не услышала. Бегом она опять поднялась в комнату наверху, спросила уже шепотом, но и там отклика не последовало. Комната обреченно молчала. Полина опустилась в знакомое кресло и снова заплакала.
« Я плохая мама», – вяло думала она. – «Я плачу о потере любимого, а отдать детей уже почти готова. Какая из меня мать?! Я то реву, то бегаю вприпрыжку, то истерю без меры. И все время думаю о нем».
Вечером, когда Вадим вернулся домой, Полина изо всех сил старалась быть веселой, шумной, много смеялась. Но когда дети с Гретой ушли спать, Вадим поймал ее и, развернув к себе, тихо спросил:
– Что случилось? Ты весь вечер места себе не находишь.
И Полина выпалила, не глядя на него:
– Вадюша, я решила уехать домой.
– А разве ты не дома? – изумился он.
И вдруг лицо его изменилось, потемнело, он отпустил ее и отошел в сторону.
– Я понял… Я этого боялся, и это случилось. Из-за того, что я тебе рассказал? – спросил он резко.
– Я родителей очень давно не навещала. Мне мама стала часто сниться, – почти правду сказала Полина.
Он схватил ее за плечи и опять повернул к себе.
– Почему ты хочешь уехать? Ты больше не любишь? Ты бежишь от меня?
– Я не от тебя, я от себя бегу, – в слезах закричала Полина. – Я не могу понять кто я, что я? Я словно чужой жизнью живу…
– Как чужой, почему? Я с тобой. Дети. Хоть завтра можем пожениться…
– Вадечка, не терзай меня, я сама ничего не понимаю. Есть Грета. Она любит детей, хорошо с ними справляется, я могу доверить их ей. Но ты – другое дело, я не хочу делиться с ней тобою… Пусть даже символически,– едва сдерживаясь, проговорила Полина.
– И поэтому ты хочешь уехать, оставив нас здесь вместе, вдвоем… Где логика?
– Нет логики, нет смысла, нет счастья и любви в этой проклятой треугольной ловушке! – Полина, наконец, зарыдала в голос. – Вадюша, родной, ты расплачиваешься своей жизнью. У меня так не получается. Солнышко, я должна уехать.
– Ты бросаешь меня… – чуть слышно сказал Вадим.
– Я не знаю… Я не понимаю… Наверное… Боже мой, что я говорю?! Как можно жить не дыша? Я попробую… Может, я через неделю вернусь, а может, сопьюсь с горя, – всхлипывая, бормотала Полина.
Она прилетела ранним утром, долго не могла получить свою дорожную сумку и уже собиралась уехать из аэропорта без багажа, но вдруг пропажа показалась на ленточном транспортере, одинокая и последняя.
–« Как я», – подумала Полина.
Слезы были близко, и ей пришлось сделать большое усилие, чтобы не заплакать.
Она не стала брать такси, села в автобус, удивляясь на себя – зачем это делает, а потом поняла, что боится приехать в пустую квартиру и просто тянет время. Очень ранним утром пробок на дорогах еще не было, и автобус доехал все-таки быстро. Полина подошла к дому и, не в силах сразу подняться в квартиру, села на скамейку, в скверике напротив. Она сидела долго, периодически вытирая непрошено наворачивающиеся слезы, смотрела на окна пустого нечейного жилища и думала:
« Зачем я приехала? Зачем все это? Какой смысл в моей жизни, если я совсем одна? Если его нет рядом?»
Где-то недалеко раздался визг тормозов, и шумная компания вывалилась из видавшей виды машины. Они громко галдели и были сильно навеселе. Полина еще раз провела ладонями по щекам, вытирая влажные следы, встала и направилась к парадной. Вдруг одна из девушек удивленно окликнула ее:
– Туманова, ты что ли?
Полина оглянулась.
– Ну точно, Полька, ты! Чего смотришь? Не узнаешь? Я Альбина! Мы же вместе в школе учились! – радостно закричала девица. – Мы тут днюху справляем, вот ему.
Альбина покрутилась во все стороны, выискивая виновника торжества, и ткнула пальцем в длинного белобрысого парня.
– Во! Санек, пригласи девушку в гости.
– Приглашаю! – вихляясь из стороны в сторону, проговорил Санек.
– Я только что с самолета, еще дома не была, – усталым голосом ответила Полина.
– Да ладно тебе, потом отоспишься. У нас как раз одной дамы не хватает. Видишь, три мужика, а мы с Настюхой вдвоем, – и она, пьяненько хихикая, выразительно подмигнула, скривив лицо. – Тяжеленько может случиться в известной ситуации…
Потом подтолкнула к Полине невысокого симпатичного парня и велела:
– Иди, Игорек, помоги девушке вещи домой закинуть – и возвращайтесь. Будешь ее кавалером на сегодня, а там как получится, – и опять рассмеялась.
Игорек послушно подошел к Полине, взял из ее рук дорожную сумку и сказал:
– Ну, пошли. Где ты живешь?
Полина, кивнув в сторону своего дома, не торопясь направилась к парадной.
Игорек шел рядом и, поглядывая на нее, слегка улыбался. Он не был пьян.
«Наверное, за рулем…», – предположила Полина. Они подошли к дому, и Игорек открыл дверь, пропуская ее вперед.
